— Но не такие уж они дураки и дикари, если устраивают гонки на жирафах.
— Дело в том, что туристические фирмы договариваются с вождем о проведении таких соревнований, платят за это, привозят туристов в оговоренное время пообщаться с «дикарями», посмотреть на гонки и даже поохотиться. Согласитесь, такая экзотика немало стоит. Знаете, деньги — они и в Африке деньги. Здесь и человека можно купить за деньги.
— А как далеко отсюда это племя?
— Километров сорок.
— А если нам туда съездить? Возьмем Азара, оружие прихватим и махнем?
— А что! — возбудился Минкин. — Заодно и бега жирафов посмотрим, может, что полезного услышим.
— Заодно и с вождем племени познакомимся, — добавил Бровиков.
Через два часа их джип уже подъезжал к селению. Обычные для этих мест жилища, построенные из камня, нетолстых стволов деревьев, укрытые ветвями, очаги для костров. Мужчины ходят не только в набедренных повязках, но и в штанах. Женщины с оголенными бюстами и в одеянии, похожем на кофту, кто босиком, а кто в самодельной кожаной обуви. Все с интересом смотрели на прибывших. Чувствовалось, что таких гостей они видят не впервые. Ни страха, ни радости в глазах, просто интерес.
Хижину вождя нашли сразу. Она была побольше остальных и на ней развевался государственный флаг Зимбабве.
— Вот это да! — воскликнул Минкин. — Смотрите все, здесь не только Зимбабве, но еще и государственная власть.
Вождь вышел им навстречу. Пока инженер Аллен Дюпон, соблюдая ритуал, поздоровался, остальные запоминали каждое движение. Состоялся обычный в таких случаях разговор, во время которого Дюпон вручил вождю настенные часы. Он долго объяснял, как ими пользоваться, как заводить. Было видно, что вождю подарок понравился, в первую очередь тем, что в часах было много блестящих частей и двигающиеся стрелки. Затем они поговорили, и Дюпон рассказал о беглецах. Вождь пообещал их покарать и дать других взамен, тем более что пять долларов, которые ему вручил Аллен, действовали на него лучше, чем местный шаман. Договорились о дальнейшей дружбе на века.
Затем они направились к «ипподрому». Вождь с опаской сел в их джип, а остальные бегом стали сопровождать машину. Азар, сидевший за рулем, ехал медленно. В саванне увидели несколько буйволов. Вождь пояснил, что они пригодятся его племени, когда надо будет запасаться едой. Андрей через Аллена спросил:
— А буйволы не уйдут куда-нибудь подальше?
— Нет, — ответил вождь и пояснил: — У всех зверей в саванне свои территории. У нас есть и свои рабочие буйволы, мы с ними сеем.
Впереди показалась территория, на которой не было ни деревца. Аллен пояснил:
— Как я понимаю, это и есть их ипподром. Хозяева, конечно, не они, а какая-то турфирма или компания. Видите, левее, уже собрались зрители. Это туристы, за ними автобусы.
Андрей насчитал шесть больших автобусов. Тут же сам у себя спросил: «А вдруг среди этих туристов и наши?» Дюпон сказал, что к ним подходить близко нельзя, организаторы могут предъявить претензии. Они же везут туристов в дикое место, где редкие аборигены ездят на жирафах. Он обратился к вождю, тот закивал головой и что-то сказал. Аллен пояснил:
— Он говорит, что наездниками отобрали десять его соплеменников. Кто отловил жирафов, он не знает, но говорит, что жирафы молодые, и, что с ними будет дальше, он не знает.
— Спроси у него, — обратился к Аллену Бровиков, — а ему самому надо быть там?
Вождь гордо ответил, что он не обезьяна, чтобы показывать, как прыгать по деревьям.
— Хороший ответ, — улыбнулся Андрей.
— Мы сейчас находимся на середине дистанции. Есть смысл остаться здесь и понаблюдать. Тем более посмотрите, как члены племени растянулись в цепочку, чтобы наблюдать за соревнованиями.
К Бровикову подошел Азар, протянул ему бинокль и сказал:
— В машине, оказывается, лежал.
Андрей сразу же вспомнил, как уговаривал Середича приобрести кое-что нужное. Купили тогда не только фотоаппарат, но и бинокль. Большой морской бинокль сразу же приблизил ипподром в десяток раз. Аллен Дюпон сообщил:
— Длина дорожки — пять-десять километров. Посмотрите южнее, там будет начало гонки.
Андрей перевел бинокль левее и увидел группу людей, одетых в странную одежду. У них были голые торсы, на ногах — наколенники, а голени закрыты как будто древними латами. Спросил:
— Неужели они заставят диких жирафов быть послушными и бежать в нужную сторону? Как их можно заставить бежать наперегонки, да еще и в нужном направлении?
— Мне рассказывал инженер, который работал до меня, — заговорил Аллен, что жирафы для многих не информированных людей — беззащитные животные, которые просто бегом спасаются от других зверей. На самом деле, жираф может бегать 50–60 километров в час, и у него мощное вооружение. Ударом копыта он может снести голову льву или гепарду. Хоть он ни на кого не нападает, но другие звери его опасаются. Обратите внимание, у жирафов специальные седла, а у наездников — специальные защитные приспособления, чтобы жираф не смог прокусить ногу.
