А. Грибоедов. Горе от ума. А. Сухово-Кобылин. Пьесы. А. Островский. Пьесы — страница extra из 20

Комментарии

1

А. ГРИБОЕДОВ

ГОРЕ ОТ УМА

В первой редакции — «Горе — уму».

Дата «1822–1824 гг.» относится лишь к периоду самого написания комедии, между тем как время, затраченное Грибоедовым на создание «Горя от ума», было более длительным. Замысел комедии, по-видимому, возник в канун Отечественной войны, и в 1812 году, по мемуарному свидетельству, уже читались какие-то стихи, являющиеся «начатками» «Горя от ума». В 1816 году уже существовал план комедии и отдельные сцены, впоследствии переделанные.

При жизни автора (1795–1829) комедия не печаталась (не считая отрывков, опубликованных в альманахе «Русская Талия на 1825 год») и к постановке на сцене разрешена не была.

Творческий процесс создания комедии «Горе от ума» был сложным. Судя по наброску предисловия к неосущеотвившемуся изданию, комедия в первом ее начертании имела характер «сценической поэмы», то есть произведения в духе романтических трагедий Байрона. Затем замысел был преобразован в четырехактную комедию типа «высоких комедий» классического репертуара.

Как свидетельствуют мемуаристы, к 1819 году, то есть к тому времени, когда Грибоедов отправился на Восток по своей дипломатической службе, комедия «Горе от ума» уже частично была написана. Отдельные ее сцены и монологи читались друзьям. Служебные занятия помешали Грибоедову приступить вплотную к свершению своего замысла до конца 1821 года.

Весной 1823 года Грибоедов привез в Москву два первых акта «Горя от ума» и во время отпуска, к концу года, написал остальные. Он продолжал работать над комедией вплоть до осени 1824 года, пока надеялся напечатать и поставить ее на сцене. Работа заключалась и в совершенствовании пьесы, и в автоцензурных исправлениях, согласно замечаниям цензоров. Грибоедов писал в июне 1824 года своему другу С. Н. Бегичеву: «…представь себе, что я с лишком восемьдесят стихов, или, лучше сказать, рифм, переменил, теперь гладко, как стекло. Кроме того, по дороге мне пришло в голову приделать новую развязку; я ее вставил между сценою Чацкого, когда он увидел свою негодяйку со свечою над лестницею, и перед тем, как ему обличить ее; живая, быстрая вещь, стихи искрами посыпались…» (Грибоедов. Сочинения. М.—Л., Гослитиздат, 1959, с. 544). Грибоедов здесь упоминает о сцене объяснения Молчалина с Лизанькой (д. IV, явл. 12), которой не было в первой редакции. Между тем не все поправки были на пользу комедии, и в том же письме Грибоедов жалуется Бегичеву: «Надеюсь, жду, урезываю, меняю дело на вздор, так что во многих местах моей драматической картины яркие краски совсем пополовели, сержусь и восстановляю стертое, так что, кажется, работе конца не будет… будет же, добьюсь до чего-нибудь…» (там же).

Уже осенью того же 1823 года Грибоедов, однако, убеждается в том, что все труды его были напрасными и пьеса цензурного разрешения не получит. Окончательный запрет высшей инстанции — начальника тайной полиции и цензуры М. Я. фон Фока — был объявлен Грибоедову в конце октября 1824 года. По этому поводу Грибоедов писал Н. И. Гречу: «Напрасно, брат, все напрасно. Я что приехал от Фока, то с помощию негодования своего и Одоевского изорвал в клочки не только эту статью…»[78] (письмо около 24 октября 1824 г. — Там ж е, с. 554). Но несмотря на запрет комедия, с 1824 г. распространявшаяся во множестве списков, имела огромное общественное влияние, и оценка ее сложилась раньше появления в печати и театре.

26 января 1831 года, то есть через три года после смерти Грибоедова, комедия была поставлена на петербургской сцене, однако не целиком, а с большими цензурными изъятиями и сокращениями. Этот же цензурованный, неполный текст напечатан в 1833 году. Полностью комедия опубликована за границей в 1858 году, в России — в 1862 году, через тридцать восемь лет после написания пьесы.

Цензурный запрет постановки комедии на сцене оказал влияние на исполнение ролей. В результате Грибоедов не имел возможности сделать актерам необходимые указания. Мемуары свидетельствуют о неудаче первых спектаклей в Петербурге и в Москве (27 ноября 1831 г. тот же цензурный текст комедии исполнялся на сцене Малого театра). Первыми исполнителями ролей Чацкого были В. А. Каратыгин (в Петербурге), П. С. Мочалов (в Москве); Молчалина — Н. О. Дюр (в Петербурге), Д. Т. Ленский (в Москве); Софьи — Е. С. Семенова (в Петербурге), Потанчикова (в Москве); Фамусова — В. И. Рязанцев (в Петербурге), М. С. Щепкин (в Москве). Судя по воспоминаниям современников, наиболее впечатляющим было исполнение ролей Репетилова — И. И. Сосницким и Загорецкого — П. А. Каратыгиным в петербургском спектакле, что объясняли беседами этих актеров с Грибоедовым в то время, когда он еще надеялся увидеть свою пьесу на сцене.

Комедия «Горе от ума» печатается по тексту издания: А. С. Грибоедов. Сочинения в стихах (Большая серия «Библиотеки поэта»). Л., «Советский писатель», 1967.

2

Стр. 38. Ох! зелье, баловница — резвая, шустрая. Зелье — порох (старин.).

3

Стр. 42. А все Кузнецкий мост и вечные французы, || Оттуда моды к нам, и авторы, и музы… — На Кузнецком мосту (одной из центральных улиц Москвы) были сосредоточены модные магазины дамских нарядов, книжные лавки и лучшие кондитерские. Торговля находилась преимущественно в руках французов.

4

Стр. 43. Берем же побродяг, и в дом и по билетам… — Для обучения языкам, музыке, танцам и рисованию в дворянские дома брали иностранцев, в основном — французов, часто безграмотных, искавших в России легких заработков (побродягами такого рода гувернеров называет и Фонвизин в своей комедии «Выбор гувернера», 1792). В городских условиях эти учителя иногда и не жили при своих воспитанниках, а являлись на уроки, причем им выдавались квитанции (билеты), по которым расплачивались. Таких преподавателей в богатые дома приглашали множество, в соответствии с преподаваемыми предметами.

5

Стр. 44. Дал чин асессора и взял в секретари… — Чин коллежского асессора соответствовал, по табелю о рангах, военному чину капитана. Исхлопотав Молчалину этот чин, Фамусов определил его на ту службу, где состоял и сам (в качестве управляющего в казенном месте, которое мог вовсе не посещать) — в Московский архив старых дел. По этому департаменту и шла служебная карьера Молчалина, при том, что фактически он состоял при своем начальнике в качестве личного секретаря.

6

Стр. 45. Тут с громом распахнули двери || Какие-то не люди и не звери… — Сон, рассказанный Софией, является пересказом сюжета русской народной сказки-повести об Алеше Поповиче (см. аналогичный пересказ той же сказки в сне Татьяны, в XVI–XVII строфах 5 гл. «Евгения Онегина», 1826).

7

Стр. 48. Остер, умен, красноречив… — и след, три стиха являются формулой характеристики Чацкого как типа молодого человека 1810-х — начала 1820-х гг., так или иначе примкнувшего к общественной деятельности и связанного с декабристскими кругами.

8

Лечился, говорят, на кислых он водах… — Речь идет о кавказских минеральных водах. В конце 1810-х — начале 1820-х годов там, в Пятигорске, ежегодно собиралось большое общество светских людей Москвы и Петербурга (см. об этом у Пушкина в «Отрывках из путешествия Онегина»).

9

Стр. 50. Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря, \\ Верст больше седьмисот пронесся… — Чацкий, судя по данным ранних вариантов, ехал в Москву не из Петербурга (лучшая из дорог), а из-за границы через Смоленск — Вязьму и сообщал Софии о последнем, тяжелом, в бурю, перегоне. Ездили тогда на перекладных, почтовых (казенных лошадях, менявшихся на почтовых станциях). Ездили и на так называемых вольных лошадях, по договоренности с ямщиками. Скорость езды по шоссейным и грунтовым дорогам была установлена казною (не свыше 12 верст в час зимой, летом до 10, а весной и осенью до 7–8 верст). Гоном добивались и 15–16 верст в час. Именно так, видимо, ехал Чацкий, так как умудрился за двое суток промчаться больше семисот верст. Не удивительно, что он несся не вздремнув (глаз мигом не прищуря) и что сани, зарываясь в наметанные снежной бурей сугробы, валились набок, вываливая седоков и поклажу (и растерялся весь, и падал…).

В мемуарной литературе грибоедовского времени неоднократно упоминаются ужасы дорог того времени: «такие ямы, что мозг трясется и на мостовой, а как начнет толкать из ямы в яму, только держись… смотри, чтобы головы не сломать…» (см. в «Евгении Онегине» — «Теперь у нас дороги плохи, Мосты забытые гниют…»).

10

Стр. 51. Где время то? Где возраст тот невинный… — Фраза является несколько измененной цитатой из «Пролога в театре» трагедии Гете «Фауст»: «So gib mir auch die Zeiten wieder». См. также стихи: На всех московских есть особый отпечаток… (II, 5); Всегда готовые к журьбе, || Поют всё песнь одну и ту же… (II, 5); урок, который им из детства натвержен… (III, 22); Там стены, воздух — все приятно… и т. д. (III, 2); Ах! голова горит, вся кровь моя в волнении… (IV, 10); Муж-мальчик, муж-слуга… (IV, 14) и соответствующие стихи трагедии «Фауст»: «Auerbachs Keller in Leipzig» (стих 104); «Studierzimmer» (стихи 25–29 и 442–444); «Abend» (стихи 10–14 и 33–34); «Marthens Garten» (стихи 120–122). Глубокий интерес Грибоедова к «Фаусту» — даты его высказываний о пьесе Гете и перевод «Пролога», дошедший до нас отрывком, — совпадает со временем писания «Горя от ума».

