— Сочту за комплимент, — на что уже мне пришлось хлопать глазами. Один — один.
Мы проходили мимо бесконечных многоэтажек с заколоченными досками дверьми и окнами на первых этажах. Некоторые из них были обычными серыми коробками, построенными еще до моего рождения, другие же выглядели поновее, в них даже прослеживались некоторые вкрапления креатива, вроде окраса в яркие цвета, специфичных балконов, разнящихся от этажа к этажу и так далее. Объединяла все дома лишь гнетущая пустота и темнота внутри. Хотя иногда мне и начинало казаться, что из жилых высоток доносятся какие-то звуки, после увиденного в доме, я не мог быть до конца уверенным в том, что это не игры моего воспалившегося воображения. Изредка на обочинах попадались брошенные машины с разбитыми окнами. Многие из них просели вниз от сдувшихся шин, остальные же наверняка были попросту в нерабочем состоянии, иначе было бы странно оставлять их здесь. Мусорные баки во дворах были с горой завалены пластиковыми пакетами, похоже, коммунальные службы перестали работать задолго до того, как оставшиеся здесь по какой-то причине люди окончательно лишились зачатков разума.
Впрочем, долго занимать себя разглядыванием архитектуры мне не пришлось. Преодолев по дворам где-то квартал, мы вышли перед небольшим двухэтажным зданием, отделанным декоративным камнем. Над деревянной дверью висела большая надпись «Хаухет». Алкогольная карта в пожелтевшем пластике, прикрепленная к стене рядом со входом, намекала на то, что когда-то это место было баром.
Родион приоткрыл тяжелую дверь, и мы заскочили внутрь. В нос ударил запах пыли. В баре стояла кромешная тьма, однако, старик, судя по всему, знал это место наизусть, а потому прошел мимо барной стойки к электронному щитку, где включил рубильник. Над барной стойкой загорелся свет.
— Я думал, в городе нет электричества, — произнес я, сощурившись.
— Солнечные панели.
Даже несмотря на какое-то аномальное количество пыли в три слоя, бар выглядел атмосферно, интерьер был стилизован под старую таверну. Нарочито грубо вытесанная деревянная мебель, такие же деревянные пивные бокалы, что в ряд стояли на длинной стойке, за которой находилась стена полупустых бутылок с алкоголем. Не соответствовали авторской задумке лишь окна, что были заклеены черной пленкой, не пропускающей свет. По рулонам пленки на полу становилось понятно, что это вкрапление в дизайн появилось здесь относительно недавно.
Пока я стоял у входа и разглядывал помещение, Родион отошел от щитка и переместился за бар. Вытащив из-под стойки пыльную бутылку виски, он жестом головы указал на один из высоких стульев, приглашая меня сесть.
Я хотел было по инерции ответить, что еще несовершеннолетний… но осекся. Уже можно. Протерев стул от пыли, я уселся и молча принял граненый стакан с налитой янтарной смесью.
Похоже, впервые с пробуждения в гробу у меня появилась возможность задать все интересующие вопросы, коих было много. Я растерялся, даже не зная с чего начать.
Во время моей заминки старик молча опустошал свой стакан, наблюдая за тем, как я осторожно отпиваю жгучую жидкость и пытаюсь понять, какой вопрос задать первым.
— Начни с простых вопросов, — он ухмыльнулся.
Я удивленно поднял брови.
— Нет, я не читаю мысли, просто у тебя все на лице написано.
На лице написано, значит.
— А своих жену и сына ты тоже бросил где попало?
— Да, — спокойно ответил он, глядя мне в глаза, и отпил из стакана.
Прим. Автора: Автор все еще жив. Немного. Наверное. Если с правильного угла посмотреть.
Глава 6
— И почему-то я не удивлен, — после очередного глотка виски моё лицо с непривычки скривилось.
Разумеется, я уже пробовал алкоголь, однако никогда не был пьян. Виски тоже был для меня в новинку. Жидкость оставляла после себя неприятное послевкусие и очень сильна прожигала грудь. Впрочем, если не это подходящий момент для того, чтобы впервые напиться, то мне страшно даже представить, каким он должен быть.
Старик поглядел на меня с улыбкой. Наверняка ему было забавно наблюдать за тем, как я пытаюсь не подавать виду, что спиртное сжигает меня изнутри. Он наклонился за барную стойку, поднял с пола свой рюкзак и водрузил его на стойку рядом, открыл один из боковых карманов, пошарил внутри несколько секунд и достал оттуда какую-то консервную банку. Кинув ее на стойку перед собой он легким движением извлек из-за пояса охотничий нож с огромным лезвием и деревянной рукояткой, плавно крутанул его между пальцев и вонзил в уголок консервной банки. Скинув рюкзак обратно на пол, он схватился второй рукой за банку и в несколько движений ножом вскрыл ее, после чего подвинул ко мне.
— Во-первых, даже мне трудно заливаться этим пойлом на пустой желудок, — он положил нож рядом с консервами, — так что ешь. Во-вторых… во-вторых будет после еды.
Я не стал возражать и, схватив нож, принялся есть нечто напоминающее тунец. Честно скажу, под то пойло — виски, консервированный тунец явно не подходит. От слова совсем. Никому не рекомендую. Но… как же, блин, все равно вкусно!
