и надпись? Говорят ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак, отдавайте кесарево
кесарю, а Божие Богу' (Мф., 22, 17-21).
Совмещение в сознании власти и религии идёт с глубокой древности, даже ещё из
животного мира. Если бы волки могли сформулировать свою 'религию', то вожак их
стопудово оказался бы 'святым'. Карл Юнг пишет, что религия и власть вообще
занимают в нашей душе одно 'психическое помещение'. Речь идёт об одном из самых
древних пережитков, с которыми должно было бы покончить человечество. И то
разделение властного и духовного начала, о котором говорит Христос - было ещё
одним, если можно так выразится, 'эвристическим достижением' христианства.
Однако мы видим, что уже апостол Павел возглашает: 'Нет власти не от Бога;
существующие же власти от Бога установлены' (Рим., 13, 1). Ну разумеется, коль
скоро Бог есть Господин и Вседержитель. Попробовал бы он продолжить это
мировоззрение до его логического завершения. . . А дальше идут целые тысячелетия
пошлейшего раболепства перед властью, и даже рабочие из провинции, мечтавшие
высказать Ельцину 'всё, что они о нём думают', при реальной встрече почему-то
проглатывали язык. . . Короче, так и оказалась эта 'идея' нереализованной.
Всё это, кстати, распространяется и на рабскую любовь. Смехотворно
предполагать, что Бог может ожидать любви от всех этих нравственных уродцев.
Имеет ценность лишь любовь свободного существа, осознающего себя, свой долг
перед Отцом, думающего над общим 'семейным' делом. И наоборот - не имеет никакой
ценности любовь трусливого раба к могущественному господину, которого панически
боятся, и бесплодный страх перед которым стремятся всячески возгреть постом и
молитвою. То душевное переживание, которое именуют 'любовью к Богу', в
действительности есть умиление перед могуществом, то есть - оборотная сторона
ощущения собственного ничтожества. Но ведь наше ничтожество тут же порочит и
создавшего нас, на правда ли? Энергия образа переходит на первообраз. . .
Основной эмоцией христианина, по мнению Церкви, является страх Божий. Типа,
он-то и является 'спасительным'. И это несмотря на то, что Иисус Христос гораздо
чаще говорил 'не бойтесь', чем 'бойтесь', а слово 'страх' употребил всего лишь
один раз, да и то при описании конца света. А кого у нас характеризует страх,
всякие опасения, тотальная боязнь за себя и близких - догадайтесь-ка с первой
попытки? Боится Бога лишь тот, кто не в состоянии признать Его Отцом. Это ли не
доказательство сугубого _б_а_б_с_т_в_а_ Церкви? И переворот от 'сыновства' её к
_б_а_б_с_т_в_у_ произошёл мгновенно, сразу же, ещё при первых поколениях древних
христиан. Уже Апостол Павел только и трубит о страхе, хотя и у него ещё
встречаются слова: 'Ты уже не раб, но сын'. Но ведь такое положение вещей
подавляет в человеке личность - скажете вы. Ну и что? Ведь культивировать
личность - есть гордость, говорит нам Церковь. А гордость - 'неспасительна'. . .
Христианство 'выключило' в человеке смелость душевную и интеллектуальную, то
есть и ум, и талант, тем самым превратив его в _б_а_б_у_. Оно не смогло
инкорпорировать в себя самых сильных, самых умных и самых творческих. А
впоследствии, получив власть, наше трансформированное временем и человеческими
немощами христианство анафематствовало их, изгоняло, жгло и вешало. Не сумев
реализовать в себе _м_у_ж_с_к_у_ю_, творческую составляющую человеческой жизни,
оно стремительно, с самого начала, стало вырождаться в маргинальную группу. И
тогда вымирающее христианство призвало на помощь государственную власть - дабы
развиваться не вглубь, но вширь. Церковь отдалась императору. Путём всевозможных
интриг проникла она на царский трон и начала проводить выгодные лишь для себя
законопроекты.
С 'воцерковлением' императора Церковь, её иерархия, да и просто христиане
приобрели статус 'партии власти'. С 416 года язычники были лишены права занимать
государственные должности. Церковь стала чем-то вроде нашей недавней КПСС. Быть
христианином стало выгодно - и, как следствие, в Церковь хлынули всякие
проходимцы да карьеристы. Они начали созывать соборы, проводить удобную для себя
церковную политику, причислять выгодных для себя людей к лику святых. Об этом
очень хорошо повествует Карлхайнц Дешнер в своём фундаментальном труде
'Криминальная история христианства' (М., 'Терра', 1999). Ознакомьтесь-ка на
досуге. Вот уж воистину 'христианство, которого не было'. . .
