щества дела не меняет. Не только рядовые коммунисты, но и делегаты съезда явно придерживались различных точек зрения, разных позиций по принципиальным вопросам партийного строительства, жизни страны, содружеству ее республик, внешней и внутренней политике. Эти позиции не сблизились. Некоторые мои коллеги, сетуя на поведение тех или других групп делегатов съезда, говорили, что это ведет к разобщению единства партии, что надо бороться, ставить на место… Другие отмалчивались, понимая безысходность положения.
Глубокое чувство неудовлетворенности испытывал и я. Но многие из нас не сознавали тогда до конца, что необходимость размежевания, звучавшая в прошлом году в речах Генсека, на Политбюро, назрела давно. Уже в 1988 и даже 1987 г. стали проявляться крайние радикальные – демократические и консервативные тенденции в партии. Нужно было определить четкую концепцию, линию поведения и роль КПСС в провозглашенной перестройке. И соответственно укрепить ряды КПСС, размежеваться, очиститься. Но этого, как ни парадоксально, сделано не было. Я и сам долго верил в незыблемость, монолитность, организационную силу, идейную убежденность партийного большинства. Понимал необходимость изменений демократического характера, но не допускал и мысли о возможном глубоком расколе, и тем более распаде партии. Думалось, что отказ от так называемой руководящей роли партии в обществе не поколеблет ее устоев. Самоуверенности этой, а она была характерна для большинства коммунистов, противопоставлялась иезуитская тактика постепенной раскачки основ партии, перерождения ее кадров. Это делала небольшая по численности, но сплоченная, организованная, умело игравшая на прошлых ошибках и настоящих недостатках группа радикал-демократов, к которой в конце концов примкнул и сам Генсек со своим окружением.
Все это, к сожалению, стало нам ясно позже. Но уже XXVIII съезд КПСС серьезно поколебал нашу, в частности мою, уверенность. На съезде стал очевиден полярный расклад сил в партии. Былого единства, убежденности, веры уже не стало.
Дальнейшая работа ЦК, его Политбюро, Генерального секретаря ЦК еще более подтвердила послесъездовское негативное настроение. Их роль и значение в жизни партии снижались, утрачивались. Не приблизился Президент и к Верховному Совету. Он практически устранился от его работы, появляясь там редко, от случая к случаю. Замкнулся Горбачев в рамках Президентского совета и Совета Федерации. Там шла основная работа, связанная с выработкой концепций и определением путей практической работы по осуществлению «новой перестройки».
Пленум ЦК, состоявшийся после съезда, проходил возбужденно, резко критически по отношению к Генеральному секретарю – Президенту страны, к возглавлявшимся им структурам власти. Держал себя на этих партийных форумах Горбачев высокомерно, капризно, ультимативно давил на ЦК, пугал отставкой и т. п. Основной его опорой стали руководители республик. Но, как оказалось в дальнейшем, эта опора постепенно распадалась и окончательно развалилась после известных событий в августе и декабре 1991 г., оставив его в одиночестве. Но об этом мы поговорим позже.
Сейчас вернемся к июлю 1990 г. Итак, что же дальше? Более 47 лет занимался я различными сферами производственной, государственной и партийной деятельности. Нервная атмосфера последних месяцев так измотала меня, что я с удовлетворением ощутил первые дни освобождения от забот и ответственности. У меня был оформлен полагающийся мне отпуск, и в августе мы с женой отправились в санаторий «Валдай» в Новгородской области. Неброская природа Северо-Запада – лес, озера, тишина. Возможность побродить по окрестностям, поразмышлять о прошедшем, обдумать свои планы была здесь благоприятной.
Оставаясь народным депутатом РСФСР и членом Верховного Совета СССР, я решил более активно включиться в работу союзного органа, избрав для себя место приложения сил – Комитет по международным отношениям. Где и стал работать, как только начались заседания очередной, четвертой сессии Верховного Совета СССР.
Все, о чем я буду говорить в дальнейшем, это мое видение событий как члена Верховного Совета, а затем и просто гражданина России.
Президентская власть на протяжении четырех месяцев, прошедших после избрания, собственно, пока никак не ощущалась в стране. Горбачев перестал участвовать в большинстве заседаний сессии Верховного Совета, основное внимание уделял формированию президентских структур власти. Как я уже говорил, он отошел и от активной работы в самой партии. Сократились его контакты с республиканскими, областными партийными комитетами.
Третья сессия Верховного Совета еще в июне 1990 г. одобрила концепцию перехода к регулируемым рыночным отношениям. Было дано поручение Совету Министров подготовить целый ряд документов, которые должны раскрыть механизм реализации этой программы. Однако в августе стало известно, что с санкции Президента образована параллельная группа во главе с академиком С. Шаталиным, которая также разрабатывает свой вариант экономической программы вывода страны из кризиса. Впоследствии эта программа получила название «Программа 500 дней» Шаталина-Явлинского. Началось что-то вроде соревнования. Эта группа завершает в начале сентября свою работу, и, хотя содержание их программы нигде не опубликовано, имеет благоприятную прессу. Но, как таковой, программы никто в Верховном Совете не видел.
