— Так вы скажите, что теперь будет-то? — выступила вперед Галина. — Мы поверить не можем, что Катька знала о таких зверствах и молчала! Да еще и пугала, мол, призрак людей к себе забирает, мстит.
— Я в курсе того, что она говорила, — поморщился Дима. — Не знаю, что будет с Екатериной Алексеевной… Сейчас она в СИЗО. Думаю, что она пойдет под суд за соучастие или укрывательство… Не знаю, я не следователь.
— А сын это ее родной был?
— Да. — Кивнул Дима. — Он очень болен и всю жизнь провел в специализированном учреждении. Екатерина Алексеевна отказалась от него, когда он был маленьким. А потом вдруг воспылала материнскими чувствами и решила, что, забрав к себе, вылечит. Вот уж глупость…
— И что же тогда… Это он убивал? — тихо спросила одна из женщин, вдова погибшего Артура.
— Он.
— И его посадят?
— Нет, отправят в психиатрическую клинику. Впрочем, это одно и то же, а может, и хуже. Оттуда он уже никогда не выйдет.
— Но за что? — заголосила Татьяна, вдова захлебнувшегося в луже Бориса. — За что он их всех?
— Вы поймите, Миша — больной человек, — вздохнул Дима. — После того как его отца убили, он решил, что все люди плохие, всех нужно наказывать.
— Но это же целый план! — возмутилась Татьяна. — Сначала на скрипке играл, а потом шел и убивал! Разве может больной человек до такого додуматься?
— Это нам с вами так кажется, будто план. Екатерина старалась держать сына взаперти, но иногда ему удавалось сбежать. Он шел на могилу отца, играл там, представляя, что папа радуется. А потом бродил по деревне, видел человека и мстил ему, убивал.
— Нет, не верю, — упрямо поджала губы Татьяна. — Ладно, мой Борька, в лужу упал и захлебнулся. А Артур? Шифер с крыши сорвало! Это же надо было на крышу залезть, шифер оторвать и аккурат на голову сбросить. Не могло это все быть случайностью!
Дима и девушки переглянулись. В словах Татьяны определенно был резон.
— Скажите, а сколько всего человек погибло после того, как по ночам играла скрипка? — вдруг спросила Рита.
— Так трое и погибло, — сообщила Галина. — Андрей, Артур и Борис. Пожар еще был в первый раз, когда скрипка играла, у Семеновых. Но там никто не погиб, только дом сгорел.
— Подождите, но Екатерина Алексеевна говорила, что много погибших было, — растерялась Полина. — По именам не называла, но… В ту ночь, когда волк мужчину загрыз, она сказала мужик приезжий утонул! — вспомнила она. — Это правда?
— Не было такого, — разом загомонили односельчане. — Никто, кроме наших, не пострадал. Только трое.
— По-моему, надо опять в милицию, — взглянула на Диму Рита. — Кажется, все было несколько иначе…
— Давай завтра? — взмолилась Полина. — Я больше не могу.
— Нельзя тянуть… Дима?
— Забирайте вещи и ждите меня, я за машиной, — коротко ответил он и устремился к лесу.
— Что происходит? — заволновались сельчане.
— Мы все выясним и вам сообщим, — пообещала Рита. — Галина, откройте дом, мы хотим собрать вещи.
Галина безропотно достала ключ и пошла к соседскому дому. После непродолжительных сборов все уселись на скамейку в ожидании Димы.
— Рит, ты как хочешь, — вздохнула Полина, — но я в милицию больше не пойду. У меня нет сил. Добросите меня до дома… Хочу одного: принять душ и завалиться в постель.
— Хорошо, как знаешь.
Через час, довезя Полину до подъезда, Дима и Рита отправились в милицию. Следователь, усатый немолодой мужчина с уставшим взглядом, выслушал и задумчиво уставился в окно, постукивая карандашом по столу.
— Что вы хотите этим сказать? — задал вопрос он.
— Наши люди правы! — горячо воскликнула Рита. — Скрипка по ночам, смерти людей, — все это не случайность, а спланированные действия! И это не мог быть Миша. Екатерина Алексеевна нам соврала, сказав, что были еще смерти, кроме троих, уже известных нам мужчин!
— Вы хотите сказать, что она убивала?
— Думаю, да, — кивнула Рита, присаживаясь на стул. — А потом свалила все на сына, его-то в любом случае заберут в психиатрическую клинику, а ей дадут срок меньше за соучастие, чем за убийства!
— Ну что ж, давайте поговорим с ней еще раз, — с тяжелым вздохом следователь потянулся к телефону, и уже через несколько минут Екатерину Алексеевну ввели в кабинет.
Женщина кинула тяжелый взгляд на Диму и Риту и уселась напротив следователя.
— Почему вы убивали односельчан? — в лоб спросил следователь, наблюдая за ее реакцией.
Екатерина Алексеевна вздрогнула и подняла на него глаза, в которых застыл страх, отчаяние и… торжество.
— Узнали все-таки, — вздохнула она и перевела взгляд на Риту и Диму. — Наверняка она догадалась? Ох, зря я связалась с ними, зря. Никто никогда не узнал бы. А я решила всех перехитрить, и вот…
— Повторяю вопрос. Почему вы убивали своих односельчан?
— Я мстила, — ответила Екатерина Алексеевна. — Вы спрашивали, кто убил Виктора? Так это были они — Андрей, Артур, Борис и Николай.
— Николай? — вздернул брови следователь. — Имеется еще один труп, о котором мы не знаем?
