или повторные замены, а то меняли и по третьему кругу.
Итак, кадры. Затем Горбачев подтверждает начатую еще Андроповым линию на укрепление ответственности, дисциплины, наведение порядка на производстве. Вопросы экономического развития страны постоянно в повестке дня Политбюро и Секретариата ЦК.
Позже, утратив власть, он скажет, что одной из главных его ошибок в перестройке было то, что он не уделил первоочередное внимание сельскому хозяйству. Это так и не так. Он уделял ему внимание, но не коренным проблемам, не создал приоритетных условий для его экономического укрепления. А начал он с совершенствования управления агропромышленным комплексом. Суть идеи Горбачева заключалась в том, чтобы связать, объединить все: производство, переработку сельхозпродукции, обслуживание техники, строительство на селе. Упразднить союзные и республиканские министерства (Минсельхоз, Минпищепром, Минмясомолпром, Минзаг, Сельхозтехнику, Сельстрой и др.). Основные функции руководства передать вниз – в район, область. Вроде бы на первый взгляд идея прогрессивная. Тем более что он убеждает: «Этот вопрос я ношу в себе много лет. Я все продумал». Нет, не все. Не учел он крестьянской специфики. Традиций, уклада, сформировавшегося на селе десятилетиями. Разломав пусть консервативную, но систему, он породил разброд и неуверенность хозяйств в завтрашнем дне.
Доводы оппонентов сводились к тому, что нельзя ломать все сразу. Надо идти по этапам, причем комплексно, менять не только структуру, но и экономические отношения. Реорганизация управления Агропромом все-таки проходит. Хотя потом, в течение последующих лет, к этому вопросу мы возвращаемся не один раз и кое-что исправляем. Но насколько велик потенциал колхозно-совхозного уклада, показало то, что и эта ломка на первых порах не принесла селу ущерба. Даже небольшая экономическая поддержка, установившиеся связи (пока их не разломали вконец) принесли позитивные результаты, и начиная с 1983 г. производство продукции сельского хозяйства возрастало (вплоть до 1988 г.). Однако перестройка, экономический беспредел, политическая нестабильность развалили и сельское хозяйство.
Экономические новации нарастают. Чаще они научно не обоснованы, не обсчитаны ресурсами, финансовыми последствиями, принимаются спонтанно. Наиболее характерна в этом отношении развернувшаяся с мая 1985 г. антиалкогольная кампания. Сомнений нет, меры борьбы с пьянством в стране были необходимы. Но решение по этому вопросу было принято без расчета последствий, да и проходила эта «борьба» грубо, чисто административными мерами. В стране развернулся буквально террор. Начиналось сокращение производства винно-водочных изделий под нажимом Центра. Это повлекло за собой экономические перекосы. Процветает самогоноварение. Из торговли исчезают сахар, спиртсодержащие лекарства, парфюмерные изделия. Возмущение народа нарастает. Бюджет теряет десятки миллиардов рублей. Однако статистика дает «успокаивающие» цифры снижения продажи алкоголя. Но пьянство – продолжается. И такой метод борьбы за трезвость проваливается.
Идеи по другим частным экономическим проблемам возникают одна за другой. Многие решения в принципе были необходимы, но принимаются они поспешно, на эмоциональном всплеске. Например, разворачивается борьба с нетрудовыми доходами (спекуляция, посредничество и другие). Одновременно в целях привлечения незанятого населения разрешается индивидуальная трудовая деятельность (работа на дому, занятия народными промыслами, ремеслами, пошив одежды и другие). Принимаются постановления правительства, указы Верховного Совета. Но на практике эти законы нарушаются, что вызывает недовольство, возмущение населения.
Идет поиск мер, способных интенсифицировать производство в промышленности. Принимаются хорошие решения – сокращается число и меняется суть ряда отчетных показателей в работе предприятий. Цель – дать возможность для маневра, уйти от объемных, валовых оценок. Устанавливается для предприятий государственный заказ на некоторые основные виды продукции. Все, что сверх госзаказа, – по прямым договорам. Смысл – развивать инициативу, социалистическую предприимчивость. Но опыта работы по прямым связям нет. Взаимные поставки срываются, проявляются эгоистические тенденции с обеих сторон (больше взять и меньше дать). В итоге руководители предприятий отдают предпочтение государственным плановым поставкам. Это надежнее.
По инициативе ленинградских машиностроительных заводов разворачивается движение за перевод предприятий на двухсменную работу. Цель – высвободить оборудование, производственные площади и провести техническое перевооружение, внедрить более прогрессивные технологии. Однако не ясно, как использовать эти площади, где взять средства на перевооружение, как обслужить работающих во второй смене. И это начинание не дало должного эффекта.
