Кое-как уложив старика на кровать, девушки поспешили из дома, теперь им не нужно было выбираться через крышу — Рита помнила о задней двери.
Оказавшись на улице, Полина вдохнула прохладный ночной воздух и неожиданно заревела.
— Ты чего? — обернулась Рита.
— Думала, уже не увижу всего этого, — обвела вокруг рукой Полина. — Больше никогда не буду жаловаться на жизнь, честное слово!
— Полиночка, милая, давай мы потом вместе поплачем? — взмолилась Рита. — Сейчас надо бежать. Я не могу спокойно стоять здесь, мне все время кажется, что он выберется и погонится за нами… Кто знает, может, из подвала есть еще какой-то выход?
— Да нет там никакого выхода, — отмахнулась Полина, но успокоилась и устремилась за подругой.
Девушки пробирались через поле. В голове у Риты словно стучали крохотные молоточки, немного подташнивало. От радости освобождения из подвала девушка словно забыла о боли ноге.
Влетев в деревню, подруги устремились к лесу, желая поскорее найти Диму, но у дома Екатерины Алексеевны столкнулись с ним нос к носу.
— Дима! — хором завопили они.
Дима вздрогнул и обернулся.
— Как… — попятился он. — Полина… Рита! — перевел он взгляд на девушку и зарычал: — Я просил тебя не устраивать самодеятельности, а ты! Я чуть с ума не сошел!..
— Да, я дура, это я уже поняла, — засмеялась Рита. — Но…
— Но? Что еще? — взорвался Дима, не дав ей договорить. — Да ты… Ты… Ты…
— Люблю тебя, — неожиданно даже для себя самой заявила Рита и рассмеялась. Обескураженный Дима во все глаза уставился на девушку. Полина тоже обернулась, не веря своим ушам. — Ну что ты на меня так смотришь? — уперла руки в бока Рита. — Зато я нашла Полину и твоего отца.
— Как? — Дима качнулся и схватился рукой за забор. — Где он? Жив?
— Жив, но очень плох. Нам нужно спешить, Дим. Вызывай милицию и скорую.
Через пятнадцать минут они втроем входили в дом Витеньки. Дима сразу же бросился к отцу, в руках держа бутылку с водой. Виктор Петрович стал жадно пить. Лицо старика порозовело, хоть он по-прежнему находился в полубессознательном состоянии, было заметно, что ему стало лучше.
— Где он? — тихо спросил Дима, имея в виду Михаила.
— Там, — кивнула на тумбочку, преграждавшую путь в подвал, Рита.
— Я не верю, что столько людей мог убить сумасшедший чудак… — покачал головой Дима.
— Как раз сумасшедший чудак и мог. — Возразила Полина, устало опускаясь на маленький диванчик, стоящий у входной двери. — Мало ли примеров, когда убивают сумасшедшие?
— Но зачем?
— Это нужно у него спросить, — вздохнула Рита.
Вскоре утреннюю тишину нарушил вой сирен. Первой к дому Витеньки подъехала милиция, служащие открыли забитую дверь и, сдвинув тумбочку, заглянули в подвал. Пришедший в себя Михаил с жутким воем накинулся на мужчин, но те быстро скрутили его и надели наручники.
Рите и Полине смотреть на своего мучителя, находящегося в непосредственной близости от них, было невыносимо.
Еще через пять минут подъехала скорая. Владимира Петровича погрузили на носилки и занесли в машину. Дима растерянно замер, решая сложный вопрос: отправиться с отцом или остаться с перепуганными девушками. Отец был под присмотром врачей, а девушки казались беззащитными. Мужчина остался с ними.
Заслышав шум, к дому Витеньки стеклось все население Камышино. Женщины тихо переговаривались между собой, крестились, строили версии происходящего. Некоторые порывались войти в дом и узнать, что происходит, но их не пускал бдительный милиционер, стоящий на крыльце.
Последней к дому подбежала Екатерина Алексеевна. Она была в ночной рубашке и накинутом поверх халате. Волосы всклокочены, а ноги и вовсе босые. Соседки ахнули, увидев ее, и расступились.
— Катька, ты чего в таком виде? — поинтересовалась Галина. — Чай, не пожар, могла бы и одеться.
— Заткнись, дура! — рявкнула на нее Екатерина Алексеевна и, сметя с пути милиционера, влетела в дом.
— Стойте! Вы куда?! — крикнул мужчина ей в спину.
— Не трогайте его! Он ни в чем не виноват! — закричала женщина и бросилась к скрюченному на стуле Михаилу.
— Екатерина Алексеевна, вы чего? — опешила Полина, глядя на хозяйку. — Это же он играл на скрипке по ночам и убивал людей…
— Замолчи! Что ты понимаешь? — зарыдала она, обнимая мужчину.
— Мама, — счастливо повторял Миша. — Мама…
— Мама?.. — ахнула Рита.
Дима и подруги стояли словно громом пораженные, во все глаза глядя на разворачивающуюся перед ними сцену.
— Вы все знали? — тихо спросила Рита.
— Много ты понимаешь, — огрызнулась женщина. — Я хотела, чтобы никому даже в голову не пришло, будто я причастна к происходящему. Когда вы появились, попросила разобраться во всем. Думала, слух пойдет, вы-то, курицы безмозглые, ничего не сделаете, один раз скрипку услышите и сбежите назад в свой город.
— Если вы хотели, чтобы пошел слух, то зачем велели представиться своей племянницей? — удивилась Полина.