— А как же на них напяливают эти седла?
— Я не знаю, но думаю, что их усыпляют, чтобы надеть эту экипировку.
Андрей, видя в бинокль, что гонка начнется не сразу, неожиданно протянул вождю бинокль и помог ему посмотреть в окуляры. Вождь ахнул! Он даже протянул руку вперед, чтобы дотронуться до того, кого увидел в бинокль.
Вот на старт вывели пять жирафов, в седлах которых сидели полуголые наездники. Слева от шеренги стоял рефери с белым флажком в руке. Он дал команду «вперед». Даже тренированные животные на всем скаку пытались скинуть наездника или укусить его за ногу. Но скорость их бега была действительно большой. Не прошло и трех минут, как они, проносясь мимо зрителей, достигли финиша. Как будто специально именно перед зрителями трое жокеев были низвергнуты на землю. До слуха Бровикова и других донеслись крики и свист «болельщиков».
Вскоре состоялся второй заезд, и опять трое жокеев были сброшены животными, когда они проносились мимо зрителей. При этом один из наездников попал под копыта жирафа. Его унесли без сознания.
— Ну что, поехали? — спросил Минкин, глядя на Бровикова.
Они подвезли вождя к его селению и, когда расставались, заметили, какими жадными глазами он смотрел на бинокль. Бровиков не выдержал и вручил ему это чудо. Вождь от радости готов был на коленях провожать гостей. Целовать, у них еще было не принято.
Глава 49. Матери знают, что делают
1994 год стал основополагающим для Республики Беларусь. Был избран первый президент страны, молодой, энергичный депутат парламента Александр Лукашенко.
Естественно, наступило прощание с социалистической системой. Правда, Лукашенко в своей предвыборной программе отмечал преемственность в его политике того хорошего, что было сделано при социализме. Началась работа по назначению на руководящие должности кадров, среди которых были и несколько бывших воинов-интернационалистов. Правда, была прекращена деятельность Комитета по делам военнослужащих, и это затормозило строительство памятника погибшим в Афганистане гражданам Беларуси.
Из страны было вывезено ядерное оружие. Никто и не знал, что на территории республики только межконтинентальных баллистических ракет была 81 позиция.
Началось постепенное возрождение. От Лукашенко отошли несколько его соратников. Это были люди, которые ожидали, что он, став главой государства, предоставит им высокие, причем высшие посты. Но они не были готовы исполнять обязанности чиновников высшего уровня. Эти люди и стали костяком оппозиции, которая, имея при работе в парламенте связи с зарубежными политическими силами, вовсю начала дискредитацию нового президента.
К сожалению, вокруг Лукашенко оказалось очень мало людей, которые смогли бы противодействовать оппозиции и устанавливать хорошие отношения с Западом. Горячий по своей натуре он, получая от приближенных лиц, неверную информацию, как говорится, с открытым забралом бросился защищать интересы своей страны. Оппозиция, используя, его горячность, стала подбрасывать ему материалы, которые он оглашал и открыто критиковал другие страны, их лидеров. Нередко допускал всякие неточности в их адрес, и даже обидные слова. Но в проведении внутренней политики было допущено мало просчетов, и народ воспрянул духом.
Улучшение своего положения почувствовали и воины-интернационалисты. Возобновилось строительство памятника погибшим в Афганистане. Железнодорожные войска и их командующий генерал Степук активно повели строительство. Родители и семьи погибших неоднократно приходили к месту стройки и с замиранием сердца смотрели на работу солдат. Бывало, даже пытались оказать помощь: кто камень поднесет, кто за лопату возьмется. Строители даже обращались к руководству с просьбой уговорить «помощников» не «помогать», то есть, другими словами, не мешать во избежание несчастных случаев. Ведь на площадке работала тяжелая техника, перемещались бульдозеры с тоннами грунта, краны монтировали бетонные конструкции.
Был один такой активист из числа офицеров-«афганцев», который, стремясь продемонстрировать свое личное участие в строительстве, пытался организовать субботники: созывал на строительную площадку родителей и жен погибших ребят, заказывал для такого «важного» мероприятия в Министерстве обороны оркестр, выпрашивал на телевидении телекамеру, чтобы самому покрасоваться на экране телевизора, и проявлял видимость работы обманутых, которых вежливо не допускали на строительный объект.
Оппозиция видела в каплице с православным крестом и колоколами символ «проклятого коммунистического прошлого» и прилагала все силы, чтобы дискредитировать эту стройку. Не трудно догадаться, какую бы шумиху она подняла, случись на этом объекте несчастный случай с «помощником» или «помощницей» из числа семей погибших. Наконец, это поняли и все желающие приложить свои усилия в строительстве. Они сами изгнали провокатора.
Вера Федоровна, Анна Степановна с Таней тоже часто посещали эту стройку, видя в этом памятнике, как и другие семьи погибших, возможность общения с сыновьями и мужьями.