– Подожди, это ещё не всё.
У-у-у, как всё запущено. С шумом выдохнула.
– Ну ладно, что там?
Я обернулась, села на коленях посреди денег и цветов, размышляя, насколько уместно будет, если я попрошу его сфотографировать меня на память в таком виде.
– Тебя сфотографировать? – словно прочитал мои мысли Василий.
– Разумеется! Спрашиваешь!
Две минуты фотосессии, а я чувствую, что мой мужчина напряжён. Взволнован. Чуточку мрачен.
– Вась, всё нормально? Не злись на меня, пожалуйста. Ты ведь знаешь, какой у меня характер. Ну не могу я по-другому. Я ведь с тобой не из-за денег, потому и разгневалась.
– Знаю. Знаю и ценю. Собственно, я тут кое о чём подумал, пока бесился. Как ты себе вообще представляла жизнь без меня? Вот ушёл я – и что, Эль?
О, кажется, у нас вырисовывается гадкая традиция в отношениях – вместо бурного секса трындеть.
Ладно. До Нового Года пятнадцать минут, а я полуголая, в деньгах и цветах, рядом с любимым мужчиной. Фиг с ним, поговорим. Год пройдёт неплохо в любом случае. Главное – не поругаться ещё раз.
– Я… я не хочу об этом даже думать, Вась. Представлять не хочу. Верить не хочу, – произнесла откровенно. – Ты просто не можешь уйти из моей жизни.
– Вот я тоже подумал… Как это – жить без тебя. Не приходить вечером, не целовать, не шлёпать тебя по шикарной заднице.
Его глаза потемнели, и я ободряюще улыбнулась.
– Ужасно, да?
– Катастрофично! – подтвердил он и взял меня за руку, сел рядом.
Наверное, мы смотрелись весьма забавно: я в чулках и трусиках, он в полурасстёгнутых штанах.
– Я рада, что ты вернулся.
– Я не просто вернулся. Я решил, что нам пора прекратить играть в эти нелепые игры.
Сердце тревожно замерло. Что он имеет в виду?!
Эля-паникёрша тут же представила, что Вася уходит, прощаясь навсегда. Хотя здравый смысл пытался докричаться, объяснить, что не может такого быть, всё идёт вовсе не к этому.
Не знаю, что за ужас был нарисован на моём лице, но Вася резко притянул меня к себе и поцеловал. Страстно, яростно, чуточку грубо. Так, как я люблю.
Я вся распласталась по нему, растеклась, прилипла. До чего хорошо, когда он рядом. Сидела бы так вечность.
Однако он отстранился, достал из кармана небольшой футляр, деловито открыл… и, не дав мне полюбоваться кольцом, достал его и надел на мой безымянный палец.
– Инна Евгеньевна с девочками высчитала, что нам надо жениться четырнадцатого января, – неожиданно произнёс Вася. – Я договорился. Это Старый Новый Год – мне кажется, идеальная для нас дата. Мы старые друзья, у нас новые отношения и вообще вся жизнь впереди новая.
А я всё сидела и смотрела на колечко. С огромным таким бриллиантом. Как после вывода десяти миллионов на кольцо-то хватило?
– Что? – очнулась я внезапно. – Инна Евгеньевна? Свадьба?
– Ну да. А что, ты против?
Эля, держи себя в руках. Не бесись. Это ведь то, чего ты хотела, просто в стиле Петрова! Фиг с ним, с романтическим предложением. Главное, результат. И вообще – ты сидишь на десяти лимонах и в цветах, чем тебе не романтика?
– Да нет, я за. Но только с брачным договором. Чтобы никто не думал, что я покушаюсь на твои автомойки и магазины. Ну и моё чтобы осталось при мне. А ещё, чтобы там был пункт об изменах, – затарахтела я довольно. – Учитывая, как ты разбрасываешься миллионами направо и налево, надо хорошо подумать, что туда написать, чтобы у тебя и мысли такой не было!
– Эля! – расхохотался Петров. – Ты чудо.
– Я ревнивое чудо и собственница. Точь-в-точь как ты! Так что не расслабляйся.
– Кошмар.
– Ничего не знаю. Назвался женихом, полезай в семейные узы, – обрадовала я с довольной улыбочкой. – А эти денежки, – обвела взглядом хрустящие симпатичные купюры, – положим на счёт ребёнка, когда он появится.
– Ладно, – согласился Петров. – Пусть будет так. Но до рождения сына они будут лежать на твоём счету. Я дал слово – я сдержал. Не беси меня спорами в этом случае.
– Я не против.
– Кто-то час назад наорал на меня, а теперь, выходит, всё изменилось? – Петров выгнул бровь и чмокнул меня в кончик носа.
– Теперь я имею право на твои денежки. Нет! – воскликнула я радостно. – На наши денежки.
– А как же брачный контракт? – не понял всей глубины женской логики Василий.
– Нет, ну ты не путай белое с горьким. Бизнесы по отдельности, а денежки как у всех. Девочки зарабатывают себе на шпильки, а мальчики – на семью.
Я похлопала ресницами и сделала невинный-невинный вид.
– Эля, я тебя люблю.
– Как друга? – уточнила я, помрачнев.
Казалось бы, взрослая, состоявшаяся женщина, должна сама понимать, что за мужчину говорят его поступки – и поступки Петрова просто орут: «Я люблю тебя, Эля». А всё равно грызёт сомнение, хочется вербального подтверждения. И не одного. Ну или одного, но каждый час!
– По-всякому. И так, как тебе хочется, тоже люблю, – сообщил Василий, опрокинув меня на спину.
