— Я понимаю, что твои родные в Минске?
— Да, жена, дочь и мама.
— А почему бы тебе не поехать домой?
— Ты что! — воскликнул Бровиков. — Ты не видишь, что перед тобой зверь, в лучшем случае — обезьяна? Имею ли я право портить жизнь жене, дочери? Надо ли мне превращать их жизнь в сплошное мучение? Меня же даже родная дочь будет пугаться. А просто знакомые или незнакомые люди?
— Ты упомянул своих друзей, с которыми вырвался из плена. Кто они, откуда?
— Николаев живет в Иваново. Леонов из Москвы, живет недалеко от Красной площади, на улице Горького.
— Теперь улица Горького называется Тверской. А ты напиши письмо Леонову, я ему в Москве передам. Может, он сообщит тебе, что известно о твоих родных.
— А куда он сообщит? «Саванна, зверю Бровикову»? — горько усмехнулся Андрей.
— Почему — саванна? А город Лупане? До него же 40–50 километров. Тем более что скоро к вашим разработкам проложат дорогу. Разве проблема — раз в месяц съездить туда, зайти на почту и получить письмо? Кстати, а ты адрес этого Леонова помнишь?
— Помню, когда мы прощались, он сказал мне: улица Горького, дом 10, квартира 20.
— Ну вот, видишь, помнишь. Подумай, за более чем пятнадцать лет, такая оказия подвернулась!
Эти слова запали в душу Бровикова, и он задумался над этим предложением.
На четвертый день они наконец встретили зверя, но не царя зверей, а царицу. Львица, как назло, долго торчала в прицеле. Охваченный азартом Бровиков чуть не вскрикнул: «Мочи, Валера!»
Она появилась утром и стояла на невысокой скале. Царским взглядом она осматривала савану. Максимов несколько растерялся: куда стрелять — в лопатку или голову? Расстояние до зверя было не более тридцати метров. Валерий с помощью оптического прицела решил бить в глаз. Плавно нажал на спусковой крючок. Раздался громкий выстрел. Львица как стояла, так и осталась стоять в той же позе, словно не обратила внимания на выстрел. Андрей стал брать ее на прицел из автомата, но в этот момент раздался второй выстрел. Львица стояла на четырех лапах, они словно согнулись в коленных суставах, и она упала на брюхо.
Максимов вскочил, устремляясь к добыче. Но Бровиков крикнул ему:
— Куда?! Перезаряди ружье!
Максимов лихорадочно послал патроны, и оба охотника, держа на прицеле львицу, настороженно посмотрев по сторонам, не появится ли напарник зверя, осторожно приблизились и убедились: львица мертва! Она лежала, словно отдыхая. Ее морда была повернута и глаза направлены в сторону саванны, она как будто прощалась с африканской степью. Максимов не сдержался и бросился в пляс, его победный крик вызвал восхищение у подоспевших воинов.
Пока помощники разбирались с добычей, ловко сдирая с нее кожу полукривыми острыми ножами, охотники уселись прямо на земле. Андрей достал уже потрепанную карту, компас и, определив их местонахождение, намечал маршрут на базу. Максимов достал из вещмешка фляжку — точную копию подаренной Бровикову:
— С победой, Андрей!
Бровиков сделал несколько глотков и возвратил ее Максимову:
— С победой, Валера!
В это время помощники разложили шкуру внутренней стороной на солнце и объяснили Андрею, что пойдут в лес за лианами, чтобы упаковать шкуру. Максимов спросил:
— Что они хотят?
Бровиков объяснил, и Валерий, остановив их жестом, запустил руку в вещмешок и достал моток нетолстой нейлоновой веревки:
— Я же знал, что нам понадобится! — И, улыбнувшись, добавил: — Фляжка и веревка!
Бровиков приблизил к нему карту:
— Смотри, если мы сейчас двинемся обратно вот этим маршрутом, — он провел пальцем по карте, — то сначала пойдем лесом, там сможем переночевать и запастись водой, а утром выйдем в саванну и завтра к вечеру уже будем на базе. Выдержишь без пищи?
— Да я готов теперь неделю не жрать! — чуть подогретый водкой воскликнул Максимов.
Помощники, обращаясь к Бровикову на нбол — языке местных жителей, сказали, что они готовы к походу. Через пять минут процессия двинулась к лесным зарослям. Впереди шли охотники-победители, а за ними чернокожие мужчины на длинной палке несли добычу. В лесу было не так жарко. Андрей, стараясь держать путь покороче, часто поглядывал на карту.
Солнце прошло зенит, прежде чем Бровиков предложил передохнуть. Рядом протекала неширокая горная река. Андрей с Валерием разделись до трусов и окунулись в ледяную реку, наполнили фляжку водой. Максимов указал пальцем на помощников, которые набирали воду в длинные ёмкости, похожие на чулки:
— Во что это они набирают воду?
Бровиков оглянулся и сразу же вспомнил, что он тоже использовал такую посуду. Пояснил:
— Это вывернутые наизнанку шкуры змей. Кстати, они не дают воде нагреться и отлично сохраняют ее вкус.
— Андрей, как ты думаешь, если я этим мужикам дам по триста долларов?
— Не балуй. Они будут счастливы, если дашь им по десять, ну, двадцать зеленых.
В этот момент к ним подошел один из носильщиков и протянул по пучку тонких стеблей. Бровиков объяснил:
— Это нам с тобой на обед. Туземцы не знают, что такое магазин, консервы, сухая колбаса и прочие яства. Их кормит природа. Это молодые побеги бамбука. Их можно есть, они подкрепят силы.
