Люда Мерино прославилась в Интернете, поделившись своим опытом эмоционального оцепенения. Ее удочерили из российского детдома, когда девочке было всего три года, и она ярко описывала, как включается этот механизм защиты. Как упоминалось, младенцы плачут в надежде, что к ним придут на помощь, когда им плохо или голодно. Но в детдомах, где не хватает персонала, эти крики часто остаются без ответа. Дети со временем перестают плакать, понимая, что их страдания не приводят к получению помощи, и их единственный выбор – «отключить» свою боль. Люда рассказывала: «Первое, что поражает, когда вы входите в любой детский дом, – это гробовая тишина, несмотря на то, что в кроватках множество младенцев. Это бросается в глаза».
Проблема этой «анестезии» в том, что она затмевает все, включая и страх. Мать Люды тревожилась из-за рискованного поведения девочки: та могла подойти к любому незнакомцу в поисках ласки и следовала любому порыву. На первый взгляд Люда воспринималась стойкой: казалось, она не чувствовала боли и никогда не плакала, но на самом деле это было лишь проявлением глубокой внутренней проблемы. Она думала, что те, кто боится или плачет, слабы. Однако, благодаря заботе своей приемной матери, прожив некоторое время в безопасной среде, Люда смогла, будучи подростком, впервые заплакать после своего приезда в Испанию. С тех пор она стала осознавать процесс отключения и начала воздействовать на него, хотя при этом чувствовала, что находится в состоянии повышенной бдительности. Она начала позволять себе доверять окружающим, жаловаться, плакать… Все менялось, поскольку она чувствовала, что может себе это позволить.
Нечто подобное случилось и с Соледад, но уже не в таком раннем возрасте. После бурных отношений с партнером она была в состоянии усталости и эмоциональной анестезии. Этот опыт так подавил ее, что мозг стал неспособным обрабатывать происходящее. На самом деле воспоминания о многих событиях были словно густой туман, ей было неловко задумываться на эту тему, и на протяжении длительного времени девушка перестала вообще что-либо чувствовать. Даже через много лет было ясно, что ее способность наслаждаться и ощущать дискомфорт словно «онемела», и часто она чувствовала лишь усталость. Эта анестезия также способствовала тому, что Соледад долго не решалась прекратить отношения, которые ей так вредили. Если мы не чувствуем эмоций, датчики, говорящие о том, что нам нужно и что вредит, работают неправильно.
Франсин Кристоф делится опытом, который показывает, насколько интуитивными могут быть эти процессы, и также демонстрирует силу единения с окружающими, противостоящую страху. В 11 лет ее депортировали вместе с матерью в нацистский концлагерь Берген-Бельзен. В свидетельствах из документального фильма «Человек» авторства Яна Артюса-Бертрана рассказывается о поддержке и присутствии ее матери в те страшные времена, а также о помощи в родах одной из узниц лагеря, ожидавшей ребенка в столь жуткой обстановке. Она подчеркивает важность мелочей, которые могут стать спасением в экстремальных ситуациях. Но наиболее значимым в контексте нашего обсуждения является тот факт, что младенец, родившийся в лагере, не плакал на протяжении месяцев заключения. Он заплакал впервые только после освобождения. Так, даже если мы еще не осознаем окружающий мир и опасность, страх инстинктивно направляет нас. И даже в самых экстремальных условиях именно глубокие человеческие связи становятся нашим спасением.
Страх тоже нужно усыплять
Мы все осознаем важность сна, но в рамках обсуждаемой темы сон играет ключевую роль в закреплении страха и уменьшении его интенсивности со временем.
Сон – это не только отдых. Ночью в нашем мозгу происходит активная деятельность, связанная в первую очередь с памятью. Значимые воспоминания должны закрепляться, становясь частью нашего «архива нужных вещей». Многие из этих процессов происходят ночью, сны – часть этой сложной системы. В разных фазах сна наш мозг, подобно методам Мари Кондо, отсеивает ненужное, аккуратно систематизируя то, что может быть важным для нас в будущем.
Во сне наш мозг выявляет приоритетные воспоминания, связывает их с существующими и закрепляет в сетях взаимосвязанных воспоминаний. Множество участков мозга активируется для формирования эмоционального обучения, и это играет ключевую роль в том, будет ли страх связан с воспоминанием или со временем исчезнет.
Сон, несомненно, не эквивалентен отдыху, но нам необходимо расслабиться для того, чтобы уснуть. В течение сна мы проходим две сильно различимые фазы. Во время фазы REM, или rapid eye movements, названной так из-за быстрых глазных движений, активность нашего мозга схожа с активностью во время бодрствования; мозг работает на высоких частотах, и именно в этой фазе мы видим больше всего снов. В не-REM фазе ритм мозговых волн замедляется – это фаза глубокого сна. Фаза REM, по-видимому, более связана с эмоциональными воспоминаниями, в то время как в не-REM фазе закрепляются в основном вербальные воспоминания. Мы переходим от одной фазы к другой несколько раз за ночь, и эти изменения, скорее всего, также важны. Когда проводятся эксперименты по подавлению одной из фаз, процесс обучения нарушается. Таким образом, хотя многие мечтают выучить новый язык, включив аудиозапись на ночь, что остается лишь фантазией, на деле мы действительно учимся во сне.
