— Она, такая: «А! Так бы сразу и сказали! А то пароль этот еще!» — вставил Бегемот. — Но билеты шикарные!
Бегемот полез в карман и вытащил оттуда изрядно помятую бумажку. Полноцветная глянцевая печать, надо же… Потратился конкурент на билеты!
— И нам бы тогда еще заподозрить неладное, — хмыкнула Света. — Она достала ТОЛСТУЮ пачку билетов. Ну мы подумали, что может просто билетов напечатали много. И уже много продали…
— Ага, щас! — злорадно ухмыльнулся Бегемот.
— В общем, приходим в «Фазенду», — сказала Света. — Специально опоздали минут на пятнадцать. Приходим, а там открыто. И билеты никто не проверяет. Заходим. Ну, там светомузыка как-то мигает, и играет… Дюша, что там играло? Какая-то попса, кажется…
— Этот, как его… — Бегемот почесал затылок. — Богдан Титомир!
— Да, точно! — кивнула Света. — И во всем зале человек, может, двадцать. И еще была компашка, они бухали в углу, им было пофиг.
— Нда, — фыркнул я. — Даже странно. Вроде бы, на рейв должны были понабежать.
— Видимо, что-то пошло не так, — пожала плечами Света. — Слушай дальше. Мы когда пришли, народ уже начал слегка… как бы бухтеть. Мол, а где, собственно, забойный рейв и все такое? И к звуковику. А тот говорит: «Я ничего не знаю, мне сказали — музыку ставить». Вот и прикинь. Пустой зал «Фазенды», несколько человек мыкается, кто-то даже попытался потанцевать. Я не знаю, как должны выглядеть рейвы, но мне казалось, там должно быть такое «туц-туц-туц». Остальные что-то подобное думали. Потом пришли еще несколько мужиков. Ну тех, которые у нас были, на подушках дрались. И говорят: «Тухло как-то…» Потом один меня опознал и кричит: «О, а я тебя видел в прошлый раз!»
— Хорошо его толком не услышали, — сказал Бегемот. — Мы его в стороночку оттащили и объяснили, что мы тут инкогнито, типа. Смотрим, что другие организуют.
— А там в это время буча поднялась, — продолжила Света. — Мол, мы за это деньги заплатили что ли⁈ Давайте сюда этого организатора, пусть все возвращает!
— Звуковик быстро вырубил все и свалил под шумок, — заржал Бегемот. — Блин, вот там трындец момент был, конечно! Один хрен предложил все тут порушить, чтобы не повадно было. Хорошо мужики за нас вписались.
— Да, прямо очень хорошо, что они зашли, — покивала Света. — У них не было билетов, просто они увидели, что открыто, и…
— Прикинь, сюр! — Бегемот снова заржал. — Почти пустая «Фазенда», и десять человек пытаются выяснить, кто из них им сюда билеты продал. И никто не признается.
— Они сначала хотели уйти, но потом передумали, — сказала Света. — Мол, тут тепло, свет и туалет есть, надо только за бухлом сбегать, и все будет нормуль. Мы тоже остались, интересно же. Ну, то есть, не бухать с ними интересно, а сама вот эта интрига. Здесь все-таки этот наш конкурент или нет.
— Мы сначала думали просто посмотреть, кто будет дверь закрывать, — сказал Бегемот. — Но он бдительность потерял раньше.
— Когда про рейвы стали говорить, а он начал разоряться, что это они все виноваты. Мол, колбаситься должны участники, а организаторы тут вообще ни при чем.
— Как его не отмудохали там, даже не знаю… — проговорила Наташа, которая вернулась и стояла в дверях.
— Они хотели, — пожала плечами Света. — Но он как-то так себя повел по-дурацки, что его… ну, не знаю… пожалели, что ли.
— Ага, — поморщился Бегемот. — Начал кричать, что вы еще все пожалеете, еще не знаете, с кем связываетесь. Что он сам Кучков!
— А вас-то он раскрыл? — спросил я.
— Не уверена, — усмехнулась Света. — Даже когда мы всех выпроводили, он, кажется, не догадался. Решил, что мы просто поклонники его творчества. Или творчества его брата. Долго еще разорялся насчет людской неблагодарности.
— Жесть какая… — хмыкнул я. — И смешно, и грустно, блин.
— А грустно-то почему? — дернула плечом Наташа. — Между нами же типа соцсоревнование, я правильно поняла? И если этот хрен облажался, значит Колямба просто отдаст нам его время, и мы станем полными хозяевами «Фазенды»…
— А до тех пор нам этот придурок будет репутацию портить, — пожал плечами я. — Противоречиво получится. Одни будут рассказывать, как они отлично повеселились, а другие будут морщить носы и говорить: «Фу, мы хотели хлебало этому оргу разбить, Богдана Титомира я и дома на кассетнике послушать смогу…»
— Ну так-то да… — Наташа нахмурила лоб. — Вообще не понимаю, почему так получилось… Даже если бы он обычную дискотеку объявил, то народу бы набежало. Всяких там школьников, студентов и прочей молодежи. Пообжиматься все любят же…
— Вот именно, — криво усмехнулся я. — Если бы объявил. Судя по вашим рассказам, он вообще никаких телодвижений не предпринял, чтобы народ пригласить. Решил, что магическое слово «рейв» все сделает вместо него.
— А может ему помочь в следующий раз? — задумчиво проговорила Наташа.
— Чтобы наша конкуренция не была похожа на бой кикбоксера с паралитиком? — засмеялся я.