Максимов взял подношение и сказал Бровикову:
— Андрей, скажи ему, что я заплачу им по пятьдесят долларов, когда прибудем на базу.
Бровиков перевел на нбол. Помощник с радостью низко поклонился и чуть ли не бегом бросился к своему напарнику, чтобы сообщить потрясающую новость.
Через час тронулись дальше и не останавливались, пока совсем не стемнело. Уже в темноте выбрали место для ночлега, наломали веток. Устроились между двумя большими валунами, которые хранят тепло до утра, и, усталые и счастливые, завалились спать. Их помощники устроились неподалеку и, как понял Андрей, решили спать по очереди.
Утром, перекусив такой же, как и накануне, пищей, двинулись дальше. Идти предстояло под палящим солнцем по саванне целый день. Воины соорудили для белых из мелких прутьев с листвой что-то похожее на шляпы. Андрей пояснил:
— Это чтобы мы не получили солнечный удар.
Через час вышли к саванне — бескрайней пустыне, усыпанной мелкими зарослями невысокого кустарника, а также невысокими деревьями с тонкими кривыми стволами и небольшими кронами.
— Я понимаю, что это лучше, чем передвигаться по настоящей пустыне? — спросил Максимов.
— Конечно, смотри, сколько зарослей, здесь уж нужно ухо держать востро, можем в любой момент встретить леопарда или гепарда, а то и льва или даже буйволов. Эти чудовища, кстати, как и слон, могут запросто напасть и поднять на рога или затоптать. Так что ружье должно быть заряженным и на плече.
— Вижу, вижу, ремень твоего автомата уже на плече.
— Да, разница между саванной и песчаными пустынями — Сахарой или Ливийской — колоссальная. Здесь хотя бы можно выжить.
— Да, дай Африке воду — и на земном шаре был бы рай! — сказал Максимов.
— Воды-то здесь достаточно, не меньше, чем в других местах на Земле.
— Как так? А где же она?
— На глубине 75–80 метров.
— И что, нельзя решить эту проблему?
— Можно. Достаточно всем странам сократить свой военный бюджет и отдать эти деньги на решение этой проблемы — и Африка будет с водой.
— Ни фига себе! — воскликнул Валерий, и оба надолго замолчали.
Солнце было уже в зените, когда их спутники указали на несколько небольших деревьев и что-то сказали.
— Что они говорят? — спросил Максимов.
— Как всегда, дело. Они предлагают передохнуть под теми деревьями. Там хоть немного тени.
— Честно говоря, у меня уже ноги подкашиваются.
Они приблизились к деревьям. Максимов протянул одному из негров пустой вещмешок и жестом показал, чтобы тот закрепил его на ветвях. Действительно, появилась тень, в которую можно было спрятать верхнюю часть туловища. Это позволило чуть-чуть подремать. Минут через сорок Бровиков предложил продолжить движение. Сняли вещмешок и сразу почувствовали, как на их головы, плечи давит солнце. Отпив из фляги воды, направились на север, к базе.
Солнце готовилось к закату, когда они оказались в селении племени. Их встречали десятка два аборигенов во главе с вождем. После приветствия и поздравлений с победой Андрей и Валерий умылись и завалились спать.
Проснулись, когда солнце было уже достаточно высоко. Вышли из шалаша и увидели, что двое сопровождавших их с помощью еще двоих растянули на жердях шкуру льва и чем-то смачивают. К ним подошел Роб и объяснил, что это они выделывают шкуру с помощью специальных смесей.
— А они ее не испортят?
— Нет, не волнуйтесь, — успокоил Роб и добавил: — Вы, наверное, сегодня отправитесь на фирму. Пусть кожа повесит два дня, и я привезу ее вам.
Оказалось, что, у Роба есть две лошади, которых фирма доставила для охотников. Они решили уезжать не мешкая. Максимов тайком вручил воинам, которые их сопровождали на охоте, не по пятьдесят, а по сто долларов, добавил и вождю какую-то сумму, и они в сопровождении Роба направились на фирму. Там их встретили шеф Адэр Кани, начальник охраны Ральф Голланд и бухгалтер Алфи Толей, который накануне ездил в город Лупане и, предвидя охоту удачной, купил там пару бутылок виски. По этому случаю устроили небольшой банкет, а затем охотникам предоставили возможность отдыхать.
На следующий день Бровиков вместе с гостем съездили не разработки. Максимов, потрясенный судьбой Андрея, буквально наседал на него, чтобы он написал письмо Леонову:
— Думаю, что отправлять письмо почтой не следует. Оно может попасть в руки не только Леонова. Я обещаю, что найду твоего друга и вручу твое послание ему лично в руки. Пиши, неужели тебе неинтересно узнать, что с твоими родными? Что творится на Родине?
На самом деле Бровиков все эти дни размышлял над этим. И решил: «Кто знает, представится ли мне еще в жизни такой случай? Напишу Антону, а вдруг ответит?»
Вырвал из журнала учета лист и начал писать.
«Антон, мой друг и боевой товарищ, здравствуй! Думаю, что ты не забыл меня. Я живу в Африке, в государстве Зимбабве, среди племени, которое находится недалеко от города. Я не знаю, получишь ли ты это письмо, поэтому не буду расписывать, что пришлось пройти и пережить. Судьба свела меня с хорошим человеком, который согласился передать мое письмо тебе в руки. Сам он москвич, и я решился написать. Если получишь это письмо, то, прошу тебя, сообщи мне, как сложилась твоя жизнь, как Николаев? И, конечно, если тебе что-то известно о моей маме, жене и дочери, напиши мне. Если получу от тебя ответ, напишу подробнее. Мне можно писать: Зимбабве, город Лупане. До востребования.