фильмы, вытаскивая на свет все из прошлого, что можно было охаять. Устраивают телеигры, подтасовывают факты, дезинформируя народ.
Запугивание коммунизмом становится постоянной нормой не только политиков, комментаторов, но и сатириков, деятелей культуры, переметнувшихся писателей. Такого антисоветского бума никогда прежде невозможно было себе представить. Думаю, что они даже переусердствовали, не учли реактивное восприятие русского человека. Ельцин физически с трудом переносит этот изматывающий режим. Он понимает, какими могут быть последствия после перенесенного инфаркта. С ним постоянно врачи. Но огромное честолюбие, непреодолимая жажда власти неудержимо влекут Ельцина.
Очередной предвыборный трюк (в точном соответствии с планом Б. Клинтона). На встрече 18 мая в Красноярске Ельцин заявил, что «готов на образование коалиционного правительства с участием представителей основных партий и движений» (?!).
Незатухающая война в Чечне серьезно осложняла Ельцину весь задуманный предвыборный марафон. Он стал искать пути хотя бы мнимого примирения. Еще 31 марта Ельцин выступил на телевидении перед журналистами как бы с обращением к народу и изложил программу урегулирования в Чечне. Наговорил массу условий, в том числе: прекратить военные действия со стороны федеральных войск и поэтапно вывести их из Чечни; собрать форум для подготовки выборов в парламент Чечни; подготовить договор о разграничении полномочий органов власти; решить ряд финансовых проблем республики. Предложил организовать спецкомиссию во главе с Черномырдиным, а Госдуме рассмотреть вопрос об амнистии боевикам. Заявил о согласии на переговоры с Д. Дудаевым через посредников.
Как складывалась к этому времени ситуация в Чечне.
Усиленные подразделения федеральных войск в конце января 1995 г. заняли Грозный. В Москве растет движение против чеченской войны. Некоторые СМИ напрямую обвиняют Президента в развязывании войны. Но обе палаты Федерального Собрания, критикуя действия силовиков, в то же время поддерживают позицию Президента – продолжать военные акции в Чечне. На Западе все громче звучат голоса о необходимости поиска пути политического урегулирования.
После взятия Грозного был установлен двухдневный мораторий на ведение боевых действий. Он затянулся на несколько месяцев. Что дало передышку боевикам. В Чечне создалась странная, неустойчивая ситуация: военные требовали свободы действий, а демократические политики, финансовые воротилы в Москве настаивали на переговорах. Власти связали руки войскам. Такая двусмысленность была на пользу Д. Дудаеву и его сподвижникам.
И вот новое злодеяние. 14 июня 1995 г. большая группа чеченских боевиков, числом около 200 человек, во главе с Шамилем Басаевым ворвалась в город Буденновск Ставропольского края, расстреляла милиционеров и мирных жителей. Банда засела в больнице, захватив более 1000 заложников – больных, медперсонал и жителей города.
Попытки взять больницу штурмом были остановлены приказом из Москвы. Ельцин улетел в Канаду. Черномырдин 18 июня начал унизительные, беспрецедентные переговоры с Басаевым по телефону. Тот продиктовал свои условия. 19 июня боевики Басаева, захватив 130 заложников, автобусами выехали из Буденновска. На территории Чечни Басаев освободил заложников. Всего наши потери в Буденновске составили более 120 человек.
В стране объявлен траур по погибшим.
30 июля 1995 г. в Грозном подписано «соглашение» по мирному урегулированию в Чеченской Республике. Нашим военным в Чечне запретили как-то реагировать на вооруженных чеченцев. Ситуация в Чечне ухудшалась. Число вооруженных формирований боевиков росло. Москва что-то выжидала.
Такая беспринципная политика продолжалась до начала 1996 г.
9 января 1996 г. Новая преступная акция чеченских боевиков. Около 400 человек во главе с С. Радуевым проникли в Дагестан, захватили больницу и роддом в Кизляре, согнали туда местных жителей – всего около тысячи заложников. Требования – вывести российские войска.
В ходе переговоров наши, как всегда, пошли на неоправданные уступки. 11 января боевики на предоставленных им автобусах с группой заложников выехали из Кизляра. Пресс-службы силовиков успокаивают – банда Радуева находится под контролем органов МВД и ФСБ.
На границе с Чечней боевиков якобы попытались остановить. Тогда они обосновались в селе Первомайское, укрепив оборону. Войска МВД и ФСБ блокировали село. Ельцин говорит, что «обстановка под контролем. 38 снайперов ведут круглосуточное наблюдение, и бандитам не уйти». 16 января началась осада Первомайского. Операция штурма проведена бездарно, в чистом поле полегло 150 солдат. Понесли потери и боевики, пострадали и заложники. В итоге основной группе чеченцев во главе с С. Радуевым удалось 19 января вырваться из окружения.
6 марта. Обстановка в Чечне обостряется. Идут бои в центре Грозного. Под контролем боевиков Д. Дудаева треть города. На помощь МВД введены войска МО. В Москве состоялось заседание Совета безопасности – гадают, что делать? Конца войне не видно. Б. Ельцин делает жесткие заявления, что пощады боевикам не будет. Но одновременно он понимает, что Чечня – главная для него «заноза» в канун выборов и надо искать выход.