— Ну как-то жалко его, ага, — Наташа склонила голову на бок и посмотрела на меня своими инопланетными глазами. — А еще он же реально наша проблема. Это в этот раз обошлось, но потом-то может и по-другому все пойти. Разнесут там все нафиг, зашибись тогда мы поработаем…
— Ну, в общем-то… — Бегемот задумчиво посмотрел на потолок. — Вроде бы, рейв должно быть несложно организовать…
— Ты смотри, этот Кучков тоже так думал, — ехидно протянула Наташа. — А может быть в Новокиневске слово «рейв» проклято? Может быть почему-то нельзя называть вечеринки рейвами? Например, шаман покамлал, решив не допустить морального разложения молодежи…
— Наташ, ты себя вообще слышишь? — Света бросила на «самку богомола» укоризненный взгляд. — У меня иногда прямо уши вянут…
— А что я? — Наташа повела плечми. — Я ничего! Просто предположила. О, кстати, я же хотела вам еще одну идею рассказать! Только что в туалете придумала!
Глава 17
— И где мы возьмем бубен? — едва сдерживая смех, спросила Света.
— Сделаем! — не моргнув глазом, ответила Наташа. — У нас на даче без дела стоит пластиковая бочка, если аккуратно отпилить у нее кольцо и натянуть сверху ткань… Хотя он же должен стучать, наверное. А ткань… А, придумала! Можно внутрь засунуть пионерский барабан, у нас там валяется в «Фазенде».
— А на дачу твою разве можно сейчас проехать? — спросил Бегемот. — До нашей, например, никто дорогу не чистит, туда только весной можно, когда все растает…
— Да, точно… — нахмурилась Наташа. — Но все равно мне ужасно нравится идея устроить соревнование шаманов!
— Я только не понял, как судить, — усмехнулся я. — Допустим, мы даже найдем шаманский бубен и какие-нибудь шумелки-погремушки…
— О, точно же! Погремушки! — Наташа снова вскочила и изобразила какой-то аборигенский танец. — Я помню, что мы на один пионерский сбор делали номер про туземцев. А чтобы у нас были музыкальные инструменты, мама одной моей подруги взяла трех пластмассовых Дедов Морозов и насыпала внутрь какой-то крупы. И сверху мы их заклеили цветной бумагой и еще такие хвосты приделали…
— Между прочим, сделать гавайскую вечеринку гораздо проще, чем конкурс шаманов, — хмыкнул я.
— Гавайскую? — Наташа быстро повернулась ко мне.
— Ну да, — покивал я. — С цветочными гирляндами на шее, коктейлями с зонтиками и соревнованию по лимбо.
Моя команда смотрела на меня с любопытством и интересом, но явно без понимания. Хех, ну да! Тут пока еще это не стало общим местом, это потом, много позже, гавайские вечеринки будут в обязательном порядке проходить в любом уважающем себя ночном клубе. Что, впрочем, не мешает развлечься таким образом уже сейчас.
— Ну помните в мультике про капитана Врунгеля? — спросил я. — Когда они с Фуксом сначала на досках серфили, а потом играли на гавайских гитарках. И у них такие цветочные гирлянды на шеях еще были. Стиль тропического острова и все такое…
— О, а я еще видел недавно в кино вечеринку в греческом стиле! — радостно вспомнил Бегемот. — Это когда все гости должны прийти, завернувшись в простыни.
— Там было не только про простыни, — хихикнула Света.
— А что такое лимбо? — спросила Наташа.
— Зришь в корень! — подмигнул я. — Это проще показать, наверное.
Я вышел из комнаты. Так, где-то тут у меня была швабра… Для самой игры она тяжеловата, конечно, но для демонстрации сгодится. Ага, вот она.
— Так, нужны два добровольца на роль столбов, — сказал я. Ирина и Света тут же встали, а Наташа наоборот отступила к окну. — Вот, смотрите… Нужно поставить руки так, чтобы швабра едва держалась буквально на одном пальце. Понятно?
— Ну так-то мы вроде не тупые, — усмехнулась Света. — Нам на одной высоте надо держать, верно?
— Ага, — покивал я. — Давайте начнем с простого. Держите вот так, на уровне груди. На самом конкурсе это должны делать не люди, ясен пень. Но сделать такие стойки точно проще, чем шаманский бубен из пионерского барабана.
После короткой заминки и хихиканья, девчонки встали как надо, удерживая швабру на весу.
— Она, блин, перевешивает! — возмутилась Света.
— Пофиг, — махнул рукой я. — Сейчас это не очень важно, придерживай, чтобы не падала.
— Это как прыжки в высоту? — спросил Бегемот. — На физре?
— Почти, — хохотнул я. — Только наоборот.
Надо же, неужели реально никто не знает про лимбо? Это же… Ну, классика, что ли! Мне казалось, что я всегда знал про эту игру. Что вряд ли, конечно. Я напрягся, пытаясь вспомнить, когда же в действительности эту развлекушку впервые увидел, и не смог. В голову настойчиво лез мультик «Футурама», но, скорее всего, это было раньше все-таки.
— Теперь мне нужно пройти под шваброй, прогнувшись, вот так, — я изогнулся, подныривая под швабру. — А если в это время будут шуметь погремушки из дедов морозов, то будет вообще огонь!
— Я могу отбивать ритм! — Наташа плюхнулась в кресло и принялась стучать ладонями по столу. Но как только я прошел и распрямился, она тут же вскочила. — Ой, я тоже хочу попробовать!