— Хватит мямлить! — тут уже не выдержал сам Белецкий. — Что такого ужасного ты хочешь нам сказать?
— Ну, я решил, — все же разродился охранник, — что молодой господин хочет… в туалет. А поскольку госпожа Элиза была рядом, то стесняется сказать об этом прямо.
Ага. Кажется, когнитивный диссонанс отступил, сменившись привычным узнаванием. Недотерпеть, прервать дела ради похода в туалет — как это похоже на Марка. Алекс облегченно выдохнул.
— И почему ты не пошел с ним? — сухо уточнил он.
— Я вышел из машины — покурить, и заодно посмотреть, куда он пойдет. Но тот зашел за деревья, и… Знаете, как-то неудобно было подглядывать за таким уж.
— Ты телохранитель или выпускница Института Благородных Девиц? — рявкнул Алекс. — Ты должен был пойти за ним, что бы ему там в голову не взбрело!
— Да, но там была еще и госпожа Элиза, — заметил охранник. — Я не мог оставить ее, да и… ничего не предвещало…
— Не предвещало, — Алекс покачал головой. — Конечно… Чертовы имперцы не успокоились. Они следили за вами, и выкрали его, как только он остался один.
— Думаешь? — Вульфрик глядел скептически. — А зачем тогда, по-твоему, два часа назад они объявили его в розыск?
— Что?
— Ты все слышал.
— Для отвода глаз, — кивнул Алекс. — А если это не они, то, значит, заказчики убийства, что еще хуже.
— Господин Ротт… — все так же стеснительно заметил Карл. — Когда… ну, пауза затянулась… я решил пойти по следам, и… господина Марка там не было. Тогда я вызвал подкрепление, и мы все обыскали — насколько могли это сделать в тех условиях.
— Ближе к делу. Что вы обнаружили?
— Ничего.
— В смысле «ничего»? — Алекс устал срываться на крик и теперь просто пытался получить как можно больше информации.
— В том смысле, что не было никаких видимых следов, — снова пожал плечами Карл.
— У тебя все? — Алекс поглядел на телохранителя с неприязнью.
— Да.
— Тогда оставь нас.
Дверь за Карлом закрылась, и Алекс снова повернулся к Вульфрику и Фридриху.
— Испарился? Ты можешь мне объяснить что за цирк сейчас происходит?
— Может, мой человек немного косноязычен, — мотнул головой Вульфрик, — но факты излагать умеет. Он прав, Алекс. Парк обыскали, и не нашли ничего, что хотя бы примерно указывало бы на местоположение Марка.
— Вульфрик, мой сын сначала при смерти, потом его пытаются убить, допрашивают, хотят похитить, объявляют в розыск и, в придачу ко всему, он пропадает! А ты кормишь меня сказками!
— Да, такая себе неделька, — согласился Вульфрик. — Не знаю, к чему все идет… но, в наши планы это не вписывается.
Алекс быстро глянул на него и фыркнул. Это уж точно.
Глава клана Белецких скрестил руки на груди.
— Есть еще один… свидетель.
— Кто?
— Элиза. Она ведь тоже была в машине, да и около больницы, однако я бы не стал зря ее тревожить и вмешивать во все это дерьмо…
— Уж извини. — заявил Алекс. — Зови ее.
Элиза явилась через две минуты; Алекс не знал, ждала ли она этого вызова или нет, но несмотря на столь ранний час девушка была при всем параде, с идеальной укладкой и без тени удивления на лице. Войдя в кабинет отца, она сделала безукоризненный поклон Алексу и вытянулась по струночке, ожидая слов отца с чуть ли не скучающим лицом.
«Если бы мой Марк был бы хотя бы наполовину так же дисциплинирован…» — пронеслось в голове у Алекса.
— Элиза, — кивнул Вульфрик. — Что ты можешь сказать по поводу недавних событий?
— Ничего особенного, — спокойным голосом отозвалась его дочь. — Может его поведение меня немного и удивило, но куда он мог пропасть я знать не могу.
— Удивило? — Алекс снова шевельнул бровью. — Чем же?
— Я не думала, что он… такой, — Элиза отвечала сдержанно и кратко, словно не желая раскрывать свои подлинные мысли. — Не ждала от него такой собранности. Он был спокойным, как будто его ранят и захватывают каждый день. Никакого волнения, никакой наивности…
И вот опять это странное чувство, что речь идет вовсе не о Марке. Алекс сидел и ждал, что же еще скажет Элиза.
— Он совсем не такой, как по сети… — Элиза осеклась и быстро добавила, — Ну, насколько я могу судить, а мы пересекались мало.
Она поглядела на отца.
— Больше я ничего не могу сказать. Я могу идти?
Пару секунд Вульфрик помедлил, а затем махнул рукой.
— Да, иди.
Элиза снова почтительно поклонилась Алексу, затем отцу — и вышла. В кабинете воцарилось молчание.
— Слово в слово — мои мысли по поводу поведения твоего сына, — заметил Вульфрик после продолжительной паузы. — Что-что, а к его умению держаться в критической ситуации не придерешься; ты воспитал из него настоящего мужчину.
— А? — Алекс сейчас был растерян, пожалуй, даже больше, чем когда узнал о чудом сросшихся ногах своего сына.
