— Окей, тогда чуть больше о нашем творчестве, — сказал я. — Мы поем о колдовстве, жутких вещах и, в частности, про ад и сатану. Если среди вас есть те, кому от этих тем становится не по себе, и вы их осуждаете, то рук можете не поднимать, лучше сразу спускайтесь со сцены, мы не сработаемся, незачем тратить наше и ваше время.
Парочка девчонок пошепталась между собой, кто-то захихикал, но никто со сцены не ушел.
— Отлично, тогда давайте знакомиться, — я мысленно вздохнул. Надеялся как-нибудь сократить выбор, чтобы не пришлось каждую слушать. — Итак, сейчас вы по очереди, вот с этого края строя, должны представиться, сказать пару слов о себе и ответить на вопрос «Почему мы должны выбрать именно вас?» Кстати, на всякий случай на меня не нужно смотреть как-то особенно призывно, решение о том, кто из вас станет нашей бэк-вокалисткой, будет принимать в основном вон тот парень. Астарот, ты чего такой суровый? Помахай девушкам, чтобы они видели, на кого бросать томные взгляды.
— А на вопрос надо вслух отвечать? — спросила девушка с довольно уродливым родимым пятном во всю правую щеку. На самом деле, симпатичных и впрямь было немного. Разве что Надя была хорошенькой, но хищная косметика успешно этот факт закрасила.
— Если у вас есть дар телепатии, который вложит ваш ответ в наши головы, то можно и про себя, — усмехнулся я. — Но для всех уточню. На вопрос нужно отвечать вслух, громко и четко. Чтобы все слышали.
Один из самых дурацких вопросов при собеседовании на работу. Заставить отвечать, почему вы самый лучший кандидат. То, недолгое время, которое я еще искал работу «на дядю», я этот вопрос ненавидел. Но когда оказался по другую сторону баррикад, оценил по достоинству. Как самый простой способ отсеять кандидатов.
— А может вы лучше нас из коридора будете вызвать? — робко спросила светловолосая девушка, похожая на бледную моль.
— Ты стесняешься публики? — спросил я.
— Ну… нет, — она замялась и попыталась спрятаться за соседних девчонок.
— Увы, ты нам не подходишь, — я развел руками. — Можешь спускаться со сцены.
— Но я же училась в музыкальной школе… — пролепетала она, и глаза наполнились слезами.
Очень жалко таких вот «мышек». Хочется как-то их подбодрить что ли. Но я так за всю жизнь и не научился, как это делается. На практике получается, что ты жалеешь подобную барышню, делаешь какие-то телодвижения, чтобы она не плакала, убеждаешь, что она хорошая и талантливая. Но ничего не выходит. Они так и так и не заканчивают ныть и убеждать весь мир вокруг, что они бедненькие, их никто не любит и не жалеет. Возможно, передо мной стояло счастливое исключение. Может быть, за внешностью и поведением «бледной моли» скрывался настоящий талант. Но я этого не узнаю.
— Увы, детка, мы не школа публичных выступлений, — я пожал плечами и кивнул ей в сторону зрительного зала. — Если хочешь, можешь досмотреть до конца.
— И вы даже не послушаете, как она поет? — возмутилась другая девушка, с короткой стрижкой и грубоватым голосом настоящей пацанки.
— Нет, — ответил я.
— Но это же нечестно! — темные глаза девушки сверкнули. — Вы должны были дать ей шанс! Она же плачет, как вам не стыдно?
— Сейчас мне будет еще стыднее, — я подмигнул. — Потому что ты нам тоже не подходишь, так что можете посидеть рядом и шепотом обсудить, на что я еще не имею права.
— Ну вы тут… вообще! — фыркнула пацанка и устремилась вслед за «молью». Оде оделись и зал покинули.
Минус две. Хорошо, начало положено.
— Еще есть желающие повозмущаться? — спросил я. — Давайте уже, жгите сразу!
Самая первая девушка в строю шагнула вперед.
— Здравствуйте, меня зовут Аня Ерохина, и я всегда мечтала петь, — бойко затараторила она тоном отличницы-зубрилы. И речь она явно заранее заготовила, подготовилась. Привыкла быть лучшей.
— Меня зовут Анастасия, я учусь на факультете биологии в университете, но на самом деле считаю своим призванием рок-музыку…
— А ничего, если я прозвищем представлюсь, да? Друзья называют меня Пантера, потому что по их словам я похожа на эту хищную кошку…
Вот и до нади дошла очередь. Она держалась высокомерно и бросала обжигающие взгляды на Астарота. Только на него, в мою сторону она не смотрела и так старательно делала вид, что меня не знает, что я даже на секунду засомневался, так ли это самая Надя. Или, может быть, сестра, ужасно на нее похожая?
Девушки представлялись, я разглядывал их, перидически оценивая, как они нравятся моим «ангелочкам». Потому что, у меня свои критерии выбора девушек, а у них могут быть совсем другие. А им потом с ней работать.
По ходу представления, я отправил со сцены еще двоих девчонок — одну с очень тихим голосом. На всякий случай, попросил запеть, когда не расслышал, что она там шепчет. Ну, мало ли, бывают же чудеса, когда человек говорит тихо, но стоит ему запеть, как во всей округе стекла начинают вылетать. Но чудес сегодня не завезли, пела она тоже шепотом. А вторая взялась жизнерадостно верещать о своей любви к «Ласковому маю». Не сработаемся. Но эти две уходить не стали, сели на третий ряд.
