— Здесь же где-то должен быть специальный информационный центр для туристов? — сказала Ева, не отрывая взгляд от горизонта.
— Он нам не нужен, — сказал я. — Я знаю, куда хочу пойти.
Город вместе с набережной кончился как-то внезапно и превратился в лабиринт из машин и палаток. Мы еще до места не дошли, а я уже понял, что то самое место из моего детства еще живо и здравствует. Огромная территория турбазы «Кубань» все еще была цельной. Пока еще сливки общества не успели отгрызть от нее прибрежную зону и настроить себе там коттеджей. Все было в точности так, как я-ребенок и запомнил. Сосны эти заповедные, которыми нам во второй визит прожужжали уши. Брезентухи, тенты, мангалы, сколоченные из чего попало столики, натянутые межде деревьями веревки с развешанными разномастными шмотками. И самые разные люди, покрытые темным южным загаром, веселые и не очень. Туристическая романтика, как она есть.
В голове творилось странное. Несколько разных картинок-воспоминаний смешались, дробились на кусочки, складывались в противоречивые какие-то эмоции. Я глазел вокруг, как пацан. Иногда меня накрывало волной узнавания. О, лавочка! А я ее помню, ее дядя Миша чинил! Ой, это же куст кизила, который я объедал! Значит сразу за ним палатка Люси и Васи, у них еще собачка была смешная, мохнатая и злобная. А вот тут вроде стоял чум совета… А вон там… Ох! Некоторые лица казались знакомыми. А может и не казались, а реально были. В такие места частенько ездят, ну или скорее ездили год за годом. Не меняя привычек. Так что не исключено, что Люсю и Васю вместе с их собачкой я здесь встречу. Ну, они будут постарше, конечно. Сколько лет, получается, прошло?
— Ищете кого-то? — спросил коренастый мужичок в шортах, темных очках и с наклеенным на нос зеленым листочком.
— Скажите, а как здесь можно поселиться? — спросила Ева.
— Это вам нужно в администрацию сначала, — ответил мужик и махнул ножиком, которым как раз строгал какую-то палочку, в сторону, противоположную от моря. — Там будут основные ворота, белые такие, через них пройдете, а там прямо и направо. Вы вдвоем приехали?
Мы с Евой сидели на лавочке перед столовой и глазели вокруг. Столовая была стильной такой, отделанной камнем. А перед входом был круглый… гм… нет, не фонтан, потому что вода там ниоткуда не била. Просто круглый такой небольшой бассейн с мутной водой. Откуда изредка всплывала спина здоровенной ленивой рыбины. Цивильная часть турбазы была прикольной. В прошлый раз мы с отцом сюда не заходили. Были только в гостях в той части, где машины и палатки. Тогда в детстве, мне это, конечно, казалось невероятно крутым. Особенно я радовался, когда мы оставались ночевать… Мне, в принципе, палаточная жизнь и сейчас нравилась. Особенно, когда тепло и нет комаров. А комаров здесь не было. Здоровенные виноградные улитки были. Жуки какие-то, шевелящие длинными усами, тоже были. Горланящие на все лады птички имелись в наличии. Но комаров не было.
— А может мы все-таки в домиках поселимся? — предложила Ева. — До моря дальше, конечно, но тут так… Так миленько.
— И кинотеатр есть, — сказал я, кивнув в сторону белеющей сквозь кусты стены открытого уличного кинотеатра.
— Бочки смешные, — хихикнула Ева.
Домики тут были двух типов — обычные квадратные, при взгляде на который сразу понимаешь, что это домок. И полукруглые, похожие на половинки бочки, которые здесь почему-то назывались «радугами». В радуге жили по четверо, а домики были разные, кажется, до восьми человек.
— Хотя, наверное, надо сначала, чтобы все остальные приехали, и тогда решить, — задумчиво проговорила Ева.
Мимо нас периодически проходили аборигены и обсуждали свои какие-то аборигенские дела. Пока мы не стали частью местного социума, так что речи их звучали практически на иностранном языке. Еще и с гэкающим местным акцентом.
— Да не, ждать — такая себе идея, — махнул рукой я. — Они будут с дороги, базар начнется во все поля, кто-то выпендриться захочет, а кто-то… Короче, давай вернемся в администрацию и скажем, что нам нужно четыре бочки.
— Тогда к двоим могут еще кого-то подселить, ты же слышал, сейчас ребята говорили, — сказала Ева.
— Ой, да к черту эту арифметику! — я махнул рукой. — Скажем, что нам нужно четырнадцать мест, и пусть Мария Георгиевна сама решает, куда нас поселит.
Вокзальчик Туапсе был миленьким, ничем особенно не выдающимся и в целом, от других похожих отличался только тем, что был подписан. Мы досюда добрались легко и с ветерком. Как-то само собой получилось. Забрались мы утром наверх, на площадку геленджикского автовокзала, увидели ушатанные икарусы, представили, как сейчас нужно будет сначала туда по серпантинам, потом обратно… И тут этот мужик со своим: «Кому в Туапсе надо? Еду туда, могу подвезти…»
Серпантинов нам избежать не удалось, конечно, тут дорога одна. Но на машине дорога прошла быстрее и веселее. Мы с Евой практически весь путь глазели на величественные горы, а водитель травил какие-то байки.
Я честно заплатил дядьке, сколько он запросил, он высадил нас у самого вокзала, и мы разошлись, довольные друг другом.