Остро стоит вопрос о качестве. Велика материало– и энергоемкость большого числа машин и изделий. Много продукции по своим параметрам значительно уступает мировым стандартам. Велик процент брака. На предприятиях, на базах торговли растут сверхнормативные остатки неходовых товаров (ткани, белье, обувь, холодильники, телевизоры и др.). Борьба за качество выливается в неизвестно кем, правда, выдвинутую идею организации Государственной приемки. Мои, в частности, попытки воспротивиться созданию этого дополнительного бюрократического звена успеха не имели.
Введение Госприемки обернулось, с одной стороны, дополнительными затратами на создание огромного контрольного аппарата (не обеспеченного средствами контроля, технической документацией и даже ГОСТами), а с другой стороны, повлекло за собой снижение ответственности исполнителей, рабочих за качество продукции. Просуществовав год с небольшим, Госприемка тихо угасла.
Руководство Госснаба (Воронин) проталкивает предложение о переходе на оптовую торговлю и прямые договорные отношения между предприятиями. Говорим, как же это осуществить на практике, когда налицо постоянный дефицит сырья, материалов, комплектующих. Но стремление снять с Центра ответственность велико. Решение принимается. Опять-таки потом и эта идея проваливается.
Начинается потихоньку конверсия оборонных предприятий. Дело вроде стоящее. Но организуется оно кустарно. Ряд оборонных министерств получает задания по выпуску оборудования для легкой, пищевой промышленности. Вскоре вообще ликвидируется Минпищелегмашпром, и все его небольшие заводы передаются оборонщикам. Суть такой передачи была на первый взгляд проста: мощный научно-производственный потенциал оборонных отраслей скорее сможет провести реконструкцию этих заводов и, подключив высвобождающиеся от военных заказов мощности, наладить выпуск современных машин и оборудования для легкой и пищевой промышленности. Но не учли, что на такие цели требуется не отобрать, а добавить капиталовложения оборонным предприятиям. А средств-то нет!
Ведется разработка положения о социалистическом, а затем государственном предприятии. Во главу угла экономических рычагов ставится полный хозяйственный расчет. Сначала предприятий, затем министерств, отраслей промышленности, а потом даже (по инициативе Прибалтийских союзных республик) речь пойдет о полном хозяйственном расчете территорий, областей, краев, союзных республик. Вот такой был замах! Значительно расширяется самостоятельность предприятий. Прорабатывается идея выборности руководства, создания советов трудовых коллективов (причем не ясно, как будут разделены функции СТК и профкомов). В существо этих преобразований закладывалось соединение единоначалия с демократическими принципами руководства. Министерства теперь уже будут не в состоянии влиять на назначение (выбор) руководителя предприятия. Как покажет затем практика, избирали нередко некомпетентных, без должного опыта людей.
Эксперименты продолжаются, но растут и проблемы. Обсуждается вопрос о переходе на самофинансирование. Расширяются возможности кооперации сначала в сфере обслуживания, а затем и в сфере производства товаров и продуктов. Кооператорам предоставляются небывало льготные условия. Остро стоит проблема финансов, нужно наводить порядок в ценах, совершенствовать кредитную систему. Разговоры, обмен мнениями на этот счет идут непрерывно. Надо. Но как? Совет Министров разработал предложения. Политбюро в апреле 1987 г. рассматривает их. Признается необходимость проведения реформы ценообразования, в первую очередь оптовых и закупочных цен, обсуждается проблема денежной реформы. Но решения по этому поводу откладываются. И в то же время без пересмотра цен всерьез думать о самофинансировании нельзя.
Проходит реорганизация банковской системы, по моему мнению, неудачная. Госбанк по существу передает свои функции нескольким отраслевым банкам. Реорганизация эта идет только в центре, а на местах, где работают с клиентами, ничего не меняется.
Даже это короткое перечисление проведенных и проводимых мер свидетельствует о буквальном навале экономических инициатив. Можно с ними соглашаться или не соглашаться, отстаивать или отрицать. Следует подчеркнуть принципиальную важность некоторых из этих мер. Но многие из них не были достаточно подготовлены, осуществлялись поспешно. При этом нередко в привычной у нас «соревновательной» манере, что только дискредитировало верную идею.
Нельзя всерьез говорить и о территориальном хозрасчете. По отношению к области, республике это была надуманная идея. Именно она подталкивала республики к экономической самостоятельности, что очень пришлось по сердцу ревнителям территориальной независимости, особенно в Прибалтике, переросшей затем в борьбу за политические суверенитеты. То есть все начиналось с малого. Благие на первый взгляд намерения трансформировались затем в сложнейшие проблемы. Но хочу особо подчеркнуть следующее: выхватывая отдельные народно-хозяйственные проблемы, их пытались решить вне рамок единой комплексной программы экономической реформы. Такой программы не было.
Июньский (1987 г.) Пленум ЦК определил суть перестройки системы управления экономикой и позицию и действия партии в этих условиях. Но эта программа, касавшаяся пока еще не экономического реформирования, а лишь системы управления, не была реализована. А ведь речь шла об основных принципах. Механизм же исполнения не был отработан.