я с флангов, а Вагиз наступал по центру. Я отбросил пистолет, запрыгнул в кабину, и тут же следом влетели две гигантские руки, сграбастали меня за шею, за шкирку, за спину и вышвырнули на землю. Надо мной стоял Овощ. Из левой ноздри у него свисала сопля.
– Вагиз Хайдарович, он вас чуть не захуярил! – сказал Овощ радостно. – Но мы всё равно победили, правда?
– Хуявда! – ответил Вагиз раздражённо.
– А может, ему горло проткнуть и кровь спустить? Я умею. Долго будет помирать.
– Это точно? – спросил Вагиз.
– Обижаете, Вагиз Хайдарович. Я на этом собаку съел. Не в прямом смысле, конечно. Хотя собаку я тоже кушал. Когда в Китай ездил. А ещё меня один косоглазый кошкой накормил. Было вкусно. Как курочка.
– Заткнись! – сказал Вагиз.
Я не пытался вскочить и дать бой. Какой смысл? Я проиграл. Неужели могло быть иначе? Я попробовал представить, что буду чувствовать, истекая кровью. Овощ достал нож, и я закрыл глаза. Как в детстве, когда сдавал кровь из пальца.
– Стой, – сказал вдруг Вагиз. – Сначала проверю, что с братом. А то вдруг его и правда там нет.
Вагиз открыл заднюю дверь и тут же отлетел на несколько метров, как будто его сшибло взрывной волной. Следом вылетел небольшой чёрный тайфун, подскочил к Славику и отправил его на землю. Овощ успел махнуть ножом, но промазал. Тайфун был уже сзади. Послышался хруст, и огромная туша рухнула. На всё ушло не больше тридцати секунд. У меня перехватило дыхание, и я никак не мог отдышаться. Как будто сам только что уложил этих гадов крутыми приёмами. Когда тайфун остановился и обрёл чёткие контуры, я смог разглядеть его. Это было удивительно и неправдоподобно. Передо мной стоял Дубинок. Он задумчиво оглядел поле боя. Потом подошёл к Вагизу, наклонился и проверил пульс. Следующим был Славик. Проверять Овоща Дубинок не стал.
– Двое готовы, – сказал он, разглядывая свои кулаки. – Что-то я, похоже, сноровку теряю…
Я встал. Овощ лежал, уткнувшись носом в мой ботинок. Нос был какой-то неживой. Как и вся остальная туша.
– Блядь, – сказал Дубинок. – Что мы имеем? Два двухсотых, один тяжёлый трёхсотый, один обоссавшийся в машине. Два свидетеля. Один под вопросом.
Он разговаривал сам с собой, не обращая на меня внимания. Я подумал, что ничего этого нет. Просто Овощ проткнул мне горло, и это предсмертная агония. Дубинок залез в грузовой отсек. Послышались удары. Один, два, три. Я развернулся и припустил. Один шаг, два, три.
– Стоять на месте!
Дубинок вылез и смотрел на меня.
– Помоги погрузить.
– Что?
Он подхватил Овоща за подмышки, поднатужился и оторвал от земли. Я ухватился за ноги. Он весил килограмм сто пятьдесят. У меня чуть печёнка не порвалась. Мы закинули тело в грузовой отсек. Там лежал Равиль, но я глянул на него лишь мельком. Жуть. Голова у него была повёрнута на сто восемьдесят градусов. Следом закинули Вагиза и Славика. Дубинок закрыл дверь.
– Значит так, – сказал он. – Машины сжигаем. Возвращаемся пешком. Одежду надо будет тоже сжечь. Сразу, как придёшь.
– Ты откуда здесь взялся? – спросил я.
– От верблюда, – ответил Дубинок.
Он достал из багажника «Мерседеса» канистру с бензином. Орудовал он умело и быстро. Чувствовалось, что не первый раз. А я-то думал, что он коротконогий увалень. Машины вспыхнули погребальным костром. Дубинок схватил меня под руку и потащил.
