А.Г. Мельников: «Надо разобраться с идеологическими проблемами. Кто у нас в ЦК занимается средствами массовой информации, кто национальными вопросами и т. п. Кто работает в аппарате ЦК, насколько это компетентные и преданные партии люди».
Так что многие выступавшие высказали свою неудовлетворенность методами работы ЦК, его руководства. С одной стороны, проявился консерватизм, приверженность неизжитым методам работы «по установкам», с другой – обеспокоенность, искренняя озабоченность тем, что перестройка идет под уклон, осуществляется не так, как было определено XXVII съездом.
Горбачев. Сначала поставил вопрос о том, чтобы удовлетворить просьбу товарищей – 110 человек о снятии с них полномочий членов ЦК, кандидатов в члены ЦК, членов ревизионной комиссии. (Проголосовали единогласно.) Выразил им всем благодарность за работу и пожелал успехов.
Затем он высказал свое мнение о выступлениях: «Я за тех, кто не впадает в панику, а пытается вникнуть, осмыслить, сделать выводы. Выборы сказали „да“ перестройке. Нельзя оказаться в путах эмоций и обид. Необходим анализ ряда аспектов, которые прозвучали и сегодня. Есть принципиальные недостатки, объективные причины, но есть и ошибки. Надо совершенствовать работу партии. Но я не согласен, что партия теряет авторитет. Если на первых порах процесс шел сверху, то сейчас перестройка идет внизу. Политизация масс меняет обстановку в стране. А у нас живо старое мышление. Надо, чтобы партия брала в свои руки эти процессы. Защищала демократию. Должен работать закон».
Так прошел этот беспрецедентный в истории партии Пленум.
Горбачев очистил ЦК от «балласта», но не только. Из состава ЦК ушло немало умных, опытных, принципиальных, преданных истинной перестройке людей. Достаточно назвать: А.К. Антонова, Н.К. Байбакова, В.И. Долгих, М.В. Зимянина, Н.В. Огаркова, В.Н. Полякова, А.П. Филатова и др. Стоит сказать, что многие из нас (в том числе и я) тогда не совсем восприняли эту потерю. Она стала яснее и виднее позже.
Не знаю, к месту или нет, но считаю нужным сделать отступление от хроники дневниковых записей. И охарактеризовать М.С. Горбачева. Рассказать, какое я, в некоторой мере тогда, в большей степени сейчас, по прошествии времени, составил о нем мнение.
Что же представлял собой Горбачев? Как политик, государственный деятель, специалист-профессионал. Каковы его личные, человеческие качества, характер?
Михаил Сергеевич Горбачев всегда считал себя, подчеркивая это, принципиальным коммунистом, последовательно следующим социалистическому выбору, верным ленинским идеям, патриотом, интернационалистом. Его главным, может быть, мировоззренческим девизом были слова из известной песни «жила бы страна родная, и нету других забот». Любил он и замечательную песню А. Пахмутовой, и эту емкую фразу Н. Добронравова. Насколько провозглашенные им принципы соответствовали его идейным убеждениям и тем более его практическим действиям, показало время.
Длительное, а по существу постоянное, сразу же после окончания МГУ, пребывание на комсомольской и партийной работе всех уровней выработало в нем великолепные качества аппаратчика. Причем он был способен не только четко и эффективно организовать коллективную работу специалистов, действительных знатоков своего дела, подготовить с их помощью необходимые документы и т. п., но и приобрел негативные по своей сути качества аппаратного ловкача, интуитивно чувствующего ситуацию и умело использующего ее в своих личных целях. Общительность, коммуникабельность, приветливость, даже, я бы сказал, своего рода обаяние безотказно действовали на окружение. На всех этажах власти. Умение к месту и вовремя потрафить мнению начальства, ненавязчиво «попасть на глаза», проявить инициативу, как правило, срабатывало – руководство замечало молодого, активного работника и брало его на заметку. Общительный нрав, своего рода панибратство (до поры) влияло и на нижние, подвластные ему чины, поддержку которых он также умело использовал.
Достаточно образованный (дипломированный юрист и экономист-аграрник), с цепким природным умом и практической сметкой плюс приобретенная гибкость, склонность к тактическим уловкам – все это способствовало продвижению по службе. В 39 лет он самый молодой первый секретарь крайкома КПСС. В 47 лет – секретарь ЦК КПСС.
Отсутствием честолюбия и тщеславия он не страдал никогда, умение приспосабливаться к вышестоящим сблизило его в свое время с Ф.Д. Кулаковым, а затем и с Л. Ефремовым. Пользовался он доверием Ю.В. Андропова и Л.И. Брежнева. Стремление к вершинам власти стало проявляться в нем после ухода из жизни Брежнева и особенно во времена К.У. Черненко. Он использовал малейшую возможность, чтобы показать свою поддержку, приверженность Генсеку, стать для него незаменимым и «бескорыстным» помощником и прочно утвердиться в роли второго человека в партии. Это ему хотя и с определенными трудностями, но все-таки удалось.
