Минкин рассмеялся:
— Так у нас же с вами два джипа есть! Правда, старые, но еще на ходу. Один из них с автоматической коробкой передач. Он и подойдет вам. В машине только одна тормозная педаль и акселератор, нет педали сцепления. Правда, бензин надо стараться экономить — до ближайшей заправки около шестидесяти километров, причем по не очень хорошей дороге.
— А какое расстояние до приисков?
— От двух до пяти километров. Они расположены вдоль реки, двух рукавов и двух ручьев.
— А как производится добыча? — спросил Андрей, когда они уже ехали к месту. За рулем был Минкин, так как они договорились, что машину Бровикова осмотрят после обеда.
Ефим стал вводить его в курс дела:
— Численность рабочих где-то от шестидесяти до восьмидесяти.
— Что, текучка кадров? — пошутил Андрей. — А какой учет людей?
— Вы же знаете, у нас фирма частная, и мы, откровенно говоря, не отчитываемся по итогам работы. Вы скоро сами убедитесь, что нам приходится делиться выручкой и с полицией, и с армией, и даже иногда с бандитами. Другого выхода нет. Бывало, приходилось отдавать по пятьдесят — шестьдесят процентов от выручки. Но, правда, мы с вами находимся не в самом доходном месте, как, скажем, на северо-западе, вдоль западного берега реки Ангвы. Там, в долине — десятки шахт и хорошо освоена промышленная добыча, активно велась геологоразведка, бурение, выяснение морфологии золотых жил и россыпей, на шахтах проходили подземные горные выработки.
— А почему вы говорите в прошедшем времени?
— Дело в том, что сейчас таких крупных компаний почти не осталось, в основном действуют мелкие фирмы и черные макорозы.
— Кто такие макорозы?
— Это черные добытчики. Их в стране десятки тысяч.
— А у нас они есть?
— У нас работает немало жителей из ближайших населенных пунктов. Отчасти и их можно причислить к макорозам, так как и мы ведем не совсем законные разработки. Запомните, Зимбабве — страна коррупции и бандитизма. Не знаю, справится ли с этим Мугабе, но пока в стране царят насилие и разбой.
— Значит, и наше положение небезопасно?
— Естественно. Всегда надо быть начеку. В первую очередь наибольшую опасность представляют бандиты, которые мигрируют по стране. Они стараются не только все отобрать, но и уничтожить рабочих, жилище, технику. Семь лет назад и мы подверглись такому нападению. Вот почему наши дома так укреплены и у нас есть оружие. Советую вам на всякий случай хорошо изучить систему обороны. У вас в стенах есть замаскированные бойницы для ведения огня, выход на крышу, где имеются четыре точки обороны. Оттуда удобно вести огонь из пулемета и автомата, а также применять гранаты, особенно когда бандиты пытаются укрыться за большими камнями.
Когда они вернулись обратно, на часах уже было два тридцать. Впечатление от того, что увидел Бровиков, было удручающим. Люди жили в сооружениях, похожих на первобытные жилища. Они были сложены из камней, кусков деревьев, кустарника, жести, а внутри — кострище. Инструменты — ломы, лопаты, что-то похожее на грабли, металлические сетки для просеивания, ведра, ручные помпы для откачки воды из реки и ручьев.
По дороге домой Андрей спросил Минкина:
— Ефим, а врач у нас есть?
— Есть, но не в полном смысле. Среди охранников есть один, который служил в армии и был санинструктором. Определенным опытом он, конечно, обладает, может перевязать, наложить шину на перелом, сделать укол. Но здесь лучше не болеть, услуги врача очень дорогие. В стране врачей мало. Жители лечатся в основном народными средствами, используют всякие травы, настои, зелья, мази, даже у змей берут какие-то субстанции.
— А как вы обеспечиваете себя продуктами?
— Фрукты и овощи привозят местные жители, а за остальным ездим в город Мурава, сравнительно недалеко, но дорога паршивая. Обычно мы договариваемся между собой, каждый составляет список, что ему купить, и по очереди ездим за покупками. Экономим и время, и горючее. Советую, когда поедете за покупками, не забудьте купить спиртное. Эта страна не мусульманская, и спиртное свободно продается. И еще, советую приобрести кое-что из лекарств, в том числе хинин, жаропонижающее, таблетки от отравления, перевязочные средства, йод, марганцовку. Обязательно возьмите что-нибудь от антисанитарии, моющие средства, ну и, конечно, сладости. Иногда так хочется съесть конфетку, шоколадку или печенье. Не забудьте и о галетах.
Все это стало привычным для Бровикова в первые же пять месяцев пребывания в Зимбабве.
Глава 29. В семье не без урода
Обстановка в городе, как и во всей стране, все больше ухудшалась. Останавливались заводы, рабочие все чаще стали выходить с протестами на улицы, магазины пустели, а среди населения росла волна недовольства властями, и в первую очередь Горбачевым. Стали распространяться анекдоты о нем, все громче звучали обвинения в его адрес.