11

Или ваш батюшка с мадамой за пикетом… — Фамусов играл с гувернанткой своей дочери (madame — франц.) в азартную карточную игру (piquet — франц.) с 32-мя картами между двумя партнерами.

12

Все тот же толк, и те ж стихи в альбомах. — Чацкий говорит об однообразии светской болтовни и светских, дамских альбомов с поучительными афоризмами, стихами и рисунками (см. о такого рода альбомах в «Евгении Онегине», гл. 4, строфы XXVIII–XXIX).

13

Ну что ваш батюшка? все Английского клоба || Старинный, верный член до гроба? — Членство в Английском клубе (по избранию) давало дворянину вес принадлежности к светскому обществу и занимало праздное время мужчин (женщины в клуб не допускались) узнаванием политических новостей, сплетен (декабрист Н. И. Тургенев говорил, что у членов клуба «ремесло знать обо всем, кроме того, что дома делается»), беседами, игрой в карты и обильной, изысканной едой. Английский клуб, учрежденный англичанами (1770) в Москве и Петербурге, поначалу привлекал русских либералов-англоманов, и членство в нем свидетельствовало об интеллектуальных интересах и значительности. В 1810—1820-х гг. этот характер был утрачен, и завсегдатаями клуба стали такие, как Фамусов и те говоруны, о которых говорит Репетилов в 4–5 сценах четвертого действия. «Оппозиционный дух, который тут находим, совсем неопасен для правительства: он… не что иное, как совершенный вздор», — писал об Английском клубе мемуарист Вигель («Записки», т. 2. М., 1928, с. 315).

14

Стр. 52. А трое из бульварных лиц… — Так именует Чацкий лица, примелькавшиеся на ежедневных гуляньях на Тверском бульваре, что составляло в то время «хороший тон». Светские дамы, щеголи и богачи собирались для прогулки к полудню на Тверском бульваре — выставке невест, нарядов, месте городских сплетен.

15

А наше солнышко? наш клад? || На лбу написано: Театр и Маскерад… — Современники угадывали в высмеянном любителе театрального искусства и всяческих затей П. А. Познякова, жившего в 1800-х гг. в своем великолепном доме на Малой Никитской. Поэт Вяземский писал: «Нет сомнения, что о нем говорится в «Горе от ума»… Позняков приехал в первопрестольную столицу потешать ее своими рублями и крепостным театром… устроил… зимний сад, театральную залу с ложами». Дом этот славился среди других барских домов окружавшей его оранжереей и росписью стен, к ней примыкавших, изображением аллей парков и дальних перспектив (Дом зеленью раскрашен в виде рощи…).

16

А тот чахоточный, родня вам, книгам враг… — По-видимому, имеется в виду знаменитый «гаситель просвещения» М. Л. Магницкий (личность желчная и болезненная), прославившийся созданием так называемого Ученого комитета при департаменте министерства духовных дел и народного просвещения. Ученый комитет ставил своей целью «внушить отвращение… к произвольному умствованию, несовместному с повиновением верховной и духовной власти», и занимался установлением программ высших учебных заведений, увольнением и приемом соответствующих реакционному духу профессоров и изъятием книг, в которых усматривалось вольнодумство.

17

И дым отечества нам сладок и приятен! — Цитата (слегка измененная) из стихотворения Державина «Арфа» (1798): «Отечества и дым нам сладок и приятен». Афоризм восходит к античной поговорке: «И дым отечества сладок».

18

А тетушка? все девушкой, Минервой?.. — Здесь сатирическое сравнение престарелой фрейлины, с ее многочисленной домашней свитой, судьба которой находится в ее руках, — с богиней правосудия Афиной-Палладой (в римск. миф. — Минерва).

19

Стр. 53. Как с ранних пор привыкли верить мы, || Что нам без немцев нет спасенья! — Имеется в виду немецкий образец, с которым были связаны реформы и предприятия Петра I. Ко многим из них Грибоедов относился критически, ценя самобытность русской культуры. Эта патриотическая оппозиция была характерна для умонастроений многих декабристов, исторические взгляды которых разделяет Чацкий.

В замечании Чацкого содержится и злободневный намек на казарменные преобразования прусского образца, которыми был увлечен Александр I, и на его послевоенную дружбу с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III, в результате чего началось проникновение немцев во все поры государственной жизни, в военные учреждения и департаменты.

20

А Гильоме, француз, подбитый ветерком? — Меткое словцо Чацкого о типе гувернера-француза подтверждается мемуарными характеристиками (см. у Пушкина в «Капитанской дочке»: «Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour être outchitel (чтобы быть учителем. — И. М.), не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности…» См. также в «Евгении Онегине» — «Monsieur l′Abbé, француз убогой…» и т. д.).

21

Господствует еще смешенье языков: || Французского с нижегородским… — Речь идет об укоренившейся в светском обществе привычке перебивать русскую речь французской, пересыпать ее французскими словечками, сочетавшимися с диалектизмами, в зависимости от языковых особенностей тех мест, где находились родовые имения помещика.

22

Стр. 54. А впрочем, он дойдет до степеней известных, || Ведь нынче любят бессловесных. — Здесь словесная игра с именем Молчалина, намек на молчаливо-угодливого чиновника, пришедшего в русские департаменты послевоенного времени. Любовь Софии к Молчалину заставила ее, как это видно из ее реплик Чацкому, раздраженно обидеться на эти слова Чацкого. Между тем как он, не ведая о привязанности Софии, недооценивает желчи своего острословия.

23

Звонками только что гремя… — Чацкий имеет в виду звонки колокольчиков, подвязанных к дугам лошадей.

24

Стр. 56. Где был? Скитался столько лет! — Из отдельных замечаний Чацкого и других лиц вкомедии явствует, что Чацкий отсутствовал три года (Неужли так меня три года изменили?), что он жил и пытался служить в Петербурге (Татьяна Юрьевна рассказывала что-то, || Из Петербурга воротясь, || С министрами про вашу связь, || Потом разрыв…), что после этих разочарований в возможности государственной деятельности Чацкий болел илитосковал и ездил на Кислые воды, после чего объехал целый свет, то есть, по-видимому, путешествовал по Европе, откуда и вернулся в Москву.

25

Стр. 57. …Достань-ка календарь… — Речь идет о «Месяцеслове» (издавался с 1728 по 1860 г.), адрес-календаре, который объединял собой календари ежемесячные и различные годовые сводки астрономического, религиозного, исторического и политического характера, а также сведения о продвижении по службе крупных чиновников, состоявших на русской государственной службе. Каждый месяц занимал в календаре две страницы. Слева находилось подневное перечисление имен святых, которые праздновала церковь. Справа месяц был разделен на четыре недели, с указанием дней и чисел каждой. Между этими двумя страницами был вставлен лист чистой бумаги для записей; вот на таком листе Петрушка и должен был записать продиктованное Фамусовым, а затем читать с чувством, толком и расстановкой содержащиеся в «Месяцеслове» сведения о том, что: «Король великобританский возвратился из Ирландии на английский берег» (август 1821 г.), или о том, что «В Рио-Янейро было возмущение, которое не иначе укрощено быть могло, как только военною силою…» (апрель 1821 г.) и т. п. сведения, которых Фамусову вполне могло хватить для поддержания беседы с гостем или в Английском клубе.

26

С ключом, и сыну ключ умел доставить. — Камергерам присваивался золотой ключ, являвшийся символом этого звания (украшал задний карман придворного мундира).

27

Стр. 59. Езжал-mo вечно цугом… — Торжественная важность выезда в экипаже была едва ли не главным отличительным признаком вельможества; самым богатым выездом считалась упряжь в шесть лошадей, шедших цугом, то есть пара за парой.

28

Тупеем не кивнут… — Речь идет об едва заметном кивке головой, производимом вельможей, по моде екатерининского времени, носившим парик с высоким начесом, своего рода чубом — тупеем (от франц. Toupet).

29

Вельможа в случае — тем паче… — Имеется в виду смена любимцев из числа вельмож, окружавших Екатерину II, и особое могущество этих временных избранников, фаворитов.

30

На куртаге ему случилось обступиться… — Речь идет о дне больших приемов во дворце, тогда именовавшихся куртагами (слово состоит из франц. cour — двор, и нем. Tag — день).

31

Стр. 60. Век нынешний и век минувший… — Содержание отповеди Чацкого Фамусову выражает сущность исторической оценки века Екатерины, ее внутренней политики и системы фаворитизма (как метода назначений на государственные посты). Из этого эталона деспотического произвола декабристы исходили в своей критике подобных же явлений во внутренней политике Александра I послевоенного периода. Сравнивая век нынешний с минувшим, Чацкий исходит не столько из реальной русской действительности, сколько из прогрессивных идей, характеризующих время национально-освободительного движения в Европе и реформ, подготовлявшихся (но неосуществившихся) в России.

32

Ах, боже мой! он карбонари! — Здесь слово карбонари (carbonaro — итал.) — лишь синоним вольнодумца, человека, который вольность хочет проповедать. Карбонарийская революционная организация конца 1810-х — начала 1820-х годов вызывала живой интерес в кругах декабристов и была своего рода пугалом реакции.

33

Стр. 65. Позвольте нам своими счесться, \\ Хоть дальними, — наследства не делить… — Фамусов почти цитирует известную поговорку: «Хоть наследства и не делить, а все надо своими счесться». Счесться родными, то есть найти общих родственников, являлось немаловажной заботой в стародворянском быту. Это почти всегда удавалось, так как большая часть дворян находилась друг с другом если не в родстве, то в свойстве (при помощи браков). Связями этими дорожили нечиновные, мелкопоместные в целях иметь покровительство в служебной карьере, устройстве детей в казенные учебные заведения и т. п. Покровители же были заинтересованы в том, чтобы их родственники занимали приличные должности, то есть не срамили родство. Об этом старинном обычае счесться родней при новом знакомстве немало рассказов и анекдотов в мемуарах на тему поговорки: «А ну сочтемся своими: бабушкин внучатый козел тещиной курице как пришелся?»

