Кофе. Вот, что сейчас было необходимо мне больше всего на свете.
– О да, и в самую большую кружку, которую найдешь.
Он усмехнулся, а затем потянулся к полочке и спросил:
– Как дела на работе?
– Эээ… нормально. ― Вроде бы и правда нормально, но отвечая, я как―то утратила в этом уверенность.
– А с Элиотом?
– Тоже…
– Уже выбрала, что наденешь?
– Что? ― Не поняла я, и Терренс повернулся ко мне.
– Ну на свидание. Завтра.
Я снова моргнула, и только потом до меня дошло.
– Ах, свидание. Да. То есть, нет. Я отменила ужин.
– Как это отменила? ― Он удивился настолько, что даже выключил кофемашину. Я хотела было сказать, что очень жду свой обалденный кофе, но не успела. ― Он что―то сделал? Обидел тебя?
Мне почему―то показалось, что, если я отвечу «да», Терренс прямо сейчас помчится в офис и забьет Элиота до полусмерти. Может, конечно, и показалось, но, перестраховавшись, я ответила:
– Конечно, нет, с чего ты взял?
– С того, что ты отменила ужин, о котором прожужжала мне все уши.
Правда? Я сморгнула.
– Мне пришлось его отменить. Я обещала сестре, что приеду в эти выходные. У племянницы день рождения, так что…
Я нарочно умолчала о том, что у меня серьезные проблемы с головой, потому что только по этой причине я могла забыть о поездке и согласиться на романтическое свидание фактически с первым встречным. Ждала, что Терренса это позабавит, однако, он меня удивил.
– Это веская причина. Я бы тоже отменил свидание, если бы у моей племянницы был день рождения.
– У тебя есть племянница? ― Полюбопытствовала я.
– Нет. Но, если бы была ― я бы отменил.
Не знаю, почему, но его ответ мне понравился. Хотя, в принципе, мне должно было быть всё равно.
Терренс сделал мне кофе, и я вновь убедилась в том, что лучше, чем он, латте не готовил больше никто. Может, у него было какое―то особенное молоко? Или он добавлял какой―то секретный ингредиент, о котором умалчивал? В любом случае, его кофе я готова была пить всю жизнь.
Ну, точнее ту её часть, которую мы будем соседями.
А ведь мы когда―нибудь ими быть перестанем. Верно?
Я представила, как переезжаю к Элиоту. Или к любому другому парню, с которым, возможно, когда―нибудь заведу близкие отношения. И что мы с Терренсом больше не сидим вот так, не болтаем обо всем на свете, и он не варит для меня вкуснейший латте с молоком.
Представила и тут же об этом пожалела. Сердце как―то странно ухнуло. И мне это не понравилось.
– Где твой Жук? ― Спросил Терренс, прерывая мои мысли. ― Не заметил его на стоянке.
Ах Жук…
– Нуу… сегодня днем у него полетел двигатель, так что мне пришлось отдать его на ремонт.
Он поставил две тарелки на стол и запах макарон с сыром приятно пощекотал ноздри.
– По страховке? ― Я кивнула, и Терренс кивнул в ответ. ― Во сколько у тебя самолет?
– Что, прости?
– Ну, самолет. Ты ведь полетишь в Рочестер на самолете?
Я бы полетела, если бы не стала рисковать и заранее купила билеты.
– Нуу… ― вновь начала я, ― не совсем…
– Что значит, не совсем?
– Я собиралась поехать на Жуке, поэтому не купила билеты. Но дурацкий двигатель сломался как нельзя вовремя, а билетов на ближайшую неделю нет, так что…
– То есть, ты понятия не имеешь, как добираться до Рочестера?
– Я думала взять напрокат машину или что―то вроде того.
Признаться, эта идея пришла мне в голову только что. И она не казалась такой уж ужасной. За исключением того, что с моей врожденной «аккуратностью» на дорогах это было крайне рискованно. И по взгляду Терренса я поняла, что он тоже это понимал.
Собирался что―то сказать, но не успел, потому что в дверь неожиданно позвонили. Я так и замерла с вилкой у рта, понимая, что навряд ли к Терренсу пришли чинить электрику или принесли ему какое―нибудь затерявшееся на почте письмо. А значит, пришел кто―то, кого он знал. И этот кто―то вот―вот увидит здесь меня.
– Ты кого―то ждешь? ― Спросила, когда Хардинг направлялся к двери.
– Нет, но есть человек, которого это не смущает. ― Усмехнулся, скрываясь за дверями кухни.
Сказать, что я почувствовала себя неуютно ― ничего не сказать. У меня в глазах от волнения потемнело. Я заерзала на стуле, а затем быстро оглядела себя, пытаясь понять, как выгляжу. Вспомнила, что ещё недавно сидела в своём белом костюме на полу и ужаснулась. А затем потянулась к растрепанным волосам и ужаснулась сильнее.
– Вот блин, ― прошипела, начав судорожно расчесывать волосы пальцами. Едва ли это бы сильно спасло положение, но я не могла сидеть и ничего не делать. А вдруг это одна из его подстилок? Что она подумает, увидев меня в таком виде? Нет, мне, конечно, было плевать. Но не до конца. Когда привыкаешь быть идеальной, то стремишься быть идеальной для всех. Абсолютно. Даже для девиц своих бывших и девиц своих как бы друзей. Поэтому, понимая, что сумочка осталась в коридоре, и мне до неё просто не добежать, я понадеялась, что, хотя бы с макияжем у меня полный порядок.
