Эд Гуд вдруг очнулся. Он схватил один из своих фотоаппаратов, заряженный особо чувствительной пленкой, и пошел, как можно незаметнее, к дому. Никто из уже довольно веселой мужской компании не обратил внимания, что он исчез.
Фрэнки также не заметил Эда, когда тот появился внизу, у стены дома. Фрэнки в это время осторожно карабкался вверх по одной из деревянных шпалер.
Фотограф работал без вспышки и вообще без дополнительного освещения, и Фрэнки, конечно, не подозревал, что его восхождение запечатлено навечно.
Даже когда Фрэнки хотел перелезть через балконные перила и вся шпалера сильно закачалась, Эд Гуд не потерял присутствия духа и продолжал снимать.
Фотографу не пришло в голову прижать качающуюся шпалеру к стене и помочь Фрэнки, который мог бы сорваться вниз. Эд Гуд продолжал снимать и был твердо убежден, что это будут бесценные кадры.
Фрэнки справился и без помощи Эда. Но он еще не достиг своей цели. Балкон, на котором он находился, был по соседству с комнатой Гледис. Ему нужно было еще преодолеть красиво украшенную ажурную стенку, разделяющую оба балкона. Лишь тогда он получит шанс поговорить с Гледис.
И это последнее усилие знаменитого баскетболиста запечатлел на пленке Эд Гуд. Затем он вошел в дом и исчез во временной фотолаборатории, которую оборудовали в одной из ванных комнат первого этажа. Поэтому не слышал короткого пронзительного вскрика, который прозвучал на весь дом. Фрэнки умоляюще приложил палец к своим губам.
— Это я, — прошептал Фрэнки, пробираясь через открытую балконную дверь, комнату Гледис. — Не кричи. Я только хочу с тобой поговорить.
Гледис села в постели. Она испугалась, услышав шорох на балконе и увидев темную фигуру в ее комнате. Теперь она поняла, что кричать было глупо.
— Я не кричу, — сказала она. — Я только немного удивлена. Как вам пришло в голову ворваться в чужую комнату, да еще таким способом?
— Я сначала стучался в дверь, но…
— Не говорите глупости! — рассерженно перебила его Гледис. — Если бы вы постучались, то я бы так не испугалась и не закричала.
— Я действительно стучался в твою дверь, но ты не ответила, — уверял Фрэнки, не обращая внимания на ее холодный вид. — Я не хотел, чтобы кто-нибудь увидел меня под твоей дверью, и поэтому предпочел этот, не совсем обычный, путь.
— Не совсем обычный — слишком слабо сказано! — Женщина сдержанно засмеялась. Она уже немного расслабилась.
Фрэнки подошел ближе и бесцеремонно сел на край ее постели. Гледис все еще держала в руках книгу, которую перед сном пыталась читать. Фрэнки медленно вынул книгу из ее рук и нежно взял ее ладони.
Он положил их себе на грудь, и Гледис не сопротивлялась. Она лишь робко смотрела на Фрэнки большими глазами. Потом почувствовала, как его руки обнимают ее за плечи, а его горячие губы прижимаются к ее рту.
Гледис почувствовала себя счастливой. Это было то, о чем она тосковала целый вечер. При первом поцелуе в саду женщина еще сдерживалась, но теперь сбросила все оковы.
Они сплелись в объятиях, как двое утопающих, пытающихся спасти друг друга. Они прерывали свой долгий страстный поцелуй, только чтобы перевести дыхание. Их руки блуждали по телам друг друга, как руки слепых, познающих мир с помощью осязания.
Гледис охватило сначала теплое чувство покоя, когда она поняла, что скоро исполнится ее страстное желание. Но чем более пылкими становились их ласки, тем сильнее разгоралась в ней страсть. Возбуждение накатывалось волна за волной, и уже океан желания бушевал в ее теле.
Гледис помогла Фрэнки стянуть через голову ее майку, и, когда он, увидев ее обнаженной, издал стон, женщина на мгновение замерла, улыбаясь.
Но бьющееся желание торопило ее: она начала лихорадочно расстегивать пуговицы на его рубашке, ощущая под пальцами силу его мышц. Он оторвал свой взгляд от ее обольстительной наготы и стал быстро раздеваться. Когда Фрэнки снял плавки, то Гледис увидела, как он возбужден. Она вытянула руку и коснулась его. Мужчина застонал и закрыл на мгновение глаза. Гледис отдернула руку и опустилась на кровать. Его лицо стало вдруг опять спокойным. Она улыбалась, и только широко открытые глаза женщины отражали пламя, бушевавшее в ней.
Фрэнки опустился на колени. Его руки ласкали все ее тело: лицо, плечи, грудь, живот, бедра. Он нежно раздвинул их и в следующее мгновение вошел в нее. Гледис была к этому готова, она хотела этого и все же немного испугалась.
Но это был приятный, доставляющий наслаждение страх, вызванный силой и страстью Фрэнки. В следующее мгновение Гледис всецело отдалась ритму любви, который сейчас же нашли их тела.
Никто не уступал другому в страстности и силе выражения чувств. И когда они были близки к оргазму, никто из них не мог сдерживаться даже на сотую долю секунды.
То, что происходило с ними, было похоже на фейерверк: все началось внезапно и, казалось, будет длиться вечно. Каждая короткая пауза вела к новому экстазу. Снова и снова содрогались они от неизведанных ранее эмоций и ощущений. И малейшее движение одного из них приводило к новым высотам их упоительной страсти.
