— Да, да, вы правы, — поддержала подругу Коблик, — не исключено, что появится еще не один десяток таких новиковых.
— Складывается впечатление, — добавила Манкевич, — что это надолго. Потеряли головы, потеряли страну. Посмотрите на молодежь, еще несмышленые, ни в чем не разбираются, а лезут править государством. Вон, Запад подкинул им лозунг: «Партия, дай порулить!»
— Но ведь не понятно и поведение лидеров партии. Они будто уже готовы в кусты драпануть! — добавила Бровикова. — Ой, боюсь, что потеряли мы страну, как потеряли и своих мальчиков…
И действительно, мамы были правы. Страна входила в хаос. В связи с приобретением Республикой Беларусь государственного суверенитета и вхождением ее в СНГ в стране начинались бурные дезинтеграционные процессы, как, в общем, и в других бывших союзных республиках. Начиная с 1991 года на протяжении целого ряда лет резко обострился экономический кризис. Безудержно росла инфляции, через год она достигла двухсот процентов. В отличие от соседних стран СНГ и Балтии, в Беларуси либерализация цен сочеталась с сохранением значительного количества регулируемых цен на продовольственные и многие промышленные товары. Это привело к резкому усилению вывоза товаров в соседние страны, что вызвало увеличение дефицита на потребительском рынке страны. Выпуск продукции сократился почти в два раза.
В 1992 году Беларусь испытала глубокое потрясение в связи с большим сокращением рынков сбыта и резким ростом цен на энергоносители и другие жизненно важные импортируемые материалы и сырье.
Сказалось и то, что ранее до 60 процентов белорусской промышленности работало на военно-промышленный комплекс. Многие заводы-гиганты производили до 80 процентов военной продукции от общего объема производства.
С 1991 года цены на продукцию, потребляемую сельским хозяйством, выросли по сравнению с 1990 годом: на электроэнергию — в 281 раз, на дизельное топливо — в 237 раз, на бензин — в 100 раз, а закупочные цены на зерно — в 6 раз, на свинину — в 16 раз, на птицу — в 16 раз. В три раза сократилось приобретение удобрений, почти не покупалось техники, химических средств защиты растений. В аналогичном положении находились транспорт, жилищно-коммунальное хозяйство, резко упали доходы населения, которые не успевали за расходами, появилась безработица. У республики росла внешняя задолженность. Надо прямо сказать: если бы не правительство Вячеслава Кебича, положение в стране было бы в разы хуже. Такое же положение складывалось и в России, а также в других республиках бывшего СССР.
Но не все понимали, что происходит после распада СССР. Были и силы, которых устраивало такое положение. Этим силам нужна была власть, чтобы погреть руки на этом хаосе.
Говорить о положении воинов-интернационалистов и не приходилось. Лично Вячеслав Кебич старался помочь этой категории граждан, но были и другие силы, в том числе и во власти, которых не устраивала поддержка воинов-интернационалистов, ведь они в силу обостренного чувства справедливости, могли вмешаться в разрушительную политику. А таких в Беларуси было около 30 тысяч. Нетрудно понять, что к розыску и установлению судеб пропавших без вести в Афганистане интерес упал.
Знал бы об этом Андрей Бровиков!
Глава 46. Город Булавайо
Прошел месяц после большой разведывательной поездки Иосифа Середича вместе с Андреем Бровиковым и Азаром Секани. Поездка продолжалась долго. От водопада Виктория и к югу они проехали без задержек, но когда достигли крупного города Булавайо, их продвижение резко замедлилось. Булавайо переводится, как «место больших убийств».
В город они въехали утром, после ночевки в полевых условиях, в двух небольших палатках и машине. Середич заявил, что он будет ночевать в джипе, а Бровиков и Секани — в машине сопровождения. Остальным пришлось устраиваться в палатках.
Место ночевки выбрали в саванне. На первый взгляд, спокойнее, у трех небольших деревьев, которые составляют «зелень» саваны. Правда, к их лагерю примыкали небольшие заросли кустарника. На всякий случай договорились, что охранники будут дежурить по очереди, остальные будут держать оружие под боком.
В Булавайо, оформившись в гостинице, они наконец-то смогли вымыться в душе и немного поваляться на постелях. Затем решили пойти в ресторан пообедать. Оказалось, что ресторан на ремонте, работники отеля показали, как пройти в другой ближайший ресторан. Пройдя четыре квартала, увидели довольно скромное двухэтажное здание, на котором висела табличка «Авеню Роберта Мугабе».
После обеда Середич предложил отдохнуть и прогуляться по городу. Он щедро выдал всем по двадцать долларов, на маленьких листочках каждому написал название отеля и его адрес, а сам поехал по делам.
У выхода из ресторана располагалось летнее кафе, на витрине которого красовались аппетитные пирожные и торты. Путешественники решили начать прогулку с дегустации этих сладостей. Затем они разделились на группы. Бровиков и Секани решили прогуляться вдоль авеню Роберта Мугабе. Она вела к центру города. Прошли два квартала и увидели, что вдоль улицы начинается настоящая саванна. Они даже засомневались, в ту ли сторону идут, но видневшиеся вдали перед ними небоскребы свидетельствовали, что они в миллионном городе. Так они дошли до довольно современных зданий. Секани в лавке купил карту города. Оценивая его покупку, Бровиков заметил:
— Зачем тебе карта?
