— Ага, не говори! — подхватил Бельфегор. — Что мы там спели-то? Мы же остальное время просто болтали с народом и ничего не делали.
— А кто-то купил вообще билеты на «Рок-Виски-Браво»? — спросил Ян. — Я смотрел, там вроде толклись вокруг, но было непонятно, покупают или нет.
— Где-то штук тридцать, — сказал я.
С билетами довольно смешно получилось, конечно. Самая заинтересованная часть публики — эти самые старшие школьники, которые завистливо вздыхали на гривы моих «ангелочков» и «цеппелинов», почти ничего не купили. А вот «дальний круг», взрослые скептически настроенные мужики — те да. Причем каждый раз это выглядело очень смешно. Кто-то один отделялся от компании, типа отлить пошел. Потом всякими знаками и размахиванием руками привлекал мое внимание. И уже в сторонке, как бы извиняясь, шепотом просил продать ему билетик. И зыркал в сторону своих корешей, чтобы те не заметили. Деньги передавал с конспиративным таким видом. А забрав билет, начинал многословно объяснять, что у его племяша днюха, а тот ему всю плешь проест, если билет ему не купить.
Потом тот же маневр повторял еще кто-то из мужиков. Потом еще. Потом еще. Причины покупки у всех были разными. Кто-то для друга брал. Кто-то бурчал неразборчивое про «все равно в эти даты в Новокиневск ехать, так что…», кто-то еще что придумывал. Как будто купить билет для себя и признаться, что ему самому интересно, было как-то стремно что ли.
— Как-то мало, — разочарованно протянул Бельфегор. — Мы старались, такие. Зазывали. А они…
— Задачи такой и не стояло, — пожал плечами я. — Концерт мы отыграли, денежки получили. За визит к Артему наш Вася-Дружина нормально так заплатил…
— О, ни фига себе! — воскликнул Бегемот. — А я думал, что мы просто так его навестили! И много дали?
— Чуть меньше, чем за концерт, — засмеялся я. — Я бы и так согласился, но от денег отказываться не стал.
— Жалко его, — вздохнула Кристина. — Даже не знаю… Деньги. Теперь это как будто не доброе дело, а… Ну, не знаю.
— Вот поэтому деньгами у вас я занимаюсь, — усмехнулся я. — А парни просто сделали доброе дело.
— За деньги, — буркнула Кристина.
— Это я его сделал за деньги, — возразил я.
— Будто за деньги дело сразу перестало быть добрым, — заржал Ян.
Но его как-то не поддержали. «Цеппелины» сдержанно похихикали вслед за своим фронтменом, а вот «ангелочки» сидели с задумчивыми лицами. Отличные они у меня. Даже слишком, пожалуй. Идеалисты и романтики.
— Вот видите, я правильно сделал, что сразу вам про деньги не сказал, — усмехнулся я. — Вы бы тогда у Артема вели себя нервно и дергались, так ведь?
— Блин, это как-то… ну… — Астарот принялся кромсать вилкой вторую котлету на мелкие кусочки. — Вот вообще-то деньги это хорошо. Нам же все время приходится тратиться, и все такое. Бесплатно хрен нам кто что даст, инструменты, все такое…
— Расслабься, Саня, — сказал я и хлопнул Астарота по плечу. — Я взял деньги не с Артема. Заплатил мне Вася-Дружина, которому хотелось порадовать брата. И отдал точно не последнее, сэкономленное на завтраках. Как тот смешной парнишка, помните?
— Ой, да, — тут же развеселился Бельфегор. — Я чуть не прослезился, как они там всей компашкой ему мелочь на билет собирали. Чуть в карман тоже за мелочью не полез.
«Ангелочки» засмеялись, заговорили все разом, начали руками размахивать, вспоминая всякие приколы для сегодняшнего.
— … и тут эта тетенька мне шепотом говорит, такая: «Тебя в школе, наверное, дразнили, что у тебя прическа как у девочки»!
— … а я думаю, что за фигня такая, зацепился что ли? А меня за штанину бухой в сиську мужик дергает и бутылку протягивает!
— … и букетик полевых цветочков принесла, представляете?
— … просит: «Можно мой папа нас всех вместе сфотографирует?»
— … говорит: «Да у меня, в натуре, волосы были еще длиннее, чем у вон у того, вашего. Я только неделю назад постригся!»
По номерам сегодня разошлись еще до полуночи. После ужина посидели еще на лавочках в скверике возле гостиницы. Пообщались с местной молодежью, Ян и Кирюха даже на гитарах поиграли.
Но было заметно, что парни утомились. Так что на приглашение пойти взять у какого-то Кузьмича самогонки и продолжить на пруду, как-то очень вежливо и технично отказались, мне даже вмешиваться не пришлось.
И к двенадцати все благополучно дрыхли.
Сначала у меня была мысль поднять всех часов в семь, чтобы выехать чуть ли не с рассветом и быть в Онске как можно раньше. Но от этой мысли я отказался. Решил, что гастроли еще долгие, а физическое состояние музыкантов — это мой товар, который нужно любить, ценить и лелеять. Концерт у нас все равно только завтра, так что не имеет смысла гнать. Поднимемся, позавтракаем жирненькой молочной кашкой и бутерами с маслом. Сливочное масло в Закорске было местное, так что его никто не экономил.
Погрузимся неспешно в пазик и помчим. К обеду или даже раньше будем на месте.