Когда они утолили первый любовный голод и стали привыкать к тем чувствам, которые вызывали их тела друг у друга, то немного успокоились. В их любовных играх появилось больше нежности — они целовали и нежно ласкали друг друга и, наконец с трудом разомкнув объятия, тихо легли рядом.
— Я никогда не думал… — промолвил в какое-то мгновение Фрэнки, нарушая долгое молчание, царившее между ними.
— Если бы я знала… — сказала Гледис в ту же минуту.
Они опять замолчали и посмотрели друг на друга выжидательно.
— Скажи ты, — потребовала Гледис от Фрэнки.
— Нет, договори до конца, — настаивал он.
— Я только хотела сказать, что я представляла себе игрока в баскетбол немного иначе, — призналась с легкой улыбкой Гледис.
— Иначе? — спросил он и положил свою левую руку ей на грудь так, что почти полностью прикрыл ее. — Больше мускулов и меньше мозгов, не так ли? — нарисовал он картину, которую могло бы создать воображение Гледис.
— Примерно так, — пробормотала она чувственно и закрыла глаза. Хотя сейчас ее желание было более чем удовлетворено, ей было приятно ощущать на своей груди руку Фрэнки.
— Ну, и? — спросил он, слегка сжав сосок. — Разочарована? Слишком мало мускулов?
— Нет, — призналась Гледис и, открыв глаза, лукаво взглянула на Фрэнки.
Можно было двояко понять это ее «нет», и Фрэнки тотчас же попался на удочку.
— Что значит «нет»? — спросил он. — Ты не разочарована, у меня не слишком мало мускулов?
— Не разочарована, — уточнила с улыбкой Гледис и, опустив веки, откинулась на подушку.
— Ты считаешь, что я соответствую тому представлению, которое ты обо мне составила? — вспылил Фрэнки с наигранным возмущением. Он убрал руку с ее груди и, скрестив ноги, сел на широкой кровати.
— Не совсем, — засмеялась Гледис. — Я не могу утверждать, что я разочарована.
— Ты, нахальная очаровательная ведьма. — Фрэнки нагнулся, чтобы поцеловать ее в кончик носа. Этот поцелуй превратился в новые объятия. И снова они погрузились в пучину страсти, возникающей мгновенно, стоило им прикоснуться друг к другу.
В эту ночь они занимались любовью до самого рассвета. Говорили не много. Все что они хотели знать, находило выражение в их чувствах. А для разговоров у них будет достаточно возможностей и днем.
7
Гледис разбудил осторожный стук в дверь. Она открыла глаза и сначала не могла понять, где она, затем увидела Фрэнки, лежащего на животе рядом с ней, и испуганно прикрыла рукой рот.
Господи, о чем она только раньше думала? Она ведь приехала сюда как представитель журнала, принимающего гостя. Она была здесь не для своих личных развлечений. То, что произошло между ней и Фрэнки, должно при всех обстоятельствах остаться в тайне.
Стук в дверь не прекращался.
— Кто там? — спросила Гледис.
Фрэнки, который ничего не слышал, повернул голову и попытался приподняться. Гледис приложила палец к губам, подавая знак, чтобы он молчал.
— Горничная, мадам, — услышали они голос из коридора. — Мистер Карленд прислал вам чашку кофе.
— Спасибо. Поставьте кофе перед дверью, — попросила Гледис, наморщив лоб. — Я не одета. Потом сама возьму его, когда буду готова.
— Да, мадам, — ответила девушка с сильным мексиканским акцентом. — Но я могу подождать и подать вам поднос.
— Нет, — возразила Гледис резче, чем ей хотелось. — Я возьму его. Идите.
— Как вы желаете, мадам, — ответила девушка.
Гледис и Фрэнки замерли, прислушиваясь к быстрым шагам, пока они не затихли.
— Доброе утро, — произнес затем Фрэнки. Перевернулся на спину и сел на кровати. Он потянулся к Гледис, но она уклонилась от его рук.
— Нет, — сказала она, наморщив лоб. — Нам надо подумать.
— Подумать? — удивился он и спустил свои длинные ноги с кровати. — О чем подумать? Я сейчас принесу кофе.
— Нет, ты этого не сделаешь, — резко возразила Гледис и вскочила, чтобы помешать Фрэнки, который уже направился к двери.
Стоя перед ним обнаженной, она вдруг испугалась. Она поняла, какой он большой, — выше нее на целую голову. Гледис поняла, что никогда бы не смогла его остановить, если бы он захотел пройти мимо нее к двери. Надо удержать его словами.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал о наших с тобой отношениях, — пояснила она торопливо. — Я здесь, чтобы выполнить определенную работу. Я не имела права связываться с тобой. Я…
— Не говори глупости, — перебил ее Фрэнки и попытался обойти Гледис, как он обошел бы противника на баскетбольной площадке.
Но Гледис была готова к этому.
— Нет, — проговорила она резко.
Фрэнки остановился и посмотрел на нее с удивлением.
— Ты покинешь комнату так же, как ты в нее попал, — потребовала Гледис.
— Через балкон?
— Через балкон, — подтвердила она и решительно кивнула головой.
— А если меня кто-нибудь увидит? Не будет ли это выглядеть немного смешно? Подумай-ка об этом! — произнес Фрэнки.