ания. Исключение или отвержение со стороны общества для такого социального существа, как человек, также означает одиночество перед лицом стихии. Когда мы сталкиваемся с такими ситуациями, многое может показаться угрожающим, вызывая тревожные, первобытные реакции, которые мы унаследовали от наших предков. Как мы увидим далее, отношения, безопасность и страх тесно связаны между собой.
Смотреть в глаза
Некоторые люди испытывают трудности при попытке смотреть в глаза другим, и если они на это и идут, то быстро отводят взгляд. Так, ненавистные многим маски во время пандемии неожиданно привели к тому, что глаза стали единственным выразителем чувств других. Мы были вынуждены смотреть друг на друга, хотя для некоторых стало облегчением, когда лицо было частично закрыто, будто защитным барьером. Да, я понимаю, что для многих это было испытанием. Маски значили многое.
Я вспоминаю одного отца, который часто вступал в конфликты со своим сыном. Он заботливо вмешивался в трудности мальчика, порой слишком эмоционально, борясь за его интересы с учителями, которые, по его убеждению, недооценивали ребенка. Когда же сын переживал эмоциональные сложности, отец чувствовал отчаяние. Однажды на приеме я предложила ему представить своего сына и хотя бы на мгновение попробовать встретиться с ним взглядом. Одна лишь мысль об этом наполнила его тревогой. Возможно, для этого человека, потерявшего родителей в раннем возрасте, прямой взгляд в глаза сына открывал старые раны и напоминал о прошлых больших потерях, от которых он старался уберечься.
На самом деле наш взгляд – это потрясающий инструмент общения. И, несмотря на то, что каждому из нас он необходим, по множеству причин такое глубокое и близкое взаимодействие может пугать. Во многом потому, что взгляд в глаза другому человеку часто становится и взглядом внутрь себя. Взгляд – это также канал социальной информации, указывающий на открытость или закрытость общения. И в зависимости от контекста нам может быть комфортно, неудобно или даже страшно. Непосредственный взгляд мотивирует нас к действию или реакции. Например, в лифте мы иногда отводим взгляд, чтобы избежать неловкой беседы. Визуальный контакт может означать многое: например, знак взаимопонимания, внимания или даже осуждения и угрозы. Все зависит от контекста и от лица, на которое вы смотрите.
После нападения на улице Рамиро долгое время жил в плену своего страха. Даже в кругу близких, которым доверял, он не чувствовал себя расслабленно. Было заметно, что Рамиро часто опускал голову, избегая чужих глаз. Он как будто не замечал окружающего мира и многочисленных признаков безопасности вокруг. Во время прогулок по улице его взгляд был прикован к земле, он не мог смотреть в глаза другим. Вот почему он фактически не видел лиц прохожих и не осознавал, где находится. Его разум был поглощен воспоминанием о том страшном дне, о том, как нападавшие смотрели на него. Рамиро необходимо было научиться смотреть вперед, замечать признаки безопасности и людей, чьи взгляды излучали доброжелательность. По мере того, как он обучался этому, чужой взгляд перестал казаться угрозой, и страх начал угасать.
Почему у Рамиро такая реакция? Его мозг связал чужой взгляд с опасностью («Они мне угрожают») из-за глубокого шока, который пережил. В сознании укоренилась мысль, что за каждым взглядом может последовать агрессия, и эта информация была жизненно важной. Тем не менее, как мы уже поняли, иногда этот механизм выживания оборачивается против нас, и «убедить» нашу нервную систему разорвать эту связь не так-то просто. Поэтому мы должны помочь ей и направлять свое внимание на безопасность, осознанно и упорно, даже если привычка подсказывает, что главное – искать опасность. Изменяя свои автоматические реакции, мы должны переключиться на «ручной режим», что требует осознанных усилий. Вначале это может казаться утомительным и трудным, но со временем новые привычки станут естественными.
Кроме того, избегая контакта с людьми, Рамиро лишался возможности обучаться. Урок о безопасности повторялся в его сознании снова и снова, и установление связи с окружающим миром вызывало у него трудности. Однако по мере возобновления отношений он усвоил другие важные уроки: что мы важны для других, что многие пережили похожие испытания и могут подсказать, как с ними справиться.
Устанавливать привязанность в отношениях
Ситуация с Рамиро показывает, что для людей, которые из-за обстоятельств потеряли контакт с внешним миром и приняли это за норму, восстановление привязанностей может казаться рискованным. Мы можем продолжать жить, не особенно прислушиваясь к своим чувствам и не вкладываясь в отношения, игнорируя возникающие эмоции. Это не означает, что мы полностью отстранены от мира, как в бункере: у нас есть семья, друзья, мы общаемся с коллегами. Но дать кому-то возможность узнать нас на самом деле – это совершенно другой уровень. В такой плоскости отношения часто становятся механическими, где все действия сводятся к неким стандартам. Но если нет контакта с внутренним миром, мы не сможем действительно понять другого человека. При возникновении проблем в отношениях мы, возможно, будем спрашивать себя: «Как правильно поступить сейчас?», словно в поиске ответа в готовом руководстве.