10 сентября 1990 г. начинает работу четвертая сессия Верховного Совета СССР. Открывая сессию, А.И. Лукьянов в своем довольно пространном вступлении говорит о сложной, предкризисной ситуации в стране. Отмечает большую работу, проделанную ВС, напоминает о поручении Совмину по доработке «Программы комплексной экономической реформы», подтверждает, что «параллельно готовится ряд альтернативных проектов, в том числе по поручению Президента СССР и Председателя ВС РСФСР работает группа ученых-экономистов, которые представят свой вариант. Все это предстоит рассмотреть на настоящей сессии.
Следует принять ряд важных документов в плане подготовки нового Союзного договора. Сейчас развернута большая подготовительная работа, в которой принимает участие рабочая группа из Верховного Совета, Совета Министров и представителей двенадцати республик». В его словах тогда звучала уверенность в том, что именно Верховный Совет, а затем съезд народных депутатов будут играть основную роль в разработке и принятии окончательной редакции Союзного договора. Однако последующие события пошли по иному руслу.
А.И. Лукьянову задали много вопросов, начались выступления. Говорили: «Завтра намечено заслушать доклад Н.И. Рыжкова о концепции перехода к рынку, а никаких материалов у депутатов нет! Вы говорите о какой-то бригаде ученых под руководством академика С.С. Шаталина, которая готовит свой вариант. У нас этих предложений также нет! Кто и как работает по подготовке проекта Союзного договора? Почему Верховный Совет отстранен от этой работы? Намерен ли Президент обсуждать Союзный договор в Верховном Совете и на съезде?»
Ряд депутатов внесли предложение заслушать на сессии сообщение Президента СССР о текущем моменте. Выражали возмущение высказываниями в прессе в адрес съезда и Верховного Совета, в которых содержатся прямые призывы к свертыванию работы этих высших органов власти. Вновь в выступлениях остро поставили вопрос о разработке механизма перехода страны к рыночным отношениям. Материалы готовятся втихую. Президент манипулирует общественным мнением, решениями съезда. Ведь еще в декабре 1989 г. Программа Н.И. Рыжкова была одобрена Вторым съездом народных депутатов. Прошло десять месяцев, а результатов нет. Июньское поручение тоже не выполнено. Требуют, чтобы завтра Программу стабилизации экономики и вывода страны из кризиса внес сам Президент. Чтоб был доклад Рыжкова, а также сообщение академика Шаталина. Так называемая «Программа 500 дней» уже обсуждается российским парламентом. А ВС СССР не в курсе. В общем, шуму, крику было много. Продискутировали весь день. Повестку так и не согласовали до конца. Но по основным вопросам договорились.
11 сентября. Совместное заседание палат Верховного Совета СССР.
«О подготовке единой общесоюзной программы перехода к регулируемой рыночной экономике и выработке мер по стабилизации народного хозяйства страны». Доклад Н.И. Рыжкова.
Кратко тезисы доклада:
«Народное хозяйство находится в глубоком кризисе.
Отрицательное воздействие на экономику оказывает политическая нестабильность.
Подорвано уважение к органам власти и управления. Законодательные органы власти вмешиваются в деятельность исполнительных органов. На местах процветает самоуправство, закрываются союзные предприятия, нарушаются производственные связи, снижается производство продукции. Партийные комитеты отошли от народно-хозяйственных проблем, а Советы не владеют управлением».
Выход из создавшегося положения в экономической сфере Н.И. Рыжков видит в «переходе к регулируемому и социально ориентированному рынку». Подтверждая негативные прогнозы на 1991 г., он говорит, что времени на раскачку нет. «Именно ориентация на реалии жизни заставляет правительство СССР упорно отстаивать радикально-умеренный переход к рынку. Он изложен в проекте Правительственной программы, которая в соответствии с Постановлением Верховного Совета СССР была 1 сентября представлена Президиуму ВС. И сегодня я смог бы доложить о ней. Но так как по поручению Президента группой ученых разработан альтернативный вариант концепции перехода к рынку и сейчас, по договоренности с Президентским советом и Советом Федерации, ведется работа по их объединению, то в детальном изложении Правительственной программы нет смысла».
Подчеркивая совпадение многих позиций правительственной и альтернативной программ, докладчик указывает и на ряд существенных разногласий (различий). «Это – прогнозные оценки бюджетного дефицита и темпов его сокращения. Второе – реформа ценообразования. Мы не согласны со стихийным освобождением цен.
Считаем, что необходимо контролируемое государством повышение цен по времени и размерам. Не согласны мы и с основной ставкой в сельскохозяйственном производстве на крестьянские хозяйства, противопоставление их колхозам и совхозам. Есть разные подходы к вопросу об иностранных инвестициях в наше народное хозяйство, а также в необходимости иметь гарантии защиты социальных прав населения (безработица, льготы, дотации и т. п.)».