Конечно, я не могу праздновать двадцатилетие, как на гражданке. В армии другие порядки. Но к своему двадцатилетию я написал рифмованные строки, тем самым поздравив себя с днем рождения.
В свое двадцатилетие
Я задаю вопрос:
Что в нынешнем столетии
И в веке долголетия
Я Родине принес?
Что сделал для народа?
Какой избрал я путь?
За прожитые годы
Сквозь радости, невзгоды
Куда успел шагнуть?
Родился в дни суровые
Без крова и без места.
Дни грозные, тяжелые,
Военно-напряженные —
Вот дни моего детства.
Рос вместе со страною.
Окончилась война.
Но трудности, не скрою,
Встречались той порою
Частенько у меня.
Учился в школе я
И очень счастлив был,
Что вновь страна моя,
Как прежде, расцвела,
Фашистов победив.
Старательно, с сознанием,
Ведь это и понятно,
Учился, чтобы знания
Вошли в ткань созидания
Того, что будет завтра.
Завершена уже учеба,
Отлично защищен диплом,
И в цехе радиозавода
На благо моего народа
Тружусь я день за днем.
Позднее Родина призвала
Мир охранять меня,
Чтобы война не запылала,
Чтобы всегда вперед шагала
Моя держава и страна.
Я не Гагарин, не Титов.
Но Родине служить
Правдиво, честно я готов,
И, как Зиганшин и Крючковский,
Хочу достойным ее быть.
12 марта 1962 г.
Да, действительно дневник превратился в стиходневник. В последнее время стихотворные рифмы лезут в голову. И армейская жизнь со своей дисциплиной не мешает тому, что происходит со мной. Так, родились строки, получившие название «Прощальная краса зимы»:
Люблю природу я,
Ее весеннее дыхание,
Когда в лазури дня
В последний раз зима
Дарит свое очарованье.
Неописуемые краски,
Оставив людям на прощание,
Зима, отдавшись своей ласке,
Застыла, словно в чудо-сказке,
В весеннем ожидании.
Красиво, щедрою рукой
На землю нанесла узоры,
Своею белоснежною парчой
Вдали покрыла лес густой,
Прельщая красотой людские взоры.
Тихонько по ветру шумят
Пушистых сосен кроны.
Зима, снег разбросав подряд,
Одела в свадебный наряд
Реки крутые склоны.
Снег мягкий, чуть пушистый,
В бриллиантовых огнях,
То ровный, то волнистый
Сверкает ярко-золотистый
В весенних солнечных лучах.
Чуть-чуть оттаяло окно.
В тиши, звонко звеня,
Сосульки, точно как стекло,
Оповещают далеко,
Что скоро кончится зима.
И невозможно описание
Прекраснейшей поры.
Способна только лишь к созданию
Такого волшебства очарованья
Прощальная краса зимы.
14 марта 1962 г.
Да, весна берет свое. Природа преображается. Ходишь в караул и замечаешь, как снег потихоньку тает. Наблюдаются проталины. Солнце по-весеннему светит. По оврагу бежит вода. Просыпается сертоловский ручей. И невольно приходят стихи в голову, типа «Любуюсь природой»:
Во власти сосенок пушистых,
Попав в сплошное окружение,
Среди ветвей их серебристых
Стоит караульное помещение.
Природа пышно наделила
Укромный этот уголок.
Красивейший рисунок завершила
Снежком прикрыв густой лесок.
Признаться, я еще не видел
Местечка красивей.
Бежит, журча, среди развилин
Сертоловский ручей.
По дну оврага устремленно
В лесную даль несется,
Лучами солнца обагренный
Искрится, лучезарится, смеется.
Пушистое деревьев одеяние
Различными оттенками сверкает.
Играя в ярко-солнечном сиянии,
Оно радушно краски изменяет
То синевато-серебристое,
То чуть заметно голубое,
Порой местами золотистое,
Порой с какой-то белизною.
Идя на пост, я замираю,
Любуясь несравненной красотой.
С волнением каким-то созерцаю
Прекраснейший лесной покой.
Мне очень жаль, что не умею
Доподлинных полотен создавать.
Хотелось бы, кистью владея,
Красу природы людям передать.
3 апреля 1962 г.
Веду ротную газету «Крокодил», где помещаю четверостишья на отдельные зарисовки, связанные с армейской жизнью. В частности, есть шаржи на отдельных курсантов, с их недисциплинированностью и «провалами» в учебе.
