Приятное чтение. И полезно для читателей в возрасте. Что нас ожидает в тех реалиях, когда стукнет семьдесят (если стукнет). Жизнь старика изнутри как она есть.
27. Время сэконд хэндРоман, 2013Светлана Алексиевич
Последний роман из документально-художественного пятикнижия, за которое автор получил Нобелевскую премию в 2015.
Серия интервью у людей на тему, как жилось в СССР и как живется сейчас в новой России. В основном, непроглядный мрак и совсем мало оптимистических ноток. Поначалу читается тяжело, потом привыкаешь. Все дело в том, что ты сам прожил эти переломные годы на рубеже тысячелетий и волей неволей имеешь собственное мнение, основанное на пережитом опыте. Оказывается, многое, но не все конечно, пересекается, а порой и совпадает с мнением интервьюируемых.
Сразу нужно отсечь всякие-разные теории заговора, мол, Горбачев работал на ЦРУ. Чепуха. Роль личности в истории велика, но не до уровня бреда. Катастрофа уровня 1917 года. Это так. Но обвинять Николая II, что он развалил Российскую империю как-то сегодня не принято. Большевиков хаят, это да, как сейчас Ельцина с Гайдаром и Чубайсом.
Но это ладно, метафизика политики не нашего уровня понимания. А вот, что гораздо больше людей относительно благополучно прошли девяностые годы, чем создается впечатление после прочтения романа, это точно, поскольку сам там был, мед-пиво пил, по ушам текло, а в рот не попадало. Описанные жизненные катастрофы были, но их не так много в процентном отношении, как в книге. Конечно, автору интереснее трагические судьбы, на то он и писатель, да и читать о том, зачем тот или иной персонаж повесился от безысходной жизни, тоже интереснее, чем о судьбе рядового гражданина, устоявшего на ногах за счет выдержки и терпения.
Ностальгия по советскому прошлому и несостоявшейся демократии после перестройки в первой части. Во второй – людские судьбы после распада страны. Национальные окраины, беженцы, теракты. Вот это уже по-существу. Читается живее и воспринимается острее, чем ностальгические сопли. Следствие национальной политики, принятой большевиками в начале двадцатых. Назрело и лопнуло. Проблема национальности всегда бомба замедленного действия. Нелья ни пренебрегать, ни спекулировать на этом. Как говорится, казнить нельзя помиловать. Куда ни кинь, везде клин.
Возможно другие, более ранние книги из пятикнижия более живые и интересные по сути. Эта же слишком уж по горячим следам написана, каждому из нас есть что сказать из собственной истории, а про чужие трагедии целую книгу осилить, не каждому по нутру.
28. IlluminationesРоман, 2012Эдуард Лимонов
Загадочная книга, попытка разобраться, кто мы и откуда взялись на Земле. Анализируются священные книги, из религиозного опыта человечества выцарапываются мельчайшие зерна рациональных знаний. Сам по себе оригинальный опыт писателя, не являющегося ученым-естествоиспытателем. Критикуется теория эволюции за ее ограниченность: в пределах вида да, она может работать как приспособление к условиям окружающей среды. Но как эволюция прикрепит крылья к ползающему по земле существу? Нелепость подобного утверждения осознал и четко сформулировал соответствующую мысль еще Максим Горький. А уж про переход от неживого к живому – полный тупик. В теплом океанском бульоне неподалеку от жерла вулкана образовались, а потом вдруг зашевелились и начали сами себя воспроизводить некие загадочные клетки – еще большая нелепость.
И автор делает логичное умозаключение. Если "три мощнейшие мировые религии и еще более древние шумерские мифы имеют одни и те же поразительные детали", касающиеся сотворения человека из праха земного, то значит так оно и есть. Человек не просто сотворен, а спроектирован и создан высокоразвитыми существами, живущими в мире с незапамятных времен. Причем далеко не с первой попытки удалось им создать живое существо, обладающее сознанием, то есть мыслящее и осознающее свое бытие в мире. Автор считает, что животные уже жили в то время на планете, и Сверхсущества, взяв их за основу, направленно клонировали, чтобы создать уже человека. И автор заключает, что мы биороботы, созданные могущественным разумом. Но биороботы поначалу неразумные, легко управляемые свыше, но впоследствие вдруг взбунтовавшиеся и выкравшие себе разум вопреки воле Сверхсуществ.
По автору грехопадение лежит не в половой области, это слишком примитивно, поскольку размножение основной признак живых существ, грехопадение – в овладении разумом, что не входило в планы создателей.
Так вот, "энергетические сверхсущества – это, вероятнее всего, плазматические сгустки. И они не обладают системой переработки фауны, т. е. системой поедания и пищеварения, у них нет желудочно-кишечного тракта. Они приспособлены к потреблению энергии в чистом виде", а мы, люди, являемся поставщиками для них этой тонкой энергии, которая заключена в наших душах. То есть мы созданы в качестве источника питания для Сверхсуществ, поэтому наши материальные тела никому не нужны. Когда умираем, они бесследно сгнивают в земле или сгорают в крематориях. Важна душа, которой питаются высшие силы. Рождается человек, рождается новая душа, больше ничего Сверхсуществ не интересует и от нас не требуется.
