Андрей приблизился к пирамиде Хеопса и присел на большой кусок каменного блока, который валялся недалеко от нее. Блок был сильно нагрет солнцем, и, почувствовав это тепло, Бровиков с юмором подумал: «Ну что, капитан, мог ли ты представить, что когда-нибудь будешь сидеть на многих эпохах сразу и греть свою задницу на истории?»
И вдруг он увидел, как из туристического автобуса высыпали человек двадцать туристов. Чутье подсказало: русские, наши! Во главе группы шла экскурсовод. Андрей понимал, что задавать вопросы гиду в присутствии туристов не следует, и решил присоединиться к группе, а заодно и послушать рассказ гида. Она как раз остановилась недалеко от него, подождала, пока подтянутся все, и начала:
— А сейчас мы находимся на самом известном месте всей Африки — это архитектурный памятник античности — великие пирамиды на плато Гизы. Здесь Нил граничит с ливийской пустыней. Следует отметить, что расположение этих исполинов определили жрецы-астрономы. Говорят, что ими руководил Разум из Космоса. Геродот назвал эти строения первым чудом света. Например, пирамида Хеопса, перед которой мы сейчас находимся, высотой 149 метров, своей вершиной она смотрит строго на Полярную звезду.
За пирамидой Хеопса мы видим вторую по высоте — пирамиду Хефрена. Она построена в 2 558 году до нашей эры. Приподнятая на десять метров на возвышенности, она кажется выше великой пирамиды Хеопса. Построена она по указу сына и преемника Хеопса фараона Хафра. История рассказывает, что Хафр превзошел отца в необузданной жесткости. Ненависть народа к правителю была огромна, и царя похоронили не в пирамиде, а в тайной гробнице.
Завершает ансамбль Великих Египетских пирамид пирамида Менкаура. Как видите, она самая низкая из трех и стоит в отдалении от пирамид Хуфу и Хафра. Недалеко от главной пирамиды вы можете увидеть статую Большого Сфинкса — лежащего льва с головой человека. Он как бы сторожит город мертвых. Это самая большая по размерам статуя на Земле. Я вам в дороге рассказывала о ней. Сейчас вы можете осмотреть все эти строения и сфотографироваться. Встречаемся через час у автобуса.
Не дождавшись, пока все разойдутся, гид направилась в сторону автобуса. Догнать ее Бровиков конечно не мог и потихоньку пошел вслед за ней. Когда он подошел к автобусу, дверь его была закрыта, а гид сидела на переднем сиденье. Он осторожно постучал костылем в дверь. Женщина с недовольным видом посмотрела на него.
«Видно, думает, что я буду просить милостыню», — подумал Андрей и жестом попросил открыть дверь. Водитель нажал на кнопку, и дверь открылась. Бровиков сказал:
— Простите меня, но я отстал от своей группы. Не подскажете, как называется населенный пункт, где находится рынок труда? Туда должна была ехать моя группа.
Женщина, поняв, что ошиблась, думая, что это бомж, ответила:
— Ну, во-первых, этот рынок называется «рынок рабов», там люди нанимаются на работу. А населенный пункт называется Сахар — это сокращенное название, его знают все водители. Наверное, вашу группу повезли смотреть разрушенный дворец или гробницы?
— Да, да. Но говорили о рынке труда. А сколько до него километров?
— Чуть больше шестидесяти. Доехать вы туда можете на любом автобусе, идущем в сторону Асьюта, или же, если у вас найдется пятнадцать долларов, вас туда с удовольствием довезет любой таксист.
— Спасибо вам! А где можно поймать такси?
— Вам лучше встать на дороге вблизи первой пирамиды. Напротив нее чаще всего высаживаются пассажиры.
— Спасибо, извините за беспокойство! — сказал Андрей и, попрощавшись, направился вдоль шоссе в сторону пирамиды.
Несмотря на усиливающуюся боль раненой ноги, у него поднялось настроение. Пока всё шло хорошо. Он остановился напротив пирамиды Хеопса, достал из потайного карманчика все свои египетские деньги и положил их в правый карман брюк. Оставшиеся доллары сунул обратно. Его беспокоило, что у него не осталось мелких купюр. А где и как разменять сто долларов, он не знает, да и демонстрировать стодолларовую купюру опасно. Гамаль — пример.
Вот метрах в десяти остановилось такси, из машины вышли двое пассажиров, и таксист начал трогаться с места. Андрей взмахнул костылем, и автомобиль остановился. Приблизившись к передней дверке, которую водитель предусмотрительно открыл, Бровиков спросил:
— Шеф, в Сахар довезешь?
И вдруг слышит:
— Ти — русский, Советский Союз?
— Да, я из Советского Союза. Приятно, что ты знаешь русский.
— Чуть-чуть знать. Сколько заплатишь?
— А сколько надо?
— Пятнадцать долларов Америка или шестьдесят фунтов.
— А сдачу со ста долларов найдешь?
Водитель достал свои доллары и пересчитал.
— Восемьдесят два и пять фунтов, окей?
— Окей! — согласился Бровиков и, увидев, что водитель протягивает ему деньги, понял, что он хочет рассчитаться сразу.
— Один момент! — бросил Бровиков, сел на заднее сиденье, расстегнул поясной ремень, достал сотню долларов и протянул через спинку сиденья водителю, приняв из его рук сдачу. Машина понеслась вперед.
