Девчонки ахали и хихикали, периодически краснея до ушей.
— А это… не будет слишком? — спросил Ирина, когда я закончил свой рассказ.
— Наоборот, — я подмигнул. — Это сразу привлечет к твоему каналу внимание. Ну и в концепцию «про людей» это ложится идеально. И совсем не похоже на репортаж об урожае турнепса или там, надои пшеницы и рост крупного рогатого скота.
— Да это же идеально! — Наташа обхватила Ирину своими длинными тонкими руками. — Про это же все будут говорить! Да нам телефон тут оборвут, чтобы возмущение высказать!
— И на следующий день будет еще больше зрителей! — подхватила Света, и обе они выжидающе уставились на Ирину.
— Так, давайте теперь предметно поработаем, — я придвинул один из стульев к столу, махнул девчонкам рукой, чтобы подсаживались тоже. Рабочий настрой вернулся и царил теперь в офисе безраздельно. Так что за какие-то пару часов мы набросали с десяток разных передач. Расписали три варианта сетки вещания — для одного выпуска в неделю, для трех и для пяти. Я закинул Ирине удочку, что имеет смысл показывать сериал вместо стандартных зарубежных фильмов. Но пока не настаивал. Коронное шествие сериалов еще не началось, хотя кое-какие мыльные оперы уже показывали.
Но как бы к сериалам не относились, это один из самых козырных способов «подсадить» публику на свой канал.
Программа передач получилась разношерстная, типа сборной солянки. Раз в неделю — музыкальный хит-парад, почти ежедневные новости, интервью с выдающимися личностями… С таблицей работать было проще — понятно было, что лишнее, а чего не хватает. Безудержный креатив чуть поугас, но это ненадолго. Чуть позже к нам присоединился Жан и внес свои ценные предложения. Например, сделать игру вроде «Любви с первого взгляда», только что-нибудь более суровое, без вот этих вот дурацких сердечек.
Все снова немного поспорили, доказывая друг другу, пошлятина сердечки или нет.
Потом я вкинул еще одну идею — сделать программу про нашу школу актеров рекламы. Они же каждый день занимаются, так что наснимать репортажей — делать нечего. А если еще и короткие интервью добавить, то вообще хорошо получится. «Почти „Дом-2“, блин!» — подумал я. Но относиться к проекту можно было как угодно, но вот зрителей у него было — ого-го! А значит формат, как минимум, востребованный…
«Опять я лезу в то, в чем совершенно не разбираюсь!» — со смехом подумал я.
— О, кстати! — сказал я вслух. — Ириш, ты же так и не сказала, как решила назвать свой телеканал!
Глава 10
Ирина вдруг замолчала, встала и отошла к окну.
— Подождите, мне надо подумать! — довольно резко сказала она. И мы, разумеется, замолчали.
Минута, две. Потом она снова повернулась к нам.
— Слушайте, а мне нравится! — в глазах ее светился энтузиазм. — Наташ, скажи, а Константин Игоревич как относится к телевидению?
— Не спрашивала, — Наташа пожала плечами. — Наверное, нормально. Как все!
— Это же фишка, понимаете? — глаза Ирины засверкали еще ярче. — Я когда была маленькой, очень любила смотреть всякие школьные программы. Ну, помните, были всякие уроки английского языка, природоведение. И еще очень жалела, что всю школу не могут заменить на уроки по телевизору.
— Ай эм биг Маззи, — низким голосом сказала Наташа. — Ай лайк клокс… А природоведение вообще не помню…
— Я во вторую смену когда училась, все подряд смотрела, запоем, — сказала Ирина. — Раньше много уроков разных показывали, а сейчас перестали почти.
— А какая связь? — спросила Света.
— Так у нас же школа! — воскликнула Ирина. — Причем не просто школа, которую вообще не все любят, а актерская! Можно снимать уроки, показывать, как они учатся…
— Еще показывать короткие интервью с участниками, — я мучительно попытался припомнить, что там еще показывали в реалити-шоу. Активным зрителем такого рода программ я никогда не был, но пару передач смотрел. — И типа снятые скрытой камерой, как ребята вне уроков общаются.
— И еще можно конкурс среди них на съемки в рекламных роликах устраивать, — задумчиво добавила Наташа.
— Обалдеть, это же просто…. Очень здорово, мне ужасно нравится! — Ирина хлопнула в ладоши. — Нужно срочно позвонить Стасу!
— А он не порвется от количества задач? — спросил я. — Он же так-то еще даже училище свое не закончил…
— Нет-нет, я не за этим, — Ирина помотала головой и бросилась к телефону. — Мы с ним когда обсуждали телеканал, он говорил, что у них есть предмет… В общем, нам нужен сценарист. Чтобы сделал план такой передачи, раскадровку и всякие прочие вещи… Алло, Стас, привет! Помнишь, ты говорил про ту девушку-сценариста? Как ее там зовут? Алена? Ой, точно, Алина! Можешь к нам ее привести в «Буревестник»? Скажем, завтра…
Зайти в хозяйственный предложила Ева. Мне бы, на самом деле, даже в голову не пришло. За всяким закусоном на мини-рыночек по соседству — да, а купить что-то полезное на новоселье — нет. Позорище, блин! Я ведь я взрослый мужик, мог бы и сообразить, что набор инструментов или, там, коробка запасных лампочек для самостоятельной жизни куда полезнее, чем колбаса и сыр.
