— Володя, между прочим, я не сказала ничего смешного! — глаза тети Марты стали холодными и суровыми. — Или тебе кажется, что семья — это что-то веселое? Семья, молодой человек, это очень большая ответственность!
«Осень бойсяя отвейстьвенность…» — мысленно повторил хомяк.
Я чуть борщом не подавился. Пришлось срочно закрывать рот руками, делать вид, что я поперхнулся и мчать в ванну, чтобы отдышаться.
Я облокотился на раковину и посмотрел на себя в зеркало.
— Так, Велиал, соберись! — строго сказал я сам себе. — Это всего-то ужин с серьезным разговором!
Выдох-вдох, выдох-вдох. Сейчас я вернусь за стол и буду вести себя как взрослый приличный человек. Ведь так?
Глава 17
— … это мужикам все с рук сходит, — вдохновенно вещала тетя Марта. — Живешь без свадьбы — молодец, пять баб завел в разных квартирах — вообще герой, холостяком ходишь — никаких проблем. Любой придешь с обручальным кольцом и букетом, примут и еще и добавки попросят…
Насчет добавки у меня в голове родился ехидный комментарий, но я благоразумно промолчал.
— У девушек ведь совсем другая история, — продолжала тетя Марта. — Сейчас вроде как стало свободнее, но это только кажется. А раньше ведь как было? Погуляла с парнем под ручку — и все, клеймо «гулящая», и замуж тебя никто уже не возьмет.
Я кивал. «Хомяк-повторюша» меня уже отпустил, так что ржать на каждую фразу не хотелось. Спорить, однако, тоже. Вполне возможно, тетя Марта была во многом права, я как-то никогда не задумывался об этой стороне жизни. Ни в своем прошлом-будущем, ни сейчас. Как будто это была чья-то чужая система координат.
— Володя, я же вижу, что ты к Евушке очень сердечно относишься, тетя Марта подалась вперед и накрыла мою ладонь своей. Проникновенно так заглянула мне в глаза. — Я Евушке только добра желаю. Поэтому с тобой вот сейчас и говорю, пока ее нет. Тебя может быть просто не научили, как правильно…
Муторная это штука, серьезные разговоры, вот что. Я слушал. Я кивал. Поддакивал даже. В чем-то и правда мысленно соглашался, а не только на словах. Но при этом все время поглядывал на дверь. И на часы. Сбежать хотелось вовсе не от самой темы, а именно от этой тягостной атмосферы. Как вообще можно про хорошее разговаривать в таком странном ключе, не понимаю?
Ужин благополучно закончился на весьма благожелательной ноте. Под убаюкивающий аккомпанемент уроков жизни тети Марты я убрал со стола, помыл посуду и заверил ее, что все будет отлично, мол, не сомневайтесь.
Переоделся и вышел. Потому что мне остро захотелось видеть Еву. И еще хотелось подумать. Сработали нотации тети Марты, не иначе…
Можно было сесть на троллейбус, проехать несколько остановок, и тогда я доберусь минут за пятнадцать. А можно было прогуляться. Это где-то полчаса. Ясен пень, я выбрал второе, думать на ходу явно сподручнее.
Тем более ту мысль, которая раньше ни в каком приоритете у меня даже не стояла.
Итак, что у нас в активе? Девятнадцатилетний обалдуй Вова-Велиал. С точки зрения тети Марты, парень хороший, но туповатый, которому до сих пор не пришло в голову, что жить с любимой девушкой «во грехе» — это наносить невосполнимые потери ее репутации на брачном рынке. Мол, это только кажется, что времена поменялись. Но пока мы не поженились, Вова-Велиал просто морочит Евушке голову, отнимая у нее драгоценное время, за которое она бы могла найти себе достойного мужчину, с кольцом м серьезными намерениями.
Так-то у меня даже в мыслях не было — голову морочить. Да и к свадьбе как таковой я относился… А как, кстати? Женат-то я ни разу ведь не был!
Вспомнился похожий разговор с другой евиной родственницей.
Из-за которого мы с Евой, пожалуй что, эту тему больше и не поднимали. Ну, окей, я не поднимал. Резонно предположив, что после той дурацкой застольной беседы ей тоже не сильно улыбается что-то такое обсуждать…
Я тряхнул головой, замедлился, поняв, что иду слишком стремительно. И если так пойдет дальше, то домчу до «Фазенды» быстрее, чем на троллейбусе бы доехал.
А мысль так и повиснет в голове, пришпиленная отмазкой «подумаю об этом после фестиваля».
Тогда я вообще остановился. Хрень, реально. Мне же в самом деле не девятнадцать, как Вове-Велиалу, чтобы я отмахивался от каких-то там проблем. Пора додумать мысль, прийти на ее счет с самим собой к единому мнению и как-то… стратегию что ли выработать.
Под развесистым тополем, пушащимся белыми сережками, стояла старая массивная лавка. Когда-то предназначенная для созерцания фонтана. Сейчас от фонтана в крохотном скверике остался один бортик, но скамейка на месте.
Я сел, закинул ногу на ногу, покачал кроссовком.
И принялся изо всех сил думать. Ну, в смысле, накидывать в голову мыслей по обозначенной тетей Мартой проблеме.
Мусора на эту тему, кстати, как выяснилось, в моих воспоминаниях хватало.
Память услужливо подбросила разные эпизоды.
