прежней идеальной модели супружеских отношений, то превращение вина в Кровь
обозначает новое качество взаимоотношений человека и Бога. 'Взаимное
творчество', как выразился бы Николай Бердяев.
Брак - это крест, который берёт жена, идя за мужем по тернистому его пути;
причастие - крест, который берёт муж, последуя за Христом; наш неблагодарный и
трусливый мир - крест, который, сотворяя его, приял Бог-Отец. . .
Мир - неблагодарный и трусливый, ибо, начав с жульнической попытки
перволюдей, минуя длительный исторический процесс, сразу перепрыгнуть в 'боги' -
путём вкушения запретного плода, человечество кончило тем, что восхотело достичь
спасения непосредственно, путём регулярного вкушения общедоступного теперь
причастия и соблюдения условных и надуманных традиций и ритуалов. . . И при этом
даже не осознав, что совершает точно такое же жульничество, что продолжает
поедать точно такой же запретный плод! . . И это вместо того, чтобы честно и
добросовестно делать _т_о_ _с_а_м_о_е_ _д_е_л_о_, и только его, смело
предоставив при этом Богу судить - обо всём остальном, всех остальных. Настоящее
грехопадение человечества - не только в подчинении его чисто женским целям
размножения да обогащения, но и в чисто женской интерпретации причастия - как
освящённого опытом предков обязательного обряда, успокаивающего душу сознанием
того, что 'всё сделано правильно'. Лишающего смелости, воли, трезвого сознания,
самоанализа, самокритики. . .
Как бы попроще всё это - всю происшедшую трансформацию христианского
человечества - объяснить? Вот пример (в настоящий момент) самый нам близкий.
Некий автор работает над своим текстом, стараясь наиболее полно отразить в
нём свои идеи и опыт. Да хоть бы даже ваш покорный слуга - я тоже работаю, и
тоже стараюсь отразить. Набрасывая эти строки в блокнотике, я уже 2 часа катаюсь
по кольцевой линии метро. Дома текст как-то не идёт, ну нету охоты продолжать им
заниматься. Приходится прибегать к мерам искусственным.
Ещё потом мне предстоит его редактировать, подчищать стиль, переносить с
места на место целые куски из этой главы, что-то удалять (мы сейчас не будем
дискутировать на тему, нужен ли текст вообще; будем исходить из того, что я
всего лишь им занимаюсь). И всё указанное придётся делать для того, чтобы текст
лучше воспринимался, чтобы он был доходчивым и убедительным. Приятно, когда в
отзывах пишут: 'я разослал ссылку всем своим друзьям'. Итак, чтобы ссылку
рассылали друзьям ещё чаще, вашему автору нужно быть не только интересным, но и
добросовестным. Хочется чтобы как можно большее количество людей нашли в этой
работе ответы на свои вопросы.
Удобочитаемому тексту как-то проще стать популярнее. Если сейчас кое-кто
использует его в рекламных целях (доходит даже до того, что начало его названия
фигурирует в META keywords некоторых сайтов), то потом, наверное, стали бы
вывешивать в виде баннеров. Я всё это пишу не для того, чтобы похвалиться, но с
вполне определённой целью.
Смотрите. Хороший, нужный читателям текст, над которым много работали,
привлекает внимание множества читателей. Итак, 'схема жизнедеятельности' текста
такова: долгая работа над текстом -> популярность -> баннеры.
Но можно было бы пойти и по другому пути. На некотором начальном этапе вообще
забросить работу над текстом, на пару сотен баксов закупить баннеры с
каким-нибудь эффектным рекламным слоганом, и первое место во всех рейтингах
обеспечено. А что? Ведь о недоконченности текста и корявости изложения в баннере
не сказано ничего. . .
Теперь представим себе как бы двух Котов-Бегемотов в личном общении.
Предположим, что вы оказались в купе поезда с 'Котом номер 1'. Разговор зашёл о
какой-то вашей личной проблеме - допустим, вы не можете выбрать себе тарифный
план и сотового оператора. Первый Кот начинает разговаривать с вами о разных
сотовых компаниях, приводит мнения своих знакомых, ссылается на свой горький
опыт - в общем, говорит о деле, сосредотачивается именно на нём, обсуждает
всяческие нюансы. . . Короче, общается с собеседником, пытаясь войти в суть
дела, стараясь помочь ему в конкретной ситуации.
Теперь вы в купе с другим Бегемотом. Кот 'номер два' с первого момента
встречи начинает выяснять: 'А вы мой текст '99 признаков' читали? Ну, что
скажете? Понравилось?' И если собеседник не читал его текст, или текст ему не
понравился, то (второй) Кот начинает общаться как бы через силу, смотрит на вас
подозрительно, и всё время пытается понять: да как же так? Такой супер-крутой
текст, и не понравился? Между прочим, именно поэтому так называемые 'встречи с
автором' заключают в себе нечто тошнотворное. Равно как и 'встречи авторов' -
таких-то и оттуда-то.
