Так и поступила Таня. Когда они вышли на улицу, Новиков указал направо:
— Нам сюда, видишь второй дом?
Он тут же полез целовать Таню.
— Прекратите, на нас же смотрят люди! — Таня с трудом вырвалась из его рук, от Новикова несло перегаром.
— Хорошо, хорошо, милая, — он опять обнял ее за плечи, — пошли!
Они вошли во двор пятиэтажной хрущевки и, когда приблизились ко второму подъезду, Новиков достал из кармана ключи:
— Ну, вот мы и пришли. Сейчас поднимемся на второй этаж и сразу же предадимся любви. Танечка, как же я хочу тебя!
— Нет, в квартиру я не пойду. Вот проводила вас до подъезда, вы выпили лишнего и сильно пьяны. Идите домой, выспитесь хорошенько.
— Да ты что, Таня! — он схватил ее за руку и пытался увлечь за собой в подъезд. — Давай пошли, мы же договаривались! Не надо ломаться, ты же не целка!
— Никуда я с вами не пойду! — Таня с трудом вырвала руку. — До свидания!
Майор схватил ее обеими руками, поднял и попытался нести к подъезду:
— Что значит не пойдешь? Ты что, не видела, какие я деньги потратил на тебя? Не забывай, что я майор государственной безопасности! Со мной так шутить нельзя!
Таня с большим усилием увернулась и, оказавшись ногами на земле, громко закричала:
— Пусти, бандит! Я в милицию обращусь. Ты, оказывается, негодяй и бабник!
— Ах ты, сука! Ты еще будешь меня пугать! Да я тебя с помощью той же милиции уложу! Сама увидишь, как менты стоят передо мной по стройке смирно! Прикажу, они тебя сами занесут ко мне, разденут и голой в кровать…
Он не успел договорить. К ним подъехала «Волга», которая стояла у третьего подъезда, из нее вышли трое:
— Новиков?
— А это еще кто, что вам нужно? Вы вообще знаете, с кем вы разговариваете?
— Знаем, знаем, — жестко ответил один из троих. — Служба собственной безопасности Комитета госбезопасности. Быстро в машину!
— А что я сделал? Стою, разговариваю с соседкой… Ему не дали договорить. Двое мужчин подхватили его под руки, усадили на заднее сиденье. Первый обратился к Тане:
— Спасибо вам, что помогли выявить подлеца. Извините нас за него. Меры в отношении него будут приняты соответствующие, — он пальцем указал вдоль дома, там стояла иномарка: — Вот та машина отвезет вас домой.
Он поднял руку, и машина, включив фары, подъехала к ним, из нее вышел мужчина:
— Здравия желаю, товарищ подполковник!
— Отвезите девушку домой, она скажет, куда, и езжайте в гараж.
После этого подполковник сел на переднее сиденье, и «Волга» уехала.
«Какой же жалкий мерзавец этот Новиков!» — подумала Таня, смотря им вслед. Сев в машину, она назвала свой адрес. Всю дорогу по ее щекам текли слезы, все ее мысли были о муже: «Андрюша, милый, ты не должен умереть! Я жду тебя, приезжай скорее домой!»
На следующий день к руководителю общественной организации воинов-интернационалистов прибежал майор Новиков:
— Умоляю, только вы сможете спасти меня! У меня же жена, дочь, а меня хотят уволить!
— За что?
— Говорят, за низкие результаты. Я же, вы сами знаете, работаю по линии установления судеб пропавших без вести. Попросите, пожалуйста, пусть дадут мне возможность дослужить хотя бы до половины пенсии, осталось-то всего два месяца. Умоляю!
Председатель общественной организации, будучи уверенным, что сможет убедить руководство КГБ пойти навстречу участнику боевых действий в Афганистане, тем более что с главой КГБ Ширковским они были на «ты», позвонил. Но то, что он услышал в ответ, его сразило:
— Скажу откровенно, такой мрази, как этот Новиков, я еще не встречал. Жаль, что только сейчас мы разобрались, что это за птичка. Да, он был в Афганистане. Он постоянно трезвонит, что участвовал в боевых действиях, но это не так. На самом деле это подлец и трус. Он не слышал свиста пули и ни в каких боевых действиях участия не принимал. Отказывался, а это было в Кандагаре под надежной защитой Советской Армии, даже съездить в город, в любой орган ХАДа — службы государственной информации, советниками которой и направлялись сотрудники КГБ. Все боялся, что попадет под обстрел, дрожал как теленок. Трепло, хвастается, что у него много наград за подвиги в Афганистане. На самом деле не имеет ни одной — ни ордена, ни медали. Подлец отличился только в одном занятии — писал кляузы на всех своих товарищей, а их там было всего пять человек. И куда писал: генсеку КПСС Горбачеву, Председателю КГБ СССР, не ниже. Ты представляешь? Он ставит себя на одну доску с самыми высокими руководителями. Завистливый склочник, амбициозный лгун обливал грязью тех, с кем сидел в одном кабинете, а они делились, как говорится, с ним водой и хлебом, еще и делали за него его работу.
Прибыл из Афганистана, мы тогда еще не получили характеристики на него, командировали его в Москву на два месяца как опытного интернационалиста для работы в группе по розыску пропавших без вести в Афганистане наших военнослужащих. И что же? Та же песня: кляузы, уже на новых коллег, письменные доносы на пропавших, которых он всех считает дезертирами, хамское отношение к людям.
