ерут верх над реальностями жизни. Организационное и идейное противостояние партий вызывает протест коммунистов и, как следствие, их пассивность.
Поэтому активно пропагандируемый «демократами» тезис о «коммунистической угрозе» ничем не обоснован. Однако наиболее рьяные из радикал-демократов продолжают критиковать Ельцина за то, что он-де не довершил послеавгустовский разгром коммунистов. Постоянно звучат требования этих откровенно реакционных сил о введении чрезвычайного положения, ограничении свободы действия оппозиции с помощью авторитарных, в том числе силовых методов. Это обосновывается интересами сохранения демократии и перспектив ее развития.
Острые проблемы сегодняшней России нельзя рассматривать в отрыве от процессов, происходящих на всей территории бывшего Советского Союза. Развал единого государства нанес огромный ущерб всем сторонам общественной жизни. От этого проиграли все бывшие союзные республики, и Россия не меньше других. Не только нарушились складывавшиеся десятилетиями, а то и веками народно-хозяйственные связи, но и болезненно ограничено человеческое общение, перерезаны родственные и дружеские связи.
Экономические и политические потрясения в России переплетаются с крайне болезненными проявлениями в духовной жизни. Хотя сохраняются некоторые основополагающие ценности, культивировавшиеся при социализме, идет сильный процесс их размывания, внедрения западной культуры, морали буржуазного общества, разрушения многовековых духовных ценностей русского народа. К сожалению, к этому оказались причастны и деятели культуры, часть которых не без основания считают себя первопроходцами «демократических преобразований».
Невиданных масштабов достигло глумление над отечественной историей, стремление опорочить ее социалистический период. Это вызвало протест со стороны патриотически настроенной интеллигенции. «В истории страны, народа вычеркнуть годы, даже месяцы нельзя, – пишет Ю. Бондарев. – Вычеркнуть три четверти столетия – преступление. Никто не знает, не смеет знать, что надо забыть из прошлого, чтобы полегчало сегодня. История генетична, ее не выправить».
Наконец, усложнились взаимоотношения между отдельными регионами в составе России. Нарастает стремление местных политических элит к более или менее значительной обособленности, расширению прав в рамках единой России.
Все сильнее звучит требование субъектов Федерации в предоставлении им широких прав, об ограничении полномочий Центра.
Ясно, что создавать 89 независимых государств на территории России вряд ли кто-нибудь будет, однако поступиться частью власти, и законодательной, и исполнительной, центральным структурам приходится. Президент Ельцин пытался заигрывать с субъектами Федерации, стремясь обеспечить их поддержку в борьбе против политической оппозиции.
Все это требует более тщательного анализа характера социально-политических процессов, происходящих в стране. Правильное определение политической стратегии может сыграть огромную роль в ее судьбе. Прежде всего надо внимательно посмотреть на расстановку политических сил.
Что же представляет собой сегодня недавно еще столь активная и влиятельная сила – «демократы»? Проявившие себя в МДГ – Межрегиональной депутатской группе в союзном Верховном Совете, во фракциях «Демократическая Россия», а потом и «Коммунисты за демократию» в российском парламенте, в «Мемориале», «Московской трибуне» и многих других клубах, имевших когда-то свой мощный центр в лице «Московских новостей».
Сразу же скажем, что эта политическая сила является и сейчас значительной, но отнюдь не столь влиятельной, как прежде. Время выявило несостоятельность «демократов», их неспособность осуществить свои лозунги. «Демократы» спекулировали на настроениях недовольства в связи с нерешенностью некоторых социально-экономических проблем, но, многое наобещав, они буквально за считаные месяцы обанкротились как политики.
Растаял авторитет многих видных «демократов». Ушли с переднего плана бывшие «первые номера» демократических «спасителей России». Сами «демократы» признают, что их убеждения не столь уж стойки и однозначны. Наряду с «отцами-основателями», стоящими на четко выраженных антикоммунистических, прокапиталистических, прозападных позициях, среди демократов были и «розовые» – более реально мыслящие люди, попавшие в тенета социал-демократических концепций. Между этими двумя основными группами начали проявляться разногласия.
Во-первых, в подходе к экономическим реформам. В стане «демократов» стали резко критически высказываться в адрес Е. Гайдара, взявшего линию на проведение жестких, радикальных реформ, заявляли, что они не продуманы, оторваны от реальности.
Во-вторых, в сфере нравственной. Процитирую Ю. Афанасьева: «С коррупцией перестали бороться, а политические деятели даже обосновывают допустимость и необходимость чего угодно. Г. Попов в „Аргументах и фактах“ говорит, что можно брать взятки, только надо пределы установить цивилизованные». Комментарии здесь излишни.
Можно сказать, что «демократы» не выдержали испытание практикой в глазах большинства народа – это главное.
