— Нету, — ответила барменша. Она была такого маленького роста, что ее можно было принять за десятилетнюю девочку. И даже уродский макияж с жирными черными стрелками до ушей это впечатление не сбивал. — Деньги покажи.
«Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно», — подумал я и полез в карман. Случись такое в моем прошлом-будущем, я бы это заведение покинул примерно сразу, еще до этого вопроса. Но здесь и сейчас — немного другое дело. Мало того, что у всех пионеров сферы услуг новенькой, можно сказать, новорожденной страны весь опыт был родом из Советского Союза, где работу барменов, официантов и прочих портье с продавцами как-то не особо жаловали. Так они же еще и сходу хапнули своего собственного опыта. Негативного, ясен пень. Интересно, сколько этот миниатюрной барышне пришлось увидеть патлатых долбоящеров, вроде меня, которые вот так вот заказали себе всякого, а потом с радостным гиканьем выскочили из кафе, ни копейки не заплатив?
— Сдачу оставьте себе на чай, — сказал я, двинув в ее сторону пару купюр. Потом добавил еще одну. — И еще два чая и два пирожных. Корзиночки есть?
— Есть… — кивнула она, и купюры моментально исчезли со стойки. — Садитесь, я вас позову.
Шторка колыхнулась, в зал вернулся Ян. Все еще смурной, как туча.
— Ну? — сказал он, усаживаясь на стул. Поморщился. Понимаю. Некомфортно сидеть на мокрой заднице. — Что ты там предлагаешь?
— Совместные концерты, — сказал я просто. — Парные, так сказать, гастроли.
— С кем? С твоими «Ангелами»? — губы Яна дернулись презрительно так. — Я думал, ты что-то другое предложишь…
— Думал, предложу лечь под кого-то еще? — прохладно усмехнулся я. — Кого-то, кто тебя от твоего Егора защитит?
Я быстро подался вперед и ухватил Яна за грудки. Настолько быстро, что тот даже отшатнуться не успел.
— Слушай сюда, цеппелин, — сквозь зубы прошипел я прямо ему в лицо. — Если что, ты мне нахрен не сдался, понял? Сейчас твоя группа более менее имеет вес, но еще полгода концертов раз в месяц на «тряпке», и ты станешь никем. Пойдешь в трамваях под гитару со шляпой петь. Ты, мудила, что, так и не понял, какую херню сотворил? Собираешься и дальше тут у меня обиженку строить из себя?
Ян беззвучно зашевелил губами.
— Значит так, — сказал я. — У тебя есть ровно три секунды, чтобы вернуть на свое хлебало человеческое выражение и включить мозги. Будешь продолжать ныть, встану и уйду. Ну так что, будем разговаривать нормально, или мне лучше не тратить на тебя время?
Я смотрел прямо ему в лицо и мысленно считал. Раз. Два. Три.
На третьей секунде Ян медленно кивнул.
Я отпустил его рубашку и сел обратно на свой стул.
— Короче, идея такая…
Идея была простая, на самом деле. Как грабли.
Моим «Ангелочкам» не хватало концертного опыта. Чтобы не от случая к случаю, как праздник. А прямо напряженного такого графика, чтобы с одного концерта сразу в автобус и на следующую площадку. И так до изнеможения. Закалка была нужна парням, настоящая, жесткая.
Насколько я помнил, такой режим назывался «чес». Как раз на нем продюсеры всяких там «Ласковых маев», «Миражей» и прочих «Стрелок» зарабатывали свои дикие миллионы. На дикие миллионы я пока что нацелен не был, главный смысл был чуть-чуть в другом. Нужно было сделать «ангелочков» настоящими профи. Сыгранной командой, которая может выдавать огонь со сцены в любом состоянии.
Вот только для полноценных гастролей у них пока что не хватало «веса». Я сначала думал взять в пару девчонок. С Люсей и Асей весело было бы путешествовать, поют они неплохо, в общении они очень милы. Но с того момента у парней слегка изменилась личная жизнь. Так что непринужденность, с которой Ася и Люся сокращают дистанцию, это уже не такое уж и достоинство… Кроме того, концертного опыта у них еще меньше, чем у моих «ангелочков».
«Цеппелины» — другое дело. Во-первых, они несколько старше, у них есть какая-никакая популярность. Плюс некоторый организационный ресурс, которым тоже можно будет воспользоваться.
К чести Яна, ныть он и правда прекратил. Уже через десять минут, заполучив свой французский суп, который, кстати, оказался обычной куриной лапшой, и горячие бутерброды, мы принялись довольно азартно обсуждать оптимальный маршрут по городкам и крупным деревням Новокиневской области. Кое-где он сам был, про какие-то места слышал. Кроме того, как я подозревал, у него в загашнике имелся «прикормленный» автобус. Пазик, правда, но его нам будет вполне достаточно. Идеально, можно сказать, для гастрольного тура.
«У каждой уважающей себя рок-группы должна быть пачка историй о гастролях в глухих деревнях», — думал я, прикидывая, как бы мне так помягче изложить свои планы теперь уже «ангелочкам». Как они отреагируют — хрен знает. «Цеппелины» были одной из самых заметных фигур на рок-небосклоне Новокиневска. Но общероссийскими звездами они так и не стали. Сейчас, когда познакомившись поближе с Яном, я понял, почему. Предстоящая беседа с Егором меня волновала гораздо меньше. Ян уже под самый конец нашей беседы, смущаясь, попросил помощи в этом вопросе. Мол, он тогда из-за моих слов про бесперспективняк в рок-клубе тему с вложениями поставил на паузу и начал раскачивать тему дачи или машины, так что…
В общем, все как по нотам. Значит надо будет встретиться и разрулить по срокам.