34

В тринадцатом году мы отличились с братом… — Те из офицеров, которые пополнили армию после героических потерь двенадцатого года, прославились не столько военными подвигами, сколько выслугой перед начальством, и, в этом смысле, обозначение года здесь характеризует Скалозуба, который получил орденок за третье августа, то есть за парадный смотр армии во время перемирия, продолжавшегося с 29 июня по 10 августа 1813 г.

35

Ему дан с бантом, мне на шею. — Один и тот же орден различался по способу ношения (на шею — более высокая степень).

36

Стр. 66. Однако за полком два года поводили. — То есть звания полковника Скалозуб добивался два года.

37

Стр. 67. …по отцу и сыну честь; \\ Будь плохенький, да если наберется \\ Душ тысячки две родовых… — Речь идет о наследственных имениях с принадлежащими к ним крепостными крестьянами. Фамусов определяет тот выше среднего (однако не высший, вельможный) уровень дворянина, который он считает приемлемым для жениха его дочери. Здесь Грибоедов как бы продолжает сатирическую характеристику Фонвизина в его комедии «Бригадир» (1769), где отец привлекательной невесты Советник рассуждает: «Однако, ежели у кого есть две тысячи душ, то мне кажется, они все пороки наградить могут. Две тысячи душ и без помещичьих достоинств всегда две тысячи душ, а достоинствы без них — какие к черту достоинствы…» (д. III, явл. 6).

38

Стр. 68. Его величество король был прусский здесь… — Летом 1818 г., по приглашению Александра I, Москву посетил прусский король Фридрих-Вильгельм III.

39

Пожар способствовал ей много к украшенью. — После пожара и разорения 1812 г. Москва была перестроена по новым планам, утвержденным в Петербурге, и ее допожарный усадебный характер, дворянские дома-поместья со службами и садами, со связью с определенными церковными приходами, сохранился лишь на окраинах. Вернувшиеся после войны москвичи по-разному относились к преобразованиям на петербургский лад; одни негодовали (Не поминайте нам, уж мало ли крехтят; \\С тех пор дороги, тротуары, \\ Дома и всё на новый лад), другие радовались упорядоченности. Так, московская барыня в своих воспоминаниях писала: «…нет худа без добра: после пожара Москва стала гораздо лучше… улицы стали шире; те, которые были кривы, выпрямились, и дома начали строить больше все каменные…» (Д. Благово. Рассказы бабушки. СПб., 1885, с. 198).

40

Стр. 69. И где не воскресят клиенты-иностранцы \\ Прошедшего житья подлейшие черты… — Здесь имеется в виду эмигрантская знать, хлынувшая в Россию во время Французской революции и принятая в домах многих русских вельмож, быт которых напоминал «клиентам» старый режим Франции.

41

Стр. 70. На них он выменил борзые три собаки… — В произволе помещиков, распоряжавшихся жизнью крепостных крестьян, бывали случаи, которые считались из ряду вон выходящими и у завзятых крепостников. Таковы были случаи проигрывания крепостных в карты, обмен их на охотничьих собак и т. п. Таким обменом «прославился» некий генерал Измайлов. С его именем и связывали современники Нестора негодяев знатных.

42

Или вон тот еще, который для затей \\ На крепостной балет согнал на многих фурах… — Речь идет о характерном для крупноусадебного быта явлении — устройстве театра и музыкальных оркестров силами принадлежавших помещику крепостных. Современники усматривали в словах Чацкого сатиру на рязанского помещика Ржевского, у которого была балетная труппа в Москве, в его доме на Малой Никитской, где он устроил театр. На роскошный балет Ржевский истратил свое громадное состояние.

43

Распроданы поодиночке… — Продажа крепостных поодиночке, с отторжением их от семьи и земли, где было их хозяйство, являлась тем наиболее возмущавшим злом крепостничества, по поводу которого неоднократно поднимался вопрос в сенате и различных законодательных комиссиях. Со стороны правительства была даже сделана попытка ограничений продажи крепостных без земли.

44

…к мундиру та же страсть! \\ Я сам к нему давно ль от нежности отрекся… — Здесь Грибоедов, отождествляя себя с Чацким, говорит о том стремлении в армию, какое было характерно для него самого и всего декабристского поколения во время Отечественной войны, вспоминает горячий патриотический подъем, с каким были встречены воины после победы, а затем — о своем разочаровании (от нежности отрекся) в военной службе, при виде того, что «вся поэзия великих подвигов исчезает», а на смену ей являются одни «искательства» («Отрывок трагедии о 1812 годе», 1822), то есть карьеризм, представителем которого и явился тип Скалозубов.

45

Стр. 80. Хрипун, удавленник, фагот… — Хрипунами именовали в грибоедовское время заносчивых армейских офицеров (по словам П. А. Вяземского, за «хвастовство, соединенное с высокомерием и выражаемое насильственной хриплостью голоса»). Отсюда сравнение с духовым инструментом — фаготом.

46

Стр. 82. Есть на земле такие превращенья \\ Правлений, климатов, и нравов, и умов… — Кроме иронии по поводу возможного превращения Молчалина в умного человека, здесь характерное для Чацкого переключение к темам политическим. В подтексте слов Чацкого содержится явный намек на превращенья, которые произошли в России силой петровских реформ, причем Чацкий выражает то критическое отношение к преобразованиям Петра I, которое являлось характерным для исторических взглядов декабристов. Оценивая огромные заслуги Петра I во внешней политике и общий культурный сдвиг в России, которому содействовали интенсивные связи с Западной Европой, эти историки считали некоторые реформы Петра I противоестественными, противоречащими природным условиям России (климатов), традициям исконной русской культуры (нравов и умов). Эти непрестанно занимавшие Чацкого мысли (см. Пускай меня отъявят старовером…) о противоречиях в развитии русской культуры (разрыве между народом и привилегированным слоем общества) были неразделимы для молодых людей декабристского поколения с их отношением к реальной действительности. В многозначном замечании Чацкого имеются в виду и те превращенья, которые произошли в политике Александра I после войны, когда царь оказался во власти реакционных идей Священного Союза и начал устранять государственных деятелей начала царствования, работавших над проектами различных реформ (Сперанский и др.), заменяя их такими, как Аракчеев, Голицын и др. (Есть люди важные, слыли за дураков…).

47

Стр. 87. С министрами про вашу связь, \\ Потом разрыв… — После Отечественной войны молодежь декабристского поколения устремилась было к государственной деятельности в различных департаментах, но новая реакционная политика Александра I не имела ничего общего с начинаниями довоенного времени. С этим были связаны перемены в министерствах, в лучшем случае сводившиеся к изменению взглядов прежних либералов, занимавших министерские посты.

48

Стр. 88. Балы дает нельзя богаче, \ \От рождества и до поста, \\ И летом праздники на даче. — Время балов и вечеров светского стародворянского общества регламентировалось прежде всего пребыванием в городе и деревне. С ранней весны московская знать удалялась в свои родовые поместья и дачи (имения, иногда не менее обширные, чем родовые, обычно давались (дача — выдача) придворным вельможам в виде царской милости поблизости от местонахождения царского двора или, по крайней мере, вблизи столиц). Подмосковные дачи Шереметевых, Юсуповых, Разумовских и других магнатов отличались особой пышностью дворцов, парков, оранжерей и т. д. Празднества на этих дачах обычно происходили летом, во время пребывания там хозяев. Балы в домах дворянской знати обычно начинались не сразу после возвращения в город, а минуя предрождественский пост, и могли устраиваться вплоть до так называемой масленой недели.

49

Стр. 91. Конечно был бы он московским комендантом. — Должность московского коменданта в глазах московской светской дамы того времени была пределом мечтаемой военной карьеры, так как, сохраняя блеск мундира, не грозила отъездом из столицы и имела отчасти характер придворной службы (под наблюдением московского коменданта находился Кремль с его дворцовыми помещениями и церемониями во время пребывания в Москве царской фамилии).

50

Стр. 92. Ты обер или штаб? — Давно не видавший Горича, Чацкий спрашивает приятеля, в каком чине он вышел в отставку — обер-офицера (младший офицерский чин, от прапорщика до капитана) или штаб-офицера (от майора до полковника).

51

Стр. 95. Нет, если б видели мой тюрлюрлю атласный! — Изображая представительниц высшего света, Грибоедов не пожалел сатирического яду. Здесь светская дама употребляет французское арготическое словцо, неупотребимое в высшем обществе Франции, но ходовое среди французского ремесленного люда, в частности, у искусниц модных лавок Кузнецкого моста, сбывающих свои товары (в том числе атласные накидки, обладательницей которой явилась супруга Горича). В старофранцузском языке словцо turlurette (производное от глагола turluter, как бы имитирующего трель птичьего пения) означало и гитару, и ту странствующую уличную певицу, которая носила эту гитару под своей накидкой.

52

Стр. 99. Час битый ехала с Покровки… — Покровка (ныне улица Чернышевского), где жила Хлестова, еще в 1820-х гг. была сугубо усадебной частью Москвы. Там находились обширные барские усадьбы с огромными парками, оранжереями и дворцового типа домами. В послепожарной Москве еще и в ту пору оставались руины, а вновь построенные дома подчас перекрывали привычный проезд, что и вызывало воркотню Хлестовой, которая добиралась до Фамусова час битый.

53

От скуки я взяла с собой || Арапку-девку да собачку… — Хлестова именует арапкой негритянку. Негры, в то время находившиеся в положении рабов в Америке, фактически являлись живым товаром международных рынков; в частности, открытый торг неграми шел на рынке Стамбула. В Россию этому товару проникать было тем проще, что велась торговля и русскими крепостными крестьянами.

