быть баланс. „Российский фактор“, роль России – это объективная реальность, и об этом надо помнить. Разрушая ее, разрушаем Союз. Но нельзя допустить двух стандартов: один для России как федерации, другой – для союзного государства как федерации. Конечно, есть, так сказать, нюансы». (Какие? Он, верный тактике недомолвок, не уточнил.)
«Вообще разговор был интересный, полезный. Договорились двигаться в этом направлении. Затем последует процесс подписания, далее – работа над Конституцией, формирование всей структуры органов в нашем обновленном государстве».
Так закончил свою информацию М.С. Горбачев. На вопросы отвечать не стал.
Следует напомнить, что идея заключения Союзного договора возникла еще в 1990 г. В начале 1991 г. была сформирована группа специалистов для подготовки проекта договора, ее возглавили: академик В.Н. Кудрявцев и представители Президента Г.И. Ревенко и Г.Х. Шахназаров. Затем образовали Подготовительную комиссию из полномочных представителей республик, которой в марте был доложен проект Союзного договора. При обсуждении на комиссии возник ряд вопросов, требующих принципиальных решений на уровне руководителей республик. Таким образом, 23 апреля, наряду с другими, были рассмотрены и вопросы по проекту Союзного договора.
Анализируя высказывания Горбачева, сопоставляя его слова и намерения с фактической ситуацией того времени в стране, в отношениях между республиками и Союзом, между государственными и политическими лидерами, вспоминая последующий поворот событий, невольно думаешь, как оценить, как охарактеризовать его позицию. Верил ли он сам в то, о чем с такой убежденностью говорил? Были ли какие основания для такой самоуверенности? Что это – наивность или лукавство, стремление показать, что он владеет обстановкой, держит ситуацию в руках? Или прямой, неприкрытый обман? Ведь уже вместо 15 стало сначала 12, теперь 9 республик, потом (к августу) оставалось 6 (а может, лишь всего 5), которые вроде были готовы подписать 20 августа договор. Кроме того, трансформировалась, изменилась сама идея, суть договора. Речь пошла уже не о Союзном договоре, а о договоре о Союзе, то есть о конфедерации, и даже о содружестве… И он, лидер государства, все это время петлял, путал, а в сущности, обманывал Верховный Совет, и главное – весь советский народ!
21 мая. На заседании Верховного Совета депутаты заслушали информацию Таразевича о том, как идет обсуждение проекта нового Союзного договора в союзных республиках и в комитетах и комиссиях ВС. Возникло много замечаний и предложений. Он заявил, что в работе Подготовительной комиссии якобы примут участие и представители Верховного Совета Союза. Поэтому не стоит втягиваться в дискуссию.
Однако у депутатов возникли вопросы, началось обсуждение. Почему соглашением 9+1 в проекте изменено название государства – СССР на ССГ (Союз Суверенных Государств)? В проекте не определено, какой общественно-политической ориентации будет Союз? Что станет с республиками, которые не подпишут договор? Нужен договор народов, а не территорий. Почему предусматривается верховенство договора над Конституцией? Кто вообще торопит и зачем надо принимать договор? Были явно недовольны второстепенной ролью Верховного Совета в формировании этого важного для страны документа. Дальнейшие события показали, что эти опасения были обоснованны.
Высказал свое мнение и А.И. Лукьянов: «Союзные органы должны участвовать в выработке договора. Их представитель совместно с республиками должен подписать договор. Соглашение 9+1 – это не закон, а заявление о намерениях. Все наши замечания и предложения, о чем говорилось здесь, передадим в Подготовительную комиссию. Доработанный ими проект будет разослан в республики и в Верховный Совет Союза, который должен открыть договор к подписанию. Или, может быть, это сделает съезд. После чего ВС выработает новую Конституцию и представит ее на рассмотрение съезда. О названии – мы за союзное федеративное государство – СССР, а не за союз государств – ССГ. Республики, не подписавшие договор, остаются в Союзе».
Вот такое видение выстроил А. Лукьянов. Мы согласились. Но на деле все произошло по-иному.
21 мая открылся Четвертый съезд народных депутатов РСФСР. На нем были рассмотрены и решены вопросы об изменении Конституции РСФСР, о введении поста Президента России, определена кандидатура на этот пост – Б.Н. Ельцин и назначены выборы на 12 июня сего года.
24 мая в Ново-Огареве собрались члены Совета Федерации, руководители автономных республик, А.И. Лукьянов и В.С. Павлов.
На заседании решили: обсудить название нового договора, состав субъектов, подписывающих документы, принцип формирования нового Союза, устройство его высших органов, налоговую систему и вопросы собственности.
Горбачев предлагает назвать договор «О Союзе суверенных социалистических республик». То есть сохранить аббревиатуру СССР. Ельцин против, он – за «Союз суверенных государств». Он также считает, что «максимум полномочий надо делегировать на места. Центр должен быть таким, каким захотят его видеть республики. Налог одноканальный, а республики сами перечисляют Центру необходимую (?!) сумму».
