Немцев в деревне не оказалось.
Идти дальше по маршруту Боровского стало рискованно, и мы изменили путь. Шли молча. Настроение было у всех подавленное. Конечно, будь нас больше, мы сумели бы отомстить карателям за все. Но нас — горстка, а врагов две сотни. У нас винтовки — у гитлеровцев автоматы и пулеметы.
Неожиданно нас нагнал лыжный истребительный отряд красноармейцев. Мы рассказали о зверствах карателей. Командир отряда старший лейтенант Василий Разумов приказал преследовать фашистов.
— На то мы и истребители, чтобы уничтожать гадов, — сказал он и добавил: — Это они подкараулили моих ребят в Погосте.
Мы попросили Разумова взять нас с собой.
— Пристраивайтесь, если не трусите, — согласился он.
В тот же день нам повстречалась группа великолукских партизан из отряда Алексея Петрова. Возглавлял ее Семен Лукашев. Он уже знал о бандитских действиях карателей и тоже присоединился к отряду Разумова.
Вечером фашисты были обнаружены в деревне, на большаке. Близость города вселила в карателей беспечность. Они считали себя в безопасности. Когда под покровом темноты мы приблизились к их ночлегу, из деревни доносились хмельные голоса. Разумов быстро разработал план действий. Он велел нам с группой Лукашева открыть по сигналу стрельбу с северной стороны.
— Ваша задача — напугать гитлеровцев и выгнать их из деревни. Когда они побегут, я встречу их на поле. Бейте повыше деревенских крыш и меж домов, чтобы не пострелять жителей, — предупредил Разумов. — Вам будет подсвечивать ракетами наш сержант.
Заняли позиции. Вскоре к нам прибыл связной от Разумова.
— Начинайте, — сказал он и выпустил осветительную ракету. Мы открыли дружную стрельбу. В деревне поднялся переполох. Послышались беспорядочные выстрелы. Через некоторое время гитлеровцы в панике бросились удирать в сторону города, но дорога была перекрыта засадой Разумова. Мало кому из карателей посчастливилось уйти.
Позже нам стало и известно, что по инициативе командующего Калининским фронтом И. С. Конева были созданы отряды охотников-истребителей оккупантов. Такие отряды насчитывали от 15 до 50 человек. Они уничтожали отдельные вражеские подразделения, взрывали мосты и склады, совершали налеты на штабы, захватывали пленных и документы. Нередко они действовали совместно с партизанами. Одним из таких отрядов и командовал Василий Разумов
Beликолучане
Семен Лукашев сопроводил нас до деревни Сидоровщины, где и располагался Великолукский партизанский отряд. Его командир Алексей Степанович Петров, стройный симпатичный человек, до войны возглавлял конный взвод городского отдела милиции. С приходом гитлеровцев он по указанию командира батальона ополчения Федора Никитича Муромцева стал во главе конников партизанского отряда. Сам местный, из деревни Крутовраг, что в двенадцати километрах севернее Великих Лук, Петров скоро показал себя способным и находчивым командиром. Подпольный горком партии поручил ему организовать самостоятельный партизанский отряд, получивший название «За советскую Родину».
Когда мы завели речь о карателях, Алексей Степанович пояснил:
— Этот район полностью контролируют партизаны. Немцы обычно совершают наезды и Низы — местность, расположенную между железной дорогой Новосокольники — Дно и рекой Ловатью. На этот раз они неожиданно появились восточнее Ловати, поэтому мы узнали о карателях поздно.
Великолучане обрисовали обстановку на участке железной дорогой Новосокольники — Насва, которую нам предстояло пересечь. Днем по ней ходили немецкие поезда, ночью железнодорожный путь охранялся патрулями и подходить к нему было небезопасно. Там всюду стояли вражеские гарнизоны.
— Почему вы не обзавелись лошадьми? — спросил Петров. — На конях быстрее передвигаться. А лыжи положите в сани.
— Но где взять лошадей? Не у крестьян же отбирать, — ответил Веселов.
— Как найти лошадей, мы вам подскажем, — усмехнулся Петров. — Елисеев! Александр! — позвал он начштаба отряда. — Когда дед Симан вернется от Мартынова?
— Ночью, — ответил Елисеев.
— Ну так вот, друзья, здесь за рекой — большая деревня Гороховье. Располагайтесь там на ночлег. Утром сообразим, что делать, — сказал Петров.
На другой день к нам в Гороховье на повозке приехали партизаны — двое молодых парней и мужчина преклонного возраста.
— Командир велел для вас коней найти. Кто с нами поедет? — спросил рослый парень.
— Далеко? — поинтересовался я.
— К Насве. Километров пятнадцать отсюда. Мы сами еще не определили, в Сопках или в Овсищах немцы мобилизовали лошадей для своей армии. Надо проверить. Дед Симан дорогу туда укажет, — объяснил партизан, кивнув головой на пожилого мужчину.
На операцию отправилось одиннадцать человек. Следом за повозкой ехали верхом на трофейных конях Николай Горячев и Владимир Баранов, а за ними на лыжах скользили Поповцев, Удалов, Ворыхалов, Семенов, Соболев и я. Дед Симан предупредил, чтобы оружие мы держали наготове — немцы туда часто наведываются. Рядом находились железная дорога и большой вражеский гарнизон на станции Насва.
