Ха, забавно, конечно, получилось.
В моем прошлом-будущем снующие повсюду курьеры и доставщики в фирменных цветах самых разных контор — это настолько привычная часть пейзажа, что я их практически перестал замечать. И вот сейчас, когда мы завели этот разговор в нашем медиахолдинге, я осознал, что их ведь еще реально нет! В общем-то, не исключено, что сейчас в самом деле еще не время для массового захвата рынка доставки всего и вся. Здесь в девяносто втором вряд ли курьерская доставка будет тем самым, что может позволить себе каждый второй. Но для себя-то вполне можно эту фишку использовать!
Разложили футболки-майки на столах. Жан скомандовал своему художнику изобразить на черной майке белой краской логотип с обезьяной. Какой-нибудь, придумай что-нибудь!
— А откуда мы курьеров возьмем, кстати? — спросил Жан. — Сами что ли будем изображать?
— Униформа делает людей невидимыми, — задумчиво проговорил я, прикидывая, что если если мы снова прыгнем в машину, то справимся с объездом всех новокиневских СМИ максимум часа за полтора.
— В смысле, сами? — удивилась Наташа. — А мои актеры?
— Так они же актеры, а не почтальоны, — хмыкнул Жан. — Откажутся. Я бы на их месте отказался.
— А вот нифига! — воскликнула Наташа. — Нам сейчас нужны не просто курьеры, а как раз-таки актеры. Чтобы не принес-швырнул письмо-убежал. А чтобы как в фильме.
— Да-да, у Лео Махно, — захихикал Жан.
Наташа несколько секунд молча смотрела на Жана, так пристально, что он даже смутился.
— Сейчас приведу наших курьеров, — на резко метнулась к двери. А мы с Жаном остались наблюдать за работой молчаливого художника.
— Гуашь? Серьезно? — я повертел в руках баночку краски и посмотрел на Жана. — Она же растечется.
— Слушай, ну… — Жан почему-то смутился и принялся торопливо объяснять. — Я думал купить масляную, но она долго сохнет, а нитроэмали в хозмаге по соседству не было, вот я и подумал, что мы сегодня можем нарисовать гуашью, дождя же все равно нет, значит хотя бы день продержаться, и…
— Жан, притормози! — остановил я его. — Все правильно ты сделал. Потом просто закажем униформу для курьеров в ателье. Ты молодец!
Я похлопал Жана по плечу. Тот облегченно выдохнул.
— Блин, что-то у меня нервяк, — Жан потряс головой. — Я все время думаю о том, как буду смотреться в этой программе… Ну, которую мы снимали… В журнале я уже привык быть главным, не волнуюсь совсем. А тут ведь получается, что я как бы… это…
— Нормально все будет, — заверил я.
Тут дверь распахнулась, и в наш кабинет зашли трое парней, которых в спины подталкивала Наташа.
— Так, вот эти ребята, — сказала она и уперла руки в бока. — Значит, слушайте задачу! Вам будет нужно доставить конверты в несколько мест.
— В смысле? Мы тебе что, почтальоны? — строптиво спросил один.
— Не почтальоны, а курьеры! — Наташа подняла вверх указательный палец. — И не просто курьеры, а такие… американские! Как в фильмах. Сейчас форма высохнет… Готова же уже, да?
— Почти, — кивнул художник, колдуя с кисточкой над последней майкой.
— Это дело очень ответственное, — Наташа снова уперла руки в бока и прошлась по кабинету взад и вперед. — Вам нужно будет сделать так, будто вы выскочили из кино.
— Из кино… — Жан сдавленно хихикнул.
— А ты молчи! — фыркнула Наташа.
— Задание не бесплатное, — добавил я и полез в карман за кошельком. — За каждый адрес — небольшая премия.
Выложил на стол несколько купюр.
Глаза наших будущих курьеров загорелись.
— Слушайте сюда! — Наташа хлопнула в ладоши, отвлекая внимание актеров от денег. — Вам нужно улыбаться во все зубы, и говорить… Так, сейчас напишу, что именно!
Она схватила со стола листок бумаги и принялась быстро писать.
Я присел на крутящийся стульчик у рояля. Выдохнул. Хм, а ведь у меня тоже имеется некоторый мандраж. Пусть и чуть меньше, чем у Жана, но все-таки… Поэтому и заполняю ожидание массой каких-то действий.
Я смотрел, как Наташа раздает инструкции своим актерам, показывая жестами и выражением лица, что именно им нужно будет изобразить, когда они приедут на нужный адрес. Парни кивали, задавали вопросы. Потом переоделись в нашу импровизированную униформу из футболки, майки и бейсболки.
— Как-то выглядит это… гм… по-дурацки, — смущенно выдавил один, глядя на себя в зеркало.
— Нормально выглядит! — припечатала Наташа. — Мы просто не успели сделать маски обезьян! Козырьком назад поверни кепку, чтобы не было букв этих видно! Да, вот так! Все поняли? Адреса записали? Готовы? Все, погнали! Премию получите, когда вернетесь с полным отчетом!
Парни переглянулись и, похохатывая друг над другом, вывалились за дверь.
Наташа выдохнула и опустилась на стул.
— Велиал… — она посмотрела на меня. — Кто такая Аня?
— Аня? — нахмурился я.
— Ну Аня! — всплеснула руками Наташа. — Скво Сэнсея. Она мне что-то вообще не понравилась. Ты знаешь про нее что-нибудь?