— ХозяйственныТеОВАРЫ, — прочитал я и засмеялся. Вывеска над магазом была старая. Я ее еще с детства помнил. Слово «хозяйственные» было изображено художественным таким курсивом и окончанием залезало на монументальное «ТОВАРЫ», буквы которого были крупные и угловатые.
— Да-да, я тоже так эту вывеску читала, — захихикала Ева. — Меня мама поправляла всегда. И потом я стала для нее читать правильно, а про себя все равно проговаривала вот так же.
Надо же, давненько я сюда не заходил… Да чуть ли не с того самого детства, еще с родителями. А ведь начались изменения-то! Раньше это был просторный и довольно пустынный магазин. Родители сюда заходили менять баллончики для сифона. Проколотые использованные на новые и свежие. И пока они стояли в очереди и разглядывали прилавки, я был предоставлен сам себе. И в моем распоряжении был вся центральная часть магазина. Много-много голого пола, покрытого несложным геометрическим узором. Помнится, сам для себя я придумал целую историю, что это карта двух воюющих государств. И пока слонялся по магазу без дела, сочинял целые кампании разнообразных пограничных столкновений.
— Ого, а тут все изменилось… — сказала Ева, крутя головой. Свободного места в центре изрядно сократилось, вдоль длинного окна, где раньше ничего не стояло и можно было зимой посидеть на батарее, пока продавцы не вытурят, теперь стоял еще один длинный прилавок. Заполненный самыми разными вещами — от книжек до трусов и косметики. Как на рынке, практически. А весь старый ассортимент — посуда, всякие розетки, обои и клеенку — сдвинули в самый дальний угол. Пока что это не было похоже на магазины, состоящие целиком из стеклянных коробчонок, но заметно было, что к тому уже все идет. Во всяком случае, на филиал базара это уже точно было похоже. Директор этого конкретного хозмага явно оказался открыт новым веяниям. Сообразил, как свободное место в магазине превратить в деньги.
— Давай купим ему тазик? — предложил я. — Вон тот зелененький, чтобы ванна стала повеселее.
— Там же есть тазики, ты что, не помнишь? — сказала Ева. — Может, разделочные доски? Смотри, какие красивые…
Ева показала в сторону набора резных деревянных дощечек. Непрактичных более, чем полностью. Такие можно было повесить на кухне на стену.
— Да ну, почему-то не могу представить Астарота, который шинкует овощи на борщец, — усмехнулся я. — Лучше кастрюлю. Вот эту, пузатенькую.
— Но Кристина же умеет готовить! — возразила Ева.
— А если она не согласится к нему переехать? — подмигнул я.
— Хм, правда… — Ева нахмурилась. — А кастрюля-то ему тогда зачем?
— Пельмени варить, — пожал плечами я. — Готовить он, может, и не умеет, но есть-то ему что-то надо!
— Так что, будете что-нибудь брать? — неприветливо спросила продавщица.
— Будем, — кивнул я. — А что вы посоветуете подарить на новоселье молодому парню?
— Вафельные полотенца возьмите, — буркнула продавщица.
— А что, очень нужная в хозяйстве вещь? — спросил я.
— Конечно, нужная, — заверила продавщица. — Раньше за ними в очередь выстраивались, а сейчас половина склада ими забито, но никто не покупает.
— Делай добро и бросай его в воду, — вздохнул я. — Давайте ваши полотенца. И кастрюлю вон ту, пузатенькую.
— И еще вон тот зеленый горшок для цветов, — добавила Ева.
— Думаешь, пригодится? — засмеялся я, вытаскивая из кармана кошелек.
— Должен же он о ком-то заботиться, — пожала плечами Ева.
К Астароту мы пришли последними. Сначала решили, что для горшка нужно бы сразу прикупить обитателя и помчались в цветочный за кактусом. Потом напоролись на очередь в продуктовом, потом, когда уже взяли закусок и почти дошли до нового дома Астарота, который был, в общем-то, практически там же, где и старый, поспорили насчет того, правильно ли дарить пустую кастрюлю или все-таки нужно для нее тоже купить «наполнение». Кошелек ведь пустым не дарят, а кладут внутрь купюру. Чтобы денежки водились. А если пустой подарить, то это плохая примета, может наступить полоса безденежья. Вдруг с кастрюлей та же история. Подаришь пустую — начнется голод в одной отдельно взятой квартире. В общем, пришлось вернуться еще и за пельменями. И отстоять еще одну очередь. Продавщица нагребла из коробки пельменей фабричной лепки в пакетик.
И вот теперь у нас не было выбора, пришлось мчаться к Астароту со всей возможной скоростью, пока пельмени не превратились в слипшийся ком из теста и начинки. Вряд ли там было мясо, что уж… Особенно по нынешним временам.
— Ну наконец-то! — Астарот всплеснул руками как какая-нибудь экзальтированная тетушка. — Вы откуда шли вообще? Из Брунея!
— Почему именно из Брунея? — хихикнула Ева.
— Нам только что Бельфегор рассказывал, что султан Брунея самый богатый человек в мире, — Астарот отступил вглубь прихожей. — И что у него личный туалет с пятнадцатью золотыми унитазами!