Когда мы прибыли в Сопки, знакомый Симану мужик рассказал, что немцы действительно забирали лошадей с повозками, а где их сосредоточили, он тоже не знал.
— Если не боитесь, съездите в Ровни, — посоветовал мужчина.
— А кого нам бояться? — сказал Горячев. Где они, эти Ровни?
— У железной дороги, на большаке.
Николай взглянул на меня.
— Надо разведать, — сказал я.
— Айда, Володька! — сказал он Баранову и помчался галопом.
Горячев с Барановым побывали в Ровнях. Они узнали, что в конюшне у большака стоит больше трех десятков добрых коней. Охраняют их пять-шесть полицейских, вооруженных винтовками. А управляющий, бывший уголовник, живет в доме тут же.
Когда мы прибыли к конюшне, полицейские спрятались или разбежались. В дверях нас испуганно встретили два конюха. Мы приказали им вывести лучших лошадей и быстро запрячь. Удалов, Семенов и Соболев стали помогать им. Поповцев, Ворыхалов и я пошли к управляющему. Решили взять его с собой. В доме горела керосиновая лампа. Мы постучали в освещенное окно. Управляющий приник к стеклу и, увидев вооруженных людей, открыл дверь.
— В чем дело? — басом спросил он.
— Срочно собирайтесь в Насву, вас ждут немецкие офицеры, — сказал я.
— Утром могли бы вызвать, — недовольно пробурчал управляющий. — Сейчас оденусь.
Партизаны между тем запрягли в повозки шесть лошадей. К каждым саням привязали по две незапряженные лошади.
— Почему коней без спроса берете? — строго спросил управляющий, подходя к конюшне.
— Так велено, — сказал Поповцев.
Управляющий в недоумении сел в сани.
— Что, товарищ комиссар, трогаем? — спросил Горячев, подъезжая верхом на коне.
Управляющий встрепенулся:
— Что за товарищ, что за комиссар?!
— Сиди не брыкайся, — с усмешкой проговорил Ворыхалов.
Управляющий понял свою промашку. Он неожиданно дико заорал, пытаясь вырваться из саней:
— Караул! Бандиты!
В деревне залаяли собаки. Кто-то выстрелил. Предателя пришлось расстрелять на месте.
Когда выехали из деревни, осмелевшие полицаи открыли вслед нам стрельбу.
Утром в Гороховье приехал Петров.
— Ну вот, теперь вы на вороных. Вечером дед Симан проводит вас до железной дороги, а там глубокий тыл врага. В тех районах партизан мало, надейтесь на себя, — говорил Петров.
Лишних коней мы передали в отряд великолучан. Себе оставили шесть повозок и две верховые лошади.
Весь день мы готовились к переходу через железную дорогу. За ней, где-то у реки Великой, должна была действовать 2-я особая партизанская бригада майора Литвиненко. К сожалению, ни Петров, ни мудрый дед Симан не могли сказать, где найти нам эту бригаду. Они слышали о ней месяц назад, а где теперь воевал Литвиненко, не знали.
— Слушай, дед, а как же мы с повозками переправимся через железную дорогу? — спросил Симана Веселов.
— Просто: прямо по Фефеловскому переезду, — ответил тот.
— Разве переезд не охраняется?
— Немцы стоят в Недомерках, рядом с переездом. Охрана на ночь покидает переезд. Сторожевая будка обычно пустует.
— А другого места нет?
— Еще один переезд в Заболотье, у полустанка Киселевичи, но там опасно.
— Дед Симан знает здесь каждую тропку, — сказал Петров.
Как выяснилось, в июле сорок первого года в этих местах партийными органами был сформирован другой конный партизанский отряд под командованием председателя Сидоровщинского сельского Совета Андрея Дорофеевича Петрова. В него зачислили и одного из организаторов первых колхозов коммуниста Арсентьева. Однажды он сам попросил командира не величать его Семеном Арсеньевичем, а называть дедом Симаном. Он оказался отличным следопытом и надежным проводником. Знание здешних мест позволяло ему приводить партизан в точно назначенное место в любое время суток и в любую погоду. Благодаря толковому проводнику партизанский отряд совершил много удачных боевых операций. Немцы охотились за Симаном и даже сулили тому, кто его схватит, большую сумму денег и хуторской надел. Охотились гитлеровцы и за Петровым. Участник гражданской войны, смелый и опытный командир немало хлопот доставил фашистам. Он в числе первых калининских партизан был удостоен ордена Красной Звезды. Вместе с Петровым в составе отряда были и его два сына — Игорь и Саша. Игорь потом погиб, прикрывая в бою товарищей.
Мужу, сыновьям и в целом отряду активно помогала Марфа Ивановна Петрова. Гитлеровцы, понимая, что самого Петрова поймать не удастся, решили выместить злобу на жене командира. Они приказали кучке полицаев во главе с предателем по кличке Киргиз уничтожить патриотку. Однажды полицаям удалось выследить ее и схватить. После зверских пыток палачи решили сжечь женщину. Они связали Марфу Ивановну, навалили на нее куму соломы и подожгли. Довольные казнью, фашисты отправились пьянствовать.