Надо сказать, что и объективные условия складывались в начале 1984 г. в его пользу. Да плюс к тому ему содействовали многие коллеги по Политбюро (Лигачев, Рыжков, Воротников, Чебриков, Зимянин). Об этом надо сказать прямо. Очень и очень долго мы верили в Горбачева, полагались на него и представить себе не могли, на какое коварство он оказался способен. Увы, прозрели мы чересчур поздно, поезд псевдодемократии набрал уже такую скорость, что остановить его оказалось не под силу.
Но все по порядку. Начинал он работу на посту Генерального секретаря ЦК КПСС демократично, без апломба. Подчеркнутая коллегиальность, предварительные советы с узким кругом доверенных лиц. Обсуждение вопросов на Политбюро вел без нажима, внимательно выслушивал всех, кто хотел высказаться. Неторопливый анализ проблем. В конце – подведение итогов обсуждения, оценка внесенных предложений, высказанных замечаний… «Не отвергать с ходу, еще подумать, проработать». Но в то же время, не отторгая крайние суждения, обходя конфликтные рифы, он выискивал компромиссы, точки соприкосновения разных позиций, чем успокаивал спорящих. Если затруднялся в выборе, то откладывал решение на потом. Но в конечном счете проводил ту идею, которой был привержен сам, или выбирал серединную позицию, с которой в нужное время можно было сойти в ту или иную сторону.
Это качество развивалось в нем со временем все больше и больше. Демонстрируя внешне рассудительность, решительность в поддержке принципиальной позиции, по которой у спорящих и не было разногласий, он одновременно как бы проигрывал, оценивал варианты, детали, конкретику проблемы, проявляя изумительную находчивость в обосновании логики компромисса. Маневрируя, Горбачев, однако, всегда оставляет полуоткрытой дверь – если надо будет отступить. «Ведь речь шла и об этом».
Способность его в потоке слов, сложных, запутанных построениях фраз, всяких обоснований, ссылок на авторитеты, свой опыт сделать собеседников своими союзниками и в итоге словоблудия так запутать вопрос, что каждая из противоположных сторон была вправе считать, что именно ее позицию Генсек и поддерживает. Следует подчеркнуть, что, выслушивая те или другие идеи, учитывая реальность или конъюнктурную ситуацию, он отторгал или противился тем предложениям, которые были ему недостаточно ясны или не сулили быстрого эффекта. В том случае, если продолжались попытки отстоять свою позицию, Горбачев бывал и резок, и вспыльчив, и нетерпим. Хотя проявлял эти свои качества очень избирательно, лишь в отношении тех людей, кого можно было оборвать без опасений. Обладал он и редкой способностью слушать и не слышать, пропускать мимо ушей слова собеседника, оставляя вопросы без ответа.
Постепенно скрываемые до поры честолюбие, тщеславие, склонность к интриге стали проявляться в нем даже внешне. Он постоянно демонстрирует на Политбюро, на ряде совещаний с партийным активом, а затем с представителями крестьян, рабочих, средств массовой информации и даже с творческими работниками напористость в достижении поставленных целей, заверяет в своей принципиальности, способности стоять до конца. Все, конечно, на словах.
Этой показной смелости и решительности почему-то постоянно сопутствуют поиски нейтральной, компромиссной позиции, которая сочетается нередко с нерешительностью, малодушием, а то и прямым отступничеством. Даже прежняя доброжелательно-приветливая манера поведения трансформируется в менторскую, назидательно-нравоучительную, стремление поучать, читать нотации. Его словоохотливость становится нетерпимо занудной. Он мало слушает других, а с удовольствием упивается собственной речью, блещет эрудицией. В его выступлениях все больше иностранных, заумных, трудно переводимых на русский язык терминов и определений. Они озадачивают аудиторию.
Помощники и авторы, готовящие для Горбачева тексты речей, потакают его устремлениям, стремятся дать новые, броские и многозначительные лозунги и призывы. Так родилось не только само слово «перестройка», давно известное и понятное русскому человеку, но ему, этому слову, придается новый, более глубокий, всеобъемлющий смысл. Уже забыто всем известное – «ускорение социально-экономического развития страны», с чего, собственно, начинался апрель 1985 г. Пошли одно за другим – «демократизация и гласность», «плюрализм мнений», «больше демократии – больше социализма», «новое мышление», «революционные пре образования». Затем – «правовое государство», «цивилизованное общество», «общечеловеческие ценности», «европейский дом», «гуманный демократический социализм», «деидеологизация» и т. д. и т. п.
В общении и на официальных заседаниях Горбачев уже не эмоционально-активный товарищ по партии. А лидер, знающий себе цену. Появились неторопливость, велеречивость, характерные поза и жесты, многозначительные паузы. Сознание своего предназначения, веса и авторитета в стране и за ее пределами формируют образ вождя. Иногда, правда, срывается: горячность, несдержанность. Но берет себя в руки, и снова – самоуверенность, спокойствие, апломб.
Характер мнительный, неустойчивый. Умеет подержать обидчика близ себя, не торопясь со скороспелыми выводами, но при удобном случае разделается с ним.