Но проиграли и коммунисты. И не потому, что были «консерваторами», не хотели изменений. Хотели, еще как! Думаю, что у читателя моего дневника на этот счет не может быть сомнений. Многие чувствовали и видели нарастание проблем в обществе, замедление темпов развития экономики, социальные трудности, бюрократические препоны в управлении и т. д. Собственно, идея перестройки, в ее первоначальном замысле, и была нацелена на решение этих проблем. Но беда состояла в том, что перестраивать начали плохо, сумбурно, не то и не так, как надо. А в последующие годы она, перестройка, все более отклоняясь от курса, и в горбачевском исполнении себя полностью дискредитировала. В то же время концепция «демократов» выглядела на этом фоне лучше. Плюс к этому их массированное политическое наступление, к которому мы не были готовы. Да они и не воспринимались партийным руководством всерьез. КПСС, ее высшие органы переоценили свои силы.
Кому же партия проиграла? Демократам? Не совсем так. Разумеется, нельзя не признать, что «демократическая альтернатива» оказалась соблазнительной, но она довольно скоро показала свою ущербность.
Было бы неправильно пытаться представить «демократов» как людей сплошь бесталанных, политических неумех. Нет, они действовали активно, и даже весьма, когда обрушили заряд критики на коммунистов, против советского строя. Они показали себя изворотливыми, изощренными, владеющими приемами политической борьбы. Но их не хватило, когда речь пошла о кропотливой повседневной созидательной работе.
И прежде всего оказалось, что они не имеют представления о том, как надо действовать для осуществления предложенной ими демократической модели, нет у них и жизнеспособной концепции, стратегии развития. Попытка одеть Россию в западные демократические наряды оказалась несостоятельной. Ведь, в сущности, у власти сегодня находятся те, кто, сбросив с себя маску демократа, выступает за откровенно тоталитарный режим, сильную личную власть.
Два противостоящих политических лагеря ведут, в конечном счете, борьбу вокруг путей развития России. Одни стремятся окончательно привязать Россию к Западу, интегрировать ее в «единую Европу», поселить в «общеевропейском доме», который лишает россиян их экономической, политической и культурной самостоятельности, своего исторического лица. Другие – патриотические силы ориентируются на обеспечение независимости, самобытного развития России. Однако в обоих лагерях есть свои «подлагери», свои оттенки, идет внутренняя борьба.
На мой взгляд, слабость «демократов», их основное противоречие, которое им не удастся преодолеть, заключается в следующем.
Лозунг демократии в том понимании, которое было предложено «демократами» россиянам, оказался несовместимым с Россией, ее потребностями, ее спецификой, ее историей. Ибо «демократы» – чаще всего носители общедемократических истин, теоретических схем, а потом уже (если вообще) россияне, русские. Я хочу сказать, что веду речь о понимании исторического процесса, специфики именно России. Здесь недопустим перекос в сторону общих положений в ущерб особенностям. Попытки подойти к России со стандартными теоретическими мерками бесперспективны. Нельзя использовать узкий набор критериев, постоянно ссылаться на опыт других стран, не учитывая главного – необходимости комплексного подхода к анализу социально-культурного целого, каким является каждая человеческая общность.
Мало любить Россию или сочувствовать ей, надо понимать, видеть пути ее исторического развития. Все крупнейшие политические вопросы упираются в конкретный российский контекст. Российская государственность – это неминуемо вопрос о соотношении России как целого и отдельных ее частей. Российская экономика – это по меньшей мере многочленное уравнение. Организация экономической жизни неотрывна от государственно-политической организации России.
Анализ проблем коммунистического движения в России показывает, что в определенной мере оно разделено также и по вопросу о специфике, особенностях России.
Были и есть и среди коммунистов свои «западники», приверженцы жесткой, схематичной модели интернационализма, где России отводилась лишь роль одного из равнозначных звеньев общего целого. Процесс интернационализации общественной жизни неверно понимается как господство одинаковости, вытекающий из совершенно справедливого и благородного принципа равенства. Но равенство народов не то же, что равенство людей! Равноправных народов, с точки зрения их роли и места в истории, быть не может. Народы и государства различны, и это естественно, нормально. Международное право закрепляет разную роль и ответственность различных государств.
Роль, миссия, призвание России, ее место в истории – вопрос отнюдь не новый. Почему «демократы», впрочем, не только они, не возьмут на себя труд обратиться к общеизвестным историческим фактам? Они сознательно оставляют в стороне фундаментальные научные выводы о своеобразии России, зачастую обосновывая свою позицию историческими, социально-культурными особенностями и других российских народов, противопоставляя их русскому народу. И эта иезуитская тактика срабатывает, разжигая русофобские настроения.