К тому же, как окончательно осознал Куцый, он находился теперь в более опасном положении, чем до приезда на дачу. Ряха — убит, Пионер — похищен. Значит, в глазах Советника и Гангута остался только один подозреваемый в пособничестве бегству Финка. А именно — он, Куцый.
— Ты чего здесь? Какое-то задание Гангута выполняешь? — спросил его между тем Огонек.
И Куцый решился, к тому времени сообразив, что, открывшись телохранителю Прохора, он совсем не обязан рассказывать ему абсолютно все.
— Да вроде как… — замялся Куцый, а потом вдруг выпалил: — Мы Финка взяли!
— Иди ты! — округлил глаза Огонек. — И где же он?
— Темное дело, — пожал плечами Куцый. — Взяли мы его вчера вечером, потом Финка Гангут куда-то увез. Сказал, чтоб мы, то есть я, Ряха и Пионер, на следующий день сюда, на хазу, приехали. Я прикатил, и выяснилось, что Ряха убит, Пионер куда-то исчез, а встретили меня здесь Гангут и Советник, причем живые и здоровые. И они мне сразу же допрос учинили, будто это я Ряху замочил, а Пионера — похитил.
— И что потом? — в нетерпении спросил Огонек.
— Потом они свалили куда-то. Вот и все.
— Так где же Финк? — Телохранитель Прохора пока мало что понял из сказанного.
— Я не знаю…
— А кто знает? Прохору сообщали, что Финк схвачен?
— Не думаю… — со значением в голосе произнес зам бригадира. — Гангут приказал нам всем помалкивать…
Огонек не являлся очень уж большим мыслителем, но типовые ситуации просчитывал мгновенно. А ситуация была как раз такого рода и читалась однозначно: Советник с Гангутом вознамерились вытряхнуть из Финка общак группировки и прибрать бабки к себе. Что же делать — позвонить Прохору или сыграть, как Советник с Гангутом, на свой карман? Это была главная проблема, которую Огоньку следовало решить немедленно, все остальные вопросы — где Финк? кто убил Ряху? куда подевался Пионер? — можно было оставить на потом.
Конечно, Прохор уже не тот, что ранее, лет пятнадцать назад, когда он создавал свою первую бригаду. Под него копает и Советник, и тот же Финк. И все-таки босс еще в силе, и, если прокоцает, что кто-то из группировки втихаря от него охотится за балаковским общаком, тому братку несдобровать.
Однако Прохор греет сейчас пузо на испанских пляжах, в случае чего можно сказать, что не удалось дозвониться. А значит, какая ни на есть отмазка имеется, и рискнуть стоит.
— Топор, заводи тачку, — скомандовал Огонек. — Пацаны, шашлычки отменяются. Нашлась работенка, срочно в столицу возвращаемся.
Боевики, уже выгрузившие из мини-вэна «Фольксваген» ящики с пивом, водкой и замоченным мясом стали с постными физиями заносить все это назад, в машину. Но оспаривать решение бугра никто, естественно, не решился.
— А я как же? — заволновался Куцый.
— Включай мотор, я с тобой поеду. У меня к тебе много вопросов осталось. — Огонек повернулся к усевшемуся за баранку мини-вэна Топору. — Двигайте в Москву, мы за вами.
Куцый понял, что телохранитель желает задавать свои вопросы без посторонних ушей, но еще не уяснил для себя — начинает ли Огонек самостоятельную погоню за общаком. Куцый не мог определиться по этому вопросу и в отношении Гангута с Советником — все зависело от того, поставили ли они в известность Прохора о найденном и пропавшем Финке.
Впрочем, судьба балаковского общака, как и его кассира, в данный момент его волновала не слишком сильно — главное, было спасти себя самого от неизбежного, как полагал теперь Куцый, возмездия со стороны Окуня и бригадира.
Он завел джип, а Огонек разместился рядом с ним на переднем сиденье.
— Давай теперь поподробнее, — предложил телохранитель. — Как вам удалось выйти на Финка?
— Точно не знаю, бригадир как-то сподобился. Думаю, он получил информацию о кассире в охранном предприятии «Центурион». Мы взяли Финка на частной квартире в Сокольниках…
Куцый во всяческих подробностях описал захват беглого хранителя общака, умолчав, однако, о своих дальнейших действиях.
— Так и не пойму я, где же теперь Финк? Из твоего рассказа неясно, — констатировал Огонек.
— Да я ж и сам не в курсе.
— Ну а мысли-то есть какие? Ты ведь — пацан не промах, я знаю, — хитро прищурился телохранитель.
— Я так кумекаю, — Куцый изобразил на лице крайнюю степень умственного напряжения, — сбежал Финк.
— А если сбежал, то почему тебя бригадир в ситуацию не ввел?
Тут Куцый счел возможным сказать правду:
— Подозревает меня, наверно…
— В чем?
— Ну, что я помог Финку свалить.
— А ты помог?
Огонек, сидя сбоку, не мог заглянуть Куцему в глаза, но тот, однако, поверхностью кожи ощутил пристальный, всепроникающий взгляд главного ликвидатора балаковской группировки.
Ответ его, тем не менее, прозвучал мужественно:
— Если б и помог, то вряд ли бы кому стал об этом базарить. — Но после паузы Куцый на всякий случай смягчил сказанное: — Только мне такие фольтики ни к чему: я не любитель искать приключений на собственную задницу.
