99942 [СИ] — страница 16 из 49

Максим с интересом поразглядывал сувениры из Амстердама, напоминающие недавние баннеры на экране монитора. Эйфелевых башен он насчитал одиннадцать штук, одна другой уродливей. Взглянув на выводок символов Парижа, он достал из ящика огромный шар, к которому почему-то всё приставало, даже не металлическое, отряхнул от египетских скарабеев и греческих сов, и, повертев, стал лепить на него башенки. Получившегося эйфелевого ежа Максим поставил на стол и сфотографировал на мобильный. Заодно "воткнул" телефон в беспроводную энергосеть – пускай зарядится.

На полках в кабинете профессора хозяйничали книги и только книги, за единственным исключением – прячась под стеклом, там лежал какой-то уголёк. Максиму стало интересно: чем он выделяется среди прочих вещей, что так возвысился в глазах Булгарина, перебравшись из ящика с сувенирным хламом на книжную полку.

На стеклянной коробке, в которой хранился чёрный камушек, отливала светом узенькая медная полоска с надписью "Allende". Максим использовал небогатые познания английского языка, переведя слово как "Всему конец" – All End. Однако его смутила "е" в конце слова и перевод был отвергнут. Пришлось вернуться в поражённый мерзотами компьютер. Но тот основательно впал в спячку и на движения мыши не отзывался. Максим полез в карман за телефоном и наткнулся на электронную читалку Казанцева. Достал, развернул, и, предполагая, что она может иметь выход в Интернет, потыкал пальцем. Вместо сети получил первый в списке метеорит:

"Метеорит Альенде (Allende – исп.).

8 февраля 1969 года рядом с городом Чиуауа в Мексике упал самый крупный из ныне известных углистых метеоритов. Это случилось в час ночи, сопровождалось сильным шумом и яркой вспышкой. Общий вес метеорита оценивается в 5 тонн, но при падении он взорвался, и осколки разлетелись на десятки километров. Общий вес найденных фрагментов оценивается в 3,5 тонны. Этого оказалось достаточно, чтобы кусочки космического камня достались едва ли не каждому заинтересованному коллекционеру на планете, будь то музей или частный собиратель. Таким образом, Альенде стал не только самым крупным углистым метеоритом в истории, но и самым изученным. Согласно последним исследованиям, Альенде образовался в результате взрыва сверхновой, случившегося до возникновения Солнечной системы. Его возраст оценивается более, чем в 4,6 млрд лет. Возможно, Альенде – это кусок погибшей в огне космической катастрофы планеты, возникшей рядом со звездой первого поколения, а значит, его истинный возраст сравним с возрастом Вселенной и составляет более 10 млрд лет".

– Ничего себе… – Максим покрутил в руках прозрачную коробочку и поставил на место. – Учёные, тоже…

Он отошёл от миллиардолетнего камушка и нахмурился. Перед глазами, как сфотографированный, возник кабинет Булгарина в момент его раздрая, случившегося неделю назад. Ковёр, шкаф, полка, покосившийся телевизор. Максим провёл рукой по губам, будто утирая кровь от пропущенного удара.

Там – в растерзанном кабинете, напротив двери которого лежал труп неизвестного мужчины, – этого "сувенира" не было.


***

Закончив с протоколом осмотра, Максим задумчиво посмотрел на чистое место для подписи второго понятого, первое занимала размашистая закорючка лаборанта. "Так, так… Ну что, Диман, подсобишь?"

Дюзов вписал в протокол данные второго понятого – Дмитрия Костенко. Друг детства снова пришёл на помощь, не зная об этом, но всё-таки… Так редко теперь стали видеться, даже звонить друг другу, что знакомая фамилия инициировала приступ теплоты и грусти. Будто и в самом деле рядом сидел Диман, Димыч, Костян: разливал по охлаждённым бокалам живое пиво, просил раздербанить сушёную воблу, шутил, спрашивал, видел ли кого Макс с бывшего двора…

Теперь они чаще встречались на страницах протоколов, чем в жизни, встречались по ночам, когда на ночных выездах Максим не мог найти понятых – двери соседских квартир отвечали тишиной.

Как телефоны старых друзей.

2

В коридоре Максим столкнулся с Мариутой Аргентиновной. Та вышагивала прямо на него, но смотрела куда-то мимо. Следователь остановился перед ней и откашлялся, привлекая внимание:

– На сегодня всё. Я в управление. Кабинет опечатал…

Мариута Аргентиновна глянула из-за плеча Дюзова в направлении кабинета профессора, где на двух нитях, прикреплённых к двери и дверному косяку, висела пластмассовая плашка с пластилином в углублении; нити утопали в пластилине, на поверхности которого личная печать следователя оставила длинный номер. Собрав губы в морщинистый сноп, начальник кафедры кивнула.

– Кое-что я изъял. – Максим покрутил в руках кусочек "Альенде". – Кстати, а вот если деньги… их тоже можно восстанавливать? Ну, то есть, я ведь могу забрать их оттуда, а вы потом снова восстановите, сделаете ещё одну копию?

– Разумеется.