Раздавшийся в коридоре голос оказался мужским. Молодым, насколько я смогла понять. А ещё мне показалось, что этот голос я уже где―то слышала.
– …наверное, для этого должен извергнуться Везувий. ― Усмехнулся мужчина, а затем вышел из―за спины Терренса. Его взгляд переместился и остановился на мне. Высокий, привлекательный брюнет с очаровательной, чуть изогнутой линией губ и голубыми глазами, которые я почти моментально узнала.
Вот же блин.
– Саманта, это Оливер. ― Представил красавца Терренс. ― Мой брат.
Дважды блин.
– Оливер, это Саманта…
– Та девушка, что мило сбегала из твоей квартиры. ― Улыбнулся он. ― Да, я помню.
Трижды блин.
– Приятно познакомиться, Саманта.
– И мне… ― как пришибленная промямлила я, ― …симпатичный брат Терренса.
Засовывая руки в карманы, Оливер усмехнулся.
– Она забавная.
– Я же говорил. ― В ответ усмехнулся Терренс, делая точно такое же движение, и давая мне понять, насколько они похожи. Оливер был шире брата в плечах, крупнее и выше ростом, но в остальном они были, как две капли воды. По повадкам, манерам ― да вообще по всему.
– Ты не против, если я переговорю с Терренсом? Это займет не больше пяти минут.
Почему он спрашивал меня об этом?
– Эмм… нет.
Вот как―то неуютно было отвечать. Будто бы я какая―то подружка его брата, и Оливеру нужно обязательно получить моё согласие, чтобы прервать наше эээ… свидание. Не нравилось мне это.
Оливер отвел Терренса в сторону, а я тут же отодвинула от себя макароны. Аппетит пропал, но кофе я всё―таки допила. Было бы кощунством не допить. О чем они говорили я не слышала. Но видела выражение их лиц, и оно уже о многом мне сказало. Что бы они не обсуждали, это абсолютно точно было неприятно им обоим. Как и обещал, Оливер вернул Терренса ровно через пять минут. И нет, я не засекала. И да ― собиралась прямо сейчас уйти. Куда ― понятия не имела. Но оставаться тут не могла.
– Ну, мне пора. Было приятно познакомиться, Саманта.
– Не останешься на ужин? ― Вырвалось у меня. И оба мужчины перевели на меня глаза.
Вот же блин.
Предложила так, словно действительно была девушкой Терренса. Оправдывая глупый вопрос Оливера насчет того, не против ли я, если они поговорят наедине. А ещё я вроде как собиралась уйти, но сделала всё, чтобы остаться. Ну не дура ли?
– Да, оставайся. ― Внезапно подхватил мой сосед. ― Уверен, ты нормальную еду сто лет не ел.
– Это твоя―то еда нормальная? ― Усмехнулся Оливер, и Терренс сделал выпад, который Хардинг старший с легкостью отразил, сделав захват. Оба брата рассмеялись, и я улыбнулась, внезапно понимая, какими теплыми были их отношения. И это мне понравилось. Я вновь почувствовала, как ухнуло сердце, и это мне не понравилось. ― Видела бы тебя мама, герой. Снова задираешься.
– Ты остаешься или нет? ― С улыбкой спросил Терренс, и Оливер кивнул.
– Ладно, так и быть, попробую твою стряпню. ― А затем ткнул в него указательным пальцем. ― Но только потому, что Саманта предложила.
– Конечно. ― Усмехнулся он. ― На большее я и не рассчитывал.
А я не рассчитывала даже на это. Сидеть на кухне вместе с Терренсом Хардингом было непривычно и… странно. Однако, сидеть на кухне вместе с ним и с его братом одновременно было странно вдвойне. Но мне понравилось. Я поняла это не сразу. Лишь, когда в очередной раз до слез рассмеялась от шутки Оливера. А затем после ― когда рассмеялась от шутки Терренса. И смеялась, пока не выбилась из сил.
– Терренсу было шесть, а мне восемь, когда мы с родителями поехали в Эдинбург, и они решили сводить нас в ботанический сад. Он тогда здорово увлекался лягушками и всякими земноводными. ― Заметил Оливер, кивая на брата. ― И вот в одном пруду его заинтересовали кувшинки. Ты ведь знаешь, как лягушки прыгают с одной на другую? Так забавно, отставляя назад задние лапки. ― Я кивнула. ― Так вот Терренс тоже это знал. Более того ― решил попробовать.
– Нет! ― Открыв рот, расширила глаза я.
– Да! ― Смеясь, продолжал Оливер. ― В общем, кувшинки не выдержали его веса. Он весь вымок. А мама с папой ещё долго пытались объяснить администрации, почему в одной из их кувшинок теперь зияет огромная дыра, по форме напоминающая ребёнка.
– Я не верю, что ты это сделал! ― Посмотрела я на Терренса, и он усмехнулся.
– Оливер любит портить мою репутацию перед прекрасными дамами.
– Я не считаю, что это как―то портит твою репутацию. Ты был ребенком. И это забавно. ― Улыбнулась я.
И, глотнув кофе, Оливер кивнул.
– Полностью согласен. И знаешь, ― шепнул он, чуть придвигаясь, ― у меня полно таких историй.
– И все они обо мне.
Оливер вновь усмехнулся.
– Я же не виноват, что ты постоянно делал забавные вещи.
– А ты смотрел, как я их делаю, и ничего с этим не делал.
– И пропустить веселье? ― Усмехнулся Оливер. Терренс качнул головой, а я улыбнулась.