И сейчас, Родион открыл дверь и впустил меня в свою очередную обитель. Я бросил сумку в прихожей и осмотрелся.
Не то, чтобы я ожидал от старика каких-то фешенебельных апартаментов… однако эта однокомнатная квартира на последнем этаже по какой-то причине выглядела хуже, нежели его пристанище в баре мертвого города. Убранством она представляла собой нечто среднее между пыльным чердаком и жильем Тины, которое тоже не выделялось особой чистотой и организованностью.
Впрочем, эту схожесть можно было очень легко объяснить. Скорее всего дело не в том, что старик, как и УБИшница — законченные неряхи. Просто трудно ухаживать за местом, которое ты не считаешь своим домом. Перевалочный пункт для еды и сна у Тины, явочная квартира в которой наверняка под полом спрятана куча оружия (или еще чего похуже) у Родиона… уютом и теплом не пахло ни там, ни там.
Но, разумеется, пыльные картонные коробки, немытая посуда и что довольно характерно аккуратно разложенные то тут, то там, детали снаряжения с инструментами не могли смутить меня после изнурительного дня в дороге. Наплевав на все, я упал на диван.
Родион несколько недовольно посмотрел на меня и стал разбирать свой массивный рюкзак.
Пока я был занят размышлениями о том, нужна ли ему моя помощь, телефон старика зазвонил. Он вытащил мобильник из кармана, посмотрел на экран и, фыркнув, отправился на кухню, оставляя меня в одиночестве.
Странная реакция. Зачастую у меня не возникало никаких проблем с тем, чтобы читать эмоции людей по их мимике, мелким движениям и прочим «подсказкам». Я даже склонен считать, что это в некотором роде мой конек. Однако со стариком всё, в очередной раз, было несколько сложнее, чем с остальными.
Как правило, в тех случаях когда по лицу человека сложно понять, что конкретно творится у него на уме, у тебя все равно остается некий простор для догадок. Удивительно, но простые эмоции скрыть куда сложнее, чем что-то комплексное — радость, злость или, скажем, ревность очень трудно засунуть за каменную физиономию так, чтобы не осталось и следа.
Родион в этом плане был уникален. Казалось, что он дает мне видеть только те эмоции, которые ему выгодно показать мне в текущий момент. Было довольно трудно отличить ложь от правды, насмешку от серьезного замечания, когда они исходили из его уст. И это — одна из причин по которой я до сих пор не уверен, могу ли ему полностью доверять.
Тот факт, что я не мог ни понять намерений, ни предсказать его действия и намерения, не давал мне расслабиться рядом с ним. Потому мой глаз так зацепился за его недовольный взгляд на экран мобильника. Словно старика застали врасплох, тем самым «пробив» на честную эмоцию раздражения.
Любопытство взяло надо мной верх. Родион вышел на кухню, чтобы поговорить и судя по мерзкому скрипу, раздавшемуся в другом конце квартиры — закрыл за собой дверь.
А я вот просто схожу попить воды. Возможно, мне хватит и пары фраз, чтобы хотя бы примерно понять что (или кто) его так разозлило.
С этой мыслью я резко подскочил с дивана, смутившись глянул на гудящие после часов ходьбы ноги, поймал равновесие и ровным шагом направился в сторону кухни, изобразив самое невинное лицо из возможных.
Темный коридор освещался светом, пробивающимся через мыльное, полупрозрачное стекло в двери, ведущую на кухню. Сквозь него виднелся силуэт старика, что схватившись свободной рукой за шею говорил по телефону глядя в окно.
— Нет, вернулся. Скоро буду. Без Гримма, оставлю его у себя, да…
Кажется, в этот момент он что-то почувствовал и голова старика начала медленно поворачиваться в мою сторону. Я как раз открыл дверь.
— Пить хочу, — беззаботно пожав плечами, я зашел на кухню.
Старик ухмыльнулся и жестом головы указал мне на кран, что скрылся за холодильником, а сам продолжил выслушивать собеседника.
Родион со смятением наблюдал за тем, как я копаюсь около столешницы в поисках кружки, подношу её к крану и наливаю себе воды.
— Нет, не знает. Да, позабочусь.
Я повернулся к нему, поставив чашку на место.
— Остальное при встрече. — прохрипел старик в трубку и одним движением спрятал телефон в карман.
Я приподнял брови и посмотрел на его погрязшее в раздумьях лицо.
— Что-то случилось?
— Не-а, — старик сказал как отрезал, — все отлично.
Почему-то не похоже.
— Мне нужно будет уйти на какое-то время. Ты, — он ткнул в мою сторону пальцем, — Сиди здесь и не светись.
— Так срочно?
— Вроде того. Обещал тебе переделать документы, если помнишь. Встречусь с нужным человеком, — он протянул ко мне ладонь.
Покопавшись в карманах я передал документы Рэджинальда, которые мы забрали с тела несчастного, и проводил Родиона к выходу. Перед тем, как уйти, он развернулся и, задумавшись, произнес:
— Если что — оружие под диваном.