— Лады. А что с твоими корешами стряслось? С Пионером и Ряхой?
— Надо думать, друганы Финка постарались.
Они свернули на Минку и теперь мчались непосредственно к столице, вплотную держась за «Фольксвагеном» Топора. Огонек надолго замолчал и, к удивлению Куцего, так и не позвонил боссу, чтобы поставить его в известность о происшедшем. Заместитель бригадира все-таки не ожидал, что в жилах телохранителя течет кровь авантюриста.
— Сейчас поедем в «Центурион», — подал наконец голос Огонек. — Попытаемся выяснить, откуда они узнали о хазе Финка. Как думаешь, что сейчас Окунь с Гангутом делают?
— Ищут Финка, наверно.
— А как?
— Возможно, тоже в «Центурион» рванули.
— Давно они уехали?
— Около часу назад. Но, если что-то надо узнать, им ведь можно позвонить, — осторожно заметил Куцый.
— Не придуривайся, — отмахнулся Огонек. — Ясное дело, они охотятся за общаком и будут мне при телефонном разговоре полоскать мозги. А нам не стоит раскрываться. Эти ребята не должны знать, что мы сидим у них на хвосте. — Он повернулся к Куцему. — Вот что… Мне с пацанами побазарить надо. Обходи ихнюю тачку и тормози. Я перейду к ним, а ты за нами поедешь.
После осуществления этой несложной операции Куцый остался в «Паджеро» один. Моральное самочувствие его заметно улучшилось. Теперь, когда главные люди группировки начали собственную игру, всем им будет не до Куцего. А там, глядишь, — и такое может быть! — и он включится в гонку за общаком. Ведь Куцый знает чуть-чуть больше остальных по интересующему всех вопросу.
Он теперь более веселым и любопытным взглядом посматривал по сторонам, тем паче пришлось встать на обочине, поскольку остановился шедший впереди «Фольксваген». Из него вылезли пара пацанов и стали менять на мини-вэне номера.
Куцый стоял себе, не рыпался. Что там задумали боевички — не его ума дело, он ни во что вмешиваться особо не собирается. Так если только, на подхвате…
Тут сзади него послышалась сердитая громкая речь, скорее, даже ругань.
Куцый обернулся.
Шагах в десяти от него остановилась красная спортивная «Феррари», за рулем которой находился качок в черной майке. Именно на него изливала свое негодование красотка в сарафане в синий горошек.
«Бикса-то, видно, больших бабок стоит», — заключил Куцый, разглядывая разъяренную, но от того не менее привлекательную девицу.
А та вдруг выскочила из «Феррари» и, смачно покачивая крутыми бедрами, направилась не к кому-нибудь, а прямо к Куцему, точнее к его «Паджеро».
Она заглянула через опущенное стекло джипа и спросила заметно возбужденным голосом:
— Молодой человек, вы меня до Москвы не подбросите?
Прежде чем ответить, он оглянулся на качка в черной майке, который вышел из «Феррари» и теперь приближался к ним, и заколебался: будучи пареньком серьезных габаритов, Куцый тем не менее не любил и не умел драться, всячески избегая контактных противостояний.
С другой стороны, прекрасные, с поволокой, глаза молодой девушки так умоляюще, так зовуще, так многообещающе смотрели на него, а ее высокая крепкая грудь, почему-то вымазанная майонезом, так аппетитно вздымалась…
И он не устоял:
— Хорошо, садись. — И, увидев, что качок уже на подходе, добавил: — Только побыстрее, я спешу.
Едва она водрузилась рядом с ним, на переднее сиденье, он газанул. К счастью, тронулся с места и «Фольксваген», за которым Куцый сразу же пристроился.
— Неприятности какие-то? — спросил он в надежде вызвать шикарную девицу на откровенный разговор и искоса взглянул на ее колени.
— Связалась вот с этим малахольным, — кивнула она через плечо.
«Малахольный» между тем, как с неудовольствием отметил Куцый, следовал непосредственно за ними.
— Обидел он тебя, что ли? Может, поучить пацана хорошим манерам? — грозно спросил Куцый, совершенно убежденный в отрицательном ответе.
Но ответ этот оказался неожиданным и неприятным:
— Почему бы нет? Видимо, в шашлычной его поучили недостаточно.
Куцый, который уже успел размечтаться по поводу продолжения знакомства со своей случайной пассажиркой в ближайший вечер, а то и провести с нею ночь, сразу почувствовал себя неуютно. Он посмотрел в обзорное стекло — «Феррари» продолжала держаться за джипом метрах в десяти, и качок за рулем даже с этого расстояния выглядел очень внушительно.
Отвлекся Куцый, однако, не вовремя. «Фольксваген» вдруг резко замедлил ход, и прозевавшему этот момент заму Гангута пришлось экстренно затормозить. Машина встала, как вкопанная, но в задней части салона что-то загрохотало.
Девушка, упершаяся во время торможения обеими руками в лобовое стекло, совершенно не пострадала, хотя и вскрикнула от испуга и неожиданности. Но этот возглас показался Куцему шепотом по сравнению с тем воплем, который испустила его пассажирка, обернувшись назад — видимо, посмотреть, что там такое упало.
Заместитель бригадира тоже оглянулся и увидел то, что и должен был увидеть, а именно — окровавленное тело испустившего дух Ряхи, про наличие которого в салоне «Паджеро» он как-то запамятовал.