В телевизоре зазвучал голос президента, подводя итоги уходящего года; за окном начали взрываться фейерверки самых нетерпеливых гуляющих. Мы же лежали лицом к лицу и паясничали.
– …войдём… ах… в новый две тысячи двадцатый год… ах…
Заниматься любовью и смеяться – наша с Петровым фишка, определённо.
В общем, как мы ни старались, сам Новый Год пропустили. Точнее, мы его отметили по-своему. Но про оливье не забыли. В три утра лопали его из тазика ложками на кухне. Постоявшее на столе есть я не разрешила – не хватало ещё отравиться! Дома жара. Разве что в постели жарче.
Наутро, распластавшись на Василии и мурлыча от его поглаживаний, я вдруг вспомнила об одной его фразе.
– А ты хотел мне ещё какой-то подарок подарить первого числа. Оно уже наступило.
– Хорошо, что ты напомнила, – тут же оживился он. – Нам нужно кое-куда съездить. Или давай лучше так: я сам смотаюсь и привезу.
– Это надолго?
– Да нет. Тут пешком минут десять, на машине вообще быстро. Скоро буду!
Вася убежал в душ, собрался и ушёл, только его и видели. Я же сгребла все купюры и разложила их стопочками на прикроватной тумбе, убрала почти нетронутый стол, освежилась, подкрасилась и сварила кофе.
– Что, интересно, он притащит? Лучше колечка-то точно подарка не случится.
Любопытство не давало мне посидеть спокойно: как только Петров появился на горизонте, я отлипла от окна и побежала к двери ждать его с подарком.
Распахнула дверь пошире и услышала не только шаги, но и тонкий пронзительный писк. Выскочила в тапках на лестничную клетку, побежала навстречу.
– Котёнок? – выдохнула с восторгом.
– Каждая уважающая себя ведьма должна иметь чёрную кошку, – произнёс Василий важно. И расстегнул щедро присыпанную снегом куртку.
Я тут же отняла у него маленький пушистый клубочек.
– Вася! – запищала от счастья. – Он такой хорошенький!
Мой мужчина был на некоторое время позабыт-позаброшен: я ползала по полу с малышом, в то время как хозяйственный Петров расставлял лоточки, кормушки, поилки. Когда только успел? И главное – где? Первое число на дворе, как-никак.
– Да вчера за цветами тебе поехал, а там это чудо. Грязное, сидит рыдает под машиной. Залез погреться, видимо. Ну, я его в ветеринарку, чтобы отмыли-привили-глистов протравили. Хорошо, они круглосуточно работают.
Чертёнок оказался с характером и освоился в два счёта. Ни намёка на скромность. Мой кошак!
Через часик я очнулась и побежала благодарить за шикарный подарок своего невероятного мужчину. Тот лишь посмеивался и любовался нами с Чёртиком.
Вопросов к Петрову – вагон и маленькая тележка. Где будем жить? Поедем ли в свадебное путешествие, и если да, то когда? Ии можем ли залететь по пути в Гуанчжоу, чтобы выбрать новую обстановку в его квартиру? Жить в унылом дворце я не хочу. Откровенно говоря, свою квартиру мне тоже ужасно жаль кому-то сдавать или продавать, но что с ней делать, пока в голову не идёт.
В общем, мечты мечтами, а совместная жизнь, когда у тебя за плечами что-то есть, – не такая простая затея. Нужно всё рассчитать и обо всём договориться. И не поругаться, что с нашими характерами – подвиг.
Благодушно настроенный Петров кивал, соглашался на любые мои инициативы и тем вызывал подозрение.
– А чего это ты такой добренький? – въедливо пытала его я.
– Да ничего.
– Вася.
– Ну чего ты? Просто улыбаюсь. Может, я доволен, что меня окольцевали.
– Вообще-то это меня окольцевали!
Я показала ему ручку, где на пальчике переливался всеми цветами радуги внушительный бриллиант.
– Сделаем вид, что я тебе поверил.
– Ты о чём?
Главное, глаза сделать честные-честные.
– Ну ладно тебе. Ты же с самого начала решила меня захомутать. Твоя мама звонила моей и расспрашивала, как там у меня дела.
– Моя мама?! Вась, ты что, серьёзно сейчас?
– Ну да. На меня вчера наехали, мол, что за дела, когда Эльку приведёшь в дом?
– Я… Да я даже не в курсе! Мне мама ничего не говорила. Я ей про тебя рассказывала-то… Хм, когда это было? Да вот после свадьбы Марго. И всё! Ну, может, ещё разочек-другой что-то говорила, но как про друга!
– То есть ты за меня замуж изначально не хотела?
– Ну почему? Хотела, – призналась я в запале. Заткнулась. Но поздно. – Вася!
– Что и требовалось доказать!
– А про мам – это ты пошутил? – уточнила осторожно.
– Ага.
– Ах ты!..
– Хитрец?
– Наглец! – выдала я и отвернулась, сложив руки на груди.
– Рассекретили тебя, Элечка. Так что давай, признавай, что это всё твой коварный план.
– Не буду ничего признавать. И вообще я, может, ещё не пойду за тебя!
– Да ну? – удивился Петров.
А я тут же мысленно настучала себе, дурынде, по глупой башкенции.
– Разумеется, я шучу. Размечтался. Попался – всё!
– Ты у меня такая романтичная, – заржал этот… этот конь!
– Чья бы корова мычала!
– Ну ладно, не злись. Мне просто было интересно подтвердить свои подозрения. Ты же на все мои болевые точки надавила. Профессионально подвела к браку. Я вчера охренел, когда понял, что могу без тебя остаться. Притом долго не думал: вот вышел за порог и такой: «Мать моя женщина!»