— Чтобы не вызвать подозрений.
— А, по-моему, вы перемудрили.
— Да? — едко спросила Екатерина Алексеевна. — Вот только никто ничего не понял бы, если бы я сюда не пришла. Но я не могу позволить, чтобы Мишеньку арестовали! Он не виноват!
— Хотите сказать, что он не убивал? — подал голос Дима.
Милиционеры, находящиеся в комнате, молча курили, слушая их диалог.
— Он не понимал, что делает, — всхлипнула Екатерина Алексеевна и сильнее прижала к себе сына. — Он болен…
— И зачем вы тогда забрали его из клиники? — спросила Рита.
— Я хотела, чтобы он жил с родными людьми, как все. Ему бы непременно стало лучше! — горячо заговорила женщина. — Так и было! Виктор жил в этом доме, и я привезла к нему сына. Мы не выпускали его из дома, по ночам гуляли в лесу. И Мишенька стал выздоравливать…
— Как Виктор мог прятать сына, если и сам был болен?
— Виктор не был сумасшедшим. Да, с чудинкой, но не сумасшедший… Он все понимал и берег сына. Жаль, о себе побеспокоиться не смог.
— И что было дальше? — тихо спросила Полина, сжимая руку подруги.
— А дальше… Мишенька увидел, как убили Виктора. Ему стало хуже.
— Он видел убийц? — у Риты перехватило дыхание.
— Да! Они не знали, что в доме кто-то есть, а Миша все видел!
— И кто же это был?
— Страшно, страшно, страшно… — вдруг заговорил Михаил и принялся раскачиваться из стороны в сторону. — Они пришли, они были пьяными. Поговорили с папочкой. Просили дать денег. А у него не было, он бы дал. Они стали кричать. Было очень страшно. Папочка хотел их выгнать, но они ударили его. Папочка упал. А они ушли. Я подошел к папочке, а он не дышал. И кровь. Много крови. Их нужно наказать. Наказать. Наказать.
— Кто это был? Вы знаете?
— Нет, — покачала головой Екатерина Алексеевна. — Возможно, кто-то чужой, не из Камышино. Дом стоит на окраине, пьяные ввалились в дом и требовали денег. Убили Виктора. Такое сплошь и рядом творится.
— Людей в деревне кто убивал? — спросил Дима.
— Он не понимал, — опять заплакала Екатерина Алексеевна. — Сначала он постоянно сидел на могиле отца, плакал. Я пыталась держать его в этом доме, но Миша стал сбегать. На девятый день я заказала молебен, сын узнал об этом и ночью стал играть на скрипке на могиле. Говорил, что папочке понравится. Люди перепугались, я пыталась убедить Мишу так не делать, но он перестал меня слушаться! Когда после этого погиб человек в деревне, я жутко перепугалась, бросилась к Мише, а он все твердил, что их нужно наказать! Я пыталась держать его под замком, но все было тщетно. Он сбегал, опять играла скрипка, опять гибли люди…
— И вы… — не поверила своим ушам Рита. — Вы молчали?
— А разве должна была заявить на собственного сына? — вскинулась Екатерина Алексеевна.
— Вы должны были отправить его в больницу!
— Там его бы закололи уколами, и он бы никогда уже не заговорил, не назвал бы меня мамой, не увидел природы, которую так любит! Я не оставляла надежды вылечить его!
— По-моему, вы такая же сумасшедшая, как и он… — покачала головой Полина.
— Я не могла допустить, чтобы Мишу опять упекли в психушку, — упрямо повторила Екатерина Алексеевна. — Я бы вылечила его сама! Придумала бы что-нибудь!
— Почему он перестал убивать, а стал похищать? — понимая, что переубедить женщину не представляется возможным, спросила Рита.
— Я не знаю, — вздохнула Екатерина Алексеевна. — Когда пропал Владимир Петрович, я все ждала, когда обнаружат его тело, но этого не произошло, и я засомневалась…
— Но легенду о том, что его утащил призрак, усердно подогревали, — усмехнулась Полина.
— Я не хотела, чтобы о Мише узнали!
— Плохих людей надо держать в тюрьме, — опять заговорил Михаил, смотря в одну точку. — И я сажал их в тюрьму. Вы все плохие. Нужно в тюрьму. Хороший был папочка. И мама. Больше никто.
После его слов в комнате повисло молчание. Следователь затушил сигарету и скомандовал:
— Забирайте обоих и поехали. Вам тоже предстоит проехать с нами, — обернулся он к девушкам. Подругам не хотелось этого делать, однако спорить не осмелились.
Через час машины разъехались, сельчане разошлись по домам, и о произошедшем напоминала только примятая шинами машин трава у дома чудака Витеньки…
Глава 11
Из здания милиции они вышли только к вечеру. Уставшие и изможденные подруги с Димой отправились на вокзал и ближайшим автобусом вернулись в Камышино. Полине очень не хотелось туда ехать, но нужно было забрать вещи из дома Екатерины Алексеевны. Рита была молчаливой и задумчивой. Дима тоже отмалчивался, он то и дело звонил в больницу, узнавал о состоянии отца и думал о чем-то своем.
Втроем направились к дому Екатерины Алексеевны, ключ от которого находился у склочной Галины. Единственное, чего хотелось подругам, так это забрать вещи и выспаться. Едва завидев компанию, из домов высыпали люди, окружили плотным кольцом и принялись задавать вопросы.
— Тихо! — наконец не выдержал Дима. — Давайте без шума, девчонки устали.