Андрей еще раз подумал: сегодня ему пока везет, заодно и сотку долларов разменял. Пока ехал, незаметно отсчитал шестьдесят долларов и, сунув их в потайной карман, затянул пряжку на ремне. Остальные деньги положил в правый карман брюк, с облегчением откинулся на спину и подумал: «Как научил меня Гамаль, здесь с деньгами не шути! Правда, помогать таксисту ремонтировать мотор я уже не буду, а для защиты есть костыль».
Ехать, по его подсчету, было около часа, и он позволил себе задремать.
Глава 23. Москва
На следующий день после отъезда Коблик, Чайкиной и Бровиковой Бочаров с Бунцевым пришли домой к Леоновым. Встретили их мама Леонова и сам Антон. Они сообщили, что Николаевы ночью уехали в Иваново, а отец Антона еще на работе. Мать пригласила гостей в зал, где они устроились на диване, и занялась подготовкой стола.
Бунцев и Бочаров начали рассказывать Антону, как они все батальоном искали его. Бочаров добавил:
— Даже генерал Дубик принимал участие, подключил дополнительные силы, вертолеты. Он сам побывал в том месте, где была твоя позиция, и так же, как и мы, пришел к выводу, что тебя взрывом отбросило в глубокую пропасть. Кстати, мы доложили командующему просьбу, чтобы тебя представили к медали «За отвагу», а он приказал переделать представление на орден Красной Звезды. Правда, о результатах пока известий нет.
— Чертовы горы! — чертыхнулся Бунцев. — Сколько наших людей поплатились жизнью, будучи сброшенными, чаще всего взрывами мины или гранаты, в пропасть.
— Командир роты Бровиков тоже был сброшен в ущелье. Скорее всего, погиб, — добавил Бочаров.
У Леонова сперло дыхание. Что делать? Рассказать командирам о Бровикове? Но как быть с клятвой, данной капитану?
Затем командиры рассказали еще одну новость. Оказывается, начался вывод советских войск из Афганистана.
— Наш батальон вывели в числе первых, сейчас он находится в Подмосковье, ожидаем дальнейших решений, — пояснил Бунцев.
Бочаров добавил:
— Ходят слухи, что когда выйдет вся дивизия, то, вполне возможно, будет дислоцироваться в Беларуси.
— Да, немало ребят из этой республики сложили свои молодые головы или получили ранения, — размышлял вслух Бунцев и вдруг вспомнил: — Да, Антон, поздравь майора Бочарова — он уже четвертый день как заместитель командира батальона.
Леонов протянул руку Бочарову:
— Поздравляю, Евгений Михайлович! Мы рады, что командир нашей роты наконец замечен большим начальством.
— Никто не знает, что замышляет наш генсек Горбачев? Куда он приведет нашу страну? Уж слишком сошелся с Соединенными Штатами. Похоже, безопасность страны его не особо беспокоит, — грустно сказал майор, — слишком не по-дружески он настроен к Афганистану, да и чувствуется его безразличие к тем, кого Родина направляла в Афганистан. Представьте, наш батальон, к примеру, и два полка, выведенные из Афгана, размещены в чистом поле. А как быть зимой? В палатках не выдержишь.
Неожиданно раздался звонок. Мать подняла трубку и громко крикнула Антону:
— Сынок, это тебя!
Антон взял трубку:
— Слушаю!
— Это говорит майор Новиков Александр Павлович — военная контрразведка. Я прошу вас завтра прибыть в ВКР по городу Москве к десяти утра.
— А в чем дело?
— Для разговора. Не опаздывайте. До завтра!
Леонов положил трубку и с недоумением произнес:
— Не понимаю, даже пару суток не дадут отдохнуть.
— В чем дело, Антон? — спросил Бочаров.
— Военная контрразведка требует явки.
Бунцев спросил:
— Он не представился? Фамилию не назвал?
— Майор Новиков.
— А, этот прощелыга. Он же к тебе в аэропорту цеплялся, помнишь?
— Да, помню.
Поморщившись, Бунцев сказал:
— Гадкий мужик. Чуть больше года был в Афганистане, в Кандагаре. Я случайно встретился с его командиром Садыковым. Он рассказал мне, что Новиков был там советником по линии КГБ. Трус редкий, но гонористый, скандалист и провокатор. Конечно, об участии в боевых он и слышать не хотел, при обстреле города в любую щель лез, один раз под кровать спрятался и в штаны от страха наложил. Дошел до доносов на своих товарищей. Писал председателю КГБ, даже лично Горбачеву, поливал грязью своих же товарищей, а их было всего пять человек.
— Анонимки писал? — спросил Леонов.
— Нет, от своего имени, представлялся «участник боевых действий», хотя от любого выстрела чуть в обморок не падал. Его командир рассказывал о нескольких случаях с этим майором, которые опозорили не только этого негодяя, но и всю систему КГБ. Его, как «афганца», отозвали на время в Москву из Минска для участия в розыскных мероприятиях пропавших без вести. Отвратительный тип. Не знаю офицера, который, как он, уехал бы из Афгана без награды Родины. Но в то же время его-то бояться и нечего.
— Мы с Николаевым привезли с собой лоскут ткани с письмом от наших ребят, где они расписались кровью, чтобы можно было по ДНК определить их. А если Новиков по