54

Купил, он говорит, чай, в карты сплутовал… — Картежная игра в русской дворянской среде шла с большими ставками, заменяемыми иногда и ставками в виде живых крепостных (по существующим расценкам). Кем-то, где-то купленная арапка вполне могла быть выиграна Загорецким в его шулерской игре.

55

Стр. 100. …забился там, в портретной… — В вельможных и барских домах бывали особые залы, где находилась галерея предков. Такие портретные заводили у себя и баре, не принадлежащие к высокой знати, как Фамусов.

56

Моя невестушка… — В народном и стародворянском разговорном языке невесткой именовали не только жену сына (общеупотребительное название: сноха), но и жену брата, хотя бы не родного, а двоюродного или троюродного. Степень свойства Фамусова с Хлестовой могла быть минимальнейшей.

57

Стр. 104. Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили. — То есть посадили в сумасшедший дом (в те времена больницу для умалишенных красили в ярко-желтый цвет, отличающий это здание). В этих казенных больницах буйно помешанных сажали на цепь.

58

Стр. 107. Тесак ему да ранец, \\В солдаты! — Разжалование людей офицерского чина в солдаты (носивших ранец с амуницией и маленький топорик-тесак) было распространенным методом наказания еще во времена Павла I, а затем в период аракчеевщины, наступившей в 1810-х гг.

59

Стр. 109. Да от ланкартачных взаимных обучений… — Речь идет о ланкастерской (по имени Ланкастера, выдающегося английского педагога начала XIX в.) системе обучения слабых учеников сильными. В России эта система, дающая возможность обучения грамоте в армии, пользовалась популярностью у декабристов. В 1819 г. было учреждено «С.-Петербургское Общество взаимного обучения по системе Ланкастера», а в 1822 г. опытная при нем школа для бедных мальчиков. Управление этим делом попало в руки декабристов: Ф. Н. Глинки и Ф. П. Толстого, членов Союза благоденствия, а еще раньше, в 1817 г., — в руки генерала М. Ф. Орлова, члена тайного общества. Последний, в качестве начальника Киевского военного округа, был распорядителем военных школ южных аракчеевских военных поселений. Генерал Орлов придавал этим школам большое значение и разработал для них особую систему обучения, основанную на политической пропаганде с особыми азбучными таблицами, о которых поэт Жуковский шутливо писал Орлову:

Тема славы и свободы явилась основой просвещения и в тех военных частях, коими командовали офицеры-декабристы (В. Ф. Раевский и др.). Слух о ланкастерских школах тревожил реакционные круги общества, и в этой ликвидации народной неграмотности видели подрыв основ крепостнического строя.

60

Стр. 110. Нет, в Петербурге Институт\\Пе-да-го-гический… — В конце 1816 г. был учрежден новый устав Главного педагогического института, в котором была установлена огромная программа, в которую входили: «математика чистая, астрономия, физика, химия, естественная история… ботаника». Это перечисление дает понятие, о чем говорит княгиня Тугоуховская, с ужасом восклицавшая: «Он химик, он ботаник…» Современники в князе Федоре, племяннике Тугоуховской, предполагали А. Я. Яковлева, родного дядю Герцена, которого именовали химиком, возмущаясь занятиями принадлежавшего высшему свету дворянина, который устроил у себя дома лабораторию, обставился книгами и совершенно пренебрег светскими связями.

61

…есть проект насчет лицеев, школ, гимназий… — Скалозуб имеет в виду аракчеевский проект военизации юношества, учащихся штатских учебных заведений.

62

Был острый человек, имел душ сотни три. — Хлестова говорит о сравнительном материальном благополучии Чацкого, владельца поместия с тремястами крепостных, что, впрочем, в ее представлении отнюдь не соответствовало имущественному цензу светских людей равного с нею достоинства (см. Душ тысячки две родовых…).

63

Стр. 112. Французик из Бордо, надсаживая грудъ, \\ Собрал округ себя род веча… — Галломания высшего русского общества не исчезла и после Отечественной войны, изменился лишь социальный облик привлекаемых в русские гостиные французов. После Французской революции в высшем русском обществе были приняты и обласканы эмигранты — представители старого режима, а в конце 1810-х — начале 1820-х гг. явилась и наполеоновская «знать», представители буржуазных кругов, по большей части уже не обладавшие образованностью аристократии. Грубо-меркантильного, крикливо-нахального француза (здесь понятно и уничижительное: французик) сатирически изображает Чацкий. Мера сатирического яду, отпущенная Грибоедовым французику, определяется тем, что прибыл он именно из города Бордо (Bordeaux). Поэт играет словом, нагнетая сатирическую характеристику. Так, нет сомнения, что имеется в виду и репутация Бордо как города виноторговли, как центра виноделия, но одновременно идет игра на смысле слова «бордо» (bordeau), как нарицательного, арготического в значении: мелочи, ничтожества (например: маленькой сигарки), а также старофранцузского, в смысле: кабака, вертепа, публичного дома. В этом значении слово «бордо» встречается во французской поэзии вплоть до XVII в. (например, в сатирах Матюрена Ренье).

64

Стр. 113. Пускай меня отъявят старовером… — Староверами, «славяно-россами» именовали любителей русской старины, объединившихся в обществе «Беседа», хотя мысль, которую развивает Чацкий, по своему пафосу ничего общего не имеет с реакционным славянофильством, а выражает историко-политические взгляды декабристов. В основе их — осуждение Петра I за утверждение тиранического самовластия, самодовлеющей государственности и крепостного права, за пренебрежение к исконным правовым началам и народной культурной традиции ради «пустых немецких нововведений» (бритья бород, обязательного ношения западноевропейского платья и т. д.). Во всем этом декабристская мысль искала первопричин рокового для русского прогресса разобщения народных масс с верхними слоями общества. Помимо размышлений историко-политических, в монологе Чацкого — тревога о сегодняшних мероприятиях правительства, о пресловутых аракчеевских поселениях, возмущавших передовую мысль, о крестьянах, которых принуждали «к бритью и стрижке волос и бород», чтобы стать военными поселянами и облачиться в мундиры (см. Как с ранних лет привыкли верить мы… и Есть на земле такие превращенья…).

65

Чтоб умный, бодрый наш народ… — Здесь в устах Чацкого — некая формула, сопутствующая характеристике народных масс, какую давали декабристы. Так в «Дневнике» Н. И. Тургенева за 1819 г. мы находим фразу: «Неужели славный, умный, добрый наш народ никогда не возвысится до истинного своего достоинства?» Слово «добрый», бывшее в ранней редакции комедии, Грибоедов заменил словом «бодрый», имеющим двузначность. Здесь и терпеливая бодрость духа («…в несчастии бодр» — «Гимн лиро-эпический» (1812) Державина), и бодрость в старинном значении — храбрости, смелости («О росский бодрственный народ» — «Вельможа» Державина). Под «бодростью» русского народа имеется в виду прежде всего стойкая храбрость, проявленная им в Отечественную войну.

66

…Ну как перевести мадам и мадмуазель?.. — Вопрос о русской лексике и фразеологии в разговорном языке высшего общества был в грибоедовское время одним из актуальнейших. В литературных сферах дебатировались проблемы сохранения некоторых основ древней письменности и народной поэзии, а также засоренности современного языка галлицизмами.

67

Стр. 119. Я сам, как схватятся об камерах, присяжных… — Темы, которые являются «дежурными» у болтунов Английского клуба, были злободневными в 1821–1822 гг. Разговоры о камерах — палатах депутатов (лат. camera) восходят к «Проекту конституции», написанному Никитой Михайловичем Муравьевым в 1821–1822 гг. (гл. VII, где говорится «О палате представителей»). И хотя сам проект Муравьева не был широко известен, однако многие его положения обсуждались в кругах околодекабристских. Связанным с законодательством являлось и чрезвычайно важное, в глазах декабристов, установление судопроизводства, которое давало возможность вести судебное дело не самому истцу или ответчику и не частному ходатаю по его делам, который за деньги утверждал право сильного и бесправие бедняка, — а представителю особой юридической корпорации, присяжному поверенному. Здесь видели некоторую гарантию правовых норм для неимущих.

68

О Бейроне, ну о матерьях важных… — Одной из тем, волнующих передовых людей того времени, была революционная деятельность Байрона — поэта, «властителя дум» передовой молодежи всего мира. Байрон, который навсегда покинул Англию в 1816 г., принял участие в движении итальянских карбонариев в Равенне (1820–1822), а затем преследовался вместе о другими заговорщиками; в середине 1822 г. посвятил себя делу греческого восстания, отплыв в Грецию.

69

Стр. 120. Век с англичанами, вся английская складка… — Англомания в 1810-х — 1820-х гг. отчасти сменила галломанию в среде высшего дворянства. Она выражалась не только в преклонении перед конституционными установлениями Англии, но и в подражании манерам и облику английских аристократов (вид независимости).

70

А! нон лашьяр ми, но, но, но… — русская транскрипция итальянской фразы из арии Дидоны в опере «Покинутая Дидона» (1768) композитора Галуппи на слова поэта Метастазио с характерной для его оперных текстов установкой на какую-либо одну лейтмотивную арию. Опера имела шумный успех в дореволюционной Европе и стала «гвоздем» сезона 1821 г. в Москве, где гастролировала итальянская труппа.

71

Его отрывок, взгляд и нечто… — В журналах того времени часто помещались отрывки каких-то неопределенных сочинений, с заглавиями: «Взгляд на…»; «Нечто на тему…», которые содержали мысли самые неопределенные, но казавшиеся передовыми.

72

Не надо называть, узнаешь по портрету… — Здесь речь идет о графе Федоре Ивановиче Толстом (1782–1846), личности, наделавшей много скандального шуму в светском кругу своей шулерской игрой в карты, дуэлями и приключениями разного характера. От преследующего его закона Толстой бежал на Камчатку, затем на Алеутские острова, за что и был прозван «алеутом» и «американцем». Существует список «Горя от ума», в котором рукой Толстого к стиху И крепко на руку нечист написан вариант: «В картишках на руку нечист» — чтоб не подумали, что ворует табакерки со стола».