Обозреватели говорят, что от войны не откажется ни Дудаев, ни те в Москве, кто начал войну, – иначе будут видны «уши» тех, кто в ней повинен и наживается на войне. (Думаю, и поныне этот тезис работает.)
В конце апреля, числа 22-го, по разным каналам СМИ прошли сообщения о гибели Джохара Дудаева. Как заявил известный «демократ» К. Боровой, он 21 апреля в течение трех-четырех минут говорил с Д. Дудаевым по мобильному телефону, и разговор внезапно прервался… Боровой считает, что радиосигнал мог быть засечен. Муссировались различные варианты места гибели и формы его устранения. Затем руководящее ядро боевиков подтвердило, что 21 апреля Д. Дудаев погиб.
Лидером чеченских сепаратистов стал Залимхан Яндарбиев. С ним были установлены контакты, и 15 мая достигнута принципиальная договоренность о встрече с Б. Ельциным.
27 мая делегация из Чечни во главе с Яндарбиевым прибыла в Москву. Ее прием Б. Ельциным транслировали по телевидению. Он пытался вести себя покровительственно, с нажимом, но «партнеры» не приняли этого тона, требуя паритетного разговора. Ельцину ничего не оставалось, как вести переговоры. К концу дня было подписано Соглашение о прекращении боевых действий с 1 июня 1996 г.
А на другой день, оставив делегацию на Черномырдина, Ельцин совершил бросок в Чечню – через Моздок, затем на вертолетах в аэропорт Грозного, где у бронетранспортеров поздравил воинов с «победой», вручил награды и – назад в Москву. Чеченская делегация также вечером этого дня, озабоченная происшедшим, покинула Москву.
Возвратившись в Чечню, Яндарбиев призвал народ к непримиримой борьбе с Россией. Ситуация в Чечне оставалась напряженной.
10 июня. У меня состоялась встреча с В. Черномырдиным.
Накануне, 7 мая, был организован прием в Белом доме небольшой группы бывших руководителей правительства СССР и РСФСР – ветеранов ВОВ по случаю Дня Победы. Тогда нас чествовал Виктор Степанович, говорил всякие приятные слова, обещал поддержку и т. п. Я попросил его о встрече как член президиума совета Всероссийской организации ветеранов войны и труда. И вот такая встреча состоялась.
Разместились мы у большого стола для заседаний, в знакомом мне кабинете. Черномырдин вел себя сдержанно. Он начал разговор об отношении совета ветеранов к выборам. Я объяснил: «На пленуме совета решили – рекомендаций на места не давать, выбор за местными органами, за народом. Поэтому возмущение ваших помощников о „неправильной позиции“ Всероссийского совета ветеранов не оправдано. Позиция есть, но у каждого своя. Какая будет превалировать? Думаю, здесь нет сомнений. Так что, Виктор Степанович, напрасно нас „обложили“». Он делано возмутился: «Как обложили, кто? В чем проблемы?» Я объяснил: «За аренду занимаемого советом ветеранов помещения, за коммунальное обслуживание, связь, за транспорт требуют плату. Но у нас средств на это нет. А ведь когда вы были у нас на Малой Лубянке 12а, то обещали не взимать с ветеранов эту плату. Или если такое невозможно, то помогите средствами. Наше письмо на этот счет находится в правительстве, но застряло в Секретариате у В.С. Бабичева».
Черномырдин: «Ну, мы это поправим». Сразу позвонил Бабичеву и поручил подготовить положительное заключение по нашему письму. Разговор повел приветливее, старался расположить меня к обсуждению других проблем, к диалогу. Стал критиковать руководство совета. Я остановил его рассуждения – это не очень тактично.
Потом беседа пошла о проблемах страны. О реформе, финансовых трудностях. Ругал Анпилова, Макашова. О Зюганове и Купцове отозвался положительно, рассказал о беседе с ними: «Это высоко порядочные, опытные, думающие люди». (Такой вот «дипломат».)
Я перевел разговор на тяжелейшее положение предприятий ВПК, сказал о неоправданной конверсии, которая губит оборонку. Уходят кадры, разваливаются заводы. Рассказал, что недавно был в Воронеже, на авиационном и механическом (моторном) заводах, в объединении «Электроника» и других.
Черномырдин посетовал: «Борис Николаевич порой привлекает к работе недостаточно компетентных людей, это есть и в ВПК. Да и откуда взять опытных работников? Из КПРФ, что ли?» Я возмутился: «Именно из КПРФ: Ю. Маслюков, П. Романов, Г. Костин, Ж. Алферов – все крупные специалисты». Он был вынужден согласиться. Но теперь стал обвинять глав администраций областей, которые «ничего не смыслят в промышленности». «Ну, это уж ваша проблема», – ответил я. Затем В. Черномырдин сказал, что намерен завтра вылететь в Воронеж на авиационный завод, и пригласил меня с собой. Я отказался. Он: «Зря, это была бы полезная поездка».
Попрощались, он проводил меня до двери. В приемной ожидал Р. Вяхирев, мы перебросились общими фразами, и я ушел. Обещание свое об оплате аренды помещения Черномырдин выполнил.