– Ну ты и котенок, – фыркнул он. – Ладно, мелочь, держись меня, и ничего с тобою не случится. Защиту обеспечу, жратву – тоже. Как скажу, так и станешь поступать, если ничего не скажу – действуй как хочешь, – он прищурился и, высоко задрав хвост, куда-то направился. Тиму не оставалось ничего другого, как пойти следом. – Да, кстати, зовут меня Зверь или Черный, но для тебя, пожалуй... Кэри. Меня так дракошечка одна прозвала, мне нравится.
– А меня Тим зовут, – представился он, зачем-то добавив: – И я… действительно котенок.
Кэри его проигнорировал:
– С Милордом не водись, этот драный меховой клубок ничему хорошему тебя не научит.
***
Дни потекли неуловимо быстро и оказались насыщенными. Тим забывал грустить, и прошлое незаметно уходило. Иначе как сном или иной жизнью оно уже не воспринималось.
С каждым днем становилось холоднее. Ночью земля покрывалась инеем. Однажды Кэри притащил картонную коробку, но Тим так и не понял зачем.
– Увидишь, – фыркнул Черный и ушел на крысиную охоту. Мышей он не особенно признавал и постоянно твердил, что еда должна быть под стать охотнику. С крысой нужна ловкость и сила, с птицей – хитрость, мышь же сама от страха окочурится, стоит на нее лишь пристально посмотреть.
Тим не возражал. К огромному сожалению обоих, сносно охотиться он так и не выучился. Скорее всего, в том было виновно благополучное детство и недостаток навыков, а может, и котовье происхождение. Кэри охотился за двоих, тем более это не кахалось ему в тягость, а на помойке всегда находилось что-нибудь съестное. Других котов, дракотов и даже собак он отвадил давным-давно.
***
– Мааарррт! – Кэри черной молнией взлетел на мусорный бак и утробно взрыкнул.
На дворе – начало зимы. Если быть точным, конец ноября. Самое неприятное и холодное время года: снег еще не выпал, а мороз уже колется. Однако у Черного все равно март.
Еще он обожает всюду и каждому доказывать свое превосходство. Иногда Тима это бесит. Когда утром Кэри взбирается на самую высокую мусорную кучу и осведомляет двор о том, кто Главный Дракот и Царь всея помойки, Тим морщится и отворачивается. И делает вид, будто не знаком с этой черной бестией.
– А что, мелочь, – доверительно подмигнул Кэри, – не имеешь ли ты на примете какой-нибудь хорошенькой дракошечки?
Тим чихнул и потер нос лапой. Из всех, которых он видел, ни одну язык не поворачивался назвать хорошенькой. Даже из тех, кого считали породистыми и не выпускали из дома.
– Задаваки они и кокетки, – а как еще таких назвать? Сидят на подоконниках и королевские взоры на двор кидают.
– Какой же ты еще котенок... – протянул Черный.
Стало обидно. Тим нервно махнул хвостом и съежился. Шерсть у него длиннее, чем у Черного, но толку от этого немного. Кэри никогда не мерз, в отличие от недоангорца, как его назвали когда-то в большом светлом доме, после чего девочка, которую Тим считал мамой, вышвырнула его на улицу.
– А вот мне нужна дракошка, – Кэри сладко потянулся, – потому я пошел. Не скучай.
***
С тех пор Черный стал регулярно отсутствовать по часу, а то и по два. Правда, ночью, когда становилось особенно зябко, всегда возвращался.
Однажды Кэри рассказал, у кого бывает, и Тим рассердился по-настоящему. Он даже предположить не мог, что будет готов вцепиться в того, кто, по сути, спас его от голодной смерти. В сердце клокотала ярость, а из головы не шли слова человека в перчатках: «За ангорской кошкой не уследили, вот и понесла не поймешь от кого».
Дракошка, к которой наведывался Кэри, носила звучное имя Элизабет и была чистокровной ангоркой – так полагали люди. Наверняка ее дети ни в чем не будут нуждаться... конечно, если кто-нибудь вроде Черного о них не позаботится.
– Как? Ее ведь даже на балкон не выпускают! – в отчаянии выкрикнул Тим.
– Глупые никчемные людишки, – Кэри блаженно потянулся и зевнул, – они запирают дверь и даже не догадываются, что для меня достаточно форточки.
Стало холодно. Всю ненависть, холод и боль, накопившиеся за время странствий, Тим готов был выплеснуть на этого возомнившего о себе невесть что дракотища.
– Если ты хоть раз... еще пойдешь к ней!.. – Тим подавился угрозой, глядя во все глаза на того, кого уже давно считал другом.
– Мелочь? – Кэри улегся, скрестив лапы и слегка склонив набок голову. – Ты, случаем, не ревнуешь?
Тим почувствовал, как шерсть по всему телу становится дыбом.
– Я просто не хочу, чтобы ее дети были как я! Не хочу им такой же судьбы!..
Взгляд Черного изменился. Кэри продолжал внимательно рассматривать его, но игриво-смешливый прищур сменился презрительным.
– Значит, тебе не нравится такая жизнь? – холодно поинтересовался он.
Стало плохо. Почти как когда его выбросили. Нет, пожалуй, даже хуже – в сотню раз! К тому же Тим вдруг понял, что не может однозначно ответить на этот вопрос.
– Кэри... – начал он. Черный хвост нервно дернулся, и Тим замолчал. Отчего-то показалось невозможным называть его так более. – Зверь, ты не понимаешь...