— К сожалению, он жив. Они пили всегда все вместе, вот и ввалились в дом к Витеньке, денег требовали. А откуда у него деньги? Зачем они ему? Он же не выходил никуда, сидел в доме да играл то на пианино, то на баяне, но больше всего скрипку любил. А когда не играл, по лугу да лесу бродил. С деревьями общался. Он никому зла никогда не делал! Продукты ему его вторая жена привозила, я частенько тайком еду готовила и носила, приходила со стороны леса, никто не догадывался! Столько лет мы так жили… — Екатерина Алексеевна нервно скомкала в руках платок. — Потом Мишу я забрала, к Виктору подселила. Он серьезно к нему отнесся, знал, что не стоит его отпускать никуда. И все у нас хорошо было. Мишке стало лучше, он стал нормально разговаривать, с отцом хорошо общался. Они понимали друг друга! А потом пришли они и…
— «Они» — это убитые вами мужчины? — уточнил следователь.
— Да! Они деньги требовали. А Витенька боялся их, я точно знаю! Да и, повторюсь, не было у него денег! А они не поверили и ударили его в отместку… Злодеи сбежали после убийства. Мишка все это видел, за ширмой сидел. А на следующий день я в город ездила, не смогла к ним зайти, лишь через сутки. Жара стояла сумасшедшая, и в доме уже запах появился. А Миша все это время рядом с мертвым отцом сидел. И рассудок у него совсем помутился. Повторял, что они плохие, их надо наказать. Вообще ни на что не реагировал. А потом были похороны, и, увидев Андрея, Артура, Бориса и Николая, Миша затрясся. Он боялся их, понимаете? И когда я стала спрашивать, он все рассказал.
— Миша был на похоронах? — подала голос Рита. — Вы ведь прятали его от людей!
— Его никто и не видел. Виктора прямо из морга доставили на кладбище и похоронили. Я закрыла Мишу в доме, но он сбежал и наблюдал за всем из леса.
— И вы поверили сыну, который, мягко говоря, нездоров? — поразился следователь.
— Миша болен, но врать он не может, — поджала губы Екатерина Алексеевна. — Впрочем, я тоже сначала засомневалась. И стала следить за мужчинами. Часто оказывалась неподалеку от них. И вскоре услышала их пьяный разговор. Они болтали, мол, повезло, никто не видел их у дома Витеньки, а то могли бы в тюрьму из-за придурка попасть. Именно так и сказали. У меня аж в глазах потемнело. И я решила отомстить.
Женщина замолчала, и следователь поторопил ее:
— Продолжайте.
— Я на скрипке играть не умела, а вот Миша мог. На девятый день в полночь я привела его на могилу отца и велела играть. Кладбище было далеко, и в деревне могли не услышать скрипки, поэтому мне пришлось съездить в город и купить усилитель звука. Что-то вроде микрофона. Миша играл, скрипка была слышна даже в домах. Вот тогда-то все перепугались, — развеселилась Екатерина Алексеевна. — Я подожгла дом Николая. Надеялась, что тот погибнет. Но он и его жена спаслись, дети забрали их в город и зажили они припеваючи. Месть не удалась. Тогда я решила, что отправлять их на тот свет нужно самой. Мишка играл, а я исполняла свой план. Пьяного Андрея ударила о столб так, что он проломил голову, Артуру сбросила на голову шиферину с сарая, а с Борисом было совсем просто: толкнула в лужу и подержала в воде, пока тот не задохнулся. Справиться с пьяным проще простого.
— Вы хотите сказать, что залезали на крышу сарая? — поразилась Рита.
— Залезала. Я не такая старая и немощная, какой могу казаться.
— А потом? Зачем была нужна скрипка потом? Вы ведь отомстили!
— Да просто так, — пожала плечами Екатерина Алексеевна. — Мне нравилось смотреть на испуг наших. А уж когда волк человека загрыз, как мы с Мишкой концерт отыграли, я от души повеселилась. Подфартило!
Глядя на довольную женщину, Рита невольно отодвинулась подальше, смотря на нее с откровенным ужасом. Она говорила страшные вещи так легко, как будто делилась рецептом пирожков!
— А мой отец? — спросил Дима. — А Полина? Их-то за что?
— Это уже не я, — открестилась Екатерина Алексеевна. — Наступило следующее лето после смерти Витеньки, а сыночка перемкнуло. Говорил, что люди плохие, их нужно наказать. Я пробовала объяснить ему, что тех, кого надо, мы уже наказали, но он не воспринимал это. Говорил, что людей нужно сажать в тюрьму. Когда исчез Володя, отец Димки, я поняла, что это дело рук Миши, но добиться ничего не могла от него. Люди в деревне начали волноваться, и я испугалась. А если о Мише, а потом и обо мне прознают? Тут и девчонки появились… Кто же знал, что так все обернется, — вздохнула она. — Отведите меня в камеру, я устала.
Следователь молча снял телефонную трубку, и уже через минуту они остались в кабинете одни.
— Знаете, когда мы решили что убивал Миша, это было страшно, но он хотя бы больной человек, а здесь… — поежилась Рита. — Такое хладнокровие. Это же ужас настоящий!
— Вам тоже лучше отправиться домой, — не стал комментировать услышанное следователь. Дима поднялся и потянул за собой Риту.
На улицу ночь опустилась на землю. Рита перехватила поудобнее свой рюкзак с вещами, взглянула на Диму и вдруг почувствовала дикую тоску. Немедленно захотелось зареветь, а еще лучше завыть. Громко, тоскливо, протяжно.