Курсанты Веселов и Вайсман
Не знают двигатель вообще.
Не знают, где какая смазка,
Где фильтр «Кимаф-СТЗ».
Тут дело не до смеха,
И Вы должны знать все же:
Танк – это Ваша веха,
А двигатель – не лошадь.
Чтобы устройства танка знать,
Необходимо досконально изучать,
Все на занятиях запоминать,
Иначе Вам экзаменов не сдать.
Или как ведут себя некоторые курсанты в часы самоподготовки:
Дрожит в казарме потолок,
Как будто вдруг нагрянул смерч.
Но нет, отплясывает лихо «рок»,
Вовсю резвится курсант Глеч.
И все ж пора помимо срока
Такого плясуна отвлечь.
Остановить по воле рока
Чтоб не бесился курсант Глеч.
25 апреля 1962 г.
Жаль, что свободного времени крайне мало. Утром подъем, выбегаем из казармы, бежим по кругу, делаем упражнения, подтягиваемся на перекладине. Не у всех курсантов получается, особенно подтягивание на перекладине. Казалось бы, здоровый парень, но он не может подтянуться несколько раз. Потом бежим в казарму, застилаем кровати, умываемся и идем строем в столовую на завтрак. Как правило, ложка у каждого курсанта находится в сапоге. Вилок нет. После завтрака идем на занятие по материальной части техники, самообороне или практические занятия на танкодроме. Обед, строевые занятия, политзанятия. Ужин. Затем кто-то из курсантов подшивает воротнички, кто-то готовится к караулу, пишет письма. Отбой, когда все курсанты засыпают беспробудным сном.
16 мая 1962 г.
Учебно-показательный полк. К нам в часть приезжают гости, как правило, военные не только из нашей страны, но из-за рубежа. К их приезду наводится марафет. Курсанты красят заборы, моют асфальт, и даже бывает, что подкрашивают траву зеленым цветом. На плацу курсанты проходят строем, печатая шаг и распевая строевые песни. Гости заходят в казармы, бывают на теоретических и практических занятиях курсантов. В общем, действительно учебно-показательный полк.
24 августа 1962 г.
В свободные минуты курсанты вспоминают жизнь на гражданке. И как правило, некоторые из них откровенно говорят о своих подвигах с девушками. Другие молчат, но любовь касается каждого, независимо о того, была ли она в жизни или только в мечтах. У меня родились стихи, которые я назвал «Первая любовь»:
Порою мы бываем грубы,
Не можем совладать с собой.
В порыве страстном ловим губы,
Касаясь девичьей груди рукой.
Упругий стан в объятиях сжимая,
Над запрокинутой склоняясь головой
И обо всем на свете забывая,
Уносимся в мир неземной.
И все ж через десятки лет
Мы вспоминаем вновь и вновь
Тот дорогой неизгладимый след,
Который первая оставила любовь.
Тревожные минуты ожиданья
Среди фонтанов и скульптур.
Надежды, встречи, расставанья
И самый первый поцелуй.
Дрожащий трепет влажных губ
И по сей день я ощущаю.
И нежное прикосновенье их
Я вновь с волненьем вспоминаю.
Минуют дни, пройдут года,
Остынет молодая кровь,
Но буду помнить я всегда
Ту мою первую любовь.
8 сентября 1962 г.
Вчера и сегодня был своеобразный праздник, который каждый курсант отмечал особо. День танкистов становится для всех нас, кто учился в учебно-танковом полку, знаменательным событием, которое будет отмечаться и далее, когда мы выйдем на гражданку. По этому поводу я написал стихотворение «Танкист»:
Скорость 30,
лечу вперед,
Поднимая
клубы пыли.
Солнце нещадно
в глаза бьет.
Сижу потный,
весь в мыле.
Сосны мелькают,
Напряженно
Всматриваюсь
в дорожную ширь.
Земля в трещинах,
солнцем прожжена.
На броне
серая пыль.
Чертики пляшут
перед глазами.
Выживаю все,
что могу.
Капельки пота
блестят над бровями,
Но я все жму,
жму и жму.
Экономлю время,
секунды
Как никогда
берегу.
Сроки сжаты
и очень скудны
И я, напрягаясь,
жму.
Мчится танк,
пробивая полость
И завесу пылищи
серой.
Мчится вовсю,
набирая скорость,
Мчится обочиной
леса.