— Ну… — я задумался. Рассказать Наташе всю историю? Или это будет что-то из разряда сплетен на скамейке у подъезда? Сэнсей типа по секрету рассказал. С другой стороны, эти сложные адюльтерные секретики могут сейчас нам стоить репутации. Сложно сказать, насколько сильно эта Аня влияет на решения Сэнсея. И может ли она убедить его не принимать участие в тайном концерте, на который мы только что разослали приглашения всей новокиневской прессе.
— Ладно, — принял решение я. — История такая себе, но поскольку дела личные у нас переплетаются с общественными, выбора особого нет. Ну и да, я все-таки мужик, а тут нужен женский взгляд…
Художник Жана, который все это время тусил в нашем офисе, понимающе кивнул и скрылся за дверью. Наташа для верности выглянула в коридор, прикрыла дверь и вернулась за стол обратно. И оба они, Жан и Наташа, выжидающе уставились на меня.
Я вздохнул и кратко и сухо изложил то, что рассказал мне Сэнсей. Опустив всякие свои неясные подозрения и мутные непонятки, которые возникли в процессе знакомства. Спор насчет прессы Жан и Наташа сами видели.
— И они ночевали наедине? — Наташа сделала большие глаза.
— Нет, — усмехнулся я. — Помнишь, вчера вечером к нам присоединилась Ева? Мы утащили Сэнсея к себе и вызвали еще Василия и дядю Вову для верности. В общем, когда я утром уходил, эти трое мирно спали в маленькой комнате. А Ева осталась за ними приглядывать.
— Ах вот что за загадочное дело у моего суженого было… — Наташа захихикала. Но потом ее лицо стало очень серьезным. — Знаешь, Велиал, мне кажется, что тебе в это не нужно вмешиваться. Мы разберемся с этой Аней.
Наташа встала, подошла к телефону и принялась накручивать диск.
— Кому звонишь? — спросил молчавший все это время Жан.
— Кристине, — ответила Наташа. — Нам нужна тяжелая артиллерия, а это по ее части.
Глава 23
— Блин, столько тут места, обалдеть! — Астарот стоял на вершине «зиккурата» и размахивал плащом-крыльями. Которым наконец-то ничего и нигде не мешало. — Велиал, а почему не наш концерт?
— Ты там осторожнее наверху, конструкция пока что ненадежная, — сказал я.
— А Сэнсей тут как выступать будет? — спросил Астарот.
— Не, Сэнсей будет в том зале, во стором! — вместо меня ответил Бельфегор. — Ну и одну песню вон оттуда, сверху.
— А почему? Тут же так все… прикольно, — Астарот свернул крылья с начал осторожно спускаться вниз.
— Так немного народу же будет, — Макс, заложив руки за спину, прошелся мимо кучи хлама, который рабочие собрали «на выброс». — Типа квартирник для своих.
«Ангелочки» разбрелись по цеху. Частично одетые в свои сценические «прикиды». Идею я предложил сегодня на репетиции. Формат концерта Сэнсея не подразумевал никакого разогрева, занят был только Бельфегор, которого Сэнсей сам попросил себе «в аренду». Но с другой стороны, никак не использовать этот медийный повод я тоже не мог. Так что предложил им сегодня побыть на концерте в роли этакой «принимающей стороны». Переодеться в сценическое и потусить среди прессы и того небольшого количества зрителей, которое сегодня предполагалось. Засветиться на камерах телевизионщиков, потрындеть с газетчиками, вот это вот все. «Ангелочки» идеей прониклись, побросали инструменты и переместились из одного помещения на территории завода в другое.
Бориса я на время аврального превращения цеха в концертную площадку до фестиваля у «ангелочков» реквизировал и перепоручил Василию и Владу. У последнего был какой-то крутой спец по превращению помещений нецелевого назначения в крутые концертные залы. Ясен пень, тут все оказалось сложнее, чем я себе представлял. Но плюсом было то, что я предусмотрительно втянул в это дело Влада. Как хозяина самого продвинутого зала в Новокиневске. И еще один плюс, что Влад втянулся.
Но на сегодня мы с самого утра все работы в цехе прекратили, чтобы перед ответственным мероприятием пыль не поднимать.
Я расчехлил камеру и медленно обвел ее «стеклянным глазом» помещение. Все-таки, у этого места была какая-то магия. Или, как бы сказали в двадцать первом веке — вайб. В тлен и запустение этот цех прийти все еще не успел. И я даже пару раз ловил себя на ожидании, что вот-вот двери откроются, и на свои рабочие места вернутся рабочие.
Хотя самих рабочих мест уже не было, частично они превратились в «зиккурат», частично их уже выволокли куда-то в один из соседних цехов.
— Фиксирую промежуточный момент, — произнес я «закадровым голосом». — Если бы я был Наташей, то обязательно бы сейчас раскладывал карты Таро, чтобы узнать, как у нас все пройдет.
— Что ты говоришь? — встрепенулся Астарот, который расстегнул свой плащ-крылья и сложил его аккуратно на нижнюю ступень «зиккурата».
— Говорю, что нужно оставлять вот эту штуку как есть, — сказал я. — Раз всем так нравится залезать на самый верх, значит хорошая штука, надо брать!
— Можно из нее сделать типа вулкан! — воскликнул Бельфегор. — Помните, у нас в школьном театре делали? Тряпочные языки пламени на леске, а снизу фонарем мигали?