73

И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу… — Устами Репетилова, наивно рассказывающего о вымученном характере каламбуров, из которых затем лепятся водевили, Грибоедов сатирически обличает тогдашний театральный репертуар, наполненный подобного рода легковесными пьесками на злобу дня, потрафляющими обывательскому вкусу.

74

Стр. 122. Я князь-Григорию и вам \\ Фельдфебеля в Волтеры дам… — В злобной реплике Скалозуба отражены мероприятия времени, когда осуществлялся и разгром высших учебных заведений с удалением мыслящей профессуры, и сдача в солдаты тех студентов, которые под их влиянием составляли вольнодумную оппозицию. Дворянскую молодежь, согласно этим казарменным идеям, собирались полностью охватить «фельдфебельским» надзором, уча ее шагистике и дисциплинируя военной муштровкой.

75

С его женой и с ним пускался в реверси… — Речь идет о карточной игре, именовавшейся «reversi» (франц.), состоявшей в том, что выигрывал тот, кто умел привести партнера к наибольшему количеству взяток, оставаясь при минимальной.

76

Он на Фонтанке жил, я возле дом построил. — Набережная реки Фонтанки в Петербурге в той ее части, которая примыкает одним концом к Невскому, а другим — к Летнему саду, считалась так же, как Дворцовая набережная Невы, с примыкающими к ней улицами, «царством лучшего общества, местом жителей высшего круга». В конце 1780 гг. там начали возникать огромные, дворцового характера здания.

77

Все вышли в знать, все нынче важны, \\ Гляди-ка в адрес-календарь… — На страницах адрес-календарей помещали назначения на должности крупных чиновников.

78

Стр. 133. В работу вас, на поселенье вас… — Провинившихся дворовых людей помещики обычно отсылали на черные работы (в работу) в деревню, а в особых случаях — на поселенье в Сибирь. (До 1809 г. помещик имел право самочинно отправить на каторгу, но затем это было запрещено, и на поселенье отправляли крепостных по ходатайству помещика через Губернское правление.)

79

А. СУХОВО-КОБЫЛИН. ПЬЕСЫ

Трилогия, состоящая из пьес «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина», написана в 1852–1869 годах. Напечатана с заглавием: «Картины прошедшего. Писал с натуры А. Сухово-Кобылин». М., 1869. С эпиграфом на титульном листе:

Wer die Natur mit Vernunft ansieht, den sieht sie auch vernünftig an.

Hegel. Logik[79].

В конце книги было напечатано следующее «Послесловие» Сухово-Кобылина:

«Если бы, за всем этим, мне предложен был вопрос: где же это я так-таки такие Картины видел?.. то я должен сказать, положа руку на сердце:

Нигде!!.. и — везде…

Wer die Natur mit Vernunft ansieht, den sieht sie auch vernünftig an.

Как аукнется, так и откликнется».

Об единстве трилогии Александр Васильевич Сухово-Кобылин (1817–1903) писал в связи с желанием напечатать «Дело» «вместе с Кречинским, во-первых, чтобы восстановить его в долженствующем свете, во-вторых, чтобы всунуть в рот публике одно целое, а не два разрозненные. И, в-третьих, потому, что относительно пиес, самих по себе, они действительно суть целое. Мне хочется их обе озаглавить одним именем — только не приберу» (Дневник Сухово-Кобылина. Запись от 19 февраля 1861 г. — Цит. по кн.: И. Клейнер. Драматургия Сухово-Кобылина. М., «Советский писатель», 1961, с. 132).

Впервые полностью (пьеса за пьесой) трилогия была поставлена B. Э. Мейерхольдом в Александрийском театре в январе — апреле 1917 года (с Юрьевым в роли Кречинского и Давыдовым в роли Расплюева). Пьесы шли в их полном, не искаженном цензурой тексте.

Трилогия печатается по тексту издания: А. В. Сухово-Кобылин. Трилогия. М., Гослитиздат, 1955.

80

СВАДЬБА КРЕЧИНСКОГО

Премьера в Малом театре, в Москве (28 ноября 1855 г.) прошла с успехом, который возрастал во время последующих спектаклей. Роли исполняли:

C. В. Шумский (Кречинский), П. М. Садовский (Расплюев), М. С. Щепкин (Муромский), Воронова (Лидочка), Н. В. Рыкалова (Атуева). Сухово-Кобылин в дневнике так записал свои чувства и впечатления: «Скоро зашумел и занавес, и вот она — вот моя пиеса, вот слова, писанные в тиши кабинета, — вот они громко, ясно и отчетливо гремят в безмолвной, несколько сумрачной и полной головами зале. Щепкин был несколько сконфужен — Рыкалова скверна — и я, сидя сзади сестры, считал число палочных, получаемых мною ударов… Я ничего не ждал от первого акта, это экспозиция, пролог — и вещь легкая, — я дожидался второго акта… Явился Садовский — его выход был превосходен — игра великолепна — несколько тяжела — он старался… Сцена Расплюева с Федором двинула публику. Сцена Расплюева с Муромским разразилась страшным, могучим залпом хохота» (запись цитируется по книге: К. Рудницкий. А. В. Сухово-Кобылин. М., «Искусство», 1957, с. 55–56).

81

Стр. 159. …всех в изделье! — То есть на сдельщину, вместо определенного налога (оброка), менее обременительного для крепостных крестьян.

82

Стр. 176. Вот стразовую побрякушку ухватил… — то есть подделку под бриллиант; название по имени ювелира, изобретшего соответствующее гранение стекла.

83

Стр. 180. Зажги карсели… — Карсель — лампа, в которой особым механизмом нагнеталось горючее.

84

Напевает из «Волшебного стрелка» — из оперы немецкого композитора Карла Вебера, популярной в Россиис 1820-х гг.

85

Стр. 182. Нас сцапают, и по Владимирке — шоссе, идущее из Москвы на Владимир, по которому гнали (по этапам) в Сибирь, на каторгу.

86

…серую сибирку с бубновым тузом на спине… — Одежда каторжника.

87

Стр. 185. …профессор натуральной магии и египетских таинств господин Боско — итальянский фокусник, в 1840-х гг. приезжавший в Россию.

88

ДЕЛО

Напечатана автором в Лейпциге в мае 1861 года в количестве 25 экземпляров вместе с комедией «Свадьба Кречинского», в качестве ее продолжения.

Цензура не пропускала драму ни в печать, ни на сцену без кардинальных переделок, на которые автор частично соглашался. Однако и в переделанном виде, и с новым заглавием «Отжитое время. Из архива порешенных дел» при повторном рассмотрении пьеса вызвала следующие реплики цензора III Отделения: «Мы на себя руку поднять не можем! Здесь все осмеяно… Да кто же не поймет, что это Министерство, Министр, его товарищ — правитель дел и т. д.» (запись в дневнике Сухово-Кобылина от 25 июня 1863 г. — Цит. по кн.: К. Рудницкий. А. В. Сухово-Кобылин. М., «Искусство», 1957, с. 154).

В искаженном автоцензурой и купюрами виде пьеса наконец (через 21 год) достигла сцены, и образы ее были воплощены такими мастерами, как И. В. Самарин (Муромский), Г. Н. Федотова (Лидочка), Н. М. Медведева (Атуева) — в Малом театре в Москве, и В. Н. Давыдов (Муромский) и К. А. Варламов (Варравин) в петербургском Александринском театре (премьера — 13 августа 1882 г.).

Критик Ю. Беляев писал о петербургской постановке: «Вся драма, ужасная, дышащая нескрываемой злобой драма, в желчном негодовании сатирического таланта, бичующего российское бюрократство, захватила внимание всего театра и буквально приковала к сцене» (Ю. Беляев, «Мельпомена», СПб., с. 115).

Без цензурных изъятий с заглавием «Дело» драма была впервые исполнена в 1917 году в Александринском театре как вторая часть «Трилогии» по режиссерскому замыслу В. Э. Мейерхольда.

Событийным спектаклем явилось исполнение драмы во втором МХАТе (1927), где М. Чехов создал проникновенный, особо значительный образ такого Муромцева, в котором просыпается борец за правое дело.

89

Стр. 213. Говорит, как Демосфен, именно тогда, когда последний клал себе в рот камни. — Древнегреческий оратор Демосфен (ок. 384–322 до н. э.) в юности был косноязычен. По преданию, стремясь преодолеть физические недостатки речи, во время морского прибоя декламировал, набрав в рот мелкие камешки.

90

Стр. 214. Бонвиван, супер и приятель всех и никого. — Бонвиван — человек, любящий пожить в свое удовольствие (от франц. bon vivant). Супер — компанейский человек, всегда готовый поддержать веселую компанию, буквально: ужинающий (от франц. soupeur).

91

…изваянная высоким резцом покойного М. С. Щепкина… — Михаил Семенович Щепкин (1788–1863) — знаменитый артист, исполнявший роль Муромского в комедии «Свадьба Кречинского».

92

Стр. 225. Поселился скромно, au quartier Latin. — В Латинском квартале Парижа селились студенты, начинающие художники и писатели. В то время университетский квартал славился дешевым жильем.

93

Стр. 228. …к Ваалову-то идолу — языческое божество на Востоке (у финикиян), которому поклонялись и евреи, несмотря на преследования со стороны иудейских священников. Жертвоприношения кумиру позлащенному были несметно богатыми и часто кровавыми.

94

Стр. 237. Неокентаврий. — Здесь в смысле: чудовище (в греческой мифологии кентавр — полуконь-получеловек).

95

…напевает арию из «Elisir». — Тарелкин, перевирая, поет фразу: «Cielo si puó morir di piú non chiedo, non chiedo» («Небо, если б я мог умереть, то я большего бы не просил») — из арии Неморино, героя комической оперы итальянского композитора Гаэтано Доницетти «Любовный напиток» («L’Elisire d’amore»). Фраза эта в устах Тарелкина имеет еще и ту комическую подоплеку, что этот персонаж изображает свою смерть в пьесе, являющейся третьей частью трилогии («Смерть Тарелкина»).