Восемь.
Запоминать имена я даже не старался. Отметил про себя еще один забавный экземпляр, который мысленно окрестил «самка богомола» — очень высокая худая девушка с лицом пришельца с другой планеты. Некрасивая настолько, что это было даже стильно. Играли на музыкальных инструментах четверо — две скрипки, две флейты. Остальные просто пели, без всякого дополнительного образования.
— Благодарю вас, дамы! — я изобразил шутовской поклон. — Теперь перейдем, собственно, к музыке. Давайте вы в том же порядке нам чего-нибудь споете. По одному куплету, договорились? Ну и теперь, давайте вы спуститесь в зал, чтобы каждая почувствовала себя звездой.
А ведь что-то в этом есть… Полутемный зал, освещена только сцена. Девчонки по одной выходят на середину… Атмосфера волнения такая, что ее можно ножом резать. Прямо настоящий кастинг, хоть и выглядит это все не особо пафосно.
Совсем без голоса и слуха, к счастью или к сожалению никого не было. По-дурацки звучала песня битлов с жутким акцентом. Девочка решила соригинальничать, зря.
Неожиданно Надя была неплоха. Хоть и не играла ни на чем, кроме нервов.
Я старался остаться беспристрастным, но у меня поневоле появились три фаворитки. Полненькая девочка со скрипкой, которая первой с нами заговорила, «самка богомола» со своей флейтой и мелкая девчонка, которая без грима может играть первоклассницу, но судя по ее представлению — студентка. Первая пела «Восьмиклассницу» Цоя, вторая — «Человека и кошку» группы «Ноль», а третья — «Зомби» «Крематория».
Я смотрел на это из зала и вполуха слушал, о чем перешептываются мои «ангелочки».
— … она же толстая, стремно будет смотреться! — выступал Бегемот. Кто бы говорил, а?
— Зато голос такой миленький, и играет хорошо!
— Если красивая, то лучше Пантера.
— Она странная какая-то, мне не нравится…
Я слушал их, и в моей голове созрел план на следующий этап. Когда демонстрация голоса закончилась, я снова запрыгнул на сцену.
— Девчонки, вы такие талантливые, что объективный выбор сделать прямо-таки невозможно! — заявил я. — Значит перейдем к субъективному. Поднимайтесь снова на сцену!
Девчонки повскакивали со своих мест и устремились к лестницам.
— Как я уже сказал, последнее слово у нас будет за Астаротом, — сказал я. — Но перед этим мы дадим высказаться всем остальным участникам группы. Давайте по очереди. Бельфегор, если бы решение было за тобой, кого из девчонок ты бы оставил?
— Наташу! — рыжий клавишник, не задумываясь, ткнул пальцем в «самку богомола».
— Так, Наташа, подходи сюда, ко мне, ты переходишь в следующий тур, — я мысленно порадовался. — Теперь ты, Абаддон?
— Пантера, — после недолгой паузы выбрал Бегемот.
— Надежда, поздравляю, — сухо сказал я. — Ты тоже иди сюда. Теперь Каббал.
Кирилл думал дольше всех. Шевелил губами, переводил взгляд с одной девушки на другую. Смотрел умоляющими глазами то на меня, то на Астарота.
— Настя, — решился он. — Которая со скрипкой.
Это ее Бегемот счел слишком толстой. Но голос был хорош, да и на скрипке она пиликала весьма драйвово.
— Ну и теперь слово Астароту, — я раскинул руки в стороны, как бы подчеркивая важность момента. — Как солист, ты можешь выбрать из оставшихся даже двух девушек. Ну или если твои фаворитки уже среди избранных, то выбирать других необязательно. Нам же будет проще.
Астарот не поленился встать и подняться на сцену. Оцепенение и оторопь, которые внезапно напали на него в самом начале, уже давно прошли. Он снова превратился в надувшегося от собственной важности индюка.
Прошелся вдоль оставшихся девушек, заглядывая каждой в лицо. Встал на середину сцены, заложил руки за спину и вдохновенно посмотрел куда-то вверх.
— Я буду выбирать из этих троих, — заявил он.
— Ты босс! — усмехнулся я. — Ну что ж, у нас в финале оказываются Наташа, Надя и Настя. В смысле, Пантера и Настя. Ну что ж, порадуйте нас еще какой-нибудь композицией. Только теперь уже пойте целиком. И показывайте все, на что способны.
Надя одарила меня недовольным взглядом. Ну да, косяк, раскрыл ее инкогнито.
— А нам можно остаться и послушать? — спросила «отличница».
— Ясен пень! — кивнул я. — Надо же нашим звездам перед кем-то блистать. Вздохнул, проводив взглядом третью свою фаворитку. А стильно ведь было бы… Можно было бы одеть ее в белое детсадовское платье и ангельские крылышки. И в комплекте с демоническими прикидами моих «ангелочков» она смотрелась бы очень антуражно.
Жаль, ну да ладно.
Оставшиеся трое тоже неплохи. Даже, положа руку на сердце, мелкая стерва Надя. Голосок у нее неплохой, и она здесь из всех самая симпатичная, что уж.
— Нам прямо сейчас надо выступать? — спросила «самка богомола». — Или будет какой-нибудь перерыв, чтобы подготовиться?
— Ах да, конечно! — я хлопнул себя по лбу. — Так увлекся, что забыл, что у живых людей бывают естественные потребности и всякое такое. Конечно, давайте прервемся минут на пятнадцать.