Позицию Ельцина по финансовой политике поддержала Украина. Кроме того, Украина, Киргизия и некоторые другие республики, возражая против горбачевского варианта, также отстаивали идею Содружества, то есть конфедерации. Руководители многих автономий считают, что они должны подписать документы договора как «суверенные государства».
Подобные заявления на первом же заседании государственных и партийных деятелей высшего уровня до предела накалили обстановку. Горбачев решил прервать работу, еще «подумать» над проектом и обсудить договор на следующем заседании.
27 мая А.И. Лукьянов информировал сессию ВС, что на прошедшем три дня назад заседании он доложил мнение палат ВС о проекте Союзного договора, изложив все замечания, о которых шла речь 21 мая. Не раскрывая детали разногласий, проявившихся между Президентом и руководителями ряда республик, Лукьянов постарался несколько смягчить ситуацию. Выразил надежду, что «проект договора будет, по сути, приближен (?!) к результатам референдума 17 марта. Что субъекты Союза – республики и представитель ВС СССР – получат квоты для участия в разработке и подписании договора. (Подчеркнул, что) при разграничении полномочий Союза и республик за Союзом будут сохранены: энергетический комплекс, связь, оборонная промышленность и транспорт». У депутатов возникли вопросы, возражения. Анатолий Иванович, как мог, успокаивал депутатов.
4 июня на сессии Верховного Совета А.И. Лукьянов информировал об итогах следующего заседания, состоявшегося на днях в Ново-Огареве: «После двухдневных дебатов договорились о разграничении полномочий Союза и республик по некоторым частностям. Но по принципиальным вопросам согласия нет: наименование документа – Союзный договор или Договор о Союзе суверенных государств. Большинство республик за второй вариант; также и о наименовании страны – ССГ. Дебаты вокруг налоговых сборов: двухканального варианта (Союзу и республике) и одноканального – республике, за что ратует РСФСР».
11 июня. По запросу депутатов на сессии ВС «О положении в стране» выступил В.С. Павлов.
Он информировал, что «антикризисная программа, согласованная и разосланная еще 22 апреля республикам, не выполняется». Обстоятельно изложил, кто и почему тормозит этот процесс – РСФСР, УССР, Молдавия, Грузия. И разумеется: Литва, Латвия, Эстония, так как они «не входят в состав СССР».
Становилось все более очевидно, что предпринятые в начале перестройки шаги по расширению экономической самостоятельности республик вследствие бесконтрольности и даже поощрения противоправных действий отдельных республик, нарушавших союзные законы и Конституцию, вылились в гонку за суверенитетами. Принимались законы о верховенстве республик над союзными правовыми нормами. Оголтелая борьба против «имперской политики Центра», а по сути, против правительства и Верховного Совета СССР, обернулась беспределом, обвальными тенденциями в экономике, разрывом десятилетиями сложившихся связей. Даже конкретное, поддержанное республиками экономическое соглашение на 1991 г. спустя полгода еще не подписано. И на всю эту ситуацию спокойно взирает Президент. Верховный Совет СССР также видит это, возмущается, но и сам действует замедленно, без должного напора.
12 июня. Выборы. Президентом Российской Федерации становится Б.Н. Ельцин. Демократическое движение в России шумно праздновало победу. Претенденты – Рыжков, Бакатин, Тулеев, Макашов, Жириновский – оказались за бортом.
17 июня. Очередное заседание Совета Федерации в Ново-Огареве.
Попытка Горбачева изменить тактику, уйти от общих разговоров, а начать обсуждение проекта договора по пунктам срывается. Резко протестуют руководители автономий, считая свои республики суверенными государствами, требуют подписания ими документов.
В этот же день, 17 июня, состоялось важное заседание Верховного Совета СССР. (Горбачев отсутствовал.)
По требованию депутатов В.С. Павлов докладывает «О социально-экономическом и политическом положении в стране».
Он говорит:
«Деятельность правительства осложняется тем, что в обществе нет гражданского согласия, политической стабильности, углубляются межнациональные конфликты. Ряд политических сил ставит цель ухудшить экономическое состояние. Начавшийся после 1988 г. спад промышленного производства продолжается. Значительно сократилась добыча нефти, угля, производство металла. На 8 млн гектаров уменьшились площади над зерновыми культурами. Снижается поголовье скота и птицы, продажа государству продуктов сельского хозяйства.
Дестабилизирован потребительский рынок. Республиками принимаются решения в нарушение союзных законов. Даются необоснованные обещания, гарантии, неоправданно растет зарплата, снижается выпуск товаров. За пять месяцев текущего года союзный бюджет недополучил 39 млрд рублей. Необходимо решение ВС о порядке приватизации и разгосударствления, ведь уже идет стихийный процесс.