Я думаю, что мы сейчас переживаем один из самых (мне хотелось бы, чтобы те, кто выступал — десять человек, это отметили бы) трудных моментов — мы по существу находимся сейчас в фазе не начавшейся гражданской войны. Все условия для нее созданы. Вспышка ее — кровавая, дикая — была в начале октября прошлого года. Поэтому наша работа, наш парламент, наша Государственная дума имеют особое значение в условиях, когда страна может быть «балканизирована», как Югославия.
Работа думы — это не просто выполнение каких-то функций по законотворчеству. Сам характер ее работы, отзывчивость думы на те события, которые происходят в стране, мгновенная реакция на них может предотвратить огромные и страшные события в стране. Я хочу сказать, что сама дума должна являться стабилизирующим элементом нашего внутреннего положения. Потому что ничто в конечном итоге не может сравниться с ужасами гражданской войны. Это вы сами отлично знаете.
Я хотел бы остановиться еще на двух вопросах. Это то, о чем никто не говорил. За пультом должен сидеть не бездушный человек, который будет выступать, включать, вызывать. В таком случае можно было бы робота назначить, запрограммировать его, он бы делал это лучше, чем человек. Поэтому я считаю, что тот человек, который сидит на месте спикера, должен прежде всего нести огромную ответственность перед народом — ответственность за то, чтобы раскол в стране не углублялся. Это его прямая ответственность. Здесь огромное-огромное поле работы для спикера.
Второе — это ответственность перед нами. Ответственность, заключающаяся в том, чтобы никто не был умален в своих правах. Я хорошо помню, например, как выступал на Съезде народных депутатов СССР, а потом, после своего первого выступления, слова получить уже не мог никогда. Я хотел бы сказать: главное, что касается работы, — это исключить предвзятость.
Меня, конечно, выдвигает определенная фракция, которая возлагает большие надежды на мою деятельность. Но исключить то звено, которое я политически не разделяю и которое мне не нравится, — значит опять вызывать в этом зале холодную, горячую, гражданскую, какую хотите, войну. Нам надо искать компромисс. И основное условие работы спикера — находить компромисс во всех вопросах. Если мы этого компромисса не найдем, мы быстро потеряем не только Государственную думу — мы потеряем страну.
Работа в комиссиях, как я думаю, является основой (это азбучная истина). Настолько большой спектр интересов, настолько часто непримиримы противоречия, что, если выплескивать их сюда, в зал, мы никогда ни о чем не договоримся. Поэтому основа работы должна быть в комиссиях. Там надо найти компромисс и придерживаться его здесь, в зале.
В связи с этим хотелось бы подчеркнуть роль аналитических центров, необходимость в которых ощущалась как на съездах народных депутатов СССР и России, так и сейчас. Ведь квалифицированного, научного решения, причем быстрого, мы никак не найдем без опоры на специальный аппарат.
В заключение я бы хотел сказать несколько слов. Выступал здесь один из кандидатов и сказал, что только два человека имеют опыт работы. В таком случае можно сказать, что Гавел стал президентом страны, вообще не имея никакого опыта, — он литератор. Можно сказать, что «танковый» генерал де Голль вообще не был создан для политического руководства, его нельзя было подпускать к управлению Францией. Я думаю, что и некие другие способности управляют человеком. Но я могу сказать вам, тем, у кого власть, самое главное: вы нас и близко не подпускали к власти, чтобы приобрести этот опыт, — это точно! Этот опыт мы приобрести не могли, и это очень нехорошо, потому что это и ведет к обострению положения в стране, когда одна группа управляет всем, распоряжается всем и никого не допускает к власти в стране. Вы знаете, что из-за этого получается. Здесь не только экономическая борьба, здесь не только политическая борьба, хотя она является определяющей. Многое решают и такие вопросы, как вопросы характера, личности человека, вы же всех нас превратили в ничто. Не даете возможности печататься, если протесты — расстреливаете, а потом говорите: у вас нет опыта. Опыта быть расстрелянными у нас очень много. (Аплодисменты.)
Простите, я не хотел этот элемент политики вносить сюда, но я ответил просто на незаслуженное не замечание, а оскорбление. Я должен был на это ответить. Благодарю вас за внимание, я готов отвечать на вопросы.
Председательствующий. Хорошо, переходим к вопросам. Прошу, четвертый микрофон.
Алексеев Т.А., избирательное объединение «Выбор России». Спасибо. Юрий Петрович, 15 лет на книжной полке у меня стоит книга «особый район Китая», спасибо вам за нее. Я уважаю вас как замечательного спортсмена в прошлом. Но знаете, если вы не научились искусству управления при компартии, то в парламенте как же вы будете управлять? Ведь здесь же высочайшее искусство нужно. Я полагаю, у вас его нет. Согласны ли вы со мной?
Власов Ю.П. Не согласен я с вами. Потому что управление, которое требуется от меня в парламенте, вещь абсолютно наживная, и быстро наживная. К тому же я вам уже приводил пример Гавела, пример Хасбулатова, который никогда не садился… очень неплохо управлял парламентом, технически. Ну это вы можете посмеиваться. Его посадили насильно.
Алексеев Т.А. Спасибо.
Председательствующий. Пожалуйста, третий микрофон.
