Заинтересовался, значит, Гари Нелсон – и решил номера этого Вольво проверить. Позвонил быстренько в родное отделение полиции. Компьютер и выдал: номера такие есть, но они ни от какого не от Вольво, а очень даже от Мерседеса. Уворованного.
Тогда Нелсон дал номер кузова самого Вольво (его через лобовое стекло хорошо видно). Компьютер говорит: а как же. И этот автомобиль из попертых. Вчера только и увели. Ну, тогда Нелсон ребятам своим в телефон говорит: брать будем.
А тут как раз и сам мистер Брайт гордой походкой из здания суда выходит, в Вольво этот садится – и поехал. И погонь с перестрелкой, кстати, никаких не было, поскольку гнаться ни за кем не пришлось. Отъехав от суда на ворованной машине – с номерами от другой ворованной машины – поехал Тони Брайт перекусить. В ресторанчик ПРЯМО НАПРОТИВ ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА – где его уже ждала целая куча радостно улыбавшихся людей в форме.
И если вот это вот – на свой же суд по поводу краж автомобильных на ворованной машине с номерами от другой ворованной машины приехать – так вот, если это не хуцпа, то я, выходит, со словом этим ни черта и не разобрался.
И еще один. Просто-таки зеркальный до йоты вариант – не считая того, что воришка помельче тут фигурирует. Но в прочем же – попробуйте сами отличия сыскать.
Вызвали некоего Чарлза Тейлора в суд в городе Вичита, штат Канзас. Обвинялся этот Тейлор в том, что с ножом в руках ограбил обувной магазин – взявши кассу, а заодно прихватив и пару крепких, удобных и красивых туристических ботинок.
Вышел тут к тумбочке на суде кассир, который, как он утверждал, этим злодеем Тейлором и был ограблен. Стал он было рассказывать, как оно все было – и вдруг застыл. Судья ему: давай, дескать, что там дальше-то было – а он онемел буквально. И вниз, в зал пальцем тычет.
Посмотрели туда, вниз. Сидит за первым столом – как оно и положено – обвиняемый Чарлз Тейлор с адвокатом своим. А из-под стола этого ноги его, Тейлора, торчат. В тех самых туристических ботинках – крепких, удобных и красивых.
Тут, конечно, и судья Джеймс Флитвуд на время дар речи потерял. Сказавши потом голосом ослабевшим: «Никогда не думал, что у кого-то может достать идиотизма на то, чтобы на суд явиться в ворованных башмаках…» Ботинки, конечно, сняли тут же, приобщив к делу – а хуцпистого Тейлора препроводили прямым ходом в тюряжку. В одних носках.
Оно и в целом у преступного этого элемента отношение к судам – где им, между прочим, пайку не на один год сплошь и рядом выписывают – самое наплевательское. Ну да опять-таки – кроме них самих никто за их хуцпу более и не платит.
И тут, может, не в одной только хуцпе дело. Хуцпа-то сама, как некоторые утверждают – да вон хоть профессор-адвокат Дершовиц упомянутый – дело полезное и нужное, отчего тот же Дершовиц, как вы знаете, ее рекомендует брать сколько унесешь. (Хотя опять-таки не всем оно, если я не напутал, рекомендовано было.) Но, видимо, в сочетании с тотальной безмозглостью дает она смесь прямо-таки взрывоопасную. Как, скажем, водород с кислородом. Которые порознь вроде и ничего – а вместе так прямо гремучая смесь.
Такая вот смесь и рванула, когда некоего Брэндона Хьюза на тумбочку в суде вызвали на предмет того, что оспаривал он какие-то выписанные на него дорожные штрафы.
Вызвали его, значит, на тумбочку, Библию подсунули. Теперь ему полагалось левую руку на эту Библию положить, а правую в торжественном жесте поднять, ладонь вперед выставив (в некотором подобии древнеримского приветствия, которое нам и по более свежим временам знакомо) – и произнести, что, дескать, обязуется он говорить «правду, только правду, и ничего, кроме правды, да поможет ему Бог».
Ну, Хьюз этот левую руку на Библию возложил и принялся правую из кармана штанов высупонивать. И вынул-таки эту свою правую руку, вслед за которой из широких штанин и вывалился прямо на пол суда – пакет кокаина.
С этим вот, кстати, делом – с дурью всякой да наркотой в здание суда приволакиваться – у них тоже ситуация в просто-таки эпидемических пропорциях, как у тех воров насчет подремать на работе. Да, пожалуй что, и еще хлеще. За один только 1996 год в Калифорнии – и не во всей даже Калифорнии, а в одном не самом крупном ее городе Фримонте – более ПЯТИДЕСЯТИ человек было прямо в залах суда арестовано, когда рентгеновские аппараты (а они у входа в суд обязательны) всякую дрянь от героина до крэка в их сумках да портфелях обнаруживали.
И ведь так даже бывает, что предупреждают иного на том суде. Ты, дескать, подумай – а то как бы хуже не вышло. Куда там думать-то – когда хуцпа паровым катком под черепной коробкой катит, последние извилины распластывая вчистую.
С Фредериком Ланди судья тоже по-человечески пытался. Его, этого Ланди, в суд вызвали из-за нарушения им правил условного освобождения. Там с этим вот как обстоит. Ежели ты досрочно освободился, срок твой недосиженный на тебе висеть продолжает. И в течение этого срока ни в штат другой тебе выезжать ни-ни, ни там, скажем, в буйстве каком поучаствовать. Ну и целый ряд других прочих требований, законом для такого случая установленных. А иначе – извини, брат, но будь любезен на нарах оставшееся тарабанить.
