Дружным огнем заставляем врага замолчать.
Медленно наступает рассвет. Попавшийся на пути сосновый бор манит своей тишиной. Стройные стволы высоких сосен мирно пламенели в лучах восходящего солнца. У самого леса виднелся почерневший стог прошлогоднего сена. Возле него мы с удовольствием и устраиваемся на привал. Кто-то вспомнил о карателях, которые утром должны атаковать наш партизанский лагерь в Лубьевском лесу.
— Какой смысл закрывать клетку, когда птица уже выпорхнула, — сказал комиссар Новиков. — Их замыслы сгорели, как стружки в костре.
Немало верст пройдено за ночь, много волнений и тревог выпало на долю каждого, но признаков усталости почти не чувствуется. Коля Орлов даже запел шуточную песенку. Ребята вполголоса подхватили:
Сидели мы на крыше,
А может быть, и выше,
Сидели мы на самой на трубе…
Сдержанные шутки, смех слышатся повсюду. Молодость брала свое, и, где можно, смеялись. Смех порождал силу.
— Эй, Гопа, хватит петь, доставай «гужи», подзаправимся! — кричит Петя Зеленый.
— Какие «гужи»? Они у тебя в «сидоре».
— Ты что, рехнулся?
Юра и Петя Зеленый обычно таскали один мешок на двоих. Понадеявшись друг на друга, они оставили его на той стороне железной дороги, когда ждали поезда.
— Эх вы, горемыки, — качает головой Богданов, — все-то вам не везет.
— Точно, не везет, — согласился Гопа. — Ведь у нас там жратвы больше, чем у всех, было. Теперь поневоле придется перейти на пищу святого Антония.
Хорошо придумали наши хозяйственники, что закоптили мясо и заготовили на дорогу продукты. Следуя по разоренной фашистами местности, мы нигде не могли найти ни хлеба, ни соли. Вот здесь-то и пригодились нам копчено-соленые «гужи». И не только нам. Мы делились ими с больными крестьянами. Туго приходилось людям в этих краях. Кругом царил голод. Гитлеровцы так опустошили местность, что на десятки километров не встретишь ни одной деревни. Оставшиеся в живых люди ютились в тесных, сырых землянках и питались чем придется.
Мы находились на стыке границ трех республик — Белоруссии, Латвии и России. На одном из привалов, который был организован на месте сожженной деревни, недалеко от поселка Прошки, случайно обнаружили жителей. Быть может, их и не заметили бы, если б из-за сохранившегося забора не показалась белобрысая голова любопытного мальчугана. Партизаны позвали паренька, но тот моментально скрылся где-то под снегом, как будто провалился сквозь землю. Осмотрев то место, где исчез мальчуган, мы нашли хорошо замаскированную землянку, а в ней четверых ее обитателей: сгорбленную седую старушку, девочку лет пяти и двух ребят школьного возраста. Старший из них — четырнадцатилетний паренек, тот, который выглядывал из-за изгороди, — скорбно, по-взрослому сказал нам:
— Хаты фашисты спалили еще по осени. И тятьку с мамкой застрелили и бросили в огонь. Немцы почти всех людей расстреляли в нашей деревне.
На вопрос, чем они питаются, мальчуган молча указал на небольшую кучу свеклы. Когда мы поделились с ним кое-чем из продуктов, мальчик проговорил:
— Это отдадим бабушке, она у нас слабенькая.
Больно было смотреть, как люди горе мыкали в костлявых объятиях голода.
Двигаясь по обездоленной земле, мы вышли к Освейскому озеру. В здешних местах было много белорусских партизан. Встречаясь с нами, они рассказывали о тяжелом положении в районе. Главная беда — отсутствие продовольствия. Действия местных партизанских отрядов в последнее время ограничивались в основном операциями по защите населения. Спасаясь от озверевших палачей, к партизанам сбегались тысячи советских людей — стариков, женщин, детей. Их нужно было приютить, накормить и уберечь от расправы.
Из-под Освеи наши разведгруппы сходили на задание к станциям Дрисса и Бигосово, а также к латвийскому местечку Штяуне.
Неожиданно мы получили радиограмму, в которой бригаде предписывалось возвратиться на Большую землю. Вскоре радист Сергей Курзин принял новое сообщение: о подготовке посадочной площадки. За нами должны были прилететь самолеты.
Как раз в это время в Белоруссии начиналась очередная карательная экспедиция против партизан под кодовым названием «Пасхальная чистка». Учитывая трудное положение белорусских товарищей, Назаров попросил у командования разрешение в случае отлета передать вооружение и боеприпасы местным партизанским отрядам. Такое разрешение было получено. Для посадки самолетов мы выбрали небольшое озеро Страдное, расположенное между белорусскими поселками Освея и Юховичи.
Наступила оттепель, на льду появились лужи. Лед почернел. Следовало торопиться, чтобы не утопить самолеты, но низкая облачность не давала им возможности вылететь.
Каратели между тем сжимали кольцо. Мы предупредили об этом штаб партизанского движения. Оттуда радировали: «Ждите». В один из вечеров, когда совсем уже стемнело, мы услышали шум моторов. Дежурные бросились было поджигать костры, но над головой пронеслась немецкая «рама».