Затем Эдуард Ширковский рассказал о позорящей имя сотрудника КГБ деятельности Новикова в Минске, после прибытия из Москвы, откуда его с треском «попросили». Рассказал и о его действиях по отношению к родителям и женам погибших и пропавших в Афганистане, особенно о Вере Федоровне Коблик, об Анне Степановне и Татьяне Бровиковых. Заканчивая свой рассказ, Ширковский спросил:
— Ну так как, будешь настаивать на своей просьбе?
— Конечно, нет, спасибо, пока.
Вечером того же дня Новиков Александр Павлович был уволен из органов КГБ.
Глава 34. Лев прыгнул
Бровиков замер и, убедившись, что лев направляется к нему, приготовился стрелять. В ружье было два заряда, хорошо, что они предназначены для стрельбы по крупному зверю. Правда, есть еще патрон в третьем стволе — малокалиберном. Андрей на глаз прикинул: огромный, килограмм под шестьсот, красивый! Их глаза встретились, Бровиков словно прочитал: «Сейчас сожру тебя!» Бросил взгляд на обезьян, одни из них прыгали от возбуждения по веткам и оглушительно визжали, другие же замерли, дожидаясь развязки. А царь зверей все ближе и ближе. Андрей понимал, что его спасение и жизнь — в его руках. Помнил, что выстрел прямо в лоб льва далеко не всегда приводит к успеху. Лучше всего стрелять сбоку, в голову или в район лопатки.
Он медленно поднял ружье, оно готово к стрельбе. А зверь, определив жертву, первые пятнадцать-двадцать метров не стал бросаться, шел не спеша. Андрей подумал: «Словно нагоняет аппетит, видит, что я один. Надо улучить момент, чтобы он повернулся чуть боком, и не стрелять сразу с двух стволов. Ударю одним, он, скорее всего, бросится ко мне, ударю со второго и в последний момент — из мелкашки!»
Перед львом на пути лежал небольшой валун, он мог запросто перепрыгнуть его, но царь зверей не стал утруждать себя прыжком, он начал обходить валун. Андрей прицелился в область лопатки и нажал на курок. Оглушительно грохнул выстрел, от гор принеслось эхо. Лев встал, как показалось Андрею, безразлично посмотрел на него и вдруг взревел и бросился на обидчика. Нельзя сказать, что охотник не дрогнул, но боевая тренировка позволила ему в звере видеть душмана. Не раз приходилось видеть несущегося на тебя врага, когда счет на секунду — кто быстрее нажмет на курок. Когда лев приблизился на десяток метров, Бровиков, целясь ему в голову, нажал на курок и лихорадочно нащупал пальцем курок мелкокалиберного ствола. Пуля настигла льва в тот момент, когда он готовился к последнему броску и его тело начинало отрыв от земли. Казалось, он остановился в полете — и грохнулся вниз в трех метрах от Андрея. Бровиков отскочил в сторону и быстро послал один патрон в патронник, на два патрона, как ему показалось, времени не хватало. Но лев лежал, его задние лапы судорожно дернулись, и он застыл. Держа зверя на прицеле, Андрей приблизился к нему и потрогал стволом голову. Она была в крови, лев не подавал признаков жизни. Бровиков присел на небольшой скальный обломок, зарядил в ружье второй патрон и, еще не веря, что все окончено, неотрывно смотрел на зверя. Постепенно начал понимать: он победил царя зверей! Внимательно окинул взглядом кустарник — вроде никого из зверей нет. Он даже не слышал оглушительного визга и крика обезьян — свидетелей схватки.
Постепенно Андрей пришел в себя, прикинул, где находится, и стал решать, что делать. Если бросить тело льва и пойти к своей базе, то его могут порвать гиены или другие звери. Маленькая радиостанция, по которой можно переговариваться с Минкиным и охранниками, была с собой, но Андрей ранее уже бывал в этих местах и убедился, что радиостанция здесь не достает до базы.
Вдруг у него мелькнула мысль: а что если взобраться на одну из вершин и оттуда попробовать связаться с кем-либо? Он уже неплохо знал местность и решил подняться на не очень большую возвышенность, подъем на которую был для него посилен. Минут через двадцать достиг подножия этой скалы. При этом учел, что эта гора находится ближе к базе. Подъем длился больше часа, и вот наконец он почти у вершины. Присел на один из скальных осколков, достал из кармана радиостанцию, нажал кнопку вызова: «Фрейд, Фрейд, прошу на связь!» И вдруг отчетливо услышал ответ: «Я на связи!»
Обрадованный Бровиков обрисовал ситуацию и попросил Фрейда взять своих коллег, кусок брезента, веревку и приехать для транспортировки льва. Фрейд уточнил подробнее место, где он находится, и сказал:
— Я представляю, где это. Будем через два часа. Будьте осторожны, в тех местах львы промышляют довольно часто.
Андрей начал осторожно спускаться. По опыту он знал, что спускаться с горы труднее, чем подниматься, особенно когда у тебя протез.
Его беспокоила мысль, успеет ли подмога, пока лев лежит нетронутым. Оказавшись у подножия горы, он не стал отдыхать, а как можно быстрее зашагал к месту охоты.
А вот и лев — красивый, могучий даже мертвый. Андрей облюбовал чуть поближе к деревьям себе место — три осколка скал создали как бы укрытие с трех сторон. Сил хотя бы наломать веток, чтобы подстелить, не оставалось, и он опустился прямо на каменистый грунт. Намотал на руку ремень ружья, откинулся спиной к камню и стал ждать.