— Ага, и как раз на представлении эта вся штука обвалилась, когда леска порвалась, — Астарот фыркнул. — Позорище.
— Так можно просто нормально сделать, — Бельфегор уселся на нижний ярус «зиккурата». — Леску какую надо взять, толстую такую. А огонь у тети Вали заказать, чтобы и ткань попрочнее, ну и вообще красиво чтобы, а не как тогда в школе.
— Килиманджаро, — подал голос молчавший до этого Кирилл.
— Что? — хором спросили Астарот с Бельфегором.
— Ну у нас же клуб «Африка», — объяснил Кирюха и жестами изобразил нечто коническое. — Значит вулкан «Килиманджаро».
— И дым-машину еще снизу запустить! — подхватил Макс.
— Оооо, круто будет! — Бельфегор сделал большие глаза. — Надо только столы эти чем-то замаскировать, чтобы реально на гору было похоже…
— Вон теми картонными коробками, — скептически хмыкнул Астарот, кивнув в сторону горы хлама. — Ну это фигня же какая-то получится! Понятно же будет, что никакая это не гора.
— Зато прикинь, как ты круто будешь смотреться там наверху с крыльями! — воскликнул Кирилл. — И с рогами. Настоящий демон из ада!
— Мефистофель, — Макс хихикнул. — Сатана там правит бал…
— Да ну вас, — насупился Астарот.
— Саня, ты чего такой сегодня? — взволнованно спросил Бельфегор. — Все же отлично вообще!
— Да я не понимаю просто, — Астарот снова посмотрел на меня. — Велиал, ты, между прочим, так и не ответил. Почему концерт Сэнсея будет, а наш — нет? Блин, ну убери ты камеру… Зачем сейчас-то записывать?
— Для истории, друг мой Астарот, — с пафосом ответил я. — Ну и вы тут полезные креативные мысли обсуждаете. Можно реально в будущем сделать в этом цехе несколько сцен. Килиманджаро, Лимпопо, что там еще в Африке есть знаменитого?
— Баобабы! — выкрикнул Бельфегор и заржал.
— Велиал! — возмутился Астарот. — Так почему?
— В своем отечестве пророков нет, как известно, — примирительно объяснил я. — Вытащить сюда всю прессу разом на концерт местной группы вряд ли получилось бы.
— А на Сэнсея придут? — спросил Макс.
— Ага, — кивнул я. — И вы засветитесь на всех экранах как… Ну, вы поняли, да? Как сторона, принимающая гостей. А ваш сольник тут соберем после феста. Чтобы битком набитый зал, уже полностью оборудованный. Чтобы аранжировки, которые вам Вадим ставит, нормально звучали, а не как будто вы в душевых поете. Кроме того, на волне энтузиазма после рок-феста собрать публику будет проще, чем сейчас. Тут не дворец спорта, конечно, но и не «мука» прямо скажем…
— А… — начал Астарот, но задумчиво замолчал. — Ладно, проехали.
Я усмехнулся и направился в сторону второго зала. Будущего нашего фуд-корта. Собственно, там и сегодня предполагалась выпивка с закуской. Просто было еще рано, часа через полтора должны были подъехать и все привезти.
— О, столы! — Бельфегор забежал вперед. — А столы откуда? Из столовки притащили?
— Ага, — сказал я, протискиваясь мимо него внутрь наполовину темного пока еще помещения. — Административную столовую нам не дали разорить, но на территории завода их три. И одна в соседнем здании. Там рабочие обедали.
— Как в ресторане прямо, — хмыкнул Макс.
— Макс, а почему не ты занимаешься баром? — спросил Астарот. — Василий тебя забраковал?
— Я сам отказался, — ответил Макс. — Серьезные гости будут, а я же ненастоящий бармен.
— Тут бара вообще не будет, — сказал я. — Выпивку с закусками на столиках расставят.
При ярком свете все смотрелось, конечно, не так загадочно, как в полумраке. Столовские столы были изрядно побитые жизнью, какого-то особого антуража тут не было. Просто десяток столиков посередине. И невысокий подиум для Сэнсея и Бельфегора. Который собрали по-быстрому. Дендрофекальным, так сказать, способом.
— На столах будут свечи, — сказал я «закадровым голосом».
— На съемочную площадку похоже, — сказал Бельфегор. — Столики и сцена посреди пустого пространства.
— Так это и есть съемочная площадка, — усмехнулся я. — Мы специально так все расставили, чтобы с камерами можно было к нашему «музыкальному острову» с любой стороны подойти.
— А Ляля будет снимать? — Бельфегор изобразил пальцами «квадратик».
— А у нас типа тут сегодня всякие сливки общества соберутся же, да? — Макс присел за один из столиков.
— А вы с Наташей опять будете концерт вести? — спросил Кирилл.
— Неа, Наташа сегодня вообще сказала, что может не успеть, — вместо меня ответил Бельфегор.
— Сэнсей сам справится, — добавил я. — Он потрындеть любит еще больше, чем мы.
— Так странно здесь все, — Астарот прошелся вдоль стены. — Вот мы же в школе часто бывали на НЗМА. Ну, там, отработка и все такое. А сейчас вроде и не сильно тут все изменилось, недавно же было. А ощущение совсем другое.
— Это калибратор у твоего ощущеметра сломался, — засмеялся я. Выключил и опустил камеру.