Мы посмотрели расписание, узнали, что ждать нам еще два с половиной часа. Купили по стаканчику мороженого, прогулялись до моря. Посмотрели на ряд рыбаков с удочками и тусящих вокруг котов. Было так умилительно, что я даже камеру расчехлил, чтобы запечатлеть это «боевое братство». Потом мы еще погуляли. Остановились рядом с киоском союзпечати, спросили, нет ли у них карты Геленджика. Продавщица обиженно отозвалась, что карту Геленджика в Геленджике и покупайте.
Мы зачем-то заглянули в магазин одежды. Купили себе по дурацкой панамке.
— Мимикрия, — хихикнула Ева, глядя на себя в зеркало. — Теперь мы похожи на местных.
— А я вдруг понял, что местных-то толком и не видел, — пожал плечами я. — Одни сплошные туристы…
— Ну я что-то такое и имела в виду, — сказала Ева. — А то в нас с первого же взгляда новеньких опознают.
— Это потому что мы белые! — изрек я.
Мы вернулись обратно к вокзалу, поняли, что рано. Еще чуть-чуть погуляли. Посидели на скамейке. Время тянулось медленно, но подгонять его все равно не хотелось.
В конце концов ожил громкоговоритель и сообщил, что поезд Красноярск — Сочи прибывает на первый путь.
— Ну наконец-то! — Ева вскочила. — Интересно только, где Астарот с Кристиной. Они же тоже сюда должны были подойти.
Глава 7
«Чтобы выйти из зоны комфорта, нужно сначала туда войти», — со смешком подумал я, взгромождая на себя несколько разномастных сумок. Перрон Туапсе был чуть более «легковесным», чем аэропорт в Сочи. Ну, в том смысле, что тут тоже, конечно, были желающие нас поселить-приютить, но не было ощущения, что эти самые желающие готовы нас разорвать на части и устроить драку, прямо не отходя от кассы. Я лавировал между растерянными пассажирами и настойчивыми местными и уверенно пер вперед как танк. Предварительную разведку мы уже провели, дорогу до автовокзала изучили. На самом деле, было недалеко, конечно. Но не так удобно, как в том же Новокиневске. Где спустился с крыльца вокзала железнодорожного и — хоба! — ты на автовокзале. «Ангелочки» и остальные примкнувшие к нашему южному отпуску как-то поспевали за мной, но я следил не особо внимательно. Задача раз — дотащить вещи. А согнать всех в одну кучу — это уже задача два. Ну и Ева, конечно, помогала.
Я топал вперед, придерживая ремни и ручки.
— … а я в Ростове выхожу на перрон, типа проветриться, а там еще жарче!…
— … и спрашиваю, а что это за такие шары на деревьях? Это чьи-то гнезда? А мне говорят: «Это омела!» Прикиньте?
— … а тут проводница заходит и говорит: «А ну-ка быстро перестали шуметь, сейчас милицию вызову!», а Дюша, такой…
— … жрать хочу ужасно. А все спят, вчера же угомонились в три часа ночи…
— … смотрю, а там какая-то статуя огромная. Я соседку тихонько толкаю и говорю: «Ой, что это за такой монумент?» А она на меня тааак посмотрела и говорит: «Это Мамаев курган, молодой человек, такие вещи знать надо!» Ну мы когда подъехали поближе, я уже тогда понял…
— Это в Волгограде же?
— Ой, Ева, мы такие вкусные конфеты купили в Саратове! Я специально для тебя парочку припрятала…
— В Самаре же!
— Разве в Самаре? А мне показалось, что в Самаре продавали мочалки… Или наоборот было?
— … и тут эти малолетние бандерлоги устроили бег по полкам…
— … а я говорю, да мы только к друзьям зайти! А проводница встала, как краб и ни в какую!
— А на море мы пойдем? Хочу купаться немедленно!
Галдели на все голоса, конечно. Растрепанные, немного опухшие, раскрасневшиеся от жары. Никаких кондеров в поезде, разумеется, не было. Даже в СВ. Хотя в целом Кирюха с Бельфегором выглядели бодрее остальных. Судя по отрывочным пока что рассказам, девчонкам здорово не повезло с соседними купе. Буквально на следующей станции туда погрузилась целая компания из нескольких семей с детьми. Но дети были вполне нормальные такие, их было в общей сложности трое. И они из всех соседей были самые тихие. Две рассудительные девочки лет десяти и мальчик. Которые искали периодически акустического убежища, потому что старшие родственники отправившихся на отдых семейств то громогласно пьянствовали, то громогласно же скандалили. И затыкались на очень короткий промежуток времени где-то между четырьмя и девятью часами утра.
У Бориса имелись многозначительные ссадины на костяшках пальцев. Но подробностей появления этих отметин он сообщать не стал, отшутился, что, мол, фигня, бандитская пуля.
В общем, нормально домчали. Можно сказать, практически без приключений. Никого не потеряли, все здоровы, бодры и даже где-то веселы. Ну, со скидкой на жару и тяжеленные сумки-чемоданы.
В целом, по дороге до Геленджика нам повезло дважды. В кассе нам сообщили, что ближайший — только через три часа и четырнадцати билетов на него нет, и не надейтесь. А следующий — завтра утром. И пока я шел к нашим, прикидывая варианты наших дальнейших действий, взгляд мой натолкнулся на потрепанный жизнью Икарус, пункт назначения — Порт-Кавказ, промежуточный — Геленджик. Я тут же сменил траекторию, переговорил с води