Осовцов А.Л., Перовский избирательный округ, г. Москва. Глубокоуважаемый Юрий Петрович, вы вспомнили сегодня здесь свое выступление на первом Съезде народных депутатов СССР Я также очень хорошо его помню, я помню пафос вашего этого выступления. Равно как и пафос ваших тогдашних выступлений в печати, в том числе и в неподцензурной печати, в такой, например, газете, как «Хроника». тогда вы необычайно энергично выступали против тех влияний, которые оказывали на жизнь нашей страны КГБ, КПСС и подобные им структуры. Вы были убежденным антикоммунистом и антифашистом. Скажите, пожалуйста, изменилась ли ваша позиция сегодня, и если изменилась, то в силу каких причин?
Власов Ю.П. до 1989 года вся моя политическая работа была направлена на уничтожение и подрыв той номенклатуры, которая губила мою Россию, мою страну, не давала ей развиваться. Это совершенно разные вещи — номенклатурная Россия… А обещания разваливать Россию я никому не давал. (Аплодисменты.)
Председательствующий. Спасибо. Второй микрофон, пожалуйста.
Грешневиков А.Н., Рыбинский избирательный округ, Ярославская область. Юрий Петрович (я у второго микрофона), мне хотелось бы Вам задать вопрос, который здесь, в принципе, часто звучал. Какую оценку с точки зрения нравственной вы можете дать событиям 3–4 октября? Я недавний депутат Верховного Совета России. Из того расстрелянного парламента, беспартийный. И вижу господ из «Выбора России», которые одобряли расстрел конституции, меня, беспартийного, расстреливали, убили моих друзей. И сегодня они играют в богатырей нравственных. Вот вы можете… С точки зрения закона уже сказали, что это беззаконно. А вот с точки зрения нравственной, какую можете дать оценку этим событиям?
Власов Ю.П. Во-первых, я не могу удержаться, я дам любую оценку, не только нравственную. Это был государственный переворот в чистом виде. С применением жестокого насилия над народом. Выход был. Выход во взаимном выборе. Почему безвыходное положение? Это не безвыходное положение. Выбор был совершенно четкий: переизбрание парламента, переизбрание президента. Ни капли крови при таком решении не пролилось бы. Решили президента не переизбирать, зато залить кровью Москву. (Аплодисменты.) таким образом, президент власть сохранил. Нравственная оценка отсюда сама выходит.
Председательствующий. Первый микрофон.
Марычев В.А. Заслуженный мастер спорта СССР, чемпион олимпийских игр, чемпион мира… Вот поэтому они, демократы, сегодня боятся назвать ваши титулы, потому что на спортивном помосте вы били американцев, а они сегодня исподтишка натаскивают на нас американцев и разваливают с помощью тех же американцев, раздробляя и грабя Россию. (Шум в зале.)
Председательствующий. депутат Марычев, ваш вопрос…
Марычев В.А. У меня всего-навсего один вопрос. Юрий Петрович, как спортсмен, как человек, который проходит всю жизнь с оппозицией, с людьми, которые верят в Россию, ответьте, пессимизм или другое настроение сегодня определяет ваше отношение к Государственной думе?
Власов Ю.П. Я думаю, что Государственная дума, если мы проявим мудрость, должна существовать и будет существовать и не даст повода для того, чтобы народ ее презирал. Потому что (я начал с этого выступление) мы находимся на таком отрезке истории, что, если сейчас в Государственной думе мы потерпим поражение и допустим резкое столкновение, не найдем общего языка, это приведет к ее разгону (будем так говорить грубо) или к неплодотворной работе, совершенно тупиковому положению, и тогда распад страны, гражданская война, я считаю, неизбежны. Да и вы это знаете.
Председательствующий. Пожалуйста, второй микрофон.
Снежков М.Н., избирательное обьединение «Либерально-демократическая партия России». Юрий Петрович, я был студентом, когда вы были чемпионом…
Председательствующий. Пожалуйста, без автобиографических данных. Вопрос, пожалуйста, время ведь теряем.
Снежков М.Н. Будьте любезны. Вы предоставили слово — дайте мне сказать. Спасибо.
Председательствующий. для вопроса.
Снежков М.Н. тут мало кто знает, что вы были кандидатом в главы администрации Москвы в 1993 году (это те выборы, которые не состоялись), и, учитывая ваш опыт и как спортсмена, и как историка, я прошу вас рассказать о своем отношении к нынешнему «правителю» Москвы.
Власов Ю.П. Пожалуйста. До баллотирования не дошло, избирательная кампания по выборам мэра — законная, конституционная — была закрыта президентским указом, а до этого саботировалась судами, которые запрещали, суд запрещает — прокуратура открывает, когда стало ясно, что выборы состоятся, президентское правление, по существу, ввел Борис Николаевич Ельцин. Что касается моего отношения, я бы не стал баллотироваться в мэры, но то безобразие, которое творилось в Москве, то страшное насилие, которое творилось над московской собственностью, над городом святым русским, заставило меня баллотироваться, потому что я знал, что, если и будет недостаточно моего опыта, то достаточно будет аппарата, с помощью которого я в считанные месяцы смогу войти в положение, в обстановку в городе и сделаю все для того, чтобы этот город не был раскуплен, не был пущен с молотка (когда, вы знаете, стадион в Лужниках шел по стоимости нескольких автомобилей, десятка-полутора «Жигулей»). какая же это честная продажа, какая же это приватизация? У меня страшно много документов по московской приватизации, и все они доказывают, что власть, руководство в Москве, — преступная снизу доверху.