ю. Это было просто.
Они не занимались любовью ("не трахались", как сказало бы циничное "Я" Максима, если бы ему дали слово; но никто не давал). Максим не спешил с этим аспектом близости, с Машей – нет, пока – нет. Чувствовал, что когда – или если – это произойдёт, то станет естественным и логичным, как роса на буйной тропической растительности. И в их "первой ночи" будет нечто большее, чем просто страсть познания. Некий секрет или даже заблуждение, каким, к примеру, обладает процесс появления утренней влаги: не все знают, что конденсатом является лишь малая часть росы, главным образом это результат самоорошения растений, защита от солнечных лучей.
Этот секрет был рядом, близкий и доступный, лишь протяни руку. Развеет ли он их заблуждение?
Кто знает? Возможно, следовало задать себе другой вопрос: зачем стремиться потерять это спасительное заблуждение, зачем искать истину?
– Ещё вина? – спросил Максим.
– Пожалуй. Только белого. Да, хочу белого!
– Даже так? Тогда придётся чуть-чуть подождать.
– Привет холодильнику.
Под пристальным взглядом Клуни, направленным поверх миски с сухим кормом, Максим открыл бутылку белого вина (ЮАР, со слоном на этикетке) и вернулся за стол. Мечтательно улыбался, когда наполнял бокал Маши, а заметив за собой это, даже успел взгрустнуть: "В какой момент желания другого человека перестают быть важными? Становятся рутиной, а не радостью?"
Себе он налил красного, хватило на целый бокал. "Красное и белое" – почти по Стендалю, или нет, без почти, но у других авторов. Максим вспомнил, что роман с таким названием (или "Белое и красное", не суть) читал на работе Пономарёв, какой-то криптоисторический хоррор про последний бой белогвардейцев и большевиков.
Он подумал о груди Маши в своей руке и сделал большой глоток.
Секс в начале отношений – не лучший зачин для длительного союза. Или две недели в современном мире – это не начало, а без малого вечность?
"Ба, Максимыч, с каких пор ты думаешь о будущем?"
Спорить с собой не было никакого желания. Естественно, он её хотел, он – мужчина. Но сначала надо стать счастливым в самих отношениях, а уж потом в постели.
"А может, ты просто не хочешь ничего менять? Привык к этому промежуточному состоянию? – подумал Максим, а потом предупредил: – Смотри, потеряешь Машку… ей мужик нужен, а ты всё в поцелуи играешь". Похожее предупреждение, облачённое в шутку, некогда сделал Диман Костенко, друг детства, когда Максим начинал встречаться с Аней, когда всё ещё было в праздничном конфетти и полном ажуре, за годы до рассинхронизации желаний и приступов нежности.
"Заткнись", – посоветовал он и себе, и призраку друга, которого однажды подвёл.
Максим сделал ещё один глоток, поменьше, и подхватил с тарелки кусочек жареного мха. На вкус как нежное креветочное мясо, только рыбой не пахнет.
– Можно спросить? – сказал он, задумчиво разжёвывая грибные волокна. Спросил, чтобы отогнать мысли и образы.
– Валяй!
– Расскажи о своей семье.
– Хм. – Маша приподняла брови и слегка склонила голову набок, наигранно оценивая опасность вопроса. – Странная тема для мужчины, открывшего вторую бутылку вина, но раз спросил…
– Буду признателен.
– Напускные манеры – за борт… Значит, про родителей. Краткость приветствуется? Хорошо. Родились, выросли, жили в Питере. Там они и сейчас обитают, мама на пенсии, а отец по-прежнему "у станка". Точнее у компьютера – архитектором работает. А мама конструктором была, в том же проектном институте. Сестричка есть…
В какой-то момент Максим соскользнул. Продолжая слушать Машу, кивать и пить вино, стал думать о другом. О разном. Будто пролистывая в голове важные записи, чтобы убедиться – всё ли на месте, не забыл ли чего.
Он вспомнил встречи с Машей, предваряющие их знакомство. Первую: краткую, безмолвную, случившуюся в тамбуре мини-маркета. Она забрела в магазин после двух часов на трассах комплекса "Снежком", купить минералки. Так она сказала. И вторую встречу: около дома Лопухова, вернее, около обнесённого стеной, точно средневековая крепость, жилого комплекса, на территории которого имел жилплощадь Лопухов. Привезла некой сердобольной женщине одного из котят, сидевших у неё на передержке. "Минералка и котёнок. Спасибо вам, ребята, за шанс увидеть, а потом и узнать Машу".
Мысль перескочила на косвенного "виновника" второй встречи – Лопухова, сотрудника ИИКМ, коллегу профессора Булгарина. "Как он оказался в списке?" и "Почему по-прежнему жив?" Максим получил ответ лишь на второй вопрос. Да и ответ ли? Скорей, версию…
– Ты меня слушаешь?
– Да.
Она встала со стула, подошла и села ему на колени.
– Какой-то ты напряжённый, где ты сейчас, а? Максим?
– Да так.
Максим обвил её руками и на секунду уткнулся лицом в тёплоё плечо.
"Нет. Не сейчас".
3
Кулинарные фазы дня венчал совместный ужин.
Котлеты из тофу с картофельным пюре. Салат из тёртой моркови с грецкими орехами и клюквой, порционно оформленный в невысоких прозрачных стаканах – ни дать ни взять, декоративные свечи.