Но вдруг биороботы взбунтовались, не без помощи падшего ангела, который зачем-то снабдил их сокровенным знанием о Душе и Разуме. И все становится предельно ясным. Нет никакого смысла в нашем существовании, мы важны лишь как продукт питания для Сверхсуществ. Но, осознав себя, мы бунтуем, постоянно ищем смысл жизни, пытаемся освободиться от врожденной убогой парадигмы нашего существования, но все конечно бесполезно: мы смерты, и после смерти в любом случае наши души попадут на стол потирающим руки и немного оголодавшим энергетическим Сверхсуществам.
Интересная концепция возникновения человечества, которую ни подтвердить, ни опровергнуть конечно никогда не удастся.
29. Маленький тюремный романРоман, 2011Юз Алешковский
Лауреат литературной "Русской премии" за 2011. Абсурдистское произведение на тему сталинских репрессий. Казалось бы столько всего написано, куда еще? Но автор нашел свой путь. Абсурд происходящего во славу абсурдной в своей беспредельной жестокости власти. Абсурд на абсурде сидит и абсурдом погоняет.
Сидят лучшие из интеллектуальной элиты, за что? За то, что лучшие, да к тому же, интеллектуалы. Здесь обратная, извращенная логика. Нужны рабы на службе у власти, но творческие рабы. Сама постановка вопроса абсурдная. Но попавший в застенки и под пытки генетик решает сыграть ва банк, не ради спасения собственной жизни, а – любимых жены, дочери и конечно верной собачки. Играет на врожденном стремлении власти быть вечной, чему может воспособствовать клонирование власть имущих и, в первую очередь, Самого, усатого тирана. Вечная жизнь, что может быть вожделенней для беспредельной власти? Писк достижений генетической науки, сокровенные секреты которой знает только заключенный генетик. Баш на баш. Я вам секреты, вы – семью с собачкой в Лондон, к тестю.
И ведь сработало! Все развивается как нельзя лучше. Заменен не только убогий в своей тупой жестокости следак на более продвинутого, – но и заплечных дел нарком, последний извращенец Ежов. Но если методы дознания у нового следака те же, лишь фразеология другая, мимикрированная, псевдогуманная, то по сути получается – компромиссный вариант. Семья в Лондон, а генетик – в сверхсекретную шабашку за любимую работу. Закамуфлированное рабство, но спасены жизни близких, а своя собственная, что ж, она положена на алтарь свободы близких. Да и рабство предстоит как бы комфортное. Конечно, рабство по определению не может быть комфортным, но другого выхода нет. Пусть так, чем пытки и смерть близких на собственных глазах. Но автор спасает генетика и от этого компромисса. Он умирает во сне, до этого встретившись с верной собачкой и поговорив по телефону с женой и дочкой.
Не последний актер МХАТа на службе власти. Жизнь театр, а мы актеры – в предельно абсурдном художественном воплощении. Быть подсадной уткой в камерах с заключенными, которые упираются, не соглашаются сразу подписывать липовые признания в собственных преступлениях. Уговорить подписать не ради спасения собственной жизни, она, понятно, гроша ломаного не стоит, в любом случае, выстрел в затылок, а ради спасения родных, которые в случае упорства, несознанки, – неминуемо последуют за тобой. Зачем тебе самому лишние мучения, если все равно подпишешь, когда приведут в камеру родных и начнут мучить на твоих глазах? Лучше поскорей все закончить одной лишь твоей смертью. Будь гуманен, товарищ.
Много философских отступлений, автор пытается разобраться в абсурде происходящего с религиозной точки зрения. Хорошо, Бог есть, без него не обойтись, он сотворил мир и его обитателей. Но какова природа зла, бесконечно творящегося зла? Нет никакого дьявола, утверждает автор, вся причина – в Разуме человека, который изначально двойственен. Большая его часть светлая, но обязательно присутствует и темная часть, в которой таится зло. Поэтому зло неизбежно проявится. А потом уж в отчании бей себе поклоны о каменный пол в искреннем стремлении спастись в иной жизни. Что там будет за чертой, а здесь наследишь обязательно.
30. tРоман, 2009Виктор Пелевин
Во многом загадочный, но ужасно плодовитый автор с не иссякающей до сего времени буйной фантазией. Из романов, написанных автором в нулевые и десятые годы, «t» пока выглядит для меня лучшим, хотя, честно признаюсь, не все произведения этого периода прочитаны. Третье место "Большой книги" за 2009–2010 и победитель тогда же по итогам читательского голосования.
От некоторых произведений Пелевина в голове в конечном итоге после прочтения остается гулкая пустота, что собственно и требовалось доказать, поскольку автор как будто неравнодушен к буддизму. Хотя в процессе буквально балдеешь от неожиданных поворотов, происходящих в очередном сказочном мире, который, тем не менее, всегда выглядит весьма правдоподобным. Да еще тут и там проскальзывают сентенции в форме открытых деклараций на ту или иную когда злободневную, когда вечную тему. Сарказм, насмешка, ирония также неотъемлемые атрибуты прозы Пелевина. Мешанина всего и вся, не похожая на творчество ни одного писателя в мире. Читаешь и не понимаешь, как такое можно придумать? Вроде ни о чем написано, а предельно забавно. Правда, сквозит иногда вымученность, когда писатель буквально выжимает из себя оригинальничанье, как будто из последних сил. Но нет, через десяток страниц опять все нормализуется, опять все пошло в гору в плане фантазии. Может, примерно такой эффект производили в св