Но вернёмся к нашим Бегемотам. 'Номер два' даже при обсуждении тарифных
планов постоянно сбивается на проблемы своего текста, и всё время пытается
доказать вам, что текст его хороший, он самый лучший, просто это вы чего-то там
недопоняли. . . Это, типа, ваша проблема. Сами виноваты, что вы такой недотёпа.
Ну какие там ещё тарифные планы? Вам нужно думать о другом, у вас всё очень
плохо, раз вы не смогли оценить крутой бегемотов текст. И вообще, раз вам не
понравился правильный текст, то и вообще вы - какой-то неправильный. Ведь
самому-то Бегемоту-2 ясно, что текст очень хороший.
А теперь ответьте мне на вопрос: с каким из двух Бегемотов вам было бы легче
общаться?
И в общении, и даже в личных отношениях, христиане повторяют ошибку 'второго
Бегемота'. С самого начала встречи они начинают выяснять: 'А вы с моей верою
знакомы? Ну, что скажете? Правда, святая вера?' И если собеседник не знаком с
этой верой, или она ему не нравится, то с ним начинают общаться через силу,
смотрят на него подозрительно, и всё время общения пытаются понять: да ты,
случаем, не враг ли моей вере? Как же так? Такая супер-крутая религия, а ты
уверовал?
В общении даже на самые отвлечённые темы, христианин, подобно 'Бегемоту-2',
постоянно сбивается на проблемы своей веры и всё время пытается доказать вам,
что религия его хорошая, она самая лучшая и самая святая, просто это вы чего-то
там недопоняли. . . Это, типа, только ваша проблема. Сами виноваты, что вы такой
недотёпа. И вообще, раз вы не стали христианином, то сами вы - неправильный.
Ведь самому-то христианину ясно, что христианство - самая лучшая, самая
спасительная религия.
Объясните мне теперь: в чём принципиальная разница между 'вторым Бегемотом' и
христианином? Да точно ли есть она?
Общаясь с 'воцерковленным христианином', вы обязательно почувствуете, что вас
как бы делают виноватым. Если же собеседник - интеллигентный верующий, то
описанный оттенок отношения будет едва уловим. Но он всё равно будет. И в этом
случае вам будет тяжело общаться.
Сами христиане объясняют эту 'силу тяжести' либо немощью человеческой
природы, либо недостаточной 'продвинутостью' христианина на пути к достижению
духовного совершенства. Мол, у него нет достаточно опыта, он не стал ещё
подлинным христианином. Типа, не преодолел 'чин падшего естества'. И что вообще
дело - не в самом христианстве, а в недостоинстве отдельных христиан.
Смею утверждать, что проблема кроется как раз в христианстве. В христианстве
исторически-приземлённом, как его интерпретировали приобщающиеся к нему народы.
Смею утверждать, что корень проблемы - в извращённой логике, когда именно
спасение становится в основу мировоззрения. Христианство в его исторической
форме - это 'второй Бегемот', который бросил своё дело ещё в самом начале, не
доведя его до конца, а сам занялся одними баннерами. И две тысячи лет он ходит
по офисам, и требует, чтобы эту 'альфа-версию' недоконченного продукта все
полюбили и стали использовать. В общении просто невозможен, при совместном
проживании - невыносим.
Смею утверждать, что идеал христианина, 'подразумеваемый' Христом, был
другим. Лёгким в общении. Привлекающим к себе других. Сосредоточенным на своём
деле, а не на спасении. Вот просто утверждаю, и всё. Хотите - верьте, не хотите
- не верьте.
Христианское сообщество пошло по второму, самому удобному пути. Вместо того,
чтобы корпеть над своим делом, всячески доводить его до ума, достигать в нём
успеха, христианство сразу же 'занялось баннерами', то есть проблемой спасения и
причастием, как условием для этого.
Сначала должно было идти дело (или принятие какого-то важного решения -
заниматься тем или иным делом), потом причастие, а уже после всего, как
следствие этого - и (возможное) спасение. Христиане же поставили эту логику
вверх тормашками, и задались несвоевременным вопросом: что нужно _д_е_л_а_т_ь_,
_ч_т_о_б_ы_ _с_п_а_с_т_и_с_ь_? Нетрудно видеть, что сначала по их логике идёт
спасение. Затем, как условие этого - причастие. А уже потом, в зависимости от
этого, выбирается и собственное дело (или способ его выполнения), а равно и
отношение к нему. Вот именно поэтому-то, в силу этой извращённой жизненной
логики, и являются 'убеждённые' христиане такими неприятными, тяжёлыми людьми,
прямо как второй Бегемот в моём примере. В основе их мировоззрения лежит не
собственное призвание, не дело, к которому лежит их душа, не самореализация, не
желание помочь другим, но стремление к спасению. И желание того, чтобы другие
тоже спаслись. Через призму этого последнего и осмысляют христиане мир, именно с