подразумевают слова Бога 'и он будет господствовать над тобою'. Произнося их,
Бог обращается одновременно к Адаму и Еве, тем самым подчиняя Еву более сильному
- тому, у кого есть подлинное первородство.
В отличие от нас, слова Бога - не простые колебания воздуха. Они не только не
являются выражением сиюминутных эмоций, не только предполагают полную
ответственность за однажды сказанное, но ко всему ещё и являются _д_е_л_о_м_.
Когда Бог говорит: 'да будет свет' (Быт. 1, 3), то свет возникает, появляется из
ничего. Каждым своим словом Бог творит - потому, что и Сам Он есть Слово, 'въ
начале бе Слово, и Слово бе къ Богу, и Бог бе слово' (Ин., 1, 1). В некотором
смысле можно сказать, что Бог и слово есть одно. А потому, когда Бог говорит
'Адам будет господствовать' - то этими словами Он как бы подчиняет Еву Адаму,
устанавливает между ними правильную - и причём довольно жесткую - иерархию. И в
той ситуации никакие иные отношения между Адамом и Евою были невозможны.
В той ситуации, говорю я. Человечество было наказано, его как бы 'поставили в
угол'. Но наказано оно было на определённый срок. Что пользы педагогу, если
наказываемый так и останется стоять в углу? Какой прок от вечного там стояния?
Любой воспитатель обо всём этом знает, и в нужное время он говорит: ты можешь
выйти, я тебя простил. Займись своим настоящим делом.
Рано или поздно, человечество должно было выйти из этого зверского состояния
'bellum omnes contra omnes'. Ему вновь нужно быть стать человечным, вернуться к
прежней модели взаимоотношений. Но теперь вернуться _в_с_е_м_ _в_м_е_с_т_е_. Уже
нет одной только парочки деятелей - в результате их размножения возникает
человеческий род. И всё человечество в целом должно теперь вернуться к прежней,
совершенной модели взаимоотношений. Эта модель должна была, очевидно,
преобразоваться в новую, уже в иную, христианскую эпоху.
Давайте окинем взглядом всю эту умопомрачительную диалектику: сначала была
совершенная модель взаимоотношений 'двух половинок' в Эдеме; после изгнания из
рая Адам был обязан господствовать над Евой, они вынуждены 'плодиться и
размножаться'. Наконец, всё человечество в целом вновь возвращается к прежней
модели, но уже на новом витке своего развития. Читатель уже догадался, что
возврат этот был связан с Иисусом Христом.
Своё первое появление на, так сказать, 'общественной сцене' Сын Божий
осуществляет именно на браке. Здесь же совершает Он и самое первое из Своих
чудес - превращение воды в вино. Спрашивается: почему именно таким было первое
чудо Сына Божия? Как, например, могут истолковать такого рода вещи алкоголики
последующих веков? А нормальные люди, наши современники - те так вообще могут
подумать, что Христос попросту 'поигрывает' своими 'чудодейственными мускулами',
опробует, так сказать, свои сверх-способности. . . Что за каприз, в самом деле?
Существует 'эффект края', и самое первое запоминается и воспринимается куда
лучше, чем всё остальное. Почему бы Христу на первый раз не совершить что-нибудь
поэффектнее? Например, вылечить вконец расслабленного, или вообще воскресить
труп какого-нить там дохлого мертвеца? Причём сделать это при большом стечении
народа, а не на свадьбе, где круг зрителей-то поневоле ограничен, собравшийся
народ помышляет совершенно о другом, все до единого навеселе (из Евангелия ясно,
что вино приносили не один раз), да и половина присутствующих, как пить дать,
уже уткнулись мордами в салат? Ну кому какое дело, что сосуды с водой, стоящие
где-то в тёмном сыром чулане, как-то там превратились в вино? Иисус же не стоял
на возвышении с поднятыми вверх руками, не стучал ложечкой по рюмке: 'Так,
господа, прошу внимания. Сейчас эта ключевая вода Божией волей превратится в Don
Perignon двадцатилетней выдержки с чёрной лентой', не возносил Он и молитвы
громовым голосом. . . Он просто послал за водой - а притащили уже вино. Кроме
двоих-троих свидетелей никто ничего и не заметил. Натурально, спиртное тут же
начали пить. . .
Более того. Даже распорядитель пира, которому приволокли сосуды с этим вином,
был не в курсе, откуда оно взялось. Короче, с точки зрения грамотного пиара
можно (и стоило бы) обставить первое чудо куда эффектнее. А тут - какое-то
непонятное винище. . . Это для будущих восторженных фанатов Христа произойдёт
великое чудо. Уверяю вас: присутствующие на том пиру по пьяни вообще ничего не
заметили.
Среди христиан принято истолковывать этот эпизод в том смысле, что Иисус как
бы почтил своим визитом брачующихся, и тем самым освятил такое земное
установление, как брак - дабы все не ринулись в монахи, считая, что это куда
'спасительнее'. Между тем, всё обстоит несколько иначе.