Прошлые сутки снова прошли без еды, а потому я настолько увлекся поеданием рыбы, что даже не сразу осознал, к чему ведет Родион. Как бы хорошо скверна не восстанавливала моё тело, по какой-то причине сделать желудок сытым она не могла.
Пока я пытался насадить на нож больше тунца, старик круговыми движениями взбалтывал содержимое стакана. Он сконцентрировано наблюдал за тем, как янтарная жидкость ударяется о стеклянные края, и думал о чем-то своем. Мне стало любопытно, сколько ночей он провел в похожем состоянии после смерти сына.
— Эм, спасибо, — я оторвался от консервной банки.
Он удивленно приподнял брови, словно я сказал что-то на иностранном языке.
— За то, что чуть не убил меня тогда.
— Мне казалось, что я «долбанный маньяк переломавший тебе ноги».
— И навсегда таким останешься. Но ты прав, я бы оказался в другом дерьме. Из которого бы не смог выползти, как сейчас. Ублюдки не ожидают, что я вернусь и через что бы мне не пришлось пройти, бьюсь об заклад — выражение на лицах дядюшек будет стоить того.
— Уже похоже на настрой, Марк. — удивление на его лице сменилось одобрением.
— Это не значит, что я тебя простил.
— Я тебя не из-за угрызений совести из гроба достал, — старик ухмыльнулся.
Я доел консервы и схватил стакан. Вроде бы это простая еда… Но, черт подери, настроение не просто улучшилось, оно резко подскочило вверх до чуть ли не легкой эйфории.
Уже с новыми силами я произнес:
— Мне кажется, тебе пора начинать рассказывать, кто ты такой, и почему мне не следует встать и уйти. В этот раз, — я вспомнил состояние в котором он нашел меня в мертвом городе, — мне не составит проблем это сделать.
— Да? — старик издал смешок, — Ну так уходи. Я тебя не держу.
Я уставился на огненную жидкость в стакане. Увы, на словах это может и так, но проблема в том, что сейчас мне попросту некуда уходить. И чертов дед это понимает.
Ответить мне было нечего, повисла затянувшаяся пауза, которую прервал вопрос от Родиона:
— Во время нашей первой встречи. Зачем ты ехал в столицу?
Я поднял взгляд на старика. События того дня казались далеким сном, даже вспоминать о котором было странно.
— Хотел совершить свой первый «взрослый поступок», разорвать помолвку с Элизой Белецкой, — почему-то мысль об этом меня рассмешила, — что теперь мне кажется довольно тупым. Даже если бы я успешно добрался до Белецкого, что-то мне подсказывает: дела сложились бы совсем не так, как я задумывал.
Увидев реальное положение дел, я не могу воспринимать ту поездку иначе, чем наивным порывом хоть как-то проявить себя. Чудо, что меня вообще не остановили до того как удалось сесть на поезд.
Или… совсем не чудом. Проклятый Фридрих. Он умышленно позволил мне уехать?
— Неужто внимания захотел привлечь к своей скромной персоне наследника клана? — саркастично произнес Родион.
Ухватившись за стакан, я выдохнул и немного отпил из него.
— Нет, не в этом дело. Я ехал, чтобы доказать себе… или отцу, что способен контролировать свою жизнь. Ну, а теперь, — я схватил бутылку и плеснул еще виски в стакан, меня начинало развозить, — понятно, что я не контролирую вообще ничего. Даже свою смерть. — я нервно рассмеялся, глядя на жидкость у себя в руке. — А Элиза… я её даже не знаю.
— А хотел бы узнать?
— Понятия не имею. Сначала я относился к браку с ней просто как к исполнению воли отца, но затем… — от воспоминания об отце в горле встал ком, да и с самой Элизой я общался только под действием Сдвига, что не позволяет мне ответить на этот вопрос не то, что Родиону, но и самому себе.
Сделав глоток, я продолжил:
— Плевать. Давай напрямую — наверняка за эту неделю ты узнал обо мне всё, что хотел. Я же в свою очередь знаю только то, что по твоему мнению избиение буквально пять минут назад вылезшего из гроба человека палкой — отличная терапия.
Он отпил виски и хмыкнул.
— Моя фамилия Долгов. Сойдет для начала? — старик хитро улыбнулся.
До меня далеко не сразу дошло понимание того, что я уже слышал эту фамилию. Клан Долговых, один из сильнейших — был когда-то. Восемь лет назад его фактически уничтожили, а владения поделили между прочими кланами. Ротты заняли его место в совете. В подробности меня никто не посвящал. Это произошло примерно в то же время, что и мои помолвка с пробуждением.
Я так и замер не донеся стакан до губ. Забавное совпадение, но ладно — это потом.
— Мне казалось, что вас не осталось. Чем Долговы не угодили совету?
— Для этой истории нам понадобится куда больше свободного времени и алкоголя. И к сожалению, — он обернулся и глянул на полки забитые различными бутылками, — в нашем распоряжении только второе.
Я кивнул. В любом случае, меня куда сильнее волновал другой вопрос.
— Тогда что тебе от меня нужно?
Старик притих, уткнувшись взглядом в барную стойку. Он еще какое-то время подбирал слова, а затем посмотрел мне в глаза. Ухмылка сошла с мор