Мы схватили Вульфрика под руки и ноги и понесли его ко входу в склеп, через разломанный когда-то Родионом деревянный забор.
— Почему он просто отпустил твоего отца? — я покрепче подхватил Белецкого под мышки, но легче эту тушу такой ход не сделал. — И почему тебя не убил?
Элиза пожала плечами.
— Нёс какой-то бред, как всегда. Хотел сделать так, что раз уж отец остался жив, то он должен эм… «полностью осознавать, какое он ничтожество», что бы это ни значило. Ну, а я… полагаю, ему просто нужны были зрители. Черт его разберет.
Не похоже на Родиона. При всех его грехах, старик не отличался тягой к показухе. Если же он хотел сблизить меня с Элизой, то у Долгова странные понятия о романтике. Но… Плевать, что им там могло двигать.
Больше меня это не касается.
Мы уложили бессознательного Вульфрика около входа в склеп и убедились, что его не будет видно со стороны улицы. Элиза первым делом распорядится, чтобы его забрали отсюда, когда мы доберёмся до людей. Мне же было по большей части всё равно, что станет с Белецким, однако не бросать же Элизу здесь одну. Особенно учитывая, что не прошло и часа с тех пор, как она спасла мне жизнь.
Говорят, это хреново для кармы.
— Вот он.
Я похлопал Элизу по плечу, когда заметил между веток и разнообразных деревьев очертания поезда, в котором мы оставили всех наследников и заместителей кланов.
Забравшись наверх, я протянул Элизе руку, и мы пошли сквозь состав в поисках нужного вагона. К моему удивлению, Родион действительно запечатал вагон против скверны, хотя вполне мог этого не делать. Увы, на филантропию старика надеяться не приходилось. А значит, у него были планы и на этих ребят… тогда можно считать, что им крупно повезло. Хотя это как посмотреть.
Пока Элиза доставала телефон, я сорвал печать против скверны и силой начал двигать заклинившую дверь. Она мерзко заскрипела, но всё же поддалась.
По ту сторону нас ждала не самая приятная картина.
Несколько десятков испуганных, в разной степени безумия, глаз. Кто-то из клановских лежал на полу, некоторые сидели по углам, обняв свои ноги, другие же бездумно жали что-то на выключенных телефонах. Влияние скверны должно было уже сойти на нет, но на то, чтобы восстановиться, им все равно понадобится какое-то время. Я зашел внутрь вагона и скрестил руки, прислонившись к стенке и закинув нога за ногу.
Решил особо не отсвечивать. Это всё же звездный час Элизы.
— Господа, — девушка прошла немного вперед, к запуганной ужасами мертвого города толпе, — все члены совета мертвы… — она запнулась, — или недееспособны.
— К-как это мертвы?!.. — раздался неуверенный шепот из толпы.
— Буквально, — сухо ответила Элиза. — Все наследники и заместители… то есть вы, — глаза Элизы Белецкой блеснули, — тоже недееспособны.
Где-то около секунды до наследников доходило, что к чему, затем же те немногие, кто успел оправиться от эффекта скверны быстрее прочих… ожидаемо подняли шум.
— Ч-что?
— Как?
— Т-ты о чем вообще?!
— Совсем охренела? Какие к черту недееспособные?!
Элиза вежливо улыбнулась.
— Пока что об этом знаем только мы с вами, — она подняла телефон в руке, — Но что произойдёт, если кто-то из тех, кто метит на ваши места, получит эту видеозапись? На ней происходят ужасные вещи, если вы еще не поняли. Высокопоставленные члены кланов сидят в вагоне посреди леса в мертвом городе как… килька в банке. Да ещё и с размазанными по лицу соплями напару со слезами, — Элиза усмехнулась, — Думаете, ваши конкуренты не придумают, что с этим делать?
— Д-да кто вам поверит…
— Правда? — девушка покачала телефоном. — Ты думаешь, кому-то в конечном итоге будет до этого дело?
Спорить никто не стал.
— Но… есть и другой вариант, — Элиза заложила руки за спину. — Так как почти все члены совета мертвы, нужно собрать новый совет, — она улыбнулась. — Думаю, никто не будет против, если мы с господином Роттом станем его временными председателями, да?
— Но это же… но как… два председателя?
— Так я и думала, — Элиза развернулась к выходу, — Возражений никто не имеет. До скорого, господа.
Я лишь тихо посмеялся и направился вслед за ней. Спустя пару минут мы уже стояли на краю разрезанного Вульфриком вагона. Где-то издалека доносились характерные звуки вертолетных лопастей.
Мы смотрели по большему счету в никуда. Всё же наши взаимоотношения складывались не самым обычным образом, а молчание иногда говорит больше, чем слова. По крайней мере, всегда можно вообразить, о чём думает другой человек.
Звук вертолетов становился все ближе, а наши безмолвные переглядывания становились все более неловкими. Я вздохнул.
— Ты же понимаешь, что твоё, — было трудно подобрать подходящее слово, — решение с захватом власти в лучшем случае временное? Совсем скоро они перестанут бояться компромата.
Элиза нахмурилась, не отводя взгляда от вида железнодорожных путей окруженных лесом, что открывался перед нами.