Мы добрались до трассы, но вместо того, чтобы поймать машину и спокойно вернуться в город, пошли по тропинке за кустами. Я никак не решался повторить свой вопрос. Но всё-таки повторил.
– Откуда ты здесь?
– Я за тобой следил, – ответил Дубинок. – Вдруг ты решишь сбежать. Всё-таки у тебя два миллиона корячатся, завтра уже надо платить первый взнос.
– Послезавтра, – сказал я.
– Да? Ну, да. Так вот. Смотрю, ты чего-то стал суетиться. Тачку эту угнал. Когда ты к дому подъехал и вышел, я внутрь залез. Смотрю, там этот обоссанный сидит. Думаю, точно что-то не то. Ну, а дальше ты с этими козлами встретился. Короче, я когда услышал, что тебя решили валить, понял, что и меня могут завалить, как свидетеля.
Он хлопнул меня по плечу.
– Ладно, не переживай. Что они от тебя хотели?
– Денег, – ответил я. – Как и все остальные.
Мы шли очень долго. Может, час. Может, два. Я устал. Вымотался. В голове бабахало, в ногах бабахало, да и в руках бабахало. На улице давно стемнело. Наконец показались городские окраины.
– Ты им, кстати, звонил со своего телефона? – спросил Дубинок.
– Звонил Вагизу, – ответил я.
– Телефон и симку выкини. Если менты будут спрашивать, скажешь, что телефон украли. Понял? Мы тут с тобой кое-что нехорошее сделали. Ты уж уясни себе.
Дубинок остановился.
– Теперь расходимся. Но ещё увидимся. А если ты начнёшь с возвратом долга мозги компостировать или решишь всё-таки дать дёру…
Он вздохнул.
– Сам понимаешь.
Прозвучало зловеще.
– Да, забыл совсем. Это тебе подарок. Лежал в кармане у главного…
Он отдал мне паспорт.
Мы разошлись в разные стороны. Я зашёл в ближайший двор, разобрал телефон и бросил в мусорный контейнер. Где-то в другом конце двора залаяла собака. Я всё никак не мог отделаться от мысли о предсмертной фантазии.
36
У дома кто-то окликнул меня из темноты. Я пригляделся.
– Ты чего это по ночам шляешься? – спросил Денисов странным голосом. – Ну-ка, подойди.
Я подошёл и увидел, что участковый пьян.
– А у нас что, комендантский час ввели? – спросил я.
Денисов немного подумал над ответом, потряс головой, будто отгоняя комара.
– Эге, да ты хамишь мне?
Может, избить его? С утра он наверняка ничего не вспомнит.
– У вас ко мне дело? – спросил я.
– Просто решил поздороваться со старым приятелем, – сказал он.
– Я тебе не приятель, – ответил я.
Денисов подошёл вплотную, дыша на меня бормотухой и луком.
– Ты нагрел банк на два лимона, так?
– И что?
– Я хочу в долю.
– В долю? Какую ещё долю?
Он придвинулся ближе, словно решил меня поцеловать.
– Не надо мне вешать. Я хочу пятьсот кусков от этих денег.
– Блядь, ну откуда, откуда, откуда вы все лезете?
– Подумай, – сказал Денисов.
– У меня ни копейки не осталось. Всё вылетело в трубу. Меня ограбили и вообще…
– Бабушке расскажи. Пятьсот кусков. Три дня у тебя есть.
– А потом что?
– Потом будем разговаривать всерьёз.
– А сейчас мы как, в шутку разговариваем?
Денисов почесал подбородок всей пятернёй.
– Есть разные способы. Ты сам увидишь. Потом сумма вырастет. Потому что башлять придётся не мне одному, но ещё и следователю, который будет вести твоё дело.
– Какое дело? На меня нет никакого дела.
