рника "Сердца в Атлантиде" включительно мною были куплены все изданные на русском его произведения, на которого вышел по рекомендации трагически погибшего писателя Вячеслава Первушина. Кинг даже повлиять успел: написано до сорока рассказов в жанре мистики и хоррора, никому, естественно, сегодня не нужных. И вот на рубеже тысячелетий до меня, наконец, дошло, что меня изящно, точнее, непринужденно, но очень настойчиво и бесцеремонно водят за нос. А именно Кинг водит, собственным творчеством. После того озарения как отрезало. Купленные книги сданы в библиотеку, за творчеством Короля больше не следил. А он, оказывается, даже после тяжелейшей аварии в конце девяностых, продолжает клепать роман за романом, а режиссеры стоят в очереди, чтобы выкупить права на очередной выходящий шедевр.
В чем же секрет мирового успеха? Попробуем понять это на примере "Института". Опять, как и в дебютном романе "Кэрри", дети с паранормальными способностями, телепатией и телекинезом, еще и ясновидящие вдобавок. А ведь почти сорок лет прошло, куда время летит, а Кинг и ныне там, со своими вечными прибамбасами. Мировой заговор наоборот, сеть институтов по миру, в которых собраны дети с аномальными способностями, они с помощью взрослых помогают миру выжить, вовремя дистанционно убивая ключевых злодеев, которые могут ввергнуть мир в ядерный апокалипсис. Из похищенных детей выжимают все силы, даже сознание, чтобы добиться результата. Описаниями изощренных издевательств над детьми в одном из институтов, расположенном в штате Мэн, изобилуют страницы романа. В очередной раз поражает убогость диалогов, специфический юмор Кинга, за который почему-то его хвалят другие писатели и критики. Настолько все неестественно звучит, такие притянутые за уши эпитеты, что проверяешь себя, то ли читаешь на данный момент. Да, вроде Кинг. И поражаешься, ну надо же, насколько всеядны люди.
Все же главное в романе, как и во всем творчестве Кинга, вода. Стивен Кинг это король воды! 70–80, а то и 90 % текста можно спокойно выкинуть вон, и содержание, смысл книги ничуть не затеряются, не пропадут. Читаешь, читаешь, и постоянно бьет мысль, а эти тридцать страниц зачем тут присутствуют, зачем так долго вводить в первой части обходчика, зачем, зачем, нам давно уже все ясно, мы же не дебилы в конце-концов, не в обиду им, дебилам, будет сказано.
Беззастенчивая затяжка времени – совершенно не нужные описания съедаемых детьми блюд, лесной местности во время побега Люка, бессмысленные беседы между детьми, призванные как будто создать атмосферу повествования, но раздутые до невозможности.
Непонятно расставленные акценты по ходу книги, нелепые, неуклюжие повороты сюжета, абсолютно надуманные, нереальные ситуации, полностью забыто даже минимальное стремление к достоверности происходящего, пусть в рамках принятых условностей, но достоверных, иначе нельзя, иначе получаются мешанина и хаос.
Так вот, складывается впечатление, что Стивен Кинг это грандиозная мистификация нашего времени. Запрыгнув на волну успеха в семидесятых годах, в том числе и даже скорее всего, благодаря экранизациям "Кэрри", "Мертвой зоны", "Противостояния" и в первую очередь конечно "Сияния" (Стэнли Кубрик, Джек Николсон), он, благодаря невероятной цепкости и прилипчивости к жанру ужасов, так и не слезает с этой волны. Совершенно очевидно, что "Институт" уже писался под будущий сериал, об этом говорит разбиение текста практически по главкам-кадрам, схема расстановки диалогов.
Заслуга писателя лишь в популяризации жанра хоррор, ничего существенного в развитие жанра он не внес. Никакого сравнения в идейном плане его творчество, например, с Говардом Лавкрафтом не выдерживает. У Кинга хоррор-парфюм, запакованный в красивую (по мнению писателя) упаковку и торжественно поданный к столу неприхотливого обывателя. А последние тридцать лет – просто продолжающаяся инерция успеха с семидесятых – начала восьмидесятых двадцатого века.
88. ПределРоман, 2021Сергей Лукьяненко
Жанровая литература тоже литература. Тем более, фантастика, а именно научная фантастика, любимая с детства. По аннотации нового романа одного из ведущих современных российских фантастов показалось, что данный роман именно научная фантастика, потому и прочел новинку. В памяти "Магелланово облако" Станислава Лема, "Туманность Андромеды" Ивана Ефремова, "Вторжение в Персей" Сергея Снегова, "Трудно быть богом" Аркадия и Бориса Стругацких, эпопея "Звездные войны" Джорджа Лукаса и многие другие произведения о межзвездных цивилизациях. Но это внешний антураж, научность конечно не в этом. Научность фантастики в высказанных идеях об устройстве мира, окружающей нас реальности. Однако после прочтения романа создалось впечатление, что научностью в нем не пахнет. Все те же союзы внеземных цивилизаций разных уровней развития, подпространства, червоточины, позволяющие передвигаться выше скорости света, стирание событий и даже целах цивилизаций из истории и другая подобная чушь. То есть это всего лишь очередная сказочка в рамках межзвездной аксиоматики полувековой и старше давности. Разумные коты, лошадки, другие странные сущности рядом с людьми, искусственные интеллекты, превосходящие людей и выходящие из-под их контроля. Масштабные сражения звездолетов, использующих невиданное оружие, влияющее на пространство и время. Цивилизация, ставшая бесконечно могущественной, рожденная человеком, но потом эволюционирующая в искусственный интеллект, которой ни люди, ни другие цивилизации не нужны, которая ни гуманна, ни антигуманна. Фактически по большому счету в далеком будущем межзвездные войны идут уже между искусственными интеллектами, перехватившими инициативу у живых существ, представителей различных межгалактических цивилизаций.