С другой стороны, когда мы действительно связаны с собой и окружающим миром, нам не требуются никакие инструкции. Мы можем действовать интуитивно, прислушиваясь к своим чувствам. Если когда-нибудь интуиция нас обманет, мы из этого извлечем уроки и со временем станем мудрее.
Когда мы следуем заранее определенным шаблонам или рекомендациям, есть риск, что люди со своими особенностями и индивидуальными чертами не будут соответствовать этим рамкам. Мы можем подумать: «Так обычно поступают…», но люди не идентичны. За одним и тем же действием могут скрываться разные причины. Когда сбиты с толку, мы можем прибегнуть к упрощениям и ярлыкам. Отрезая себя от истинных чувств, мы теряемся. В моменты неопределенности это может вызвать страх и беспокойство. Страх запускает режим «выживания», и общение может отойти на второй план или стать орудием в руках страха.
Привязанность в романтических отношениях
Стэн Таткин – психолог, который много говорил об отношениях в паре и о том, как страх в этих отношениях активирует наши инстинктивные реакции защиты. Когда мы находимся в режиме выживания, наши действия становятся импульсивными и автоматическими. Осмысление, если это и происходит, приходит позже. Проблема в том, что наша оборонительная реакция может спровоцировать такую же реакцию у партнера, что сильно усложняет ситуацию. В такие моменты нет места размышлениям, общению или встречам. Если наш тревожный сигнал срабатывает и активируются первобытные реакции, это легко может привести к конфликту, в котором будут только победители и проигравшие. На деле, скорее всего, оба останутся проигравшими.
Наш прошлый опыт также может формировать особые тенденции к установлению связей. Если мы сталкивались с травмами в важных для нас отношениях, то, возможно, будем думать, что даже близкие люди могут подвести. Мы можем никогда не доверять полностью или начать доверять и одновременно ощущать страх. Таким образом, чем больше мы приближаемся к кому-то, тем более настороженными становимся. Эти аспекты присутствуют во всех отношениях, но особенно они проявляются в близких.
Даже если мы не сталкивались с межличностными травмами, наши первые связи, как правило, задавали тон будущим отношениям. Мы уже обсуждали это в предыдущих главах относительно типов привязанности. Как это влияет на наше поведение в отношениях и наш подход к решению конфликтов?
• Люди, которые чувствуют себя внутренне уверенными (безопасный тип привязанности), могут обсуждать проблемы в отношениях, если они ощущают болезненные эмоции или видят трудности. Они понимают и уважают различные взгляды партнера и стараются искать решения при конфликтах. Если решение не находится, они способны завершить отношения без ощущения падения в пропасть.
• Тем не менее люди, испытывающие внутреннюю неуверенность, могут демонстрировать два основных типа поведения:
– Одни, имеющие тревожный тип привязанности, отчаянно цепляются за отношения. Они легко обижаются на происходящее, а также на то, что, как им кажется, должно было произойти, но не произошло. И даже если партнер реагирует так, как они просят, это их не успокаивает. Общение с такими людьми часто осложнено отсутствием логики и ясности в их требованиях. Сложно понять, что они хотят предложить, и даже им самим трудно прояснить свои чувства и мысли. Эмоции зачастую затмевают все разумное, и им легко потерять контроль над ситуацией. Если проблемы не устранить, они не могут с легкостью отпустить отношения, так как идея разлуки кажется им страшнее любых проблем.
– С другой стороны, есть люди, для которых дистанция становится своеобразным спасением. У них дистанцированный тип привязанности. При малейших эмоциональных трудностях они замыкаются в себе, избегая обсуждения проблем, иногда даже отрицая их существование. Это не равнодушие, они просто не научились управлять своими эмоциями. Для таких людей даже поддержание близких отношений становится испытанием. Когда партнер пытается приблизиться, искать пути решения, требуя общения, это лишь усиливает их стремление к отстраненности. И чем сильнее нарастает конфликт, тем больше они пытаются дистанцироваться, что может привести к разрыву отношений. И, безусловно, они избегают разговоров на эту тему.
Как мы относимся к этому? К какой из категорий мы себя относим? Важно помнить: ни один из этих типов привязанности не является патологическим – это лишь особенности нашего взаимодействия с окружающими. Необходимо осознавать и принимать их как для себя, так и для других. Несмотря на свою стабильность, эти типы могут меняться и приближаться к безопасной привязанности, но такие изменения требуют времени.