— Одати-сан жалко, но было весело! — Улыбка девушки стала еще лучезарнее, — Мне понравилось исправлять хулиганов!
Да уж, исправление.
— А ты как? — Спросила Хэруки меня.
— Подремлю на уроках в стандартном режиме, — Пожал плечами я.
Временно попрощался с лучшей девочкой — она пошла к себе собираться, вошел в дом свой и тут же уткнулся в деда Казуму.
Поздоровались, и он схватил меня за руки. Перчатки-перчатками, но часть костяшек несколько опухла.
— Так и думал! — Вздохнул дед.
— Ни капли крови невинных пролито не было! — Улыбнулся я.
— Пф, даже не сомневался! — Фыркнул дед, — Ладно, раз уж ты тренировался ночью, в этот раз обойдемся облегченным комплексом!
— Спасибо за человечность! — Поклонился я и пошел надевать кимоно.
После и вправду лайтовой тренировки пришла Хэруки, и они с Чико и мамой (последняя — к тщетно скрываемому неудовольствию отца — а вдруг как чего случится с будущим Одзавой? Понять могу, но зря он так — срок-то еще прямо маленький) пошли в подвал. Меня же сидящий за столом напротив батя порадовал новостью:
— В этом месяце, с учетом продаж альбома, первого этапа гастролей и все еще ротирующихся песен Масафуми-сана, мы получили больше миллиона долларов.
— Класс! — Оценил я.
— А первые два сингла группы дали нам сорок тысяч. Но это — всего за неделю.
— Хорошее начало! — Оценил я и это.
Позавтракав, отправились кто в школу, кто на работу. Дед — прямиком в Токио, где снимают второй турнир по ММА. Уже без меня — штатный режиссер в совершенстве понял, как оно должно выглядеть, и я там не нужен. Но буду нужен на следующей неделе — освящать своим присутствием в первом ряду остальные передачи.
Давненько я не приходил в школу не выспавшимся! Навевает воспоминания. После английского подошел к Ватанабе-сенсей.
— Ватанабе-сенсей, простите, если лезу не в свое дело, но я слышал, что вы что-то говорили насчет поездки в Англию?
— Ничего, Одзава-сан! — Улыбнулась она, — Никаких секретов здесь нет — я и впрямь планирую поездку следующим летом.
— Это в 91-м году? — Уточнил я на всякий случай.
— Да. Боюсь, даже с учетом доходов от фестиваля, на этот год ничего не получится — я принципиально не хочу, чтобы поездку оплачивали родители. Ребята должны почувствовать, что это — их достижение.
— Вот оно как! — С уважением покивал я, — А если, допустим, какой-нибудь фонд оплатит поездку, этим летом она состоится?
— М? Хочешь поехать с нами, Одзава-сан? — Не стала она отказываться.
— Хочу! — Кивнул я, — Фукуда-сан мечтает туда съездить, а я перед ней очень виноват, так что буду вам очень признателен, если вы позволите «Хонде» взять все расходы на себя! — Поклон.
— Что ж, думаю, такой большой корпорации ничего не стоит отправить нескольких школьников в короткую поездку в Лондон, — Развела она руками, — И, конечно же, мы все будем очень рады, если ты к нам присоединишься! — Улыбнулась.
— Спасибо, Ватанабе-сенсей! — Еще поклон, — В течение недели вам позвонят из фонда!
— Буду ждать!
***
Снова на Хоккайдо! Весь полет мы с Нанако проспали под весьма подозрительными взглядами отца и Рику-сана. Плевать — они даже примерно не догадаются, чем мы на самом деле занимались! Про Одати-сан я бате пока говорить не стал — попозже. Теоретически я могу вообще ничего ему не рассказывать — налички у меня хватит на пару сотен таких несчастных детей, но ей предстоит обучение сценарному мастерству на базе школы мангак, а значит — придется вводить дорого родителя в курс дела. Подробности, впрочем, ему знать не обязательно.
Приснился мне почему-то Ричард Гир, и, проснувшись, я слил бате очередную гигаидею:
— Помнишь я говорил, что фильм «Красотка» станет хитом?
— Возможно, — Легкомысленно пожал плечами батя, — Извини, я же не могу запомнить все, что ты говоришь! — Улыбнулся он в ответ на мой обиженный вид. Да мои пророчества нужно высекать в камне!
— Не страшно! — Улыбнулся и я, — Так вот, Ричард Гир нам побоку, а вот Джулия Робертс из этого фильма станет большой звездой. Пока фильм не вышел в прокат, есть возможность за смешной гонорар снять для «Хонды» рекламу с будущей звездой первой величины!
— С Ван Даммом у нас все получилось, — Кивнул батя и записал идею (Рику-сан делами «Хонды» не занимается) в блокнотик, — С тех пор его гонорары сильно выросли! Спасибо!
— «Хонда» — наше все! — Улыбнулся я и пошел в уборную — скоро приземляться.
В то время как уже посещенный в новогоднюю ночь Саппоро находится на западе Хоккайдо, деревня Чуруи — на востоке. Пролетая на старом добром вертолете над заснеженными городками, полями, лесами и деревнями, радовались, что предусмотрительно тепло оделись — ради этого пришлось заехать к Нанако, она же не потащит в школу штаны с начесом. Никто не пожалел — ее родители вернулись с дежурства, мы попили с ними чай, и параллельно я слил им потешную идею из будущего:
— Я однажды слышал, что ксенон помогает вылечить депрессию — он словно перезапускает химические процессы в мозге.