– Неслабо вы лопаете, – заметил Максим.
– Мы?
"Травоеды". В подобных мыслях не было издёвки, лишь иронично-защитная реакция на что-то новое.
– Вегетарианцы.
– Совсем немного, – сказала Маша и подала на стол тарелку с ломтиками хлеба, намазанными оливковым маслом и посыпанными кусочками базилика – итальянский финал импровизации в стиле фьюжн.
– Капельку, – подтвердил Максим, с тенью улыбки наслаждаясь созерцанием её стройной фигуры, которую не могли скрыть ни мешковатая футболка, ни спортивные штаны.
"Что нас ждёт впереди?"
Он не хотел углубляться в подобные дилеммы, так горячо обсуждаемые психологами. Первые недели знакомства. Идеальные сроки. Проверка отношений. Примерка будущего. Не хотел, но иногда проносился над ними, задевая каблуками верхушки бесполезного чужого опыта, спрессованного в свод правил. Достаточно ли мы совместимы? Не утратят ли смысл и нежность эмоции этих дней, не превратятся ли в тупые ножи, потерянные в хаосе кухонных шкафов и ящиков? Их первый поцелуй, похожий на нежданное лунное затмение. Её первое "скучаю" в эсэмэс – банальное, но бесценное, как сувенир из страны, в которой был однажды, но никогда больше не вернёшься. Его утреннее чтение с телефоном на тумбочке, который превратился в бомбу замедленного действия – и ты ждёшь взрыва, ты мечтаешь о нём…
– Она красивая, – Маша посмотрела на подаренную крольчиху. Игрушка устроилась на подоконнике около хлебницы. – Как её зовут?
– Твоя подруга, тебе и решать.
Маша изобразила на лице театральную задумчивость.
После ужина и совместной загрузки посудомоечной машины, они перебрались в гостиную, в компанию урчащих котов и телевизора.
Маша жила в загородном посёлке недалеко от Видного. Частный домик – если угодно, небольшой коттедж, а на самом деле подвергнутая радикальной перестройке изба-трёхоконка – снимала у родственницы, и этот факт откладывал свой отпечаток. Простота и чистота комнат соседствовали с нереализованным желанием перекроить интерьеры под себя, на свой вкус и фантазию.
Максим щёлкал каналы. Беспородный Барбарис лёг на ковёр, мордой к экрану. Чарли устроился на коленях у Маши, остальные усатые-полосатые шастали по дому, перемяукиваясь о чём-то своём.
– Хочу что-нибудь весёлое, – сказала Маша. – Лёгкое и романтическое.
– Сейчас найдём тебе комедию.
Маша сморщила носик:
– Знаешь, как на русский переводится "комедия"? "Весёлая песня", представляешь… ладно… Ставлю на двадцать второй канал.
– Хм. Ставка принята. А я на тридцать пятый.
На "двадцать втором" в рамках вечернего шоу краснощёкому бизнесмену сватали белокурую дурочку с силиконовым бюстом. "Комедия в своём роде, но уж больно пошленькая…"
Максим продолжил листать каналы. По "тридцать пятому" шёл старенький фильм "Притворись моей женой" с Адамом Сэндлером и Дженнифер Энистон.
– Обожаю эту парочку! – захлопала в ладоши Маша.
– А номер канала видишь?
– О! Максим, да у тебя паранормальные способности… Ну конечно! Как я сразу не догадалась! – немного наигранно похвалила Маша. – У синестетиков такое встречается. Дар предвидения, телепатия…
– Левитация…
– Может, ты и через стены умеешь ходить?
– Не было такого желания.
– А ты знал, что женщин-синестетиков намного больше, чем мужчин?
Максим не знал.
– Что мы всё обо мне да о синестетиках. Много чести. Расскажи лучше о своей работе. Как докатилась до такой жизни?
Маша была фрилансером, вольным художником без привязки к графику и штату какой-нибудь компании с фамилией основателя в названии, наёмным рыцарем из романа "Айвенго". До того как стать редактором сайтов, она занималась написанием мелких статей для сайтов. В основном, продуктовой тематики.
– …на каких-то особенных страницах я не записывалась, "готовые" вакансии в сети не перебирала, а сразу попросилась в интересное место, где публиковали рассказы людей о полезных бытовых устройствах. Я им тоже писала, вот и обратилась. Взяли. Стала втягиваться. Одновременно предлагала статьи другим конторкам. В одну меня позвали редактором, за гроши, разумеется, но опыт есть опыт, опыт в таком деле бесценен. Плюс портфолио… вообще, хорошо устроились ребятки, чтобы мало платить. Ну да чёрт с ними. Набрала команду энтузиастов, которым и вовсе не платили, и вместе мы неплохо подняли тот сайт. Нажились на нас, конечно, не кисло – ссылки рекламные на наши тексты и прочее, зато мы репутацию заработали. А потом я стала редактором собственного сайта. Рабов искать не хотела, знаю же, каково это, пахать бесплатно ради не пойми каких "перспектив". Поэтому авторам предложила сначала небольшие, для кого-то смешные, но всё-таки деньги. Народ отозвался. Сначала в убыток работали, но зато честно. Рекламу у нас стали заказывать, и я поднимала оплату текстов. Прикармливала, чтобы не разбежались… работающие без долгосрочных обязат