— Когда мне было лет двенадцать, мы с папой ездили на Алтай, — сказала Ева, с иронией наблюдая, как «ангелочки» с «цеппелинами» на погрузке затеяли играть в сифу неведомо откуда взявшимися бесхозными трусами. Они носились по парковке перед гостиницей, ржали особенно громко, когда кому-то удавалось добросить синие труселя до чьей-нибудь головы. Причем, чьи именно это трусы, никто так и не признался.
Но шума они наделали, конечно…
— И? — я посмотрел на Еву, ожидая продолжения.
— А, да, — встрепенулась Ева. — Мы там ходили в конный поход. Ну или скорее не поход, а прогулку. Мы жили на турбазе, и оттуда иногда выходили в радиальные пешие походы, а еще можно было на лошадях. Я наныла, и мы поехали.
— Я заинтригован, — хмыкнул я. — Что-то случилось в этом походе?
— Да нет, — Ева сморщила нос и хихикнула. — В общем, у нас был такой инструктор. Он там в загоне за лошадями ухаживал. Серьезный такой парень, я тогда думала, что в него влюбилась. Торчала рядом с этим загоном чуть ли не круглые сутки.
— Мне уже нужно ревновать? — засмеялся я.
— Конечно, — серьезно ответила Ева. — Это же была первая и единственная любовь на всю жизнь. Ну, пока он не рассказал мне про то, что лошадей специально не кормят. Типа, что на самом деле лошадкам нужно зерно для полного счастья. Если они только траву щиплют, то они вялые. А чтобы туристов катать, именно такие они и должны быть. Ну, чтобы не бегали, не брыкались, не сбрасывали никого. Представляешь, да? Лошадки мало того, что голодные, они еще и туристов на себе должны возить! В общем, я так впечатлилась, что проплакала половину вечера. А утром тайно принесла той лошадке, на которой я в поход ходила, свою порцию овсяной каши. Я ее все равно не любила тогда.
— Я все жду, к чему ты подводишь меня так долго, — сказал я. — Хочешь, чтобы мы снова съездили на эту турбазу и прихватили с собой пару мешков овса?
— Эх, а я думала, что ты у меня умный, — засмеялась Ева. — Ты посмотри на этих коней!
Она кивнула в сторону бесящихся рокеров. Там парочка «цеппелинов» устроили потасовку с Астаротом и Максом. Заборчик у клубмы повалили. И так громко ржали, что из окон гостиницы начали высовываться любопытные рожи.
— Ты позаботился о них, дал им выспаться и завтрак сожрать, — сказала Ева. — Еще и с добавкой. А теперь они… вот такие.
— Ага, то есть над голодной судьбой коняшек ты, значит, плакала, — прищурился я. — А тут намекаешь, что надо бы парней на голодном пайке держать, чтобы они не шалили?
— Ну теперь я взрослая, — серьезно сказала Ева. — Коняшек мне все равно жалко, но логику я понимаю. Целые ноги и головы туристов всяко важнее.
— Ничего, милая, — я обнял Еву за плечи. — Мы уже тут концерт отыграли, так что репутацию степенных и важных рокеров можно на время и отложить. Пусть бесятся.
Я посмотрел на часы. Почти одиннадцать. Где-то минут через пятнадцать надо будет призвать всех к порядку. Рядом с нами на лавочку приземлилась Наташа.
— Слушай, Велиал, — деловитым тоном сказала она. — Я же правильно понимаю, что такой мазы, как местная ярмарка, у нас больше не будет, да?
— Ты иногда такая умная, что меня это пугает, — усмехнулся я. — Вообще я эту же тему собирался с тобой в дороге обсудить.
— Насчет программы развлечений? — спросила она.
— Ага, — кивнул я и потянулся за блокнотом. — Я даже набросал себе всяких идей, чтобы не забыть.
— Да, я тоже кое-что придумала, — сказала Наташа и всплеснула руками. Но потом посмотрела за мою спину и скривилась. — Блин, опять эти. Надо было раньше уезжать…
Глава 21
— Блин, я себе на стенку эту газету повешу! — простонал Астарот и согнулся от хохота. В этот момент пазик здорово тряхнуло, и фронтмена сбросило с сидения в проход. Что вызвало новый общий приступ смеха.
Кто бы мог подумать, а?
Провожать нас пришли те же самые Антон и Настя. Журналисты, которые нам целое шоу устроили на тему эксклюзивности. Ссорились, петушились. А к автобусу пришли парой. Даже за ручки держались, как я успел заметить. Когда увидели, что мы с Наташей на них смотрим, резко отпрыгнули друг от друга.
— Можем поспорить, — сказала Наташа. — Например, я скажу, что они с самого начала были парочкой, а перед нами только комедию ломали. А ты, например…
— А я буду топить за то, что они из-за нас сошлись, точняк, — усмехнулся я. — Только знаешь, в чем проблема?
— В том, что мы не узнаем, как на самом деле все было? — иронично изогнула бровь Наташа.
— Точняк, — хмыкнул я. — Они же все равно нам соврут. А проводить следствие мы не будем.
— Что вы имеете в виду? — подозрительно спросила Настя, которая часть разговора услышала.
— Анастасия, скажите, вы с Антоном уже давно встречаетесь, или вашу страсть работа над нашими гастролями спровоцировала? — с дежурной благожелательной улыбкой спросил я.
— Что вы еще такое выдумали? — вспыхнула Настя, стрельнула глазами на Антона и надула губы.
— Я же говорила, — сказала Наташа.