Я кивнул. По очевидным причинам все наше оружие мы спрятали в лесу, покидая границу с мертвым городом. Как выразился старик, будет глупо если все наши планы сломает банальный выборочный досмотр на столичном вокзале. Учитывая наряды, может мы и были похожи на грибников, но не выросли еще такие опята, для сбора которых понадобились бы экспансивные патроны. Объясниться было бы довольно трудно.
Но видимо во всех квартирах Долгова можно было обнаружить небольшой арсенал, что спасало ситуацию. Насторожило меня, однако, другое. Он известил меня об этом так, словно мне серьезно может понадобится то, что лежит под кроватью. Под каким углом на это не посмотри разговор у старика был странным.
Во-первых, его собеседник знал мою фальшивую фамилию, во-вторых, он знал, что Родиона не было в городе, ну, а в третьих, ему известно конкретное место нашего пребывания. И всё это под соусом того, что сам звонок не на шутку разозлил моего спутника. Я напрягся. Возможно, мне действительно стоит знать, где спрятано оружие. На всякий случай.
Дверь захлопнулась, оставляя меня оглядываться по сторонам. Вокруг было непривычно тихо, впервые за долгое время я оказался один, без какой-то определенной задачи или пары оскверненных за стеной.
Я вернулся в комнату с диваном и подошел к широкому окну. На улице было уже несколько часов как темно, с последнего этажа открывался чарующий чем-то вид на трущобы. В окнах загорались и потухали рыжие огоньки, на балконах мелькали силуэты, а по улицам внизу ходили редкие компании молодых людей. Было приятно снова оказаться среди цивилизации, пусть даже и в трущобах. На душе стало чуть спокойнее, но вместе с тем и одиноко.
Всю свою жизнь я воспринимал одиночество как данность. Оно меня не смущало и не доставляло дискомфорта. Я привык быть наедине с самим собой, мне всегда было чем себя занять и что поделать… и поэтому обнаружить, что теперь оно вызывает во мне тревогу было особенно странно.
Я заходил туда-сюда по комнате, нервно ожидая подвоха или опасности, которые последние дни преследовали меня по пятам. Странно замечать такие мелкие изменения в своей личности. Тишина и пустота теперь вызывали во мне легкую паранойю.
Забравшись рукой под диван я нащупал сверток ткани, который тут же достал и развернул. Внутри лежал стандартный полицейский пистолет относительно мелкого калибра. Проверив его магазин на наличие патронов и передернув затвор, я положил оружие на стол рядом с диваном и выдохнул. Мне стало несколько легче, но что-то еще не давало покоя. А поэтому я отправился исследовать входную дверь. Она была закрыта, но провернув замок несколько раз стало понятно, что я легко могу открыть её изнутри. Так и не понял стало мне от этого спокойнее, или же наоборот.
Что же, ожидание Родиона вполне себе могло затянуться, превратившись в довольно тревожное занятие, если бы я вовремя не вспомнил о том, что по пути сюда мы обзавелись новым мобильником.
Спустя минуту небрежно брошенный у входа рюкзак был безжалостно выпотрошен и в моих руках оказалась небольшая белая коробка. Обычно я пользовался телефонами, которые были куда дороже, чем этот, а потому опыт оказался… интересным. Несмотря на все приложенные усилия, мне так и не удалось найти хотя бы намека на название бренда-изготовителя. Телефон был одним из безликих бюджетных аппаратов, похожих друг на друга как две капли воды. И не могу сказать, что меня это хоть сколько-нибудь волновало бы, если бы не крохотные неудобства вроде того, что включается он только раза с третьего, а весь интерфейс по умолчанию был написан на языке, который мне даже не удалось идентифицировать.
Разобравшись с издержками, я первым делом заказал себе целую гору еды из какого-то местного ресторанчика, сильно удивившись тому, что в трущобах вообще работают курьеры. Говорят, у каждого таксиста есть хотя бы одна жуткая история касающаяся работы, могу поспорить, что местные доставщики могут поведать таких с десяток.
Следующие полчаса я потратил на то, чтобы скачать нужные приложения и завести себе новый почтовый ящик да новые аккаунты. Понятно, что войти в старые профили еще какое-то время я точно не смогу — наверняка за ними следят. Но мне нужно узнать что происходило во время моего отсутствия, последние пару дней эта информация ловко меня избегала.
Начал я, конечно же, с постера. Аккаунт Элизы.
Прошло не так много времени и нового контента не появилось. Разве что посты с Августом были оперативно подчищены после его смерти. Это мне даже показалось несколько забавным. Правда вот, когда я зашел на свой профиль, по спине пробежал тревожный холодок.
С последнего раза, когда я проверял свой аккаунт количество моих подписчиков увеличилось втрое. Ни за что бы не поверил, что это простое совпадение. Понятно, что видео с моими поломанными ногами разошлось по интернету, однако с того момента прошло уже больше недели, пик моей популярности должен был уже пройти. Что-то было не так, и я решил зайти в комментарии под фото.
— Бл*…
Произнес я вслух, когда среди сотен разношерстных комментов самого разного плана — как хвалебных, так и оскорбительных, наткнулся на повторяющуюся ссылку. Она вела к видео сомнительного качества.