— А, возьму на память. Может, когда-нибудь пригодится.
— Мемуары писать будешь? — пошутил Андрей.
— А что, может, жизнь изменится, и мне захочется рассказать о чем-то интересном, что пришлось пережить, о друзьях.
Андрею все больше нравился этот египтянин. Чувствовалась его армейская выправка, скромность и открытость. Он, например, сравнивая автоматы Калашникова, весьма критически отзывался об этом оружии китайского и египетского производства.
— Я знал солдат и офицеров, — говорил египтянин, — которые за автомат, сделанный в Советском Союзе, готовы были заплатить в десять раз больше, чем за китайский или египетский.
Он не стеснялся критиковать и египетские власти:
— Плохо, что наш президент и правительство предали Насера, который смог поднять с помощью Советского Союза Египет на ноги. А сейчас еще влезли своим носом в афганскую проблему, не хотят понять, что Афганистан все века был соседом России, они были друзьями. Конечно, когда Афганистан обратился к Советскому Союзу за помощью, он не мог отказать дружественной стране. Почему я так говорю? А потому что Египет, не будучи соседом СССР, тоже обратился за помощью, и Советский Союз, ни с кем не считаясь, стал оказывать ему помощь. Чего только стоит строительство Асуанской плотины, перед которой теряют свой вес великие пирамиды. А ведь плотина дала жизнь миллионам египтян, помогла создать новую промышленность. Скажу откровенно, Андрей, мне даже перед тобой стыдно, что я выполнял приказ руководителей современного Египта и помогал оппозиции Афганистана, которая содержится на деньги американцев, они хотят навредить Советскому Союзу. Ты, наверное, знаешь, что Советский Союз вывел свои вой ска из Афганистана? Я верю, что Египет опомнится и снова будет просить вашу страну о дружбе.
Андрей рассмеялся:
— Ну, Секани, если захочешь проситься в Советскую Армию, то знай, такой комиссар им подойдет!
Вдруг Секани спросил:
— Андрей, а тебя не тянет домой?
Эти слова как ножом полоснули Бровикова по сердцу, и он тихо ответил:
— Эх, Секани, не привык я делиться личным, но тебе отвечу. У меня в Минске живут мама, жена и дочка. Я их очень люблю. Но скажи, я нужен им такой?
— Ну, ты это брось. Маме, жене, дочке ты точно нужен.
— Конечно, они приняли бы меня и таким, но я хорошо представляю их состояние, когда они бы увидели, как от меня шарахаются люди, отворачиваются не только посторонние, но и знакомые. А самое главное — это то, что мои родные будут испытывать мучения из-за меня. Лучше для них будет одно — меня нет в живых. Конечно, переболеют, да и прошло уже немало лет, а время стирает в душах людей всё.
Они молча долго шли мимо особняков разной архитектуры и высотных зданий. Планировка улиц была классической: широкие проспекты пересекались с такими же широкими улицами. Большой выбор товаров в супермаркетах, бросилось в глаза множество кондитерских, на каждом шагу ресторанчики. Время приближалось к обеду, и они зашли перекусить в пиццерию. Вошли, там было чисто и прохладно. Людей было немало, и им с трудом удалось найти свободный столик. Сразу же к ним подошел официант с ослепительной улыбкой. Они сделали заказ и стали ожидать свой вкусный обед. Сидя у окна, увидели напротив небольшое здание, в котором находилась аптека, у ее входа висела надпись: «Помни, что 24 % больны СПИДом». Эта «реклама» напоминала людям приобретать средства защиты.
Продолжая прогулку, они оказались на большой квадратной площади, где стояло много автобусов. Отсюда можно было свободно доехать и в Хараре, и в Йоханнесбург. Чуть дальше располагалось множество лавочек, где можно купить все, что хочешь. Пройдя еще два квартала, они увидели стоянку такси, городских маршруток, а рядом — собор Святой Марии. Здание было очень ухоженное, было видно, что построено оно недавно. Внутри стоял большой орган, доставленный из Европы.
В отель они попали уже ближе к вечеру. Их коллег еще не было, и они завалились спать.
Утром Середич, позавтракав, опять уехал по своим делам. И так продолжалось четыре дня. Наконец Середич, который все эти дни жил своей особой жизнью, объявил:
— Завтра едем дальше. Я собрал информацию по большому количеству нужных нам мест, но пока мы с вами посмотрим только несколько из них. Всё дело в том, что рядом ЮАР, а там месторождений пруд пруди, и что есть в Зимбабве, их не интересует. Здесь меньше зверствуют полиция и армия, да и бандитским группам в этом приграничном районе не так вольготно. Территория находится под усиленным контролем. Компании, которые действуют по закону, защищены не только законом, но и властью. Вы наверняка обратили внимание, что в городе чистота и порядок, хорошая инфраструктура, много магазинов, в которых можно купить всё, что пожелаешь, и по приемлемым ценам.