Христианская Церковь никогда не была той, за которую себя выдаёт. Подобно
любой _б_а_б_е_, вечно она всё приукрашивала, вечно выдумывала саму себя - как
одинокая тётка в анкете для знакомства. Чтобы её, типа, все любили. Но, может
быть, эта 'тётка' и впрямь одинока? Начав с 'невесты' Агнца, стала она Его
вдовой. . .
В то же время, в католичестве папа, вместо того чтобы (как учил Иисус
Христос) быть странствующем бомжом-проповедником и постоянно курсировать между
двумя частями империи, тем самым духовно их соединяя, как бы 'осел' в Риме, со
временем обрастя связями с римским истеблишментом. Статус христианского центра
утратил он практически мгновенно - так как эта структурная точка объединения и
роста, этот центр духовный, уж конечно не мог быть в каком-то одном постоянном
месте. Иначе он сразу перестал бы восприниматься всеми как именно духовный
центр. 'Всеобщий Папа' должен был быть чем-то вроде старца, к которому все
прислушиваются: 'Иисус же, подозвав их, сказал: вы знаете, что князья народов
господствуют над вами, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так:
а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою' (Мф., 20, 25-26).
Коль скоро духовное противоположно земному (Лк. 20, 25), то и духовный центр
христиан не должен был выглядеть как центр власти обычной земной империи. Опять
же: христиане (по крайней мере, лучшие из них) изначально 'мыслились' Христом
как бродячие проповедники; натурально, и ихний центр тоже должен был типа
бродить. Если посмотреть на Евангельское учение цельным, непредвзятым взглядом,
то мы увидим, что Иисус предполагал по сути дела туже самую схему, что сейчас
имеет место у иудеев в рассеянии. У них отсутствует крепкая, почвенная связь с
местом проживания, но зато есть духовная 'привязка к местности' земли
обетованной.
По сути дела, Иисус имел в виду в точности ту же самую 'схему бытия' христиан
с тем отличием, что 'землёй обетованной' будет теперь Царство Божие, мир
духовных ценностей. Только представьте себе эту картину - и вы увидите,
насколько точно укладывается в неё всё евангельское учение.
Церкви Христовой ни в коем случае нельзя было копировать государственное
устройство. Чем она тогда будет лучше государства? Где гарантия, что Церковь не
начнёт с ним конкурировать? Да и вообще, государственная 'структурность' есть
отражение падшего мира, наследие этого самого грехопадения.
В итоге, 'осёдлому папе' сразу же пришлось принять самое активное участие в
политической жизни, где вообще нет идеалов и нравственности, но есть лишь цели и
средства. Полагаю, вы не раз читали в Интернете изречения, что у женщин дело
обстоит точно так же. Так вот: в этом смысле политика есть _б_а_б_с_т_в_о_, и
отдавшийся земной политике глава Церкви постепенно становится - угадайте, чем?
Кроме того, нетрудно догадаться, что оседание папы на одном постоянном месте
неизбежно начнёт как минимум вызывать зависть на других местах, в остальных
поместных церквах. Начнут возникать всякие бунтарские настроения, и подавлять их
придётся именно ему. . . Допустим, начнёт возвышаться какой-нить там
Константинополь - и начинай доказывать ему своё 'первородство'. Постепенно
борьба за место переродится в борьбу за власть и за отстаивание своих, всё более
мелких амбиций. Спустя несколько столетий церковь стала одним из крупнейших
землевладельцев - в том числе и папа, 'наместник Христа на земле'. Это не менее
смешно, как если бы землевладельцем стал Сам Иисус. Уж коли ты 'наместник
Христа', то будь любезен соответствовать, а если стремишься к власти, выбираешь
'Кесарево' - то будь любезен, откажись от Божьего. Есессно, столь влиятельную
силу всякие там враждующие группировки феодалов старались перетянуть на свою
сторону - путём, например, богатейших дарений.
Папству ни в коем случае нельзя было 'играть на том же самом поле', что и
политики - поскольку пришлось принимать существующие в политике 'правила игры',
а значит, и забывать про свои собственные. Следующие 15 веков святой престол
только и делал, что 'тянул одеяло на себя' (в смысле власти, разумеется).
Уж коли уподобляться Христу, коли продолжать Его дело, то церкви как
институту не следовало иметь вообще ничего: ни собственности, ни власти. Пойдя
по пути накопления имущества она превратилась в типичную бабу. Стремясь к власти
и могуществу на земле, церковь уподобилась. . . вы сами уже догадались, кому.
Кроме того, нужно вспомнить, сколь амбициозны (и - в этом смысле - даже
мелки) оказались ученики Иисуса. В этих условиях о воспроизведении изначальной
модели христианства даже речи не шло. Собственно, все эти добрые люди,
полностью, до фанатизма увлечённые как новым учением, так и противостоянием не
менее фанатичным иудеям с их властолюбивыми первосвященниками (интересно: были
ли и эти последние тоже 'голубыми'?) - все эти добрые люди ни о каких