Мы видим сны, чтобы сохранить воспоминания, а также чтобы их забыть.
Некоторые воспоминания утрачивают свою актуальность или значимость, в то время как другие становятся особенно ценными. Те воспоминания, которые временно хранятся в гиппокампе – внутренней области мозга – со временем переносятся в более стойкое место хранения – область коры головного мозга, расположенную на внешней части мозга, где они объединяются и формируют связные структуры памяти. Это касается не только воспоминаний о прошедших событиях (эпизодическая память), но и умений (процедурная память) и эмоционально важных моментов (эмоциональные воспоминания).
Что касается страха и чувства безопасности, то сон помогает нам эффективнее адаптироваться к тревожным и пугающим ситуациям. В ряде экспериментов, где участники привыкали к беспокоящим изображениям, те, кто отдыхал во сне, впоследствии реагировали на эти изображения менее эмоционально, чем те, кто просто отдыхал, бодрствуя. После сна чувство уменьшения страха становится более очевидным. Во время REM-сна также укрепляется память о чувстве безопасности, которое упоминалось в этой книге, и после пробуждения мы более четко различаем безопасные и опасные моменты.
Однако сон не всегда становится панацеей. Действительно, у людей с посттравматическим стрессовым расстройством частым симптомом является повторяющийся кошмар о пережитом травматическом событии, но это не помогает решить проблему. Похоже, что мозг пытается делать то, что может – структурировать и упорядочивать воспоминания, но из-за переполнения эмоциями не может с этим справиться, и человек часто просыпается из-за кошмара. Наш мозг сможет более продуктивно работать ночью, если в течение дня мы поддерживаем его, как мы обсуждали ранее в этой книге. В противном случае к вечеру наша нервная система окажется перегруженной невыполненными задачами. Также не всегда целесообразно ложиться спать сразу после какого-либо потрясения. Сон может как укрепить чувство безопасности, так и закрепить память о страхе. Вероятно, стоит дать себе время, чтобы «переварить» случившееся, немного отдохнуть, и только потом погрузиться в сон.
Многие боятся засыпать, в частности, потому что ночью к ним неизбежно возвращаются неприятные воспоминания. Они просыпаются с ощущением тревоги и, чтобы избежать этого, решают вовсе не спать. Но такой подход является далеким от реальности. При плохом или недостаточном сне наша способность управлять эмоциями ухудшается. Если у нас есть страхи, это последнее, что нам нужно.
И, как мы уже упоминали, избегать крайностей стоит во всем. Некоторые предпочитают решать свои проблемы, ложась спать. Когда их что-то беспокоит, независимо от времени суток, они ложатся в кровать, выключают свет и пытаются уснуть. Так как наши биоритмы не могут работать по такому принципу, люди часто прибегают к лекарствам или другим методам для искусственного сна. Однако такой сон редко бывает глубоким, он чаще всего беспокойный, и люди нередко просыпаются и начинают обдумывать различные проблемы.
Ранее мы упоминали девочку по имени Альма, которая несколько лет сталкивалась с проблемами в школе. Она была довольно скромной и чуткой, и одноклассники начали насмехаться над ней. Чем больше она краснела и дрожала, тем жестче ее осмеивали, и несколько лет она просто старалась выжить. В особенно трудные дни, возвращаясь из школы, она говорила, что ей плохо, и ложилась спать. Мать видела, что дочь выглядит больной, а девочка научилась натирать термометр, чтобы ее история казалась правдоподобной: «решение» заключалось в том, чтобы попытаться уснуть. Однако сон не стирает память, он закрепляет и фиксирует воспоминания, как хорошие, так и те, что связаны со страхом. Было бы лучше, если бы она прогулялась, поговорила с кем-то, посмотрела фильм на диване с родителями, но она не хотела рисковать и дать себе возможность подумать. Рассказать кому-то об этом было бы уничижительным, и чувства (а также страх их ощущать) еще сильнее способствовали тому, что она замыкалась в себе. Во взрослой жизни, сталкиваясь с проблемами на работе, Альма действовала точно так же: уходила домой, закрывала шторы и пыталась уснуть с помощью таблеток, что мало способствовало выплескиванию накопившихся эмоций.
Хотя процессы, происходящие во время сна, невероятно сложны и еще многое предстоит узнать, итог этой главы заключается в том, что не все способы управления страхом и восприятия безопасности связаны с осознанными действиями наяву. Многие стараются изменить свои чувства и отношение к жизни, забывая о важности сна. Теперь у нас есть дополнительные доводы, чтобы дать нашему мозгу возможность выполнить свою работу.