Максим наклонил голову и приподнял брови. Мариута Аргентиновна отвела взгляд в сторону и, вдохнув, выдала скороговоркой:

– Восстановление пространства регламентируется документами строгой отчетности, это весьма дорогостоящий процесс, потому что требует значительных затрат энергии. Квантовое клонирование денежных знаков, культурных и вещественных ценностей является незаконным действием, наказание за которое предусмотрено статьёй сто пятьдесят пятой пункт шесть параграф третий ука эрэф…

– Это я проверю, спасибо, – перебил Максим. – Значит, я так понимаю, никто этим не занимался… а мог, например ваш профессор иметь возможность… ну, скажем… – Максим задумался. "Конечно мог. Задолжал людям, а тут такой чудесный агрегат, который тебе хоть что скопирует, только принеси один раз в кабинет, да оставь на ночь, когда институт снимает резервную копию. Деньги, наверное, не очень интересно делать, их по номерам легко вычислить, а вот копию какой-нибудь дорогостоящей статуэтки, яйца Фаберже, да на худой конец редкой почтовой марки… это уж точно никто не заметит. Ну а дальше всё просто – не поделил что-то с серьёзными ребятами, прислали к нему киллера… но Булгарин оказался умнее, шлёпнул наёмника и в бега.

– Мог, – ядовито отозвалась Мариута Аргентиновна, – ещё как мог.

– Замечательно, – улыбнулся Макс.

В ответ начальник кафедры скользнула недобрым взглядом и, не говоря ни слова, двинулась дальше по коридору.

Максим запечатал Альенде в спецпакет, сунул в карман и отправился в столовую.

3

Ключи звякнули, ложась на тумбочку в прихожей, и наступила тишина. Звонкая, пустая, осторожная, совершенная. За окном проехала машина, старая, на бензине, другую бы не услышал. И снова безмолвие. Максим задержал дыхание – никого, вся квартира в его власти. Он попал в неё и приклеился к ней, как муха к сладкой ленте, движения и звуки застряли в вязком пространстве тишины. Максим кисло ухмыльнулся.

Её здесь нет – он один.

Максим будто состарился за эту секунду осознания, привычные действия превратились в неуклюжие телодвижения. Достал из сумки три банки пива и, не снимая ботинок, отнёс на кухню, сунул в пустой холодильник. Вернулся в прихожую, разулся, повесил на крючок пиджак, скрипя ламинатом, прошёл в комнату, плюхнулся на диван и глупо уставился в выключенный телевизор. Пустота окунула его в свои бесшумные воды. Чёрный экран во всю стену молчал безмятежностью и незыблемой философской глубиной квадрата Малевича.

– Нахрен, – прошептал Максим и сам удивился банальности собственной фразы. Голос показался чужим, точно звук мотора за окном. Старый, уставший бензиновый голос. "Надо было остаться на работе, с мужиками", – подумал Максим и ткнул пальцем в пульт. Кабельное он оплатил вчера через Интернет – договор нашёлся в толстом пакете с инструкциями к домашней технике. Удача определённо была на стороне Максима. Ему удалось убить двух зайцев: найти подход к строптивой стиралке и реанимировать телевидение.

На экране началась возня. Сверкающая иллюзия движения, миражи интересной жизни. Внизу горделиво моргнул логотип компании-производителя телевизора, напоминая, кому обязаны: "Sony". Макс вспомнил о наклейках профессора Булгарина. "Не так уж и глупо".

Он встал – за пивом. Принёс, открыл, поморщился, отвечая неуместной теплоте напитка, и принялся щёлкать каналы.

Новостные программы пронюхали про покушение на Казанцева: серьёзные девы, сдвигая выщипанные брови, вываливали на зрителя версию о незаконной предпринимательской деятельности, подмешивали, по модной традиции, оборот наркотиков, коррупционную составляющую и вспоминали задекларированный чиновником доход, который резко контрастировал с его покупками. Особенно в последнее время, когда Казанцев, очертя голову пустился во все тяжкие, окончательно "положив" на закон. Уже успели раскопать про "широкие" оргии, гоночные заезды на танках, непристойное поведение в колонных залах Кремля, а на закуску приберегли совсем уж дикую историю, про ночное "сафари" по Тверской, в ходе которого Казанцев, высунувшись из люка собственного "Тигра", стрелял на ходу по стоявшим вдоль дороги "ночным бабочкам". Боролся, видимо, за чистоту нравов. К счастью, стрелок был зверски пьян, девушки не пострадали, и историю удалось замять. На этом миллиардер не успокоился – всю прошлую неделю Казанцев отчаянно "сливал" деньги. И вот сегодня, наконец, кто-то решил притушить этот неожиданный костёр чиновничьей души. Правда, не совсем успешно: если верить рапорту оперативников, Казанцев лежал в "Склифе" – живой, назло всем беднякам мира, о чём журналистам предусмотрительно не сообщили, и те злорадно докладывали об очередном убийстве зарвавшегося чиновника. При этом услужливо напоминая, что не прошло и недели с тех пор, как похожим способом кто-то "примерил деревянный макинтош" другому высокопоставленному кутиле – замминистру энергетики Зарицкому. Это случилось в Куршавеле, где тот…

Максим чуть не поперхнулся. Зарицкий… Это же тот, из списка. Зачёркнутая фамилия.

Дюзов поставил банку на подлокотник, встал, полез в ящик за сигаретами. Достал одну, сжал фильтр зубами, вышел на балкон.