И тут «ангелочки» все разом загалдели, начали махать руками. Обычное явление — на пустом месте возникший спор, когда каждый что-то пытается сказать и перекричать остальных, но о чем именно спорят — непонятно. Просто орут от переизбытка чувств.
— А вы что просто без дела прохлаждаетесь? — Василий навис над «ангелочками», устроившими себе «лежку» рядом с «зиккуратом».
— Не трогай их, они настраиваются на роли местных «баринов», — засмеялся я.
От сонной тишины, которая царила здесь пару часов назад, не осталось и следа. Василий примчался вместе с несколькими машинами разного добра. Начиная от закусок и бутылок, заканчивая разной звуковой техникой. Кто-то таскал коробки, вокруг столиков тут же образовался небольшой конфликт. Кто-то из васиных подчиненных решил, что будет прикольно вместо скатертей использовать бархатные пионерские знамена, которые как-то оказались в числе привезенного «добра». Но это кому-то не понравилось, мол, что еще за фигня? Пионерии больше нет, но мы все там были, как-то стремно теперь вот так по-скотски. Василий сначала вроде как идею одобрил, но потом живо переметнулся в лагерь тех, кому стремно. И повелел красный бархат немедленно убрать. Но вид столов ему не понравился, он погнал людей в столовую, чтобы поискали там столы менее покоцанные.
На шум и суету прибежал Николай Борисович, чтобы проверить, все ли в порядке.
«Ангелочки» благоразумно нос не высовывали, но ураган по имени Василий их все-таки обнаружил и вознамерился привлечь к трудотерапии. И не столько потому что рабочих рук не хватало, сколько просто потому что. Как это, кто-то будет тут просто лежать, когда другие работают. Непорядок!
— Баринов, говоришь… — Василий посмотрел на меня с прищуром.
— Я не могу таскать коробки, — быстро сказал я с театральным испугом и поднял руку с камерой. — Меня нельзя отвлекать! Я фиксирую подготовку эпохального события для истории!
— Шухер! — громким шепотом воскликнул Бельфегор, и «ангелочки» резво сорвались со своих мест и разбежались по цеху.
— Вот клоуны! — Василий упер руки в бока и засмеялся. — Чтобы еще хоть раз я согласился работать с детьми, а!
— А что, правда нужна какая-то помощь? — спросил я уже с вполне серьезным видом.
— Да ладно, без сопливых разберемся, — добродушно махнул рукой Василий и снова двинул в ту половину цеха, где полным ходом шла финальная подготовка. И даже, судя по звукам, прикатили наши «первые ласточки» телевидения. С ГТРК. И уже даже принялись с кем-то спорить и качать права.
Пожалуй, мне тоже пора перестать прохлаждаться.
Я спрятал камеру в чехол, махнул «ангелочкам», мол, отбой, все штатно. Но уже пора неспешно морально готовиться к старту.
— Добрый день! — громко поздоровался я, привлекая внимание телевизионщиков. — Если что, это я сегодня тут банкую. Недовольствами и претензиями можно в меня кидаться.
— Это вы Владимир Корнеев? — оглядев меня подозрительным взглядом, спросила дамочка в ярко-синем брючном костюме и с модной стрижкой «каре на ножке». Знакомое лицо. Стопудово видел на экране.
— Все верно, Владимир Корнеев — это я, — остановился перед дамочкой, вежливо кивнул, но шутовских поклонов изображать не стал. Очень уж недовольный вид у нее был.
— Я думала, вы старше, — дамочка сжала губы стервозной ниточкой.
— Виноват, исправлюсь, — усмехнулся я. — Молодость — это недостаток, который со временем проходит. Ладно, ладно, я понял. Шутки в сторону. Давайте сначала решим вашу проблему, что у вас такое случилось?
— Нашу машину не пропускают! — возмущенно всплеснула она руками. — Там на воротах засел какой-то вредный дед, который сказал, что…
— Что ему отдали указание открыть ворота в половине седьмого, — кивнул я. — До начала же еще два часа.
— Нам же нужно все настроить, вы что, не понимаете? — перешла на повышенные обороты дамочка.
— Прекрасно понимаю, — я взял ее за локоток и повел в сторону выхода.
— Мы же с вами обсуждали сценарий? — спросила теледива. — А, нет, там была какая-то девушка. Мы договаривались, что у нас будет время, чтобы сделать общий вид пустого зала и то, как проходят и рассаживаются гости. А сейчас выясняется…
— Сейчас вашу машину пропустят, — сказал я. Подавил в себе желание задать ей вопрос насчет имени. Я так-то реально его не помнил. Что-то такое претенциозное. Диана Ветрова или Луиза Северова. Но спросить я не столько из вежливости хотел, сколько просто поддеть для прикола. Дамочка была «суперзвезда». И всеми силами это демонстрировала. Спроси я ее про имя, оскорбилась бы до глубины души, что какой-то плебей посмел ее не знать. И на бессловесных работяг Василия она ни за что, ни про что наорала. Надо будет им премию выдать за вредность.
Василию тоже пришла в голову та же мысль, но он решил ее чуть по-своему. Извлек из коробки бутылку шампанского и собрал вокруг себя трех девчонок, которых привлек на наш концерт в качестве официанток. Похоже, им тоже досталось.
А теледива продолжала громким поставленным голосом клеймить ничего не понимающих в ее работе людишек.