Вода, превращаясь в вино, как бы обретает новое качество. Подобным образом
должны были бы обрести отныне новое качество и взаимоотношения 'жена-муж'.
Вочеловечивание Бога возвращает людей к прежнему состоянию 'как в Эдеме' (то
есть даёт им такую возможность). Подобным же образом и Своим чудом Христос
возвращает брачующихся к той самой, эдемской модели взаимоотношений 'делатель -
помощница'. Но 'делатель' уже не является господином 'помощника'. Отныне они -
суть одно. Одно творческое целое, существование которого подчинено высшей,
единой для обоих цели.
Иначе - для чего было Христу совершать первое чудо именно здесь? Очевидно,
что это как-то коррелирует с проблематикой взаимоотношений мужчины и женщины
(так как брак, что ни говори, в первую очередь связан с ней, и очень странно,
что Феофилакт Болгарский этого впритык не замечает). Ибо та форма, в которой
взаимо-относятся между собою женщина и мужчина - принципиально важна (так как
чудо - самое первое) для Творца в плане Его миро-строительства. Сюда, наверное,
стоит также добавить цитату одного неизвестного широким массам, но уже
цитировавшегося в этой работе персонажа: 'Я подумала: "А чем самым главным
отличаются друг от друга вино и вода?" И пришла к выводу, что вода - это просто
божественное творение, а вино - это дело рук человеческих (в каком-то смысле)...
И тогда получается, что превращая воду в вино, Христос тем самым возвращает
человечеству функцию преобразования Вселенной ... которая была у него
(человека-Адама) в Эдемовом раю и была утеряна после грехопадения. А брак
подчеркивает, что функция эта должна была осуществляться мужчиной и женщиной -
двумя. . .'
Для современного христианства брак - лишь попущение по человеческой немощи.
Все любят цитировать апостола Павла: 'Лучше вступить в брак, нежели разжигаться'
(1 Кор., 7, 9). Брак оценивается христианами в смысле, во-первых, гнушения
сексом. Духовники говорят опытным, с многолетним опытом христианам, что
'соединяться' можно только ради рождения детей (вам они никогда этого не скажут,
дабы не отпугнуть от церкви). А во-вторых, брак нужен и для совместного
достижения спасения в загробной жизни. Никакой иной позитивной окраски он
практически не несёт. Брак в принципе не рассматривается как новое качество
жизни, деятельности и творчества - ибо две соединившиеся половинки сделают,
наверное, куда больше, чем одна. . . И это потому, что сама земная жизнь не
имеет для христиан никакой позитивной, творческой окраски - та же самая
подготовка к смерти, к загробной жизни, вот и всё. Осознание
деятельно-творческого призвания мужчины (и всего человечества) и отношение к
женщине - на самом деле, жёстко взаимосвязанные вещи.
Христу вовсе не обязательно было выражать всё в притчах да проповедях:
поступки, даже мельчайшие действия Его достаточно концептуальны. Зачем было
вводить этот момент в Евангелие? На то оно и 'благовествование', что каждая
притча, каждый поступок, эпизод, и даже каждый отдельный момент в нём о чём-то
благовествует. Богу ничто не мешало насобирать кучу волхвов, которые соорудили
бы полное собрание своих сочинений, детально разложив всё по полочкам. Ничего не
стоило Ему оживить десяток-другой мертвецов, чтобы произвести среди
необразованных иудеев полный фурор. Но предпочитает Он более лаконичный путь,
оставляющий нам выбор - в жизни, в действии, в понимании, в интерпретации, в
служении. . .
Присутствующие на том браке даже не заметили произведённого чуда. Но это так
потому, что совершалось оно вовсе не для них. Оно - концептуальный эпизод в
Евангелии, оно призвано благовествовать всем последующим поколениям: ребята,
знайте: вас простили, и вывели из того позорного угла. Вы можете снова вернуться
к своим делам. Делайте то, к чему призваны - а помощница у вас всегда будет.
Отныне вы с нею - одно. Смысл первого чуда вовсе не в том, чтобы его все сразу
же заметили.
Но вот, развитие земного служения Иисуса делает полный круг, и самым
последним чудом Его оказывается превращение вина в Христову Кровь, причащаясь
которой, индивид признаёт готовность следовать за Христом, взяв свой крест (Мк.
10, 21).
Христос начинает с того, что восстанавливает отношения мужчины и женщины в
прежнем их достоинстве; заканчивает тем, что восстанавливает в прежнем
достоинстве отношения между Богом и человеком. И это так потому, что мужчина и
женщина - единое творческое целое, точно так же, как Бог и человек. Обе схемы по
сути изоморфны, и не только взаимосвязаны, но и как бы 'работают' одна в другой.
И если чудо превращения воды в вино знаменует собой возврат человека к