96

Стр. 238. Как, бывало, Сальви… а Марио до него далеко. — Лоренцо Сальви (1810–1879) и Джованни Марио (1810–1883) — теноры итальянской оперы, которых слышали в Петербурге и в Москве в 1840-х гг.

97

Постойте, постойте… из «Гугенотов»… — Хор чиновников во главе с Тарелкиным скандирует на мотив хора из оперы «Гугеноты» (1836) Джакомо Мейербера.

98

Нет, свои гугеноты — доморощенные. — Шило сравнивает мучения, которым департамент подверг Муромских, с избиением французских протестантов, «гугенотов», которое католики устроили в так называемую «Варфоломеевскую» ночь (24 августа 1572 г.).

99

Стр. 258. Не изыдеши оттуда, дондеже не отдаси последний кодрант. — То есть не уйдешь, пока не отдашь последнюю монету. Иван Сидоров цитирует евангельское изречение.

100

Стр. 259. …или даже куньими деньгами… — шутка Тарелкина, вспомнившего ходовую «монету» средневековой Руси — шкурки куниц.

101

Стр. 268. Съезжий дом — полицейский участок.

102

Стр. 270. Меледа — канитель, возня.

103

Стр. 274. Все чиновники (вместе насыкаются с бумагами) — кидаются, суются, поднося начальнику бумаги (старин. диалектн.).

104

Стр. 290. …Бурцев, буйный забияка — перепутанная цитата из послания Дениса Давыдова Бурцову («Бурцов, ера, забияка…»).

105

СМЕРТЬ ТАРЕЛКИНА

Создавалась в течение двенадцати лет (1857–1869). Вошла в книгу Сухово-Кобылина «Картины прошедшего», М., 1869, в качестве третьей пьесы трилогии.

Систематически запрещалась цензурой к исполнению на сцене до 1900 года, когда с купюрами и переделками, по требованиям цензуры, была исполнена (15 сентября) в Петербурге в Суворинском театре. В 1906 году пьеса вновь была запрещена. Разрешена к игре (полный текст) в 1917 году, когда, уже после Февральской революции, вслед за двумя пьесами трилогии исполнялась в Александринском театре при режиссерском участии В. Э. Мейерхольда.

Сухово-Кобылин считал третью пьесу трилогии самым лучшим своим произведением. Уже незадолго до смерти, в 1900 году, он писал о комедии: «Дальнобойность этой пьесы превосходит «Свадьбу Кречинского». В «Кречинском» нет такой страницы, какая явилась в «Веселых днях»[80] в крике чиновника: «Все наше!!» Я могу смело сказать, что такой страницы в России не писано. Тем более что современные политические дела говорят то же самое. Чиновники уходили и разорили страну» (письмо к Н. В. Минину. — Цит. по кн.: К. Рудницкий. А. В. Сухово-Кобылин, М., «Искусство», 1957, с. 315).

В предисловии к изданию 1869 года «К читателю» Сухово-Кобылин стремился создать иллюзию несерьезности, развлекательности третьей части трилогии (отсюда и наименование: комедия-шутка), которая якобы введена была в состав пьес больше для счета, «ради любезного числа три». Для этого будто бы и были созданы в разное время написанные сцены, связанные, «как говорится, на живую нитку». Эти сведения, сообщаемые автором, не соответствуют самому существу пьесы, строго подчиненной единому замыслу, вытекающему из второй части трилогии (как сказано в том же предисловии, пьеса имеет «своим мотивом последний монолог Тарелкина в драме «Дело»), и даны, несомненно, для цензуры, которая сильно сомневалась в несерьезности «Смерти Тарелкина».

Первоначальный замысел пьесы был связан с литературным прототипом Тарелкина — Хлестаковым, и пьеса была обозначена в дневниковых записях Сухово-Кобылина названием «Хлестаков, или Долги». По-видимому, первоначально тема Тарелкина сводилась к его тарантасу, то есть к непрерывному укрытию от преследующих кредиторов, а выманивание взятки у Муромского подогревалось страстным желанием разделаться с долгами. При углублении замысла «укрывание» подсказывает Тарелкину идею мнимой смерти, но стимулом уже является не только разделка с кредиторами, но и жажда мести обманувшему его надежды Варравину. Так возникает сюжет «интимнейших бумаг», которые Тарелкин крадет у своего начальника и при помощи которых надеется выжимать у него деньги. Жажда мести выливается у Тарелкина в своеобразное обличение уже не только Варравина, но всей системы, тем более ядовитое, что сам обличитель есть «особая гадина, этой системой порожденная». Объединение силы департамента с полицейской палкой вводит в пьесу Расплюева, что и округляет замысел всей трилогии. Эта последняя стадия работы над замыслом относится уже к 1860-м годам, когда и в заглавие вводится Расплюев, как фигура в пьесе важнейшая («Расплюевская механика», «Расплюевские веселые дни», «Расплюевские красные денечки»).

Последующую за свершением замысла в его полном объеме стадию работы Сухово-Кобылина над пьесой можно назвать «уничтожающей», так как она сводилась к уменьшению сатирического пафоса пьесы, к приближению сатиры к шутке. Эту работу Сухово-Кобылин продолжал почти до конца жизни, так как и постановка пьесы в театре Суворина в 1900 году, и (более удачное) исполнение пьесы в московском театре «Аквариум» в 1901 году, потребовали новых переделок.

Сухово-Кобылин так выразился о цензурной истории трилогии: «Каждая из моих пиес есть процесс, который я должен выиграть против цензуры и прессы» («Театр», 1938, № 5, с. 122). И эти слова более всего соответствуют «судебному делу» пьесы «Смерть Тарелкина». Цензура с однообразной последовательностью начала отклонять разрешение ставить пьесу на сцене с момента ее первого представления в цензурный комитет в 1869 году. В начале 1883 года пьесу рассматривал Театрально-литературный комитет при дирекции императорских театров, отклонивший пьесу со следующим объяснением: «Полицейское управление изображено в главных чертах такими красками, которые в связи с неправдоподобностью фабулы умаляют силу самой задачи и явно действуют во вред художественности» (П. П. Гнедич, Книга жизни, Л., 1929, с. 129). В 1892 году Управление печатью решительно запрещает пьесу, и высшее начальство сообщает автору, что пьеса «не возбудит смеха, а произведет содрогание» и что она является «несправедливой и жестокой сатирой». Сухово-Кобылин пытается объясниться, для чего пишет развернутую «Записку», главная цель которой утверждение, что «Смерть Тарелкина» обличает не сегодняшнее, а высмеивает недавнее, дореформенное прошлое. Эти объяснения не были приняты во внимание цензурой, но «Записка» (опубликованная в кн. И. Клейнера «Драматургия Сухово-Кобылина», М., 1961, с. 261–264) интересна своим полемическим выпадом в части общей цензурной оценки пьесы. Так, Сухово-Кобылин пишет, что сочувствует «…предсказанию цензуры относительно содрогания, потому что этим она утверждает нравственный[81] характер самой ею запрещаемой пьесы».

В 1890-х годах цензурный запрет на пьесу не был снят, и Сухово-Кобылин писал о несчастной судьбе пьесы актеру В. Н. Давыдову: «Озлобление цензуры на нее большое — она обречена на вечный запрет — то есть для меня на вечный, ибо мне 74 года — скоро умирать!»

Наконец в 1900 году состоялась премьера пьесы, написанной более чем за тридцать лет до постановки. Текст был сильно цензурован. (Монолог Тарелкина в 1-м явлении первого действия дан отдельными фразами. Отсутствует безобразная свалка эпизода «Складчина». Сокращена «заупокойная» речь Тарелкина.) Но и в таком виде пьеса была запрещена для народных театров. «…Пьеса эта для народных театров совершенно непригодна, представляет из себя сатиру на администрацию вообще и полицию в частности», — писал цензор в 1905 году; а в 1906 году пьеса была вновь запрещена, причем цензура объясняла запрет тем, что фраза: «Всю Россию под арест» — слишком современна» («Театр и искусство», 1906, № 31, с. 469).

Сложность комедии, в которой объединены фантастика и шарж с реализмом, сделала ее трудной для исполнителей. Наиболее блестящей была постановка, сделанная знаменитым актером В. Н. Давыдовым с группой актеров петербургского Александринского театра — в Москве в июне 1901 года (в помещении театра «Аквариум»). В. Н. Давыдов играл Расплюева, и как писал рецензент спектакля в газете «Русское слово» (от 11 июля 1901 г.): «Все сцены с г. Давыдовым проходили при гомерическом хохоте, достигшем высших границ в знаменитой картине, где Расплюев является в качестве следователя…»

106

Стр. 299. Николаю Дмитриевичу Шепелеву. — Н. Д. Шепелев — двоюродный брат Сухово-Кобылина, был знатоком и любителем театра, эрудированным в мировой драматургии.

107

…на высотах Альбано, в памятной нам Locanda Emiliana… — Речь идет о пребывании Сухово-Кобылина в Италии в 1839–1840 гг. (Альбано находится в 30 км. от Рима, в горах, на берегу озера).

108

…и зачитывались Гоголем до упаду. — Чтение Гоголя и увлечение им могли быть усугублены встречей Сухово-Кобылина с Гоголем на палубе корабля на пути в Италию весной 1839 г.

109

Стр. 300. …забыть ту Злобу, которая, по словам Писания, каждому Дневи довлеет — слова из Библии (Новый завет). «Довлеет дневи злоба его» — означает: каждый день имеет свои заботы.

110

Стр. 327. Спросите у него вид — то есть документ, соответствующий паспорту.

111

Стр. 329. …крепости адамантовой. — Адамант — алмаз, бриллиант (греч.).