– Я все прекрасно понимаю, – Кэри поднялся и фыркнул, – и даже лучше, чем ты можешь себе представить... как там тебя? Тим, – и медленно прошествовал мимо, направляясь к водосточной трубе. – Буду к ночи, впрочем, можешь не ждать, если мое общество тебе противно.
Тим хотел возразить, но не осмелился. Он свернулся клубком, стараясь не думать о холоде. На душе было тяжело, и хотелось выть как собаке.
***
– Мммерзнешшшь? – Милорд взмахнул пушистым хвостом. Слякоть он не любил, потому при каждом шаге встряхивал лапами.
Тим не ответил.
– А у меня дома рррыба и даже сссливки, – сообщил он. – А еще обогрефффатель.
Вкус сливок Тим давно забыл, а останки рыб валялись в контейнере – ешь сколько влезет. Вот обогреватель – совсем другое дело.
– Ну не упрррямься, – облизнулся Милорд. – Пойдем со мной.
– Меня все равно не пустит твоя хозяйка, – огрызнулся Тим.
– Брррось, – снова махнул хвостом Милорд. – Она обошшшает кошшшек. К тому шшше ты пошшшти анхххорррец.
«Впрочем, можешь не ждать», – вспомнил Тим. Если он обуза и совершенно не нужен, то и пожалуйста!
– Ну пошли, – сказал он, поднимаясь, и потрусил за Милордом.
Его хозяйка действительно оказалась доброй, а квартира, в которой она жила, – просто шикарной.
– Какой же ты красивый! – с придыханием произнесла женщина, и Тим не понял, как на это реагировать. Он помнил, что сер, худ, длинноног и ушаст. Неужели изменился? И крыльев у него не имелось точно, а теперь они распрямились от похвалы, расправились и, кажется, были жемчужного цвета и почти такие же большие, как у Кэри.
– Я что же… тоже дракот? – не поверил он.
– Дурак ты, – снисходительно фыркнул Милорд. – Стал бы иначе Зверь с тобой возиться.
Первым делом перед ним поставили блюдечко со сливками, а потом подали рыбу. Очень вкусную. Никогда в жизни он не ел ничего подобного.
Обогреватель был восхитителен. Тим прикорнул после обеда, а когда его погладили по голове, довольно замурлыкал.
– Ну просто ирбис, – восхищенно ахнула женщина, и Тим не почувствовал в ее голосе фальши. Он действительно ей понравился.
Потом играли в мяч. Милорд вальяжно устроился в кресле, а Тим носился по всей квартире, притаскивал игрушку в зубах и подпрыгивал, вызывая восторженный смех женщины.
Затем он снова уснул, свернувшись клубком возле обогревателя, а проснулся от странной непривычной тоски. За окнами медленно темнело, и вместе с небом сумерки проникали и в его душу.
– Скажи, – Тим сел перед креслом Милорда. – Зачем тебе понадобилось приводить меня?
– О шшшем ты? – зевнул тот.
– Вряд ли тебе нужен конкурент в доме, – уточнил Тим.
– Шшштобы за мящщщиком бегать? – дракот снисходительно покосился на него. – Не сссмешшши...
Тим вздохнул. Встал. Оглядел комнату и направился к хозяйской кровати. Краем глаза заметил, как напрягся Милорд. Тот даже привстал. Лени в грязно-желтых глазах больше не было. «Сейчас кинется», – подумал Тим и резко обернулся, выгибая спину:
– Пррравду!!!
Милорд зашипел и распушился:
– У Черррного научился, да? Прафффды захххотел. А она ффф том, шшшто не только он тебя ночью греет, но и ты ефффо. И фффзял он тебя только за этим!
– Ты... ты... ты хотел, чтобы Кэри замерз, пока я тут?.. – у него подогнулись лапы. В следующее мгновение Тим несся к двери, истошно орал и царапал дорогую обивку.
***
Кэри самозабвенно раздирал коробку.
– Я решил привнести в наше милое существование больше уюта, – пояснил он, оторвался от занятия и подошел к нему. Принюхался. Тим заметил, как волоски на ушах Черного приподнялись. – А ты чем занимался? – чихнул. – М... даже так? – обошел вокруг него, развернулся и, не глядя, рявкнул: – УбиРРРайся, пРРРедатель!
Тим подскочил на всех четырех лапах. Гибкое черное тело исчезло за изодранной картонкой. Нечего было и думать идти мириться. Тим сам все испортил. Сначала накричал. Потом пошел с Милордом. И, главное, зачем? Гори все обогреватели синим пламенем! Ведь не хотел же!..
Он вздохнул и свернулся калачиком, пряча под себя лапы, а нос – в кончике хвоста.
Начиналась пурга. Сон не шел. Тим пытался считать мышей или ворон, но ничего не выходило.
– Эй, мелочь, – донеслось сквозь завывание ветра, – иди сюда, замерзнешь же.
Может, Кэри и заботился только о себе, но как же Тим был ему благодарен!
Внутри коробки оказалось едва ли теплее, чем снаружи. Тим свернулся, привалившись к горячему боку Кэри, и очень быстро согрелся. Засыпая, он почувствовал, как Черный повернулся так, чтобы площадь соприкосновения была больше. Прикрытых век коснулось теплое дыхание, и Тиму почудилось, что Зверь улыбнулся. Конечно, он знал, что дракоты, как и обычные коты, этого не умеют, но другу – теперь в том не было сомнений – удавалось.