– Может, хватит? В последний раз вы моего подопечного едва не убили! – сказала та, кого в ином мире и времени называли Лерой.
– Твоему подопечному пора привыкать. Он родился в особом городе и с рождения принадлежит не только своему дрянному техногенному миру, но и миллиардам иных.
– Междумирью, – поправила она, – если точнее. И мне совсем не по сердцу устроенное вами представление. Наконец-то у моего Института появился шанс взрастить особую породу странников – людей, способных чувствовать… – она на мгновение замолчала, – «сумрачные места».
Учитель заинтересованно поднял брови.
– Это так он назвал Междумирье? Хорошо. Значит, уже заинтересовался.
«Лера» фыркнула.
Она могла возмущаться сколько угодно, но происходящее играло ей на руку в любом случае. Как бы иначе она поняла, что Яну под силу пройти по кромке между реальностями идействительно ощутить «омут». Эксперимент продолжался.
Полетели домой?
Принцесса плакала, сидя под дождем на темно-зеленой лавочке в парке. Она размазывала по щекам дешевую черную тушь, хлюпала носом и дрожала. Рыжие тонкие волосы, выкрашенные на кончиках зеленой краской, были коротко острижены и потому торчали во все стороны. Маленькая худющая девица с курносым носом и веснушками, высыпавшими на щеках в первые дни едва народившейся весны. Какая-то замарашка. Однако Дракон не сомневался: перед ним самая настоящая Принцесса. Как же давно он искал ее!
— Привет, – поздоровался он, сняв наушники и отключив музыку. — Полетели домой?
Она подняла на него удивленный взгляд и даже перестала плакать. Принцесса была самой настоящей, а потому видела перед собой не длинного несуразного парня в очках и старомодном пальто — явного ботаника, каких принято бить в школах и, наоборот, искать их дружбы в институтах и университетах, дабы не завалить сессию, — а древнего, зубастого и клыкастого, но очень обаятельного крылатого ящера. Дракон точно знал: она рассмотрела и золотую чешую, и крылья за спиной не приняла за сутулость.
– Полетели домой, – предложил он снова. – Ну что тебе с этой лавки, этого парка и вообще – со всего этого мира? Он не твой.
— Ты кто? — спросила Принцесса, вконец опешив, и раскрыла рот с красиво очерченными губами, измалеванными сиреневой помадой.
Да… видок, конечно, у нее был тот еще. Чего только стоила короткая юбка с разрезом «дальше некуда», не скрывавшая ни острых коленок, ни худых бедер. А пуховик — какой-то дутый и непонятного малиново-серого цвета в зеленую крапинку! Когда встанет с лавки, будет выглядеть воздушным шариком на тонких ножках.
Представив, он фыркнул, улыбнулся и сказал:
— Дракон в пальто. Кто ж еще?
– Действительно… — Принцесса хмыкнула и тоже улыбнулась.
— А ты чего плачешь? — спросил Дракон. Принцесса нахмурилась, пытаясь припомнить.
-- Не знаю.
«Точно она!» – вздохнув с облегчением, подумал Дракон.
– Может быть, тебя обидел Рыцарь? – предположил он.
– Вот еще! – смешно насупилась Принцесса. – Кому они нужны, эти рыцари?!
– И то верно, – одобрил ее мнение Дракон. – Тогда… может, что-то не так с учебой? Парк при университете, если ты не заметила.
Принцесса нахмурилась.
– Никак не дается сопромат?
– А это что? – приподняв бровки, спросила Принцесса.
– Ясно. Тогда латынь?.. – спросил Дракон и припомнил старую шутку времен еще собственного преподавания в магической академии. Ведь во всех мирах и любых вселенных нет-нет да отыщется мертвый язык, который кто-нибудь изучает. – Учили студенты латынь, вызвали демона…
– Не буду больше учить латынь, – пообещала Принцесса.
– Это еще почему? – фыркнул Дракон. – Демоны забавные, рогатые и веселые.
– А… Ну тогда буду, – пообещала она.
Принцесса явно успокоилась, и Дракон уже собрался вновь предложить ей полететь домой, когда она сказала:
– Я плакала из-за того, что не помню, кто я и откуда.
– Такое бывает при переходе между мирами, – заметил Дракон и пообещал: – Ты обязательно все вспомнишь.
– А конкретнее?..
– Ты Принцесса, – ответил Дракон. – Черный маг Гортанн переправил тебя сюда, а я долго искал и наконец нашел.
– И зачем он это сделал?
– Не знаю, – признался Дракон. – Приревновал, наверное.
Она фыркнула и неожиданно заявила:
– Морду ему расцарапать за такие шутки!
Дракон рассмеялся. Идея ему явно понравилась, и он прибавил:
– И съесть.
– Нет уж! – возразила Принцесса. – Пусть живет и мучается с расцарапанной мордой, – она подняла руку, разглядывая разноцветный лак на очень длинных и остро заточенных ногтях. – Класс!
«Отметины от таких когтей не скоро пройдут, – одобрил про себя Дракон и даже чуть-чуть посочувствовал Гортанну, подумав: – А хорошо, что Принцесса не пожелала выяснять подробности. Она точно разозлилась бы еще сильнее, узнав, кого и к кому приревновал черный маг».
– Пошли, – Принцесса первой поднялась с лавочки и протянула ему руку. – Полетели домой.