А Горбачев упивался властью. Все чаще старался установить личные отношения с руководителями США, Германии, особенно с Маргарет Тэтчер — премьер-министром Великобритании. Его удивительно хладнокровное, высокомерное отношение к руководителям стран Варшавского договора вызывало недоумение. Он вроде бы забыл и о дружбе с Китайской Народной Республикой. В общении с народом был словоблудным. Большое удивление вызвал и его план по борьбе с пьянством, когда крестьяне южных республик и Молдавии были вынуждены, выполняя требования Горбачева и ЦК КПСС, со слезами на глазах вырубать свои виноградники.
Складывалось впечатление, что Михаил Сергеевич такой активностью пытается прикрыть другую активность — установление личных отношений с лидерами крупнейших государств, сдачу интересов союзных республик, сокращение своей армии. Сквозь пальцы Горбачев смотрел и на растущее противостояние прибалтийских республик, где всплыли и вливались во власть ранее враждебные Советскому Союзу элементы. К воинам-интернационалистам Горбачев относился деланно хорошо, а на деле как бы сжималось кольцо безразличия и даже скрытого негативного отношения. Стало ясно, что горбачевская верхушка пошла на сдачу интересов Афганистана. Президент ДРА оказался в одиночестве в борьбе не только с внутренней контрреволюцией, но и с враждебной политикой прямого поощрения антигосударственных сил со стороны Запада.
Страна сползала в политико-экономическую пропасть, резко подскочил уровень безработицы и резко упала зарплата у населения, процветала коррупция.
Как-то утром, когда Вера Федоровна собиралась на работу, раздался телефонный звонок. Подняла трубку и услышала незнакомый голос:
— Здравствуйте! С вами разговаривает майор КГБ Новиков Александр Павлович. Я хочу пригласить вас, Вера Федоровна, к нам на беседу. Вы не могли бы сегодня, лучше прямо сейчас, приехать к нам? Надеюсь, вы знаете, где мы находимся, — на углу проспекта Ленина и улицы Комсомольской.
— Извините, а в чем дело?
— Здесь и узнаете. Кстати, захватите с собой паспорт.
— Но мне надо быть на работе…
— Отпроситесь.
— У нас к неявке или опозданию начальство относится очень строго. Вы мне дадите какой-нибудь документ?
— Вы знаете, какие мы выдаем документы. Поэтому убедительно прошу вас подъехать.
— Ну, хорошо, — сказала Вера Федоровна. Она тут же перезвонила своему начальнику и сообщила, что ее просят приехать в КГБ.
— Что ж поделаешь, наверное, что-то серьезное, сходите, — произнес начальник и добавил: — Вы только не волнуйтесь, к вам, я уверен, у них никаких претензий нет.
Уже через час Вера Федоровна стояла в приемной КГБ. В помещении полуподвального типа было сумрачно и прохладно. За стеклом сидел дежурный. Она представилась и объяснила, что прибыла по вызову майора Новикова. Дежурный кому-то позвонил и с раздражением сказал в трубку:
— Пора бы этому майору понять, что к нормальным людям надо самому ходить!
Затем он обратился к Коблик:
— Вы, пожалуйста, присядьте, сейчас за вами придут.
Вера Федоровна, немного успокоившись, присела на стул и стала ждать. Через десять минут появился прапорщик и спросил:
— Вы Коблик?
— Да.
— Пройдемте со мной, я вас провожу к Новикову.
Они долго шли по длинному коридору, поднялись на третий этаж и подошли к дверям, где висела табличка, на которой было написано «Новиков Александр Павлович». Прапорщик постучал, затем открыл дверь и произнес:
— Товарищ майор, к вам Коблик.
«Пусть войдет», — услышала Вера Федоровна голос из кабинета и перешагнула через порог:
— Здравствуйте. Вызывали?
— Здравствуйте, проходите, садитесь, — Новиков указал рукой на стул, а сам продолжал листать какое-то дело.
Ожидая, когда он освободится, Вера Федоровна задумчиво смотрела в окно. Ее мучил вопрос: по какой причине ее вызвали в Комитет государственной безопасности? Какие к ней могут быть вопросы?
Наконец Новиков отложил в сторону дело и пододвинул к себе большой блокнот, раскрыл его и сказал:
— Вера Федоровна, вам известны обстоятельства гибели вашего сына Николая?
— Да, конечно. Он прикрывал из пулемета своих товарищей, а когда душманы приблизились, он последней гранатой подорвал себя и несколько бандитов.
— Вы вскрывали гроб с телом сына?
— Нет, он был цинковый, запаян.
— А вы уверены, что в гробу было тело вашего сына?
Сердце Веры Федоровны чуть не выскочило из груди:
— Вы что, хотите мне сказать, что я похоронила не Колю, моего сыночка? Он что, жив?!
— Нет, это я просто так… спросил. А скажите, вам знаком Бровиков Андрей Михайлович?
— Лично мы с ним не встречались, но я знакома с его мамой и женой.
— Хорошо, а что вы можете сказать об этой семье?
— Как — что? Мы дружим с Анной Степановной и Татьяной. У них подрастает доченька Настенька, ей уже седьмой год. Это прекрасные люди. Они, конечно, измучены мыслями об Андрее, который пропал без вести.
— И вы верите в то, что он пропал без вести?
— Конечно.
— А они вам не рассказывали, как он пропал?