— Знаешь, я ведь думал, что с твоим воспитанием он вырастет размазней, — продолжил Вульфрик. — Прости за откровенность, но я, как и все, ждал самого очевидного варианта, зная о его домоседстве. Думал, будет безвольным и стеснительным, осознающим свое место в мире — маленькое тонкое деревце под сенью вековых гигантов… но он доказал, что я ошибался.
Алекс продолжал молчать, не зная, что на это ответить. Как ни обидно это звучало, но даже к нему самому иногда закрадывались мысли о том, что Марк звезд с неба не хватает и вряд ли это когда-нибудь изменится. Более того — он сам в некотором роде постарался его таким воспитать, чтобы избавить от проблем в будущем… но что такого мог наговорить сын, что заслужил уважение от самого Белецкого?
— Теперь я вижу, — Вульфрик глядел прямо на него, — что из них с Элизой выйдет отличная пара. Возможно, моей девочке даже будет чему у него научиться…
Взгляд главы клана Белецких посуровел.
— Вот только не будет никакой свадьбы, если мы его немедленно не найдем.
Глава 24
Я открыл глаза в пустом поезде. Мы мчались так быстро, что невозможно было рассмотреть, что за окном. Хотя на самом деле, мне было всё равно.
Закатав рукава чистой толстовки, я сидел и смотрел в никуда, вокруг было тихо. От скуки меня отвлек звонок.
Я уверенно нырнул рукой в правый карман джинсов и с удивлением обнаружил, что телефона в нем не было. Мелодия продолжала звучать.
Встав, я зашагал в соседний вагон, возмущенный тем, что каким-то образом упустил собственный мобильник из виду.
Без проблем открыв дверь, я вошел внутрь и бегло бросил взгляд на два ряда кресел. С одной стороны они почему-то были черными, а с другой синими. Долго я над такой мелочевкой думать не стал и зашагал вперед.
Судя по всему, звук доносился из кабинки проводника.
Я нахмурился. Как можно было оставить свой телефон в таком месте? Раздраженно открыв дверь, внутри я никого не обнаружил. Только телефон. Он лежал на столе у вычищенного до блеска окна, в котором отражалось моё лицо, и звонил.
Абонент «Элиза».
Ну уж нет. Я не хочу с тобой разговаривать. В прошлый раз тебе разве не хватило?
Мой большой палец нажал на красную кнопку «Сброс», но ничего не произошло. Еще раз. И еще. Тишина. Только после четвертого нажатия телефон замолчал.
Я облегченно выдохнул и почти развернулся, чтобы сесть и наконец-то дождаться конца этой нудной поездки, однако взгляд зацепился за отражение. Я выглядел совсем не так, как раньше. Глаза словно принадлежали покойнику, они были холодными и ничего не выражали. И улыбка — от уха до уха.
Мне захотелось схватиться за голову, но я понял, что не могу пошевелить и пальцем. Тело словно начало двигаться независимо от меня, подчиняясь чему-то неизвестному. Моя рука поднесла телефон ближе к лицу и медленно выбрав контакт «Элиза» нажала на зеленую кнопку вызова.
Я еще раз посмотрел на себя в отражении. Окровавленная физиономия смотрела мне прямо в глаза и улыбалась.
Первое, что я ощутил — это вкус земли во рту, и земля сильно горчила. Зрение, слух и даже осязание ещё не вернулись ко мне после недавнего забвения. Спустя секунды, или же десятки секунд я наконец осознал, что лежу лицом в траве.
Жадно заглотил воздуха, снова и снова, пока не понял, что больше не лезет выдохнул. Потерев ладонями глаза, заметил, что на запястьях не было узоров Сдвига. Хорошо, значит смерть выключает все активные ауры. Можно было бы догадаться, конечно, но теперь знаю наверняка.
Сердце все еще трепетало, как лист на ветру, но на душе было относительно спокойно даже несмотря на разбитое состояние и тот факт, что меня пробудил кошмар. Жаль только это спокойствие длилось недолго.
Сон — забвение. Ты засыпаешь, отбрасывая все проблемы, сбегая в спасительно комфортный мир иллюзий. Но затем приходит время проснуться. Ты открываешь глаза, вначале даже не до конца понимая кто ты и где ты. Но затем, подобно лавине непрочитанных писем, скопившихся у порога дома после долгого отсутствия, на тебя скопом начинает наваливаться осознание. Поток воспоминаний и тревог, с которыми ты засыпал, никуда не делся — он лишь терпеливо стоял над твоей кроватью, дожидаясь утра.
Так было и в этот раз. Я лежал голой спиной на прохладной траве, что совсем скоро покроется росой и глубоко дышал. Осознавал.
Прозрение не принесло ни капли радости, только стыд и чувство вины. Это мерзкая липкая смесь чувств становилась все более вязкой с каждым новым воспоминанием о недавних событиях. Одно за другим, образы резко возникали перед глазами застывшими во времени кадрами из памяти, перебивая собой мысли.
Воспоминание, как я иду к Элизе и Вульфрику полуголый. От стыда я скривил лицо и даже немного дернулся, словно увидел резкую вспышку.
Интересно, что подумала сама Элиза. Наверное была в ужасе от того, как выглядит её будущий муж.
Да я уже не говорю о том, как себя вел. Конечно, ранение было серьезным, но вот так вот вырывать платок из кармана Вульфрика? Любой другой на моем месте после такого бы уже хвастался своей дерзостью рыбам на дне реки, в ботинках из бетона. Наверняка он в ярости, считает меня теперь заносчивой малолеткой.