— Никогда о таком не слышал, — Немного подумав, ответил глава семьи Курой.
— Все идеи, которые до этого подал мой сын, обернулись как минимум прибылью, как максимум — невероятно огромной прибылью! — Улыбнулся отец, — Если возьмете на себя проверку этой теории, Курой-сенсей, я с радостью профинансирую исследования и запуск процедур! В нашей стране очень много грустных людей, — Он сочувственно вздохнул, — А психиатрия… Впрочем, вы знаете обо всем это несоизмеримо больше меня! — Поклон.
— Вы правы, в этом плане мы сильно уступаем Западу, — Кивнул Курой-сенсей, — Я — сторонник прогрессивных подходов к лечению, и ситуация в нашей стране далека от идеальной.
В общем, договорились держать друг друга в курсе. Мне было немного страшно — а вдруг доктор в порыве энтузиазма заморит пациента газом до смерти? Ладно, будем надеяться, что до такого не дойдет.
У «сельсовета» Чуруи нашлась вертолетная площадка — с ними вообще в Японии все очень хорошо — и заранее арендованный отцом лимузин. Ну а как без этого трогательного статусного атрибута?
Эх, а я-то думал, что семья Кишимото в деревне живет! Тут — совсем другой уровень! За исключением пары очагов цивилизации (у супермаркета заметил бывшую одноклассницу — торговку ништяками для извращенцев. Они с каким-то смазливым пацаном пили кофе), по большей части окружающие пейзажи представляли собой заснеженную пустошь — потому что под снегом поля. На это указывали засыпанные почти до середины торчащие тут и там заборы. Душа натурально пела — как на старой Родине! Вот бы на лыжах тут покататься! Стоп, а почему нет?
— Поехали на тех выходных на какой-нибудь лыжный курорт! — Попросил я отца.
— Хорошо! — Улыбнулся он, — В субботу у тебя встреча с читателями в Токио, так что вылетим вечером, переночуем на месте, и все воскресенье можно будет кататься!
— Ну и кто тут лучший отец в мире? — Риторически спросил я фыркнувшего на это батю и повернулся к Нанако: — Поедешь с нами?
— Простите, но я совсем не люблю лыжи! — К моему огорчению, отказалась она.
Ладно, значит — еще немного семейного отдыха! Интересно, а Ринтаро-сенсей с нами поедет?
Среди снежной равнины (ладно, местность тут весьма холмистая, но больно уж красиво звучит!) время от времени возвышались дома местных фермеров — от вполне приличных таунхаусов (это как у Фукуды-сенсея) до деревянных халуп с печным отоплением. Опять же — как старая Родина после реставрации капитализма.
К одному из таунхаусов, окруженному целым комплексом хозяйственных построек — включая длинный, каноничной конструкции коровник из шлакоблоков — мы и подъехали. Семья Аракава — молочные фермеры. И, судя по их участку, вполне преуспевающие.
А вот и они — на выметенной до чистого асфальтового покрытия подъездной дорожке к дому. Офигеть — мама, папа, четыре дочери — Хироми (узнал, потому что видел на фотографии) — младшая из дочерей, но не в семье — эту функцию выполняет пацан младшего подросткового возраста. Пятеро детей! Дамы одеты в платья разных цветов — у Хироми золотистое — с накинутыми на плечи куртками. Потешно! Глава семьи — само собой, в костюме, и не стал портить безукоризненный «лук» пошлой курткой, поэтому изо всех сил старается не стучать зубами.
Здравствуйте, такая честь, ну что же вы на морозе нас ждете, ничего, мы совсем не замерзли, но буду благодарен, если переместимся в дом. Через уютно украшенный горшками с цветами коридор прошли в увешанную семейными фотографиями и фермерскими наградами гостиную. Батя и Рику-сан немедленно отдали должное последним, пока дамы (Хироми на правах «именинницы» сидела за столом и пялилась на меня неверяще-восхищенным взором) накрывали на стол.
— Хо, «лучший удой 1978 года»?
— Коровы в те времена были совсем не те! — Полностью отверг достижения селекции хозяин молочной фермы, — Вот помню…
И я благополучно отключил слух, подмигнув явно смущающейся от этих «коровьих разговоров» Хироми.
После ритуально-официальной части будущая мангака оделась, и повела нас с Нанако на экскурсию по ферме.
— Я родилась в год быка, по знаку зодиака — телец, а живу на молочной ферме! — Весело хихикала Хироми по пути к коровнику.
Посмеялись и мы — и вправду очень иронично.
— Должна предупредить — мы, конечно, стараемся держать наших животных в чистоте, но там — жутко воняет! — Предупредила она у дверей коровника.
— Коровник же, — Пожал я плечами.
— Иоши-сама, я, пожалуй, подожду снаружи! — Принюхавшись к донесшемуся из открытых дверей аромату, слилась Нанако.
— Хорошо! — Улыбнулся я и вошел вслед за дочерью фермера в коровник, сразу погрузившись в мычание.
— Это — наши наемные работники! — Прокомментировала она наличие нескольких одетых в спецовки мужиков средних лет, выдающих животинкам сено. Наличествовала и сопутствующая аппаратура в виде висящих над стойлами автоматических, поблескивающих хромом в свете освещающих коровник ламп, «доилок».