Пьяные откровения Кирюхи, моего давнего хорошего приятеля, которого болезненный развод размазал по стене буквально, и тот мне в пьяном философском настроении выдавал наставления никогда не жениться, потому что чертов штамп в паспорте превращает любимых женщин в стерв.
Вот на встрече с однокашниками зашел разговор про жизнь семейную, и все наперебой принялись делиться своими… гм… проблемами.
А вот мой школьный приятель Андрюха решил сделать девушке, с которой они уже год вместе жили, предложение. Кольцо купил, ресторан, все дела. Встал на одно колено при всем честном народе… Ну, любовь же у них, все хорошо, вот романтический жест во все поля. Сейчас, мол, она умилится, скажет счастливое «Да!» И весь ресторан будет рукоплескать. А она посмотрела на него странно и говорит: «Ты сбрендил что ли? У нас же нормально все, какая свадьба, на хрен⁈»
И расстались они через месяц, в общем. Он не смог ей простить вот этого вот прилюдного позора, вынес ей мозг, она тоже в долгу не осталась. Короче, не задалась семейная жизнь.
Подвыпивший мужичок плюхнулся на другой конец лавки без приглашения. Кепончик на затылке, в руке — бутылочка пивасика, на лице — неожиданная для девяностых улыбка. Он даже вроде мотивчик какой-то мурлыкал себе под нос.
— Что нос повесил, пацан? — подмигнул он и сделал глоток пива из бутылки.
— Пааапрашу! — я важно поднял палец. — Не повесил, а серьезную мысль думаю!
— У тебя, значит, есть мысль, и ты ее думаешь, — хохотнул мужичок. — Молодец, уважаю…
На несколько секунд мужик перестал улыбаться, лицо стало тоскливым. Даже где-то безысходным. Потом он снова посмотрел на меня.
— А мне вот домой надо, а я тут с тобой сижу, — сообщил он, обращаясь даже как будто и не ко мне вовсе. Потом все-таки посмотрел на меня, лицо его снова просветлело. — А у меня дочка вот твоих лет. Такая же лахудра. На фестиваль какой-то со скандалом сегодня упорола, мать бесится. Я ведь чего тут сижу-то? Домой приду, скандал будет, как пить дать! Надька ведь у меня — ух! — бой-баба. Чуть что не по ее, так она сразу…
Что именно «сразу» делает его Надька, мужичок не сказал. Глаза его тут же стали мечтательными, рот расплылся в улыбке.
— А что, девушка-то у тебя есть? — вдруг спросил он. — Я вот честно скажу, всегда спросить хотел, но мне как-то таких парней не попадалось. Чтобы вот волосы как у девок.
— Есть девушка, — кивнул я.
— А чего не женишься? — мужик тут же подался вперед, на лице азарт и энтузиазм.
Я фыркнул. Надо же, сговорились прямо!
— Я тебе вот что скажу, парень! — мужик принялся активно жестикулировать рукой с бутылкой. — Жениться надо! Не получится в первый раз, получится во второй. Потому что жена — она что? Она опора, друг, товарищ и… Хотел сказать брат, ха! Надо жениться! И все тут! А то девушка — она что? Хвостом круть! И умчалась. А ты останешься как дурак. С волосами своими!
Мужик засмеялся, довольный собой. Одним глотком допил содержимое бутылки и бросил ее в урну рядом с лавочкой.
— Домой мне надо, вот что! — сказал он, но не поднялся. Посмотрел на меня. — Надька меня ведь там ждет! Скандал будет!
Вот теперь он встал и двинулся из сквера к пешеходному переходу. На полдороге вдруг вернулся и протянул мне руку.
Я удивился, но ее пожал.
— Хороший ты парень! — заявил он. Снова развернулся и припустил рысцой к переходу, чтобы успеть на мигающий зеленый.
Я смотрел ему вслед. Хех, не иначе — знак судьбы. Такой вот, пьяненький, абсурдный. Какой есть.
В голову снова влезла мысль о том, что нужно с Евой обсудить этот вопрос, узнать ее мнение. А то вдруг в ее планы совершенно не входит замужество, а тут я со своим предложением… И вообще, как-то тупо же предлагать руку и сердце, потому что тетя Марта так сказала. Или вообще пьяный мужик на улице.
Тут я не выдержал и рассмеялся. Парочка старшего школьного возраста, мирно шествовавшая мимо скамейки, шарахнулась. Девушка что-то прошептала парню, и они резко ускорились.
— Ты, Вова-Велиал, фигню всякую думаешь, вот что, — сказал я сам себе вполголоса. — Обсудить, по полочкам разложить… Это что еще за скучная рационализация? Предложение — это же романтика, волшебство и цветы. Чтобы как в кино сказочном.
— А если она откажется? — спросил я у себя же, но другим тоном.
— Откажется — значит откажется, — философски заключил я. — Подарю букет первой встречной девчонке, зайду в случайный бар, возьму вискаря и нажалуюсь на жизнь бармену. Ну, как полагается в таких ситуациях…
На душе правда стало легко. Что я, в самом деле? Необязательно относиться к свадьбе с серьезным лицом тети Марты. Свадьба — это же весело! Это повод собрать друзей и родню и закатить празднование на весь Новокиневск и окрестности. С рок-концертом и танцами до рассвета.
Я решительно поднялся. Досада на тетю Марту, которая лезет не в свое дело, улетучилась. Сменилась на мысленное: «Спасибо, прицел поправил!»
Я ускорился и почти бегом помчал к «Фазенде».