И я, честно говоря, не знаю, что уж там Ланди этот нарушил – да оно тут и неважно. Но даже и в той ситуации выбор у него был. Либо заявить, что никаких таких нарушений я не признаю – и временно домой, до следующего суда, идти. Либо сказать, что – да что уж тут туда-сюда бегать, виноват, дескать. Ведите уж на досидку.
Что этот вот Ланди и заявил. (Я так думаю, потому, что сидеть ему оставалось всего и ничего.) Судья, конечно, удивился несколько. Вы, говорит, подумайте. Но Ланди уперся – дескать, хрен ли тут думать, прыгать надо. Ладно, судья говорит. Тогда ведите его, голубочка, прямиком.
Ну, повели. А уже в дверях этот Ланди руки в карманы сунул, да как заорет: нет, дескать, желаю по первому варианту! На что судья головой покачал и сказал, что ушел поезд, потому как при всей же публике он своим судейским молотком и стукнул, дело припечатав.
Но справедливо, конечно, и Ланди в дверях-то заорал. Потому что везли его в городскую тюрягу, где, прежде чем в камеру отправить, полагалось ему из карманов все на стол повытряхивать. Все – включая СОРОК ОДНУ ПОРЦИЮ КРЭКА, по этим карманам рассованную. Ну, а что ж делать-то – коли упорно не захотел он это хозяйство дома спокойно выложить…
Да, это та еще смесь – хуцпа вкупе с безмозглостью. И упаковка, в которой эта смесь в жизни предстает, буквально мириадами оттенков сияет. Сути самой, конечно, ни на копейку не меняя. А так – сплошной калейдоскоп, что для нашей задачи как нельзя более кстати. Да вот вам пригоршня – отдохновения ради.
Судили некоего Денниса Ньютона в Оклахома Сити за дерзкое вооруженное ограбление. Взял он там на гоп-стоп магазин один с обрезом в руках – но суду рассказывать об этом своем подвиге Ньютон этот как-то не стремился. Какие такие, сказал, ограбления – да еще и с обрезом. Я, дескать, и вообще никакого оружия в жизни в руках не держал.
Бил он неутомимо на полную свою непорочность, пока кассир того магазина, что Ньютон предположительно ограбил, на тумбочку не вышел. И когда прокурор спросил его, находится ли человек, магазин ограбивший, тут же, в помещении суда, кассир уверенно в сторону Ньютона пальцем и ткнул: да вот же он, дескать.
Тут разъяренный Ньютон вскочил и заорал, побагровев от гнева: «Надо мне было все-таки дуплетом тебе башку разнести!» После чего обвел покрасневшими глазами притихший зал и добавил, пиджак одернув: «Это если бы я там, понятное дело, был.»
Так вот и рванула упоминавшаяся нами гремучая смесь. Обойдясь Ньютону (однофамильцу, конечно же – нашего идиота прошибить яблоко еще не выросло) ровнехонько в тридцать лет.
А то арестовали как-то гражданина Альберта Лероя Розье с приятелем его за нанесение некоторым другим гражданам серьезных телесных повреждений. Препроводили их, как и положено, в КПЗ – суда дожидаться. Но эти двое и впрямь из крутых были, потому что на следующий же день у охранника пистолет слямзили, этого же охранника связали и из КПЗ дернули. И, конечно, ушли бы с концами – кабы не упоминавшаяся выше гремучая смесь.
Вспомнил Альберт Лерой, что ему в день ареста чек по безработице полагался, поскольку, как и подавляющее большинство уголовного элемента в той человеколюбивой стране, кормился он и с вэлфера активно. Раз, говорит, государство мне должно – нехорошо было бы не взять.
Ну и пришли, конечно. Как раз в тот момент, когда полицейские у того же окошка папочку с данными на мистера А.Л.Розье получали. С самим, как выяснилось, Розье в придачу. Такая вот история в городе Язу, штат Миссиссипи, в 1993 году произошла.
Кстати о Миссиссипи. Тоже вот в Алабаме случай был (я тут не заговариваюсь, а Миссиссипи еще всплывет) с неким Карлосом Мануэлем Пересом – в 1997 году. Вот уж у кого была смесь – так смесь. И не знаешь даже, какой компонент и перевешивал – хуцпа или безмозглость. Такое ощущение, что и той, и другой процентов по 95 было.
Заехавши на ворованной машине – без номеров – в город Эннистон, двинул сеньор Перес прямиком к муниципалитету. И первого же встречного стал выспрашивать, где бы ему тут удостоверение личности получить, поскольку прав водительских у него нет, а не хотелось бы в какую-нибудь историю вляпаться.
С последним он, конечно, бессовестно соврал. Поскольку вляпаться ему не просто хотелось, а, похоже, даже жаждалось. Тот самый первый встречный, к которому он подрулил, был Ларри Эймерсон, местный шериф. И такой, каких в кино показывают: форма, блямба на груди с надписью полагающейся, револьвер у пояса, шляпа «стетсон», очки темные. За версту, то есть, видно – шериф.
Ну, шериф Эймерсон удивился – стоит человек, из машины без номеров вылезший, да еще расстраивается, что прав у него нет. И требует при этом какую-нибудь бумаженцию, чтобы у него документом работала. А вы, говорит шериф, абсолютно уверены, что так уж мечтаете с нами дела бумажные затеять? Абсолютно, сеньор Перес говорит. А то что ж, без прав, да еще и без бумажки.