112

Стр. 336. …как Суворов Прагу — штурмом взял… — Речь идет о штурме предместья Варшавы Праги (1794), встретившем сильное сопротивление.

113

Стр. 342. Это — это фреймасон? — Фреймасоны (от анпл. free-mason), или франкмасоны — название членов философского мистического общества, возникшего в конце XVIII в. и имевшего целью нравственное совершенствование и единение на началах правды и братской любви. Было связано и с политическим реформизмом, что вызывало в России гонения на масонов еще в конце XVIII в. и запрет общества в канун декабристского восстания.

114

Стр. 351. …для тягол. — Тягло — крепостная повинность, барщина или оброк с крестьянской семьи.

115

А. ОСТРОВСКИЙ. ПЬЕСЫ

Пьесы Александра Николаевича Островского (1823–1886) печатаются по тексту издания: А. Н. Островский. Собрание сочинений в десяти томах. М., Гослитиздат, 1959.

116

СВОИ ЛЮДИ-СОЧТЕМСЯ!

Начальные названия комедии: «Несостоятельный должник», затем — «Банкрут». Напечатана в журнале «Москвитянин», 1850, № 6.

К постановке была запрещена драматической цензурой, которая в рапорте от 23 ноября 1849 года резко отозвалась о содержании комедии, найдя ее «обидной для русского купечества». Представители московского купечества подали на Островского жалобу на высочайшее имя, и Николай I отослал пьесу на рассмотрение Особого цензурного комитета (Бутурлинского). Последовало заключение о непригодности пьесы для печати и сцены ввиду отсутствия противостоящих положительных персонажей и должного финала, в котором автору надлежало показать, что «злодеяние должно понести кару еще на земле». Доклад комитета был скреплен рескриптом Николая I (30 марта 1850 г.): «Совершенно справедливо, напрасно печатано, играть же запретить». Островского было велено «иметь под присмотром», а попечителю Московского учебного округа было поручено вразумить драматурга. Островский ответил объяснительным письмом от 26 апреля 1850 года, в котором писал: «Согласно понятиям моим об изящном, считая комедию лучшею формою к достижению нравственных целей и признавая в себе способность воспроизводить жизнь преимущественно в этой форме, я должен был написать комедию или ничего не написать. Твердо убежденный, что всякий талант дается богом для известного служения, что всякий талант налагает обязанности, которые честно и прилежно должен исполнять человек, я не смел оставаться в бездействии. Будет час, когда спросится у каждого: где талант твой?» Ответ этот, по-видимому, хотели поддержать влиятельные литераторы, о чем можно судить по статье П. О. Морозова «Литературные дебюты А. Н. Островского» (журнал «Образование», 1896, № 4), где написано, что сохранилась записка Гоголя, наскоро написанная по этому поводу карандашом графине Ростопчиной. В этой в настоящее время утраченной записке Гоголь писал: «Я тоже нахожу ответ Островского очень благоразумным. Дай ему бог успехов во всех будущих трудах и полного уменья выражать ясней их благонамеренность, чтобы ни в ком не оставалось какое-нибудь на этот счет сомненье. При внутреннем усовершенствовании это приходит само собою. Самое главное, что есть талант, а он везде слышен» (цит. по тексту статьи В. Я. Лакшина «Новое об Островском». — «Литературная газета» от 16 октября 1972 г.). Однако реабилитации Островского не произошло, и для включения запрещенной пьесы в свое первое собрание сочинений (1859) Островский вынужден был внести в текст множество автоцензурных изменений, умноженных затем цензурой. Финал комедии был изменен; введена была сцена с квартальным надзирателем, который арестовывает Подхалюзина для представления «к следственному приставу, по делу о сокрытии имущества несостоятельного купца Большова». Островский по этому поводу говорил друзьям: «Чувство, которое я испытывал, перекраивая «Своих людей» по указанной мерке… можно сравнить разве только с тем, если бы мне велели самому себе отрубить руку или ногу» (А. Н. Островский. Полн. собр. соч., т. X. Изд. «Просвещение», с. XXXIV). Вынужденное у автора искажение пьесы нарушило главную идею ее, которую Добролюбов определил со всей четкостью («В «Своих людях» мы видим… несколько степеней угнетения, указывается некоторая система в распределении самодурства, дается очерк его истории». — Н. А. Добролюбов. Собр. соч., т. 5, М. —Л., Гослитиздат, 1962, с. 40).

В 1861 году пьеса появилась на сцене Александринского театра в Петербурге (16 января); главные роли играли: Большова — Ф. А. Бурдин, Подхалюзина — П. В. Васильев. Одновременно (с 31 января) в том же цензурованном виде пьеса пошла в Малом театре в Москве, где роль Большова играл М. С. Щепкин, а Подхалюзина — П. С. Садовский.

В 1881 году комедия была впервые сыграна в первоначальной, нецензурованной редакции в Московском частном (Пушкинском) театре в исполнении В. Н. Андреева-Бурлака (Подхалюзин), М. И. Писарева (Большов) и др.

117

Стр. 378. С городовыми лучше не связывайся… — Имеются в виду купцы из провинциальных городов.

118

…другая красная — лавка с красным товаром, то есть продающая ткани.

119

Вязка — отступное, уплачиваемое с тем, чтобы лица, могущие быть конкурентами на торгах, не портили цены.

120

Стр. 388. …голицами торговал на Балчуге. — Речь идет о Балчугском рынке (Замоскворечье), где в качестве товара для простонародья продавались и голицы, или голяки: прутяные, жесткие метелки для подметания дворов или для протирки (скоблежки) некрашеных полов.

121

Стр. 413. Конкурс (Конкурсное управление) — учреждение, представлявшее собой собрание заимодавцев для рассмотрения дел несостоятельного должника.

122

ГРОЗА

Напечатана впервые в «Библиотеке для чтения», 1860, № 1.

Замысел связан с экспедиционной поездкой Островского в верховья Волги (от истоков до Нижнего Новгорода), где он по заданию Морского ведомства собирал материалы по изучению быта, нравов и промыслов. Собранные материалы и непосредственные впечатления вдохновили Островского на создание «целого ряда пьес под общим заглавием «Ночи на Волге», о чем он писал Некрасову 25 сентября 1857 года, предполагая печатать свой цикл в журнале «Современник». Однако материальные затруднения не дали возможности Островскому сосредоточиться на задуманном и посвятить все время на исторические разыскания, необходимые в связи с тем, что в «Ночи на Волге» должны были войти и исторические волжские хроники (в числе их, по-видимому, написанные лишь в 1860-х годах «Козьма Захарьич Минин-Сухорук», 1861, и «Воевода. Сон на Волге», 1865). Принадлежность к волжскому циклу придает драме «Гроза» особый акцент общего замысла, связанного с идеей вольнолюбивого Поволжья.

И. С. Тургенев назвал «Грозу» «удивительнейшим, великолепнейшим произведением русского могучего, вполне овладевшего собою таланта» (письмо к А. А. Фету от 28 ноября 1859 г.).

«Гроза» имела огромное влияние на развитие русского сценического искусства, явившись (более чем все другие пьесы Островского) основанием для самого понятия: «Театр Островского». Роль Катерины содействовала всемирной славе таких актрис, как М. Н. Ермолова, Г. Н. Федотова.

Впервые «Гроза» была представлена в Москве, на сцене Малого театра 16 ноября 1859 года. Главные роли играли тогдашние знаменитости: Л. П. Никулина-Косицкая (Катерина), Н. В. Рыкалова (Кабанова), П. М. Садовский (Дикой), С. В. Васильев (Тихон), В. И. Дмитревский (Кулигин), В. Ленский (Кудряш).

123

Стр. 437. Уж у нас ли, кажется, вам, странным, не житье… — То есть нищим странникам, которые, странствуя по монастырям по всей России, подолгу жили у богомольных богачей, в купеческих домах и в дворянских поместьях.

124

Стр. 451. Открылась бездна звезд полна, || Звездам числа нет, бездне — дна, — Цитата из оды М. В. Ломоносова «Вечернее размышление о божием величестве по случаю великого северного сияния» (1743).

125

Стр. 454. Девки гуляют себе, как хотят, отцу с матерью и дела нет. Только бабы взаперти сидят. — Путешествуя по городам и селам верховья Волги, Островский отметил любопытный обычай девичьей свободы и строгого затворничества замужних женщин. По этому поводу один из членов волжской экспедиции 1856 г., в которой участвовал и Островский, — этнограф С. Максимов писал: «На городском бульваре и на улицах (Торжка. — И. М.) по вечерам наш автор видал еще стройных новоторок в бархатных шубейках рядком и обок с своими «предметами» — добрыми молодцами, с которыми обычай разрешал открыто целоваться и миловаться» («Русская мысль», 1890, № 2).

126

Стр. 462. Я телом в прахе истлеваю… — Стихи из оды Г. Р. Державина «Бог» (1784).

127

Стр. 464. С полночных стран встает заря… — Стих из оды М. В. Ломоносова «Вечернее размышление о божием величестве по случаю великого северного сияния».

128

Стр. 466. Ночною темнотою покрылись небеса и далее. — Кулигин поет народный романс на текст стихотворения М. В. Ломоносова (1747).

129

ЛЕС

Напечатано в «Отечественных записках», 1871, № 1, январь.

Островский считал «Лес» лучшей своей комедией. Напечатавший ее в своем и Салтыкова-Щедрина журнале, Некрасов назвал комедию «вещью великолепной». Однако в игровом отношении комедия оказалась трудной. Первое исполнение в Александринском театре в Петербурге (1 ноября 1871 г.) было неудачным. Вскоре затем исполненная в Москве (в Малом театре), даже и при руководстве самого Островского, при таких актерах, как Н. М. Медведева (Гурмыжская), С. В. Шумский (Счастливцев), тоже не имела должной цельности. Вполне «прочитана» была пьеса со всеми тонкостями ее в идейно-стилевом плане лишь в наше время, причем разными театрами в своей манере — Театром драмы им. Пушкина (1936) в Ленинграде, Малым театром (1937), МХАТом (1948) и театром Мейерхольда (1924) в Москве.