На основе прочитанного романа можно заключить, что современная российская космическая фантастика ничем не лучше давно обрыдших фэнтези. Это не фантастика, а набивший оскомину перебор одних и тех же вариантов, давно муссируемых в космических сагах. Ни малейшей попытки хоть как-то отразить современное состояние астрофизики и космологии, текущее понимание проблем фундаментальной физики. А зачем? Для этого нужно много работать, изучать хотя бы научно-популярные источники, что для человека даже с высшим техническим образованием совсем не просто. А потом эти знания суметь встроить в интересный динамичный сюжет. Похоже, в сегодняшней российской фантастике нет подобных книг.
Теория струн, разбегание галактик с ускорением, возникновение трех состояний вещества, жизни, наконец, разума. Выскажитесь же, господа фантасты, как получилось, что наша жизнь существует лишь в макромасштабе, где каким-то образом образовалось твердое состояние, хотя в мире подавляющее содержание у водорода с гелием, что в микро- и мегамасштабах все расплывается и основное наполнение материального мира пустота. Как взаимодействует с материальным миром духовный мир, где его место в Мироздании? Легче всего фантазировать на тему манипуляций с твердыми телами и живыми существами на основе окислительно-восстановительных реакций. Это и не фантазиия даже, а перетасовывание разноцветных кубиков, детская игра. Где идеи компьютерной симуляции мира, где теория мира как информации, в которой все окружающее состоит из пикселей. Такое впечатление, что наука стала настолько сложна, что людям с филологическим складом ума уже не по силам осмыслить затыки современной физики и создать художественное произведение на базе современных знаний. Эпоха научной фантастики осталась в прошлом? Или все-таки что-то интересное создается, хотя бы на Западе?
Нон-фикшен
89. Педагогическая поэмаРоман-воспоминание, 1925–1935Антон Макаренко
Одна из любимых книг, которую неоднократно перечитывал в далеком студенческом прошлом на летних каникулах по приезду в родительский дом. Сложно объяснимая магия, непреодолимое притяжение бесконечного оптимизма, заложенного в книгу автором, заставляли вновь и вновь возвращаться к страницам поэмы. Литературный жанр произведения очень точно обозначен автором: именно поэма, взрощенная на тористых педагогических весях. Cегодня читаю по теме, оказывается, книга признана как крупное достижение мировой педагогической науки и многократно переиздавалась на ведущих европейских языках. И читается по-прежнему как литературный бестселлер, поскольку автор счастливо сочетает в себе крупные таланты педагога (с исключительно самостоятельным взглядом на воспитание беспризорных детей) и живописного писателя-беллетриста. Эти качества и позволили ему создать произведение на тему воспитания запущенного подрастающего поколения послереволюционного времени, которое и сегодня читается как захватывающий триллер.
Поражает невероятная динамика развития событий по созданию детской воспитательной колонии имени Горького. Ничего, пустое место, некие развалины, несколько педагогов и хозяйственников во главе с Макаренко внедряют в жизнь решение Наркомпросса по созданию в украинской провинции детской колонии, которая должна перевоспитывать молодых жуликов и бандитов в нормальных людей. Таких колоний вокруг полно, но ни одной успешной. Они остаются рассадниками грязи, распущенности и бандитизма, несмотря на прикладываемые якобы неимоверные усилия работников, часто попросту разворовывающих выделяемые деньги и плюнувших на воспитанников.
Макаренко долго думает, прежде чем решается возглавить вновь создаваемую колонию, но, решившись, он действует в наступательном ключе, полагаясь исключительно на собственные силы, знания и опыт. Сверху давят авторитетом бюрократы, как бы апологеты педагогической науки, которые оперируют лишь теоретическими знаниями, не понимая реальной (практической) психологии трудного ребенка, не понимая требований текущего революционного момента, а собственно это время начала и расцвета нэпа, 1921–1928 годы. Давление надзорных педорганов лежит в плоскости запрета любого ограничения свободы ребенка, необходимости добровольного, сознательного его участия в процессе своего собственного воспитания. Но как это реализовать, когда отсутствует соответствующая среда, вокруг развал и сотни малолетних преступников, вынужденных воровать, чтобы хоть как-то питаться.