– Сейчас нет, – сказал Денисов. – А через три дня будет. Я пока тоже подумаю. Можно по наркоте тебя закрыть. У меня полсейфа дурью забито, не знаю, на кого списать. Думал чёрным толкнуть, но они боятся с ментом связываться.
Денисов хлопнул меня по плечу и пошёл прочь.
– Три дня, – сказал он.
Его аккуратно подстриженный затылок выглядел очень заманчиво, но я не стал догонять и бить по нему. Может, это всего лишь пьяные бредни? Ладно, как бы там ни было, три дня у меня есть. Подумаю об этом позже. Сейчас меня занимали совсем другие мысли.
Я вошёл в дворницкую. Старик и Ирада играли в шахматы. Патефон играл что-то из классики.
– Ладья не ходит по диагонали, – сказал старик. – Забыла? Это слон. Куда ты? Только конь может перескакивать через пешку…
Он повернулся ко мне.
– Может, с тобой сыграем?
– Есть выпить? – спросил я.
– Сынок, ты забыл, что я не держу в доме спиртное вот уже семнадцать лет…
– Ладно, ладно, – махнул я рукой. – Что это у тебя играет?
– Джузеппе Тартини, дьявольские трели, – ответил старик.
Ирада подошла и обхватила меня за шею.
– Всё? – спросила она.
– Всё, – ответил я.
– Как прошло?
– Неожиданно хорошо.
– Даже не верится. Я уж думала… Тебя так долго не было. Мне уже три клиента позвонили.
– Поехали, всё расскажу. И вообще, мне нужно выпить и отдохнуть.
– Куда? – спросила Ирада.
– К тебе, куда же ещё?
– Думаешь, можно?
– Уверен. У тебя есть деньги? Придётся ловить машину.
– Мы пойдём, – сказал я старику.
– Ну что ж, – ответил он. – Тогда тебе шах и мат, дорогуша.
Я подошёл к нему, наклонился и негромко сказал:
– Что ты мне за пушку дал? Она не стреляет.
– Вот как? – сказал старик удивлённо. – Стой, послушай вот этот момент…
Он поднял вверх корявый палец и заставил меня слушать эти трели, которые на самом деле даже не были похожи на трели.
Я устал.
Мы поймали мотор и приехали к Ираде. Там она налила мне водки, приготовила закуску и стала расспрашивать. Я устроился в кресле со стаканом и бутербродом. Глаза слипались.
– Расскажи, как это было, – сказала Ирада.
– Довольно быстро, – ответил я.
– Ты его застрелил?
– Какая разница?
– А Равиль?
– И Равиль. А ещё Славик и Овощ.
– Овощ? – сказала Ирада. – Вот эту гниду мне совсем не жалко.
– А других жалко? – Я выпил, но закусывать не стал.
– Просто он однажды принёс мне щенка и заставил смотреть, как душит его. У него от этого встал.
– Охуеть! Налей ещё.
Она налила.
– Даже не верится, – сказала Ирада.
– Ты должна мне двести пятьдесят кусков.
– Да, конечно. Завтра отдам.
– Почему не сегодня?
– У меня их нет. Вернее, есть, но не здесь. Я съезжу и привезу.
– Вместе съездим.
– Думаешь, обману?
– Не надо таких вопросов. Не та ситуация.
Она промолчала. Я закрыл глаза. Тут же открыл.
– Позвони Марике.
– Что, прям щас?
– Звони, без базара.
– Тебе надо, ты и звони.
– Я потерял телефон.
Ирада принесла свой. Я поискал в списке контактов. Там был и Вагиз. Мелькнула сумасшедшая мысль набрать его номер. Интересно, когда их найдут. Или уже нашли? Что будет со мной? Буду ли я жив, останусь ли на свободе? Расплачусь ли с банком? С Денисовым? С кем я останусь? С Марикой? С Ирадой? Или с Ларой?