— Понимаю, — девушка сощурилась, всматриваясь в даль. — Но этого времени мне хватит.
Меня не удивит, если она добрую половину свою жизни строила планы на абсолютную власть в рамках «А что, если?» теперь ей просто остается воплотить их в жизнь. Но даже если это не так, что-то подсказывало, что Элиза справится.
Мы вновь замолчали. Однако совсем скоро тишина начала действовать на нервы уже Элизе. Девушка повернулась ко мне.
— Не думала, что ты захочешь лезть в клановские дела, после всего… что случилось.
Я хмыкнул.
— Тоже не думал, но… — я пожал плечами, — что мне еще остается? У меня есть клановское имя, клановское поместье… все эти клановские штуки.
Она улыбнулась.
— Клановская помолвка ещё, — девушка с интересом посмотрела на меня, но больше затем, чтобы узнать мою реакцию.
— Ну, — я ухмыльнулся, — не подумай ничего такого, но пока что я лучше холостяком.
Она поджала губы и покачала головой.
— Отличный план, как по мне. — Элиза приобняла себя и потерла плечи. — В конце концов, тебе ведь еще бегать по всей планете и печати ставить, некогда о таких мелочах думать.
Мы рассмеялись одновременно.
— Мда уж, — я снова хмыкнул. — Ну, ты слышала эту фиолетовую кляксу. Такая у меня судьба.
Элиза с иронией покивала, а затем повернула голову и посмотрела мне прямо в глаза.
— Вся та энергия, которую они в тебя влили… с целой страны. Хм… Это ж сколько у тебя должно быть теперь маны? Считай миллиард.
— 999999999, — я приподнял бровь, вспоминая что-то из далёкого детства.
Девушка вопрошающе посмотрела на меня.
— Так выглядит интереснее, — я развел руками.
Она лишь пожала плечами.
Вертолеты пронеслись прямо над нашими головами. Я вздохнул. Скоро всех отсюда заберут. Элиза тоже это заметила и решила вернуться обратно в целую часть поезда, чтобы выйти на улицу через лестницу. Когда девушка дошла до дверного прохода, она покачала головой и развернулась ко мне.
— И что ты теперь будешь делать?
— Не знаю, — я задумался, — но для начала… решу один незакрытый вопрос.
Она кивнула. Серебристые волосы Элизы Белецкой скрылись в дверном проеме.
ЭПИЛОГ
Найти Фридриха Клинова оказалось довольно просто. Он залег на дно сразу же после смерти моего отца — даже не знаю, от кого он бежал, от Родиона или от самого себя. Я прекрасно понимал, что за всем стоял старик, однако мне нужно было окончательно в этом удостовериться. Без помощи Фридриха у него бы не получилось устроить резню в отеле, да и с больницей тоже возникли бы сложности.
Ну, а если старик все же не врал и Белецкий хотя бы частично приложил руку к перевороту… то я пришел бы и за ним.
В любом случае, все меры безопасности, которые Фридрих предпринял для того, чтобы его не нашли, разбились об одну фотографию в Постере его дочери. Мелкий дачный посёлок в какой-то глуши. Ожидаемо.
Мне не хотелось его убивать. Честно говоря, мне уже никого не хотелось убивать. Но он был предателем, а человечество давно сошлось на одном простом правиле — в тот момент, когда ты прощаешь одно предательство, твоя спина сразу же становится открытой для другого. В конце концов, Фридрих должен был знать, на что шел и что за этим может последовать. Пока я ехал в пункт назначения, новости о том, что я воскрес, да еще и стал большим боссом в клановском мире напару с Элизой, разносились по всей стране. Шутка ли, за какие-то сутки даже успели появиться первые конспирологические теории, мол, мы с ней специально всё это устроили. И пускай мне не было никакого дела до этих домыслов, образ создавался довольно зловещий.
Дом Фридриха охранялся всего двумя людьми. Разобраться с ними тоже не составило труда, чего было нельзя сказать о Кристине, дочери Фридриха. От её криков голова болела так сильно, что мне начинало казаться, как будто в меня снова вливают Скверну со всей страны.
Увы, прямого ответа от Фридриха я так и не дождался. Оставалось лишь раздосадованно посмотреть на мёртвое тело бывшего главы охраны клана Ротт и вложить в руки его дочери небольшой нож, которым она разрежет веревки после моего ухода. Я хотел перед ней извиниться за эту картину, но всё же решил, что это будет не совсем уместно. Заплаканные глаза девушки смотрели на меня с ненавистью.
Бывает.
Стало немного гадко. Я вышел из дома и уселся на крыльце.
И что теперь? Работы было не то чтобы мало — нужно восстановить клан, ведь, в конце концов, от него мало что осталось. А в остальном…
Я посмотрел на тёмное вечернее небо, где появлялись первые звёзды и вдохнул полной грудью. Наконец-то на душе нет груза, который мешал сделать это так свободно.
Но, как с такими моментами обычно и бывает, его внезапно прервал кашель со стороны.
— Марк, чтоб тебя, Ротт, — я устало повернул голову, не открывая глаза. Хриплый голос агента Рубана я узнаю везде.
— Вам-то что? — как он вообще меня здесь нашел? — Я разобрался с планом клановских. Можете не благодарить.