Окей. Поговорим.
Гарантий, что Егор окажется договороспособным, у меня, ясен пень, нет. Но про «ангелочков» я все равно думал больше. Что мне там какой-то Егор?
Я поднялся по лестнице в наш офис в «Буревестнике». Из приоткрытой двери редакции «Африки» раздавался многоголосый гул активного творческого процесса. В нашем кабинете сидела одна Наташа. За роялем. И играла собачий вальс.
— Привет, моя королева, — сказал я, снимая куртку. — Где у нас все?
— В делах, все в делах, — певуче протянула самка богомола, не переставая терзать клавиши. — Ира долго разговаривала по телефону с Колямбой, потом умчалась, сообщив, что все круто. Света поехала на мясокомбинат.
— Зачем? — спросил я, пододвигая к роялю еще один стул.
— Спонсорские дела, — пожала плечами Наташа.
Я тоже поставил пальцы на клавиши. Собачий вальс играть я умел. Как и все в этом мире, наверное. Какое-то время мы молча играли в четыре руки, потом Наташа внезапно убрала руки от рояля и посмотрела на меня.
— Веееелиал, — протянула она. — Мне нужно начать с тобой важный разговор, а ты меня сбиваешь.
— Эй, я вроде попал в ритм, разве нет? — возмутился я.
— И ты все еще не помогаешь, — она вздохнула и ссутулилась. — У меня есть новость.
— Продолжай, — сказал я и захлопнул крышку рояля.
— Со мной связался Дима Первухин, — сказала она и замолчала.
«Дима Первухин, — мысленно повторил я. — Что-то знакомое…»
А, точно! Телеведущий! Програма у него на государственном телевидении Новокиневска. Приглашает в студии всяких разных людей и всячески с ними беседует. Интервью берет, можно сказать.
— Я заинтригован, — я склонил голову набок.
— Ты что, не понимаешь? — брови Наташи удивленно взлетели вверх.
— Пока еще нет, — я покачал головой.
— Он хочет сделать передачу про «Ангелов С», — сказала Наташа. — Понимаешь, он учился в кульке, и иногда к нам заходит. С преподами общается и все такое. И кто-то, кажется Гертруда, сказала ему, что мы с тобой знакомы. Ну, ты же понимаешь, да? Песня ваша на радио постоянно крутится, а он такое человек, держит нос по ветру. Он меня поймал практически у выхода и насел. Мол, я знаю, что ты знаешь, так что устрой нам встречу.
— Звучит как неплохой план, — сказал я. — Остается непонятным только твой похоронный тон.
Да уж, выражение лица Наташи, пока она мне все это рассказывала, было прямо-таки неописуемым. Она сидела, повесив голову, на лице — вселенская скорбь, будто у нее умер любимый хомячок.
— Я его терпеть не могу, — призналась Наташа. — Он редкостный придурок и мудак. Ты хоть раз смотрел его программы?
— Неа, — честно признался я.
— Оооо! — Наташа закатила глаза. — Он же в студию приглашает только чтобы поиздеваться! У него программа в прямом эфире идет, там по телефону звонят и всякие вопросики задают. И пропускают только самые идиотские, нормальные не пропускают. На прошлой неделе у него были девчонки из студии современного танца. «Коразон», может слышал?
— Неа, — снова покачал головой я.
— Анька после эфира плакала, — сказала Наташа. — Сказала, что ей теперь стыдно смотреть всем в глаза. Понимаешь, они же всем родственникам и друзьям сказали, что будут по телевизору выступать. А Первухин им там такое позорище устроил, ужас…
— Ну и что? — я пожал плечами. — Может просто впечатлительные девчонки…
— Вееелиал, — инопланетные глаза Наташи снова уставились мне в лицо. — Ты же знаешь, я тебя обожаю. А еще я в тебя верю беззаветно, как в таблицу умножения. Но ты просто не знаешь, что это за человек.
— Думаешь, нам надо отказаться от этого заманчивого предложения? — усмехнулся я.
— Но ты ведь не откажешься? — прищурилась Наташа.
— Конечно же, нет, — я засмеялся.
— Вот! — Наташа подняла палец вверх. — Я так и знала!
— Тогда в чем проблема? — спросил я.
— Сложнаааа, — Наташа крутанулась на стуле. — Понимаешь, когда он меня поймал, я сначала обрадовалась. Ну это же прямо круто, если «Ангелов» по телевизору покажут. Это же знаменитость и все такое. А потом я пошла по улице и мне стало как-то не по себе. Это ведь что-то вроде бесплатного сыра получается. И всегда должен быть какой-то подвох.
— Я бы перефразировал, — сказал я. — Не бесплатный сыр, а закономерное следствие цепочки событий.
— У которого может быть вполне закономерный подвох, — изрекла Наташа. — В общем, я пришла домой и разложила карты Таро. У меня выпало… Блин, забыла уже, что за карты. Подожди, я записала расклад!
Наташа стремительно сорвалась с места. К своей сумке, которая лежала на столе.
— Забей, — махнул рукой я, — я в картах все равно ничего не понимаю. Толкование-то ты помнишь?