Около полуночи мы уловили знакомый рокот нашего «огородника». Запылали костры, вверх взвились две зеленые ракеты. На лед опустился сначала один По-2, а за ним село еще несколько машин. Так продолжалось несколько ночей. Когда лед на озере совсем размяк, а подоспевшие каратели стали доставать пулями наш аэродром, в воздух поднялся последний самолет. В нем летел комбриг Назаров.
За девять месяцев пребывания нашей немногочисленной бригады в тылу противника была проделана немалая работа по сбору и передаче органам госбезопасности различных сведений о мероприятиях противника. Наши товарищи установили местонахождение многих фельдкомендатур, команд ГФП и СД, определили их руководящий состав и структуру. Нами были выявлены сто двадцать агентов, работавших против партизан, а также готовившихся для заброски в советский тыл.
Помимо этого бойцы бригады взрывали эшелоны с живой силой и техникой противника, проводили диверсии на шоссейных дорогах, вели бои с карательными отрядами, внедряли советских патриотов в созданные немцами учреждения, а также занимались агитацией во вражеских формированиях.
Читатель, надо полагать, обратил внимание, что вся эта нелегкая и опасная работа легла на плечи совсем юных ребят, большая часть которых сознательно пожертвовала своей молодой жизнью ради независимости Советской страны и благополучия ее народа.
В большинстве своем партизанами становились люди молодые, горячие, но не всегда осмотрительные и расчетливые. Суровая жизнь не прощала оплошностей, беспощадно наказывала и учила каждого. Однако всего не предусмотришь. На войне случалось всякое. Вломившись в человеческие судьбы, война создала множество всяких самых невероятных ситуаций, а подчас сыграла со многими не одну злую шутку. Такова война. Она обнажала характеры людей. Иной раз ломала волю, отнимала разум. Но чаще всего закаляла.
Силой, которая помогала партизанам вести борьбу в необычайно трудных условиях, явилась горячая преданность советской Родине и ярая ненависть к врагу.
Велико было желание народа поскорее освободить родную землю от фашистской чумы. К сожалению, одного желания для победы над врагом было недостаточно. Требовались неисчислимые жертвы советских воинов и партизан. Смерть миллионов бойцов попрала нависшую угрозу рабства.
…В мае 1944 года бригада имени Дениса Давыдова была вновь послана в тыл врага. Совместно с частями Советской Армии партизаны приняли участие в изгнании фашистов из пределов Калининской области. В июле ее территорию полностью очистили от оккупантов. Многие народные мстители дошли с советскими войсками до логова агрессора и отпраздновали там Победу.
Память не меркнет
На оккупированной фашистами западной части территории Калининской области вели борьбу против агрессора 14 тысяч народных мстителей. Большую часть из них составляли юноши и девушки, ушедшие в партизаны добровольцами по направлению комсомола. Не случайно поэтому в послевоенную пору при Калининском обкоме ВЛКСМ стал действовать избранный на слете бывших народных мстителей совет ветеранов калининских партизан. Вот уже 30 лет его бессменно возглавляет Иван Семенович Борисов, бывший секретарь Ленинского подпольного райкома ВКП(б), а затем секретарь областного комитета партии, удостоенный звания почетного гражданина города Калинина. Это его, комиссара партизанского отряда, повстречали мы на фронтовых дорогах в первую военную зиму.
Совет ветеранов немало делает для патриотического воспитания молодежи. С рассказами о боевом прошлом бывшие партизаны выступают в трудовых коллективах предприятий и учреждений, в воинских частях и учебных заведениях. По их инициативе в местах сражений, которые вели народные мстители, установлены памятные знаки, а на могильных плитах высечены имена павших товарищей.
Один из обелисков высится недалеко от села Шейно Торопецкого района, где в годы лихолетья находились штабы белорусских, латышских, литовских и калининских партизан, руководившие действиями отрядов в тылу врага. Обелиск стоит на холме, склоны которого украшают березы, сосны и лиственницы. Эта роща — а ухаживает за ней школьное лесничество — поднялась здесь по замыслу бывшего партизанского подрывника Геннадия Михайловича Зайцева. Он посвятил лесному хозяйству всю послевоенную жизнь.
Рядом, у деревни Пожни, на придорожном столбе укреплен щит с надписью: «Путник, остановись! Эти места поведают тебе о героическом прошлом…» В деревне в одном из домов находится Музей партизанской славы, открытый в 1973 году. Его экспозиции, разместившиеся в трех залах, рассказывают о стойкости и мужестве народных мстителей в смертельных схватках с ненавистным врагом.
Калининские бригады и отряды действовали совместно с белорусскими и латышскими партизанами. В память об этом недалеко от города Себежа, что в Псковской области, там, где сходятся границы братских Республик — РСФСР, БССР и ЛССР, — у речушки Синей, на лесной поляне, насыпан невысокий курган, а на нем посажен молодой кудрявый дубок — символ крепкой дружбы наших народов. Этот искусственный холм люди так и назвали — курган Дружбы. По установившейся традиции ежегодно в первое воскресенье июля здесь проходит торжественный праздник — встреча боевых друзей-партизан с населением округи. В этот день сюда стекается многотысячный людской поток. Вместе с ветеранами войны к кургану Дружбы приезжают пионеры и комсомольцы, учащиеся школ и училищ. Сюда едут люди разных возрастов и национальностей. Они едут со всех концов страны по зову сердца.