***
Редкие прохожие, оказавшиеся этим дождливым днем в парке, могли наблюдать пестро одетую несуразную худющую девицу и высоченного сутулого парня в очках и в давно вышедшем из моды пальто. Правда, они тотчас забыли о странной паре, стоило той выйти за ворота.
– Ого… эффект дифракции, – заявил Рыцарь, наблюдая за ярко-оранжевой полосой, протянувшейся по всему небосклону. Такие обычно оставались от самолетов, но белые и только в ясном небе, а не в закрытом серыми тучами, из которых препротивно моросило, как сейчас.
– Интерференция, еще скажи, – поддразнил сидящий рядом с ним на спинке лавки черный маг Гортанн и нудным менторским тоном сказал: – Дифракция – это явление, которое проявляет себя как отклонение от законов геометрической оптики при распространении волн. А интерференция – взаимное увеличение или уменьшение результирующей амплитуды двух или нескольких когерентных волн при их наложении друг на друга…
– Я тебя сейчас стукну! – прорычал Рыцарь и даже помотал головой, чтобы ни одно заумное словечко не осело в его памяти. – Издеваешься, да?
– Ну и пожалуйста, – маг сделал вид, что обиделся. – А это… просто облака.
– Но почему такого цвета? – спросил Рыцарь, забыв о недавней угрозе.
– Мираж, – усмехнулся маг.
– А… – приняв подобное объяснение как приемлемое, Рыцарь вернулся к прерванному разговору. – Так ты шпорами по вышке поделишься?
Черный маг Гортанн окинул взглядом Рыцаря, похоже в отместку за злодейства назначенного местным мирозданием его лучшим другом, и покачал головой, снисходительно улыбаясь:
– Куда ж я денусь?..
Нелегкий выбор
— Так… ну… – протянул дракон, откладывая список в сторону, — это потом.
— Ага, — вставил рыцарь, – потом и кровью. – И удостоился саркастичного фырка. Хорошо хоть не прямо в лицо, а то одними опаленными бровями на этот раз не отделался бы. Дракон вовремя отвернулся – и пламя, вырвавшееся из его ноздрей, полностью досталось стене. На ней осели гарь и копоть, а кое-где были видны вкрапления самоцветов, в которые превращалась совершенно неинтересная порода под воздействием драконьего пламени.
– Будь здоров, — ехидно пожелала принцесса.
Дракон скосил на нее взгляд и тяжело вздохнул.
— Слушай, — сказал он, — а это точно обязательно?
– Конечно! — удивилась она. — Иначе как же я узнаю, кто из вас более достойный?
— Сердцем выбрать никак не получится?
На этот раз тяжко вздохнула принцесса и ответила:
-- Не-а, вы оба мне нравитесь.
Рыцарь перевел взгляд с одного на другую и тоже глубоко вздохнул.
– Ну, не хочу я его есть! – взвыл дракон.
– А я – убивать, – тотчас вставил рыцарь. – Ты вспомни все с нами связанное, и выбирай. Вот я, скажем, когда ты пожелала отправиться на дальний луг, который находится в горах аккурат возле озера, в жерле вулкана образовавшегося, всю поклажу на себе нес, а вы с драконом только шли и беседовали! Потому что вот он, – рыцарь ткнул пальцем в оскаленную драконью морду, – этого делать точно не стал бы и вообще потащился туда после многодневных твоих уговоров! Ну, и кто лучше?!
– Ты, разумеется! – тотчас ответил дракон. – Лучший носильщик на всю сотню верст в округе, – и, обернувшись к принцессе, произнес: – Все верно, с меня, где сядешь, там и слезешь, но разве не я катал тебя в небесах и не цитировал лучших поэтов древности? Этот мужлан в железе, мало того, что не знает ни нормальной поэзии, окромя безвкусных баллад, ни истории, так еще и моется раз в месяц. Фу! – И он тотчас скривился.
– Неправда! – обиделся рыцарь. – Каждую неделю.
– А по жаре да в этаком облачении следовало бы каждое утро и вечером тоже! – рявкнул дракон, обладающий крайне чувствительным носом.
Иногда ему казалось, что в самый первый приезд рыцаря к пещере не съел его только из-за вопиющей брезгливости. А потом… ну, разговорились. Того же, с кем хоть раз побеседовал, клык не кусает – как справедливо свидетельствовала древняя драконья мудрость. Кстати, другая мудрость: настоящие принцессы всегда и в любых обстоятельствах пахнут лишь розами – тоже оказалась правдивой, хотя и удивительной.
– Ах ты… – рыцарь погрозил кулаком, облаченным в латную перчатку.
– Не здесь! – тотчас прикрикнула принцесса. – Там! – И указала на выход из пещеры с эдаким очень удобным для ристалища плато.
Кулак рыцаря с лязгом опустился на каменную плиту, заменявшую им столешницу (кстати, гораздо удобнее какой-то деревяшки и отмывается проще, а, главное, дунул огнем – и чисто!).
«Да, – подумал рыцарь. – Как не крути, а дракон в хозяйстве – существо нужное и порой необходимое. И принцесса к нему привязана. И сам он тоже ничего».
Рыцарь, конечно же, не собирался признаваться в своих мыслях ни перед кем, но даже ему – жутко, но факт! – начал нравиться драконий юмор. Принцесса же от него, как выражался сам дракон: "приходила в полный восторг". Когда же рыцарь оставался с ней наедине, и пяти минут не проходило, как она вспоминала о своем «древнем ящере».