130

Стр. 500. Играл я Велизария… — Велизарий — герой одноименной драмы немецкого драматурга Эдуарда Шенка (1788–1841).

131

Рыбаков Николай Хрисанфович (1811–1876) — знаменитый русский актер-трагик, выступавший в провинции.

132

Стр. 501. Ляпунов… Фидлер… — персонажи драмы Н. Кукольника (1809–1868) «Князь Михайло Васильевич Скопин-Шуйский».

133

Стр. 502. Землей войска Донского? Там, не то что даром, а и за деньги не накормят табачника. — Среди казаков некоторых округов Области войска Донского было много старообрядцев, строго осуждавших куренье табака.

134

Стр. 508. Не тебе чета, сам Мартынов играл лакеев, а ты стыдишься. — Мартынов А. Е. (1816–1860) — знаменитый артист Александринского театра; исполнял роль Осипа в «Ревизоре».

135

Стр. 509. Сганарель — роль слуги в комедиях Мольера «Дон-Жуан», «Лекарь поневоле», «Брак поневоле».

136

Стр. 540. Ты выменяй образ моего ангела… — то есть добудь икону того святого, именем которого человек назван (икону нельзя купить, ее можно только выменять, хотя бы на деньги).

137

Стр. 557. Люди, люди! Порождение крокодилов! и далее — монолог Карла Моора из 2 сцены I действия трагедии Ф. Шиллера «Разбойники» (1781).

138

СНЕГУРОЧКА

Напечатана в «Вестнике Европы», 1873, № 9, сентябрь.

Пьеса создавалась на основе сказочного, песенного и песеннообрядового материала русской народной поэзии. Основными источниками для Островского были «Народные русские сказки» Афанасьева, «Песни, собранные Рыбниковым», «Сборник русских народных песен» И. Прача (игровые песни в сценах в заповедном лесу и в Ярилиной долине). Среди бумаг Островского имеются записи «Песни о хмеле» в нескольких вариантах и др.

Музыка к пьесе писалась П. И. Чайковским по мере присылки ему отдельных сцен, над которыми работал Островский. Отсылая Чайковскому второе действие, начинающееся с хора слепых гусляров во дворце у Берендея, Островский писал композитору: «Посылаю Вам песнь слепых гусляров… ритм, кажется, подходит к словам, я его извлек из поэмы XII века «Слово о полку Игореве» (А. Н. Островский. Полн. собр. соч., т. XV. М., Гослитиздат, 1953, с. 10). В отношении ритма в «Слове о полку Игореве» Островский проявил солидарность с поэтом А. Майковым, чей перевод «Слова», вышедший в 1870 г., драматург и взял за основу для текста хора гусляров. По поводу интерпретации образов древнерусского памятника, связанных с поэзией «Снегурочки», современный исследователь «Слова» пишет: «В небольшом по объему тексте (хора гусляров. — И. М.)

A. Н. Островский сумел передать наиболее яркие поэтические образы почти всего «Слова» — здесь и вещие рокочущие струны гуслей, и картины битвы, и образ плачущих по убитым жен, и удачное переосмысление яркого противопоставления в «Слове» битвы — мирному труду ратаев» (Л. А. Дмитриев. «Слово о полку Игореве» и русская литература, — В кн.: «Слово о полку Игореве». Л., «Советский писатель» («Библиотека поэта». Большая серия), 1967, с. 84).

Впервые «Снегурочка» была исполнена на сцене Большого театра в Москве 11 мая 1873 года. Роль девушки Снегурочки исполняла Г. Н. Федотова. Спектакль потребовал от Островского огромной работы с актерами, но по необычности своей не вполне удался.

Наибольшим успехом драматическая сказка Островского пользовалась в исполнении Московского художественного театра в постановке К. С. Станиславского, который писал: «Снегурочка» — сказка, мечта, национальное предание, написанное, рассказанное в великолепных звучных стихах Островского. Можно подумать, что этот драматург, так называемый реалист и бытовик, никогда ничего не писал, кроме чудесных стихов, и ничем другим не интересовался, кроме чистой поэзии и романтики» (К. Станиславский. Моя жизнь в искусстве. М.—Л., 1948, с. 287). Пьеса была поставлена в сопровождении музыки Гречанинова 20 сентября 1900 года. Роль Снегурочки была исполнена М. П. Лилиной, роль Леля — М. Ф. Андреевой, Берендея — B. И. Качаловым, и спектакль был одним из лучших созданий МХАТа. Горький писал А. П. Чехову: «Снегурочка» — это событие! Огромное событие — поверьте!.. Чудно, великолепно ставят художники эту пьесу, изумительно хорошо!.. Все хороши, один другого лучше, и — ей-богу — они как ангелы, посланные с неба рассказывать людям глубины красоты и поэзии… Вам, по-моему, не следует ехать в Москву — захвораете. Но ради «Снегурочки» — стоит поехать хоть на Северный полюс, право» (М. Горький, Собр. соч. в тридцати томах, т. 28. М., Гослитиздат, 1954, с. 130).

139

Стр. 567. Ярило — по верованиям древних славян, бог солнца, плодородия и любви.

140

Стр. 628. Распуколка души — здесь: первая любовь (раскуполка — цветочная почка).

141

БЕСПРИДАННИЦА

Драма задумана в 1874 году, написана в 1878 году (в 1876 г., сообщая актеру Ф. А. Бурдину, о том, что «пишет комедию «Правда — хорошо, а счастье лучше», Островский прибавляет: «Все мое внимание и все мои силы устремлены на следующую большую пьесу, которая задумана больше года тому назад и над которой беспрерывно работал» (А. Н. Островский. Полн. собр. соч., т. XV, М., Гослитиздат, 1953, с. 74).

Напечатана в «Отечественных записках», 1879, № 1.

Островский, ценя эту свою драму (помеченную в черновике как «Opus 40»), писал, что даже «лица и враждебно к нему расположенные…» все единогласно признали «Бесприданницу» лучшим из его произведений, и удивлялся, что Бурдин, для которого он писал роль Кнурова, «спокойную и типичную, то есть живую», не оценил этой роли (письмо к Ф. А. Бурдину от 3 ноября 1878 г. — Там же, с. 128).

Первый, кто сыграл роль Ларисы, была Г. Н. Федотова (в Москве, в Малом театре, 10 ноября 1878 г., с М. П. Садовским, А. П. Ленским, И. В. Самариным и Н. М. Медведевой — в ролях Карандышева, Паратова, Кнурова и Огудаловой). Прославленной Ларисой вслед за тем стала М. Н. Ермолова, а в Петербурге, в Александринском театре, где пьеса пошла с 22 ноября 1878 года — М. Г. Савина. Позднее роль Ларисы явилась величайшим сценическим образом, созданным В. Ф. Комиссаржевской, углубившейся в душевную трагедию своей героини и пренебрегшей эффектами огудаловского «цыганского табора», соблазнявшими многих актрис.

142

Стр. 669. Кожухи-то на «Ласточке» больно приметны. — Кожухи — покрышки над гребными колесами пароходов.

143

Стр. 670. …у нас на низу — то есть в низовьях Волги, тогда как Бряхимов (вымышленный «большой город», где происходит действие) находится в верховьях реки.

144

Стр. 715. Не искушай меня без нужды… — романс М. Глинки на слова элегии Е. Баратынского «Разуверение».

145

Стр. 728. …на какого Медичиса нападешь — шуточное сопоставление забавляющегося искусством русского купчика со знаменитыми флорентинскими меценатами эпохи Возрождения из рода Медичи; из них Лоренцо, по прозванию Великолепный (1449–1492), особенно прославился покровительством науке и искусству.

146

ТАЛАНТЫ И ПОКЛОННИКИ

Напечатана в «Отечественных записках», 1882, № 1.

Первоначальные названия — «Фантазеры», затем — «Мечтатели».

Островский писал по поводу своей новой комедии: «У меня выходит пьеса очень эффектная, с богатой ролью для Савиной» (письмо Ф. А. Бурдину от 10 сентября 1881 г. — Там ж е, т. XVI, с. 23).

И действительно — роль Негиной была одной из знаменитых в исполнении М. Г. Савиной (впервые актриса играла 6 января 1882 г. с В. Н. Давыдовым, прославившим роль Нарокова). Первой Негиной была М. Н. Ермолова, игравшая эту роль, начиная с 20 декабря 1881 года, с Мелузовым — М. П. Садовским, Великатовым — А. П. Ленским, и Домной Пантелевной — О. О. Садовской.

Роль Мелузова оказалась в центре внимания тогдашней интеллигенции. Художник М. О. Микешин писал по этому поводу Островскому: «…не могу удержаться и не высказать тебе своего полного и глубокого уважения за то, что я, как и вся публика, видит в твоем типе студента. У меня нет слов, чтобы выразить тебе свою художественную и гражданскую благодарность за ту серьезную услугу, какую ты этим типом оказал и обществу, и многострадальному «московскому студенчеству» (Неизданные письма к Островскому, М.-Л., 1932, с. 246).

Письмо это и восторги, выраженные публикой при появлении на сцене Садовского в роли Мелузова, вылились тогда в своеобразную демонстрацию, понятную в свете событий 1881 года (убийство Александра II и репрессии, в этой связи предпринятые правительством).

147

Стр. 739. Я не chou-fleur и не siffleur… — каламбур Нарокова в связи с тем, что Домна Пантелевна вместо «суфлер» произнесла «шуфлер» (chou-fleur — цветная капуста, франц.; siffleur — свистун, франц.).

148

Стр. 759. Ты знаешь Лира? — Речь идет о диалоге короля Лира с шутом в трагедии В. Шекспира «Король Лир» (д. 3, сц. 2).

149

Стр. 760. Офелия, удались от людей! — Трагик цитирует слова Гамлета